Я влюбился в брата

Иногда действительно становится легче от молчания. Просто от молчаливого присутствия, когда нет успокаивающих слов и обещаний, что всё обязательно наладится и будет хорошо. Достаточно просто выждать время, побыть рядом, даже когда в собственной душе раздрай и хочется послать всё к чертям собачьим. Джеджун тихо шмыгнул носом, утыкаясь в шею альфы. Он прекрасно мог чувствовать, как у того колотится всё внутри, даже сквозь объятия, как дрожат его руки. Юнхо честно старался себя контролировать — это Джеджун тоже чувствовал. И порывистое сбивчивое дыхание. Не сказал ни слова. Хотя наверняка есть, что сказать. Но он просто позволил выплеснуть на себя эмоции. Вдыхая аромат своего альфы, Джеджуну действительно стало легче. И стыдно. Но одно он знал наверняка: как Юнхо молчит сейчас, он так же ничего не скажет и потом. По-настоящему сильный. Омега прикрыл глаза, окунаясь в кокон, способный его оберегать от невзгод, в котором так тепло и уютно. Наглый-наглый Джеджун и добрый-добрый Юнхо, вот они противоположности магнита. — Ой, уже зелёный, — омега попытался выпутаться из объятий парня. А тот не сразу сообразил, что происходит. Юнхо даже не обратил внимания, что это, оказывается, ему сигналят, обгоняющие машины. А он непутёвый водитель – хоть бы аварийку включил. Взяв себя в руки поскорее, альфа тронулся с места, пытаясь поймать нужную волну. И как только это произошло, его рука переместилась с рычага коробки передач на коленку Джеджуна и нашла там хрупкую ладошку. Джеджун сначала испугался, вынырнув из задумчивости. Затем ему стало как-то неловко и уже потом он испытал облегчение, переплетя свои пальцы с пальцами альфы. Мальчишка взглянул на невозмутимый профиль сегодняшнего водителя, внимательно следящего за дорогой, и от этого его сердце заполнила благодарность. Омежка перевёл свой взор на руку Юнхо. На сильную руку, отбившую не один мяч. По широкой кисти альфы выступали витиеватые венки, от вида которых Джеджун не удержался и провёл по ним пальчиком. — Ой, ты поранился, — омежка потупился на краснеющую полосу сбоку на кисти Юнхо. — Это я царапнул? — Пустяки, — отмахнулся тот, не отвлекаясь от дороги. — Нужно обработать. У тебя есть в машине антисептик? — У меня в машине есть укомплектованная аптечка, как и у тебя. Сиди и не дёргайся, — он сжал руку Джеджуна сильнее, отвернувшись к перекрёстку, чтобы убедиться, что можно не сбавлять скорость и проскочить. — В бардачке ведь есть, да? — тот будто не слышал альфу, уже копаясь в ящике. Небольшой флакон всё же нашёлся и Джеджун победно улыбнулся своей находке. Он тут же скрутил пальцами колпачок и побрызгал на царапину Юнхо. — Щиплет? — можно было и не спрашивать, зная, как эта штука действует. Но почему-то устремил свой щенячий взгляд на парня. Хоть бы раз повернулся. Нет, от дороги не отвлекается. — Переживу. — И всё. И больше ни слова. Джеджун вернул антисептик в бардачок и неожиданно приблизился к Юнхо, рассматривая его профиль в упор. Его подбородок бесцеремонно упёрся в плечо альфы, а тот