«Небо порезалось о сумеречный выстрел
В объятия просится корявая толпа
Что там за фасадами слов и чисел?
Кем прихожусь вам грустноглазая я?»
Лиза Громова
Улицы вечернего Токио безразлично проносятся перед глазами следователя, ослепляя неоновыми вывесками и светом фонарных столбов. Пешеходы, отрешённые от реальности, идут по изученным маршрутам, опустив взгляд к серому асфальту, как и пассажиры троллейбуса, бесстрастно глядящие в окно в ожидании знакомого пейзажа и вполуха вслушивающиеся в голосовые оповещения о ближайших остановках. Ретта практически свыклась с окружающей её реальностью: с коллегами по работе, знающими о ней больше, чем она сама, с громкими приветствиями незнакомых людей и с бесконечными пересказами нелепой истории, окончившейся для неё потерей памяти. «Прости, я ничего не помню, — говорит она обычно, после чего следует взволнованный вопрос о произошедшем, — да, не переживай, всего лишь не повезло на службе — столкнулась с неожиданно сильным противником. Сейчас всё в порядке. Так как, говоришь, тебя зовут?». Обычно этих людей она никогда больше не видит. Её воспоминания берут начало с января этого года, когда она открыла глаза в безликой больничной палате, слыша лишь тихий писк аппаратуры и шёпот собственного дыхания. В попытке оглядеться она повернула голову в сторону и увидела Джузо, спящего на неудобном металлическом стуле у стены. Он сидел в той же рабочей форме, в которой она позже будет видеть его каждый день, и выглядел до того измученным, что дальнейшие слова о скорой свадьбе воспринимались как само собой разумеющиеся. Только после она поняла, что их никогда не связывали романтические отношения и этот брак скорее часть новой корпоративной политики, нежели исход нежных чувств. Она вздыхает, тяжело приваливаясь к неудобной спинке сиденья. До чего же сложна и непонятна её жизнь сейчас. Ходя по улицам, разговаривая с Джузо или даже смотря телевизор, она чувствует в сознании смутную щекотку, будто всё это она уже видела — обычно это называют дежавю, только Ретта уверена, что происходящее не просто ложное ощущение, а тщетные попытки запрятанных в глубине сознания воспоминаний заявить о себе. — Остановка: «Центральное управление CCG», — безразлично звучит звуковое оповещение, и Ретта встаёт со своего места и проходит к дверям, держась за поручень. Троллейбус медленно останавливается в положенном месте и распахивает двери, позволяя девушке покинуть душный салон и с глубоким вдохом вобрать в себя свежий прохладный воздух, благоухающий сладким цветочным ароматом распустившихся бутонов. Она по привычке задирает голову вверх, оглядывая стройное здание управления. Несмотря на выходной и вечернее время, во многих окнах горит свет, и девушка даже ощущает необъяснимое чувство сплочённости за принадлежность к общим переработкам. Она хмыкает в ответ несуразным мыслям и проходит к входу. Привычным кивком Ретта приветствует охранника и прикладывает магнитный пропуск к турникету, проходя внутрь, затем по лестнице поднимается на второй уровень и вновь прикладывает пропуск к замку у двери на этаж, после минует разветвление коридора между крылом начальства и остальными офисными помещениями и снова прикладывает карточку к входной двери. Иногда её утомляет такое количество магнитных замков, потому что после неизбежно ожидает запертая на ключ дверь офиса. Она подходит к нужной двери и привычно дёргает ручку, уже готовая завернуть на общую кухню и достать из ящика ключ, но дверь неожиданно открывается. Следователь удивлённо вскидывает брови и настороженно проходит внутрь, сопротивляясь силе сквозняка. Дверь за ней громко захлопывается, и на звук реагирует Коори Уи, сидящий за её столом. — Ох, здравствуй, — приветствует она и неспешно проходит ближе. — Привет, — отвечает парень, — я уж думал, придётся самому разбираться с отчётами. — Я же сказала, что приду, — сходу раздражается она, — после того, как закончу со своими делами. Уи искоса наблюдает, как Ретта отходит к шкафу и вешает на плечики тонкую ветровку, затем проходит к столу Джузо и садится в скрипучее кресло. Не поднимая на следователя взгляд, она берёт скрепленные степлером листы и бегло читает короткий отчёт, без конца поправляя ворот чёрной футболки, заправленной в джинсы похожего оттенка — что бы она не говорила, но в тринадцатом отряде ей самое место, даже форму подбирать не пришлось. — А где командир твой? — Интересуется парень. Ретта поднимает на него хмурый взгляд. — Что значит мой? — Она вздыхает, невольно бросая взгляд на обручальное кольцо, и, не дожидаясь ответа, вновь опускает взгляд к