Я влюбился в брата

Как забрал с уроков, так и вернул на занятия — Тенши оказался честным. Только Джеджуну вовсе не хотелось в школу. До конца учебного дня осталось ещё три урока, а потом — страшно даже думать! — офис отца. Жестоко, но справедливо. С чем, с чем, а этим решением Пёнволя мальчишка спорить не стал бы — сам напросился. Только вот лишаться общества Тенши пришлось не без сожаления. Джеджун задумчиво брёл по коридорам, осмысливая всё сказанное. Так-то оно всё так. Но в сердце никакого покоя. О какой паре может идти речь, когда душа разрывается от чувств к омеге? И это не то минутное влечение, о котором говорил Тенши. Отчего-то мальчишке стало любопытно, есть ли на отчиме метка от отца. Учитывая одежды мужчины, скрывающие большую часть его тела, то у Джеджуна прямо-таки пунктик на эту тему появился: теперь к желанию увидеть татуировку примешалось и стремление обнаружить на теле омеги метку, свежую, а не ту, которую он соизволил показать. Внимание мальчишки привлекли силуэты за неплотно запертой дверью, как будто пустого класса. Что-то ему подсказывало, что он расслышал голос своего парня. Прогуливает, значит. Ну да, Гаюн не отличается усидчивостью, и, судя по отметкам, не самый примерный ученик. Да и бой-френд из него паршивенький. Джеджун уверенно открыл дверь и даже не сразу переступил порог. То, что он увидел, должно было вызвать в нём бурю эмоций, какую-то ревность. Но почему-то вместо этого пришла пустота. Гаюн, откинувшийся на стену, закатил глаза, его щёки покрыты румянцем. Перед альфой на коленях один из многочисленных омег, ритмично двигающий головой. Могли бы и закрыться для приличия. Как часто это происходит на территории школы, что Гаюн утратил осторожность? Загадка. Он напряжённо хватанул ртом воздух, как только заметил молчаливого гостя, стоящего в проходе. А омега продолжает, не отвлекаясь. Джеджун перевел презрительный взгляд на потаскуху и неспешно приблизился. Его, наконец, заметили. Член выпал изо рта, глаза вдруг — пешки. Первый омега школы молчал, глядя свысока, будто только подчёркивал этим, что у его ног на коленях стоит подстилка. Джеджун невольно взглянул на агрегат альфы, за который держались пальцы шлюшки. В его голове всплыл образ Тенши, в ушах прозвучал томный голос: «Как думаешь, его член прямой или выгнутый?» Выгнутый. Ехидная ухмылка разрезала лицо Джеджуна, его взгляд внезапно стал безумным, отчего Гаюн громко сглотнул. Но омегу это не беспокоило. Он склонился к потаскушке и сунул под нос купюру из своего кармана. — Как тебе такая мотивация? Возьмёшь с яйцами — удвою ставку. Тот испуганно посмотрел на ошалелый взгляд. Возможно, искал защиты у альфы, который его сюда приволок, но тот продолжал неловко молчать. А Джеджун накрыл затылок рукой, подталкивая к эрекции, которая уже стала стихать. — Хорошенько старайся: ублажаешь победителя, — пропел омега, вталкивая деньги шлюхе в нагрудный карман рубашки. — Не буду отвлекать. — Он помахал пальчиками альфе, разворачиваясь к выходу. И переступив порог, закрыл за собой дверь. Джеджун на минуту задержался, невольно прислушиваясь к тому, что происходит по ту сторону. Конечно, знать, что твой парень тебе изменяет и застать «на горячем» — разные вещи. И пусть у них не все как полагается в обычных парах, но такое блядство альфы на территории школы ему надоело. — Вали, — приглушённо послышалось изнутри. — Проваливай, я сказал! Испытал ли Джеджун от этого удовлетворение? Может быть и должен был, но в его душе всё ещё была пустота. Он слился с толпой внезапно, стоило прозвенеть звонку, поэтому уже не видел альфы. В кабинете, где должен быть следующий урок, Джеджун не досчитался своего брата. Ему почему-то стало тяжелее на душе, как будто в помещении приглушили подачу кислорода. И как бы мысленно мальчишка ни пытался настраивать себя, что ничего плохого не случилось, его внутренний мир вопил: все очень неправильно. — А где Юнхо? — отстраненно уточнил он у своих друзей. Джеджун даже не понял, что больше не ищет у них утешений, что больше не к ним идёт за лекарством. Омеге отчаянно хотелось увидеть своего брата. Просто увидеть рядом и нарисовать в своём воображении, что всё хорошо. — Вышел с Чанмином, — тихо отозвался Джунсу, обеспокоенно разглядывая друга. — С учебниками, — подсказал Ючон. — У тебя всё нормально? — Не беспокойтесь, — вяло улыбнулся Дже. — А с какими именно учебниками они ушли? — Алгебра, — почти брезгливо отозвался Джунсу. — Кто это был? — с любопытством уточнил Ючон, подскакивая ближе. — А, это… — юноша на какое-то мгновение задумался. Он опустил взгляд, но почувствовал приближение еще одного родного человечка. — Мы думали, ты сегодня уже не вернешься, — Джунсу ласково погладил по плечу, а затем машинально поправил волосы на макушке друга, не потому что там что-то было не так, а потому что это вошло в привычку. Джеджун лучезарно улыбнулся, так, словно его ничего не гложет более. Он повернулся к Ючону совсем уж живенько. — Ты лучше спроси, где мы были! — И где же? — потупился на него друг. — Там, где подают, цитирую: «самое вкусное мороженное». Мой отчим не знал, что привёл меня в твоё кафе. Кстати, — Джеджун вдруг стал серьёзным, — собирайтесь. У нас есть кое-что неоконченное. Война, так война. Друзья переглянулись. В это мгновенье они выглядели как части одного целого с абсолютно идентичным выражением лица: решительным, немного с прищуром. Такая сплоченность в общих идеях им импонировала, поэтому ребятки очень быстренько схватились за сумки.