неожиданно вздрогнул и мельком взглянул на мальчишку, дышащего прямо в шею. — Вернись на место. — Не хочу, — не отрываясь от разглядываний, выдал Джеджун. Он невольно улыбнулся, как только заметил, что на шее Юнхо вздыбился пушок. И шкодливо подул, вызывая у того мурашек. — Нас оштрафуют. И меня лишат прав. — Я буду возить тебя каждый день, — нежно пропел омега, ведя пальчиками по виску парня. — Ты мой самый лучший. Жутко хотелось взглянуть на него в этот момент, услышав столь мечтательную реплику, только смелости не хватило. Сердце в груди колотилось о ребра и во рту внезапно пересохло. Юнхо сглотнул удушливый ком: да он ждал и надеялся, что однажды что-то такое произойдёт, но категорически не хотел, чтобы Джеджун давал подобные заявления после литров слёз. Юнхо не хотел быть заменой, когда у того невзгоды. Он не хотел быть спасательным островком Джеджуна, где тот может переждать непогоду. Он сам хотел быть этой погодой. Но если Юнхо рискнёт в этом признаться, они уже никогда не помирятся. Никогда. — Ты что делаешь? — Юнхо ошарашено уставился на то, как рука Джеджуна уверенно крутанула руль и передвинула рычаг коробки передач. Сам же омега продолжал полулежать на его плече. — Прямо по курсу школа. Поедем в объезд. — Мы опоздаем. — Не один ли фиг? Мы в пробке чуть не опоздали. Ты ногами там по педалям переставляй, а! А то ещё в клумбу угодим. — Джеджун вернись на место. — Тормози, — уверенно направляя авто на небольшую парковку, приказал Джеджун. Юнхо от греха подальше подчинился, а омега дернул рычаг ручного тормоза. — Ну и что это? — альфа гневно на него уставился, а Джеджун ликующе улыбнулся. — Ура! Ты на меня смотришь! — взгляд омеги переменился на ласковый и нежный. — Я только хотел сказать «Спасибо». И «Прости, что приходится терпеть такое чудовище». Джеджун осторожно провёл по щеке Юнхо своими пальчиками и поластился носом к его. — Гадко, да? — До ужаса, — Джеджун часто закивал, не смея лишить себя такой возможности касаться альфы. Тот тяжело вздохнул, отворачиваясь, и посмотрел на проезжающие мимо машины. — Мы можем прогулять, если хочешь. — Поцелуй меня. — Тебе станет легче? — Не факт. Но так я буду уверен, что сейчас ты на моей стороне. Всё еще гневаясь на омегу, да и ситуацию в целом, Юнхо повернулся к нему и пристально посмотрел в чёрные омуты. — А когда на мою сторону станешь ты? — Когда переболит, я точно уже буду там… — тихо пропел Джеджун. — А переболит? — Надеюсь, — юноша грустно улыбнулся. Еще одного потока слёз он точно не выдержит, и допускать этого не хотелось. А ведь глазки омежки снова увлажнились. Альфе нужно быть сильным за двоих в таких ситуациях. Он отлично знает, что у Джеджуна нет ни одного человека, с кем тот может говорить обо всём, а особенно об омегах. Знает, что это маленькое чудовище нуждается в нём, так охотно подставляясь его руке, проведшей по щеке. Юнхо не сдержался. Он осторожно накрыл мягкие уста своими, несильно их сминая; и Джеджун раскрылся навстречу, поглаживая его руку, удерживающую затылок, лёгким прикосновением.