бумагам, пряча безымянный палец в кулаке. — Дома, наверное. — А подписывать отчёты кто будет? — Спрашивает Уи, равнодушный к её внутренним конфликтам. — Думаешь, за эти месяцы я не научилась подделывать его подпись? — Усмехается девушка и наклоняется к системному блоку на полу, чтобы включить его. Раздаётся негромкий гул пробуждающегося компьютера. Парень не отвечает. Он откидывается в кресле и оглядывает пустой офис, затем смотрит на наручные часы и мысленно устало рассуждает об упущенной субботе. Когда звучат щелчки клавиш, он вновь переводит взгляд на девушку. — Чем занималась? Ретта коротко смотрит на него с нескрываемым подозрением. — Ездила к отцу, — тихо отвечает она и продолжает набирать текст на клавиатуре, время от времени пробегаясь взглядом по бумагам рядом. — И как он? — Всё так же, — она тихо вздыхает, — выглядит куда более расстроенным, чем я. — Не спрашивала почему? — Уи складывает руки на груди. — Спрашивала — он не говорит, но… — Ретта переводит взгляд с монитора и смотрит вдаль поверх него. — Не знаю, — она качает головой, — может, он разбит из-за моей амнезии? Возможно, я забыла что-то важное? Странно всё это, — констатирует девушка. — Что странно? — Уи смотрит на неё с прищуром, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное слово. — Всё, — вновь говорит она. — Почему в больнице меня караулил Джузо, а не отец? Почему его квартира — единственное место, где меня не преследует пресловутое державю? — Ретта раздражённо фыркает и поворачивается к парню. — Понятно, что Тихиро и не отец мне вовсе, но он вырастил меня, а сейчас этот его вечно сожалеющий тон и необъяснимая грусть… Складывается ощущение, что я умерла для него в тот вечер. Уи пару секунд молча смотрит в глаза девушке, а после мягко произносит: — Ты слишком много об этом думаешь. Может, он действительно расстроен, что ты забыла о чём-то важном, а теперь не может подобрать слова, чтобы рассказать снова. — Может быть, — она пожимает плечами и отворачивается к монитору. Уи медленно поднимается с кресла и потягивается. — Как смотришь на кофе? — Спрашивает он, двигаясь в сторону двери. — Положительно, только мне с молоком. — Понял, — отзывается он и выходит из офиса. На мгновение в помещении повисает тишина, но затем Ретта, отбросив лишние размышления, вновь начинает стучать по старенькой клавиатуре, спешно набирая текст отчёта. Уи возвращается под торжественный шум принтера. Держа в руках бумажные стаканчики с кофе, он сперва смотрит на старенький принтер, а после переводит взгляд на девушку и уважительно хмыкает. Уи подходит к Ретте, передаёт кофе и вновь садится в её кресло у соседнего стола. Она скользит недовольным взглядом по своему рабочему месту, а затем поднимает глаза к принтеру, выплёвывающему листы бумаги, и слегка покачивается в кресле из стороны в сторону от нетерпения. Девушка подносит стакан к носу и вслушивается в приятный терпкий аромат кофе, смягчённый сливочной сладостью молока. — Спасибо, — благодарит она и отпивает. Уи кивает в ответ и тоже отпивает из своего стакана. Когда принтер заканчивает печать, Ретта отставляет кофе на край стола и подходит к тумбе с техникой, достаёт из лотка стопку бумаги и возвращается за рабочее место Джузо. Она разбирает бумаги по отдельным отчётам и скрепляет каждый степлером, затем размашисто подписывает необходимые строки и, как и каждый раз, замечает, насколько схожи их с Джузо подписи как одно из немногих доказательств заключённого брака. Подписи, кольца, фамилия — вещи, напоминающие ей о штампе в паспорте. Она поджимает губы в ответ на свои размышления, а в голове вертится вопрос об истинных причинах происходящего, но, сколько она ни задаётся им, ответ Ретту никогда не устраивает. Расписавшись в отчётах, она выдвигает нижний ящик тумбы под столом и выуживает печать, чтобы поставить округлый штамп рядом с подписями. Затем она небрежно бросает печать в ящик и задвигает его, а после собирает отчёты в стопку и торжественно вручает Уи. Он усмехается и забирает бумаги. — Поздравляю, — говорит следователь, наблюдая, как Ретта поднимается с кресла и идёт к шкафу, — это заняло меньше времени, чем я ожидал. Девушка пожимает плечами и хмыкает в ответ на его комментарий, а после набрасывает лёгкую ветровку. Привычным жестом она проверяет ключи и телефон в карманах, а затем бросает в один из них магнитный пропуск. — Я провожу тебя, — говорит Уи и поднимается с места. Ретта с недоверием оглядывается на него. — Я ещё в состоянии найти выход. — Дай мне немного размяться, — вздыхает Уи. Девушка опускает взгляд с лица парня к стакану с кофе в