***

Юнхо радовали две вещи: обстоятельства не нарушили дружбу с Чанмином; приятель оказался способным учеником. Чанмин, правда, схватывал весь материал на лету, старательно записывая в конспект разборчивым, но мелким почерком. Как и обещал, Юнхо приступил к небольшому курсу лекций, чтобы подтянуть друга. А тот едва ли не цвёл и пах оттого, что товарищ объясняет очень простым языком и довольно таки интересно, да ещё и охотно отвечает на вопросы. Но идиллия прервалась. Нещадно. С появлением трёх омег в душе Чанмина опустилось всё: и желание, и настрой, и вдохновение забилось где-то в уголке, тихо рыдая. Три прекрасных изваяния молчаливо стояли небольшой сплочённой группкой у стола, за которым расположились альфы. Пришлось хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы догадаться, куда именно эти двое ушились с алгеброй. Но омег, в конечном счете, ждал успех: парни нашлись в библиотеке в самом дальнем углу, где меньше всего посторонних и любытствующих лиц. В глазах омег читался вызов, претензия и в ауре их полыхал мороз, от чего по холке ребят пробежались мурашки. Джеджун терпеливо ждал, когда же на него, наконец, обратят внимание, и как только его взгляд, преисполненный несгибаемым чувством собственного достоинства, превосходства над альфой, свидетельствующим о том, что поражён, но не сломлен, выражающий лишь одно намерение: занять свои прежние позиции лидера, встретился со взглядом Юнхо, Джеджун отодвинул стул и уселся напротив оппонентов. Его друзья последовали следом, рассевшись по правую и левую руку. — Что ты здесь делаешь? – недовольным голосом спросил Юнхо, на самом же деле в душе ликуя, оттого, что омега пришёл к нему. И, похоже, уходить не планирует. — Даёшь бесплатные лекции моему противнику? — холодно поинтересовался Джеджун. — Так, почему бы тебе не прочитать их своему горячо любимому братцу? — он откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на Юнхо. — В следующем рейтинге я планирую занять первое место, после чего ты со своим, — омежка указал колючим взглядом на Чанмина, — мур-мур обожаемым дружочком будете выполнять все мои приказы и приказы моих друзей, — и большими пальцами повернул по обе стороны от себя. В знак подтверждения его слов, ребята решительно кивнули. — Я не отступлюсь и займу первую позицию. Поэтому, — омега очень плавно склонился к столу, как будто собирался соблазнить своей грацией дикой кошки, и потянул на себя тетрадь Юнхо, — очень внимательно прослушаю весь курс твоих лекций, братишка. — Миловидное личико Джеджуна разрезала ухмылочка, а друзья согласно закивали в знак подтверждения серьёзности намерений. Альфа едва сдерживался, чтобы не разразиться ликующим смешком. Азартом так и переполняло все его естество. А брат, похоже, уже окончательно оклемался от своей болячки и поражения. И коли он проиграл, то должен выполнять все приказы Юнхо, и ведь сам альфа может прямо сейчас приказать убираться. Но почему-то не стал этого делать. — Эй! — Чанмин умоляюще посмотрел на друга. — Пусть они валят отсюда. — Он перевел взгляд на омег и прошипел: — В каком месте я вам тут «мур-мур»? Брысь отсюда, кошки драные!   — Ты кому сейчас клыки показываешь, блохастик? — процедил Ючон, машинально ухватившись за ворот на рубашке альфы. — Ботанишь тут втихаря… Хочешь, чтобы тебя по кругу всей школе пустили? — низким бархатным голосом прозвучала угроза. Что-то в душе мальчишки от этого ёкнуло: ему почему-то показалось, что с ним флиртуют. Хотя эти трое могут и намеренно играть с сознанием альф — не первый раз уже лохи на них ведутся, а потом попадают в такую жопу, что и не снилось. Чанмин сглотнул ком, разглядывая потемневшие угольки, пристально глядящие прямо в саму его душу. — Лучше будь пушистым котиком, и коготки спрячь, пока их тебе под мясо не состригли, — тем же томным голосочком пропел Ючон. — И мурчи почаще: сделай мне приятно. — Нет, все