***

Добравшись до школы, они так и не разъединили своих рук. Этот маленький секрет так щекотал сознание: никто не видит и никогда не узнает, что братья могут строить отношения в скрытом от чужих глаз мире. Джеджун так и не заметил, что всю дорогу улыбался, играя своими пальчиками с ладонью Юнхо у себя на коленях. Но такое возможно лишь в машине – за её пределами другая вселенная, в которой они братья. Выйдя из авто омега вдохнул столь знакомый аромат суетных будней. Будет ложью признание, что он по этому соскучился. С недавних пор все эти люди, эти обязанности его вдруг начали тяготить. Мальчишка оглянулся и с удивлением осознал, что не видит брата. Он с облегчением выдохнул, когда Юнхо вынырнул — оказывается, искал свой мобильник в недрах машины. Внимание Джеджуна привлекло какое-то улюлюканье. Хотя почему какое-то? Он прекрасно знал, что это значит. Школьная команда по бейсболу выиграла 1/12. И все эти возвышенные возгласы ни что иное, как дифирамбы. Омега не в первый раз видит, как капитана несут на руках. Ещё бы! Принёс победу команде. Джеджун сделал так, как велел Юнхо: посмотрел трансляцию. Досмотрел исключительно из любопытства, чтобы узнать счёт. Гаюн бил последним и с первой попытки попал по мячу. Как бы ни хотелось, а омега вынужден был признать, что он хорош настолько же, как себя показал перед этим Юнхо. Джеджун не стал отводить взгляд, когда они с альфой встретились. Тот приказал поставить себя на землю и легкой трусцой подбежал к омеге. Джеджун молчал и молчал Гаюн. Мальчишка понимал, что надо как-то похвалить, только нужных слов не находилось. Ещё и брат рядом оказался, прикрывая тылы. — Поздравляю, — прощебетал омега. — Ты молодец. Гаюн неловко опустил взгляд, а затем посмотрел поверх него на новенького. — Если бы ты не сказал, я мог уйти в страйк. — Ну не ушёл же, — отозвался Юнхо. — Эта победа — твоя заслуга, — настоял капитан. — Глаза же у тебя на месте, — Чон невольно отвел взгляд, вздыхая, а затем вернул его парню. — Думаю, и без меня справился бы. — В тот момент ты был одним из нас. — Я просто думал о победе. — Сегодня будет вечеринка и все члены команды должны присутствовать. — Не интересует. — Это не попытка подружиться. Все участвовали в достижении цели. Не думай, что ты какой-то особенный. Просто уважь всех остальных. — Он придёт, — заверил Гаюна Джеджун уверенным тоном. — Моя крошка постарается повлиять на братика, — альфа погладил пальцем по его милому лицу, не скрывая триумфаторской улыбки. Как бы омега не противился прикосновениям, а внезапное откровение этих двоих его сильно удивило. Юнхо даже словом не похвалился, и теперь команда его точно примет в свои ряды. Брату нельзя упираться — это хороший шанс занять долгожданное место капитана, и ребята его могут поддержать. Это не значит, что сегодня Гаюн сложит свои обязанности, но в финал Юнхо уже может выйти в новой роли, если постарается. Мало ли, чем прежний капитан может не угодить, а у нового игрока большой потенциал, и только слепой этого не заметит. Со звонком на урок все будто стайки тараканов (beta: такие же живучие, да? Их не убьет тяжкий гранит науки, не одолеет радиационная язвительность преподов. Они выживут, хоть и станут мутантами ХДД) ринулись разбегаться по классам, только Джеджун остался задумчиво провожать взглядом Гаюна с командой. — Ты случаем не забыл, что мы наказаны? — отстраненно уточнил Юнхо за его спиной. Не оборачиваясь, омега притянул брата за галстук и слегка повернулся к нему, когда почувствовал ударившее в щеку горячее дыхание. — Не считаешь, что должен влиться в коллектив? — На что-то конкретное намекаешь? — Ты должен заручиться поддержкой — мало быть хорошим спортсменом, смекаешь? Юнхо внимательнее посмотрел на брата, который так и не отпустил его галстук. Было похоже, что в голове Джеджуна зреет какой-то план, но что омега может понимать в бейсболе и его уставах? — Хочешь, чтобы я подставил твоего парня? — Нет, просто будь собой. А там как повернётся фортуна. В эту минуту Джеджун для него был именно тем омегой, который нужен сильному альфе. Не братом, не компаньоном, а именно частью его самого. Его омегой, его движущей силой. Его мотивацией. Именно с таким омегой не страшно и горы свернуть. — Помнишь? Ты — мой самый лучший. — Почаще мне об этом напоминай. — Сильно не обольщайся: всего лишь минутные приступы слабости. (beta: Ага, а я Станиславский ^^) — Что же мне сделать, чтобы эта слабость была вечной? — Не на-дей-ся, — по слогам пропел Дже в губы альфе и, игриво улыбаясь, отстранился от него: нужно спешить, они и так опоздали на урок.