его руках, но вслух озвучить свой комментарий не решается. — Как знаешь, — лишь бросает она. Она берёт со стола стаканчик и ждёт, пока следователь набросит пиджак и последует за ней к выходу. Дверь офиса остаётся открытой, и Ретта без интереса оглядывается на неё, внутренне сожалея, что вернётся на работу слишком скоро. Следователи преодолевают один за другим магнитные замки, которые провожают их тихим писком, и спускаются по лестнице, чтобы вскоре окунуться в свежий прохладный воздух улицы, погружённой в вечерний сумрак. Уи достаёт из внутреннего кармана пачку сигарет и закуривает. Заметив заинтересованный взгляд девушки, он из вежливости протягивает упаковку ей, предлагая закурить. К его удивлению, Ретта берёт сигарету. — Как у вас с Джузо? — С видимым безразличием спрашивает Уи, подпаливая конец сигареты, и протягивает зажигалку Ретте. Она усмехается. — И давно ты заделался семейным психологом? Девушка опускает взгляд к асфальту и поджигает сигарету, затем крепко затягивается и выдыхает густое облако дыма. — Живём, как соседи в общаге, — равнодушно отвечает она и поднимает взгляд к следователю, — а к чему интересуешься? Он пожимает плечами. — Раньше ты не курила. Ретта вздыхает и отворачивается, будто оглядывая улицу, но на самом деле скрывая свой усталый и разочарованный взгляд. — Знаешь, — тихо говорит она после паузы, — мне кажется, что все вы говорите о какой-то другой Ретте. Не обо мне. — Она смотрит на свои ботинки и шкрябает подошвой по асфальту. — Я слишком часто слышу, что делаю что-то не так — не так, как раньше. — Просто должно пройти время, — с лёгкой грустью говорит Уи и отводит от девушки взгляд, — всё будет хорошо. Ретта поджимает губы. — Надеюсь. Она смотрит в даль улицы, высматривая на горизонте подходящий ей автобус. Количество транспорта на дороге заметно снизилось, поэтому, дождавшись, когда замёрзнут обнажённые ладони и кончик носа, девушка разворачивается в направлении ближайшего входа в метро, пряча руки в карманы и коротко прощаясь с наставником. Когда девушка взбирается на пятый этаж жилого дома, то вновь задаётся вопросом о причинах выбора жилья в доме без лифта. Справляясь с одышкой, она поворачивает ключ в замке и проходит внутрь квартиры. В отдалении она слышит болтовню включённого телевизора, но в прихожей царит тьма, из-за чего Ретте приходится вслепую нащупывать выключатель, чтобы озарить комнату светом и закрыть тяжёлую металлическую дверь на внутренний замок. После она привычным жестом бросает ключи на тумбу рядом с ключами Джузо, снимает обувь и верхнюю одежду и проходит дальше по коридору в зал. В тёмной комнате, освещаемой лишь мерцающим светом телевизора, на диване лежит Джузо, словно ребёнок свернувшись калачиком во сне. Ретта тихо вздыхает, с лёгким недовольством мысленно заключая, что он вновь не отстегнул протез на ночь, о чём неустанно твердит его лечащий врач, и снова уснул в уличной одежде, вместо того чтобы переодеться в домашнюю. Она полминуты раздумывает, будить ли названого супруга или нет, но, глянув на экран телефона, решает не тревожить его в такое позднее время. Вместо этого Ретта достаёт тонкое покрывало из шкафа с постельным бельём и накрывает им юношу. После она поднимает взгляд к экрану телевизора, на котором какой-то комик старательно пытается шутить в формате стендапа, и раздумывает, сколько же прошло времени, как уснул Джузо, прежде чем потянуться к пульту на подлокотнике. — Мы, люди, постоянно засоряем природу, и Земля явно пытается с нами бороться: чума, рак, даже гули — это просто её вакцины, — с показным равнодушием разоряется выступающий, и Ретта колеблется, прежде чем выключить телевизор, решая дослушать начатую шутку. — Да сколько уже можно, — он разводит руками, и в зале слышится тихий смех, — но смотрите: чуму побороли, рак вроде как лечится, а следователи по гулям успешно работают. Все же слышали новость, что следователи особого класса, Джузо и Ретта, поженились, да? — Мужчина пару секунд выжидает утвердительную реакцию зала и продолжает: — Эти наикрутейшие следователи, которые вдвоём могут уложить упыря SS ранга — я прогуглил, ребят, это одни из самых сильных гулей, — в зале звучит смех, — понимаете, что их дети будут просто машинами для убийств, с их появлением такой вид, как гули, просто будет истреблён! Ретта фыркает и выключает телевизор. Она устало трёт глаза, кладёт пульт обратно на подлокотник и выходит в коридор, чтобы выключить свет. Затем заворачивает в свою комнату, решая отложить душ до утра. — Если бы всё было так просто, — бормочет она, прежде чем закрыть дверь спальни.