же этот ментальный секс для Чанмина был жутким стрессом. Как бы он ни пытался вывернуться, а рука омеги оставалась на месте. Внезапно мурашки пробежались по шее альфочки, как только там нежно коснулись чуть прохладные кончики пальцев Ючона. — А я тебе при случае за ушком почешу. Ну же! Где же твой «Мррррр»? — тихо-тихо мурлыкнул омега на ухо Чанмину, а у того коленки от неожиданности затряслись и на виске проступила испарина. Джеджун только хохотнул и хлопнул Ючона по попе. — Кончай уже, — настоял он. — Бедняга заикой останется — брат мне этого не простит. — Погоди, хочу сделать так, чтобы он мурчал, — не отступился Ючон, поглаживая Чанмина по затылку, ноготками расчесывая короткие, немного жесткие волоски. — Порадуешь меня? — У тебя течка? — внезапно вырвалось из альфы: ему не давал покоя специфический аромат омеги. А может, он просто не привык к такому близкому присутствию Ючона около себя. Тот опешил от такой прямоты и отшатнулся. Он посмотрел на одноклассника немного странным взглядом, пока Чанмин в это время наконец глотнул свежий воздух. — Ладно, котик, засчитано, — холодно отозвался Ючон и сел на свое место. — Так, что там с лекцией, Юнхо-ши? — тихим голосочком пропел Джунсу, пронизывая альфу колючим взглядом. Ему не нравилось то, как тот смотрит на Джеджуна совсем неотрывно. О чем-то думает и разглядывает брата без стеснений. И видит в нем совсем не брата. В его глазах обожание и что-то еще такое беспокойное, до чего Джунсу пока что не мог докопаться. Омега предпринял слабую попытку отвлечь парня. И это почти удалось, только вот, Юнхо вернул свой взгляд на Джеджуна. — Если ты мне друг, прогони их! — настоял Чанмин, ультимативно поглядывая на своего товарища. — Извини, с одним из них я живу под одной крышей. Он в любой момент может сунуть свой нос. Пусть уж лучше посидит с нами, нежели мне придется повторяться. — Но… — мальчишка указал на отобранный конспект в руках омеги. — Я по памяти тебе все надиктую, — смягчился Юнхо. — На чем мы остановились? Пока Джеджун переписывал все, что есть в конспекте Юнхо, да еще и делал какие-то пометки с его комментариями, Джунсу ловко копировал все в свою тетрадь, а вот Ючон… За несколько лет тесной дружбы он так и не научился расшифровывать почерк друга, а до конспекта Юнхо тянуться было ему неудобно, да и ребята перешагнули уже на другую страницу. Мальчишка не выдержал и выудил прямо из-под рук Чанмина тетрадь. — Эй! — тот едва ли ни пискнул фальцетом в возмущении. Давненько Чанмин не встречался с такой наглостью. При всем его желании избегать этой троицы, один из омег имел наглость к нему лезть. — Ш-ш, — не отрываясь от изучения закорючек, Ючон вытянул руку в сторону парня. — Годится, — он кивнул своей мысли и вернул однокласснику тетрадь, а сам подсел ближе. Наконец, до омеги дошло, что на него все смотрят. — Можем продолжать. — Спасибо, шеф, — не удержался Юнхо. Он окинул взглядом омег и протянул: — В следующий раз, когда захотите послушать мои пояснения, берите по йогурту мне и моему другу, окей? — А булочек вам не надо? — оскалился Ючон. — Чанмин любит с маком, а мне, — Юнхо ехидненько ухмыльнулся, поглядывая на брата, — с изюмом приглянулись. Он заметил, как у Джеджуна сбилось дыхание. Тот порывисто опустил взгляд, утыкаясь в тетрадь. Почему же ему так неловко? Да и сам весь на взводе вернулся. Юнхо не мог понять, что такого произошло, но он до последнего верил в то, что это мало связано с родителем. Тот не был враждебно настроен, когда забирал брата, значит, между ними все должно было бы быть относительно нормально. Но Джеджун какой-то не такой. Сложно объяснить, что именно поменялось. Юнхо свято верил в то, что инстинкты его не подводят. Брат смотрел на него не только как на соперника, но и искал какой-то поддержки, в его взгляде читалась невысказанная мольба, а эти занятия в библиотеке — лишь предлог. Стоило заметить