***

Когда класс сосредоточенно слушал учителя, старательно записывая в конспект все его слова, дверь неожиданно распахнулась и из коридора тихо извинились. Затем внутрь вошла весьма стройная фигура, внося на себе ореол сказочных ароматов. Омега, одетый в одежду самого простого покроя с пиджаком в руках и небольшой сумкой на плече. Его внешность не была вызывающей, но точно притягивала к себе. Его совсем неброское одеяние подчеркивало неуловимую сексуальность, на которую отреагировала вся альфийская половина класса и один омега в среднем ряду. — Прошу прощения за то, что прервал урок, — тихой музыкой прозвучал его голос в классе.— Я хотел бы отпросить у вас своего мальчика, — с этим омега обратился уже к учителю. — Кого именно? – чуть осипло уточнил преподаватель – красота неожиданного гостя подействовала и на него. Почти все юные альфы в классе стали нарочито вызывающе себя вести, чтобы привлечь внимание незнакомца. Тот мог бы гордиться собой – несмотря на зрелость, он всё еще может представлять интерес для молодого поколения. —Джеджун, собирайся, — мягко протянул омега. Мальчишка недовольно посмотрел на эту непринужденность отчима, а затем на Юнхо, сидящего в соседнем ряду. Тот пожал плечами и уставился на родителя. — Мне после школы нужно к отцу, – напомнил юноша, на что Тенши добродушно улыбнулся, невольно кокетничая. — Не переживай, я вовремя тебя отпущу. Нехотя омежка сложил вещи в сумку и приблизился к нему. Тенши погладил его по руке, направляя на выход, и кивнул учителю, говоря слова благодарности. Напоследок он подмигнул одному юноше в классе. Юнхо самодовольно улыбнулся и склонился к уху остолбеневшего Чанмина. — Вопросы? — Какой красивый… — Принимается, — довольно протянул Юнхо. — Ещё? — Это кто сейчас был? Ангел? Юхно доставляло удовольствие лицезреть реакцию на появление своего родителя не только друга, но и всего класса. Альфы пребывали в блаженной прострации, а омеги в немом восхищении. И Юнхо невольно распирала гордость и самодовольство, что такой сногсшибательный омега именно его родитель. — Спустившийся прямо с небес, — подтвердил догадку друга парень. — Мой родитель. Чанмин резко обернулся к Юнхо и неверяще уставился на него своими большими глазами, которые выглядели сейчас как два блюдца. Чон едва удержался, чтобы не рассмеяться: такая искренняя реакция на такое простое признание. — Не шути так. — А кто шутит? — Я чуть не вздрочнул. — Чанмин облизал пересохшие губы. — А вот этого нельзя.

***

Джеджун изумленно осмотрелся по сторонам, когда они с Тенши высадились возле кафешки. Очень уютное местечко, нужно сказать: с диванчиками, креслами и приглушенной музыкой, а в центре зала – фонтан. Мужчина уверенно прошел вглубь помещения и расположился на одном из диванов, похлопав ладошкой около себя, приглашая пасынка. Тот настороженно поглядел на него и на свободное кресло напротив, но отчим настойчиво указывал своей изящной рукой куда садиться. И мальчишка подчинился, осторожно примостившись рядом. — Зачем ты меня сюда привел? — Чтобы поговорить в непринужденной обстановке, — Тенши раскрыл меню на странице с десертами безошибочно и подвинул разворот пасынку. — Какое будешь? — Почему именно сюда? – не глядя в папку, уточнил Джеджун. — Здесь уже много лет подают самое вкусное мороженное. Я перепробовал абсолютно все. — Ючон будет рад, — мальчишка задумчиво опустил взгляд. —Ючон? — переспросил Тенши. — Это его кафе, — Джеджун кивнул этой мысли. — Твой друг? — Да, очень близкий. — Значит с меню ты тоже очень хорошо знаком, — заулыбался мужчина и рукой подозвал официанта. — Да, частенько бываем. — Мне киви, а ты что будешь? — Тоже. — Ещё немного, и мы достигнем гармонии, — улыбнулся Тенши. — Вы записали? — На что официант кивнул. — И мятный чай. — Почему не кофе? — искренне удивился Джеджун. — Приелся, — мужчина ему подмигнул. — Не надоело строить из себя хорошего? — глухим тоном уточнил мальчишка, как только официант их оставил. — Надоело, — тяжело вздохнул Тенши, откидываясь. — Надоело до одури. Скоро на луну выть буду. — Он из-под полуприкрытых век посмотрел на мальчика и с некоторым сожалением погладил его по руке, а затем поправил прядку волос, выбившуюся из укладки. — Но кто же еще выдержит в твоем присутствии быть добрым, кроме меня? — Тошно, — не убирая ласковой руки, выдал Джеджун. — Ты вроде бы и умный мальчик, даже читать умеешь между строк, но почему ты так безобразно себя ведешь? — Зачем ты мстишь? — грустно уточнил юноша, опустив голову. — Я не мщу – не было столь серьезного повода. — Да? — Джеджун недоверчиво покосился на отчима. — Даже после того, что между нами было? — А что между нами было? — Тенши выжидательно посмотрел на мальчишку, разинувшего свой изумительно милый ротик в удивлении. — Это сейчас для тебя поцелуй так много значит. Со временем ты поймешь, какой это, в сущности, пустяк. — Это, правда, для тебя пустяк? — юный омежка решительно отказывался верить в то, что оказался для этого мужчины лишь песчинкой. — Если рассматривать сам факт поцелуя, то это ничего не значит. Если копать глубже и видеть, с чьими именно губами соприкасаться – все становится намного серьезнее. Какой из этих двух вариантов тебя больше устраивает? Для себя я выбрал первый. И это не та причина, из-за которой стану убиваться. — Если не мы с тобой… Тогда из-за Юнхо? — Однозначно: нет. — Разве? После того, что он вытворил? — По сути, он просто попросил удалиться. О чём вы говорили, меня волновать не должно. — Ты видел, что он целует меня. — Ты — его любовник, было бы странно, если бы не целовал. Джеджун в потрясении вытаращился на собеседника. Он никак не мог уложить в голове только что услышанные слова. Тот, кто с самого начала был решительно против их с Юнхо отношений, вот так обыденно теперь рассуждает на эту тему, словно о погоде за окном. Что теперь думать и в какие слова верить? Поведение отчима сбивало с толку, словно кто-то подставил подножку и юный омега, потеряв равновесие, вот-вот падет в объятия твердой земли. — Ты себя слышишь? — Я принял выбор своего сына, разве не понял еще? Джеджун отрешенно отвел взгляд. А Тенши продолжил: — Мой сын вопреки всему с тобой. Вопреки всем моим требованиям. Впервые за всю жизнь он мне перечит, и у меня нет права игнорировать это. Другой вопрос в том, на кого именно пал его выбор. Принять, еще не значит одобрить. Омега не без труда свыкался с той мыслью, что его сын вырос, что у его мальчика есть определенные потребности. Юнхо превратился в прекрасного юношу, коим не грех гордиться, Тенши ждал этого момента с трепетом. Но, в конечном итоге, его настигло разочарование. Глубокое, жгучее, вводящее в безумие отчаяние. Его сын увлекся не тем, кем следовало, а пассия эта оказалась не без сюрпризов. Двойной шок, потрясение, от которого Тенши хотелось голосить. Как бы там ни было, а пасынка омега обвинять не брался. Он остро чувствовал Джеджуна, несмотря на то, что они никогда не были роднёй. Юный омежка, еще только входящий в свой расцвет, оброс уже такими шипами, что Тенши становилось не по себе. Он будто насквозь видел все раны пасынка. И хуже всего то, что мог найти для него оправдания. — Хочешь страшную тайну? Юноша поднял вопросительный взгляд на отчима. — Какую? — Ни один человек не является моногамным. Все дело в воспитании и личных приоритетах. Иначе это — фанатизм и психопатия. Как думаешь, нашему официанту понравится, если я невзначай вдруг пощупаю его аппетитную упругую попку? А вот тот бармен оценит мой подкат? Я могу сыграть и оставить ему свой номер на салфетке. Вот только сомневаюсь, что позвонит. Да и перед супругом мне как-то отчитываться нужно.       Взгляни, как тот слизывает пену с уголка рта, — Тенши указал на соседний столик, заговорщицки нашептывая пасынку. — Он мог бы ее просто снять салфеткой, но он облизывается. Не потому, что пытается соблазнить, не потому, что невоспитан. Для него это привычный рефлекторный жест, а у меня в голове уже разыгралась фантазия о том, как он целуется: скорее всего сочно и влажно.       А вот этот в окне. Аполлон? — томно шепнул омега, склонившись к юноше. Его изящный пальчик невзначай устремился в строну очень крупного с хорошо развитой мускулатурой зрелого альфу. — И, похоже, у него даже «хозяйство» немаленькое. Как думаешь, его член прямой или выгнутый? Люблю тугие, потому что, если у этой горы мышц мягкий, это катастрофа для моего сознания. Привык, знаешь ли, к хорошему. Чувствовать в себе мечущееся желе как-то не по фен-шую. Смекаешь? О, — Тенши взглянул поверх мальчишки, изумленного внезапным откровением, — наше мороженое. Как только угощение оказалось на столе, мужчина не удержался, чтобы не попробовать немного и, смакуя, прикрыл глаза. Но внезапно он вернулся в свое прежнее состояние. — Понимаешь, в чем суть? — Тенши снова зачерпнул ложкой мороженое и поднес его к своим губам. — Вот ты захотел поцеловать, ну, не знаю... — он пошарил глазами по залу, — вон того, например, в углу который... Ты пойдешь к нему познакомиться с этой целью. Думаю, он тоже захочет тебя поцеловать и даже уловит твой намек. Но он этого не сделает. Знаешь, почему? Не из-за того, что уже женат (о чем свидетельствует кольцо на пальце), не из-за того, что у него наверняка есть дети. И даже не из-за того, что ты несовершеннолетний (что, кстати, написано у тебя прямо на лице). Он не поцелует тебя только потому, что ему от тебя больше ничего и не надо, кроме этого. Поцелуй с тобой для него будет означать смерть воображению. Как только он узнает вкус твоих губ, ты для него перестанешь существовать. Но если воздержится, поверь, он каждую ночь будет изменять с тобой своей паре в своих фантазиях. — Чуть остывшие губы омеги прижались к аккуратному ушку юноши: — В этих фантазиях он будет соблазнять тебя, совращать и учить искусству любви. Тебя такого нетронутого, неопытного. Запретного. — Последнее слово прозвучало с такой одержимостью, голос Тенши казался таким глубоким, низким и с искушающей хрипотцой. Затем он посмотрел на пасынка, который уже, казалось, совсем растворился в этих взрослых лекциях. — И за это в его фантазиях ему ничего не будет, а вот если он поцелует тебя наяву, он получит срок по статье. Конечно, ты не нимфетка — перерос уже ту золотую пору, но двадцати еще нет. И только безумец рискнет сорвать твой цветок.       Я, кстати, хочу потрахаться с этим барменом. Вот, хочу. И хочу уже года два-три. Все, что мне о нем известно, это имя на табличке его рубашки. И что работает он три дня через каждые три дня. Сменщика его не хочу. А вот его — хочу. Я могу часами цедить мороженое и медитировать на него. Я не иду к нему в постель только потому, что меня ничего, кроме постели в нем не интересует. Как только я это получу, он перестанет быть мне интересен. Даже если он и офигенный собеседник. Его хочет мое тело — не более. А зачем мне становиться шлюхой, когда у меня есть два сына и муж? И я счастлив.       Понимаешь, Джеджун, иногда невысказанная симпатия лучше, чем потакание собственной похоти. Так человеческие чувства не обесцениваются. Ты должен четко знать и понимать, чего именно хочешь от конкретного человека. Я вот, к примеру, люблю облизывать мороженое с ложки, представляя, как буду слизывать его с тела бармена. Улавливаешь? Это минутный бзик. Не буду же я в последствии каждый день слизывать с этого человека мороженое, если он позволит? Не буду, мне хватит одного раза. А без мороженого доступ к его телу уже не так интересен.       Вот ты поддался порыву. Захотелось. А я, тоже хорош, позволил всему случиться. Это была минутная слабость. Ни я, ни ты, уверен, не думали о последствиях. Мы оба породили эту неловкость между нами. И вся соль в том, что мы по-разному воспринимаем и оцениваем произошедшее. Ни тебе, ни мне, в сущности, эта страсть не была нужна. Это даже не является дополнением к нашим взаимоотношениям. И, согласись, было лучше до того. До того мы ставили в приоритет друг друга выше. — Не соглашусь. Даже наоборот. Я хочу не только того поцелуя, — торопливо вставил юный омега. Он понимал, что все, что говорит сейчас Тенши — верно, но его сердце упорно отказывалось принимать действительность. — Джеджун, милый, — Тенши смягчился, отставляя свое мороженое. — Мы здесь для того, чтобы полностью разобраться и больше никогда не возвращаться к этому разговору. Давай выложим все карты на стол и подумаем, что они значат. Я прекрасно вижу и чувствую твою симпатию и привязанность. Я знаю, что такое привязываться к человеку. Не буду скрывать, что ты мне очень симпатичен, несмотря на ужасный характер. Твои чувства для меня очень дороги, но если их неправильно направить, не в то русло, они приведут в никуда. Мы окажемся в тупике. Мы можем быть прекрасной семьей, если ты пересмотришь свои взгляды и критерии оценивания. Мы можем безумно любить друг друга и помогать друг другу расти, не путая в эти эмоции похоть. И это станет залогом нашего успеха. Хороший мой, дело в том, что похоть еще никого никогда не спасала.       Тело это не душа. Тело это не вечно. А память в сердце навсегда. Есть люди для души, а есть люди для тела. Любой объект, который ты видишь в этом зале — с большей вероятностью для тела. Какой-то одноразовый пробник.       То, что ты чувствуешь ко мне — абсолютно точно не для тела. Если мы прикоснемся к телу, это нас обоих опорочит. Никто из нас не выиграет, и это нам вскоре надоест.       Есть люди, которые для души и для тела. Вот за них нужно держаться крепче. Говорят, это истинная пара. Взгляни, — Тенши закатал рукав своей рубашки до локтя. Он разогнул руку, показывая мальчишке внутреннюю сторону. Там Джеджун увидел побледневший узор, практически сливающийся с кожей, как будто пятно витилиго, которое останется не загоревшим под лучами палящего солнца. В этот момент юноше как будто дали объяснение, почему отчим даже в теплую погоду ходит в одежде с длинными рукавами. — Моя пара умерла 12 лет назад. Это то, что осталось от его метки.       Метка — это та связующая нить между двух сердец, которая никогда не оборвется даже со смертью одного из них. Если на тебе есть метка, это значит, что рядом нужный тебе человек. Она не ставится силой мысли, она не появляется от того, что этого хочет кто-то один из вас. Она — свидетельство вашего взаимного доверия, и появится только тогда, когда вы этого достигнете. И чем больше будет ваше доверие, ваша зависимость друг от друга, тем ярче будет становиться метка, пока не достигнет своего пика. Ты не сможешь проконтролировать ее появление. Либо окунаешься в человека, либо связи нет. Мы с тобой можем выстроить связь, но не эту. Совсем не эту. Когда рядом пара, ощущаешь себя иначе. Совершенно иначе. И, будь уверен, ты не ошибешься. Посмотри на меня, — тихо позвал Тенши пасынка. Тот поднял на него свой взгляд, какой-то слишком тоскливый и печальный. — Ты встретил такого человека? — У меня несколько таких человек и ты — один из них. — А если хорошо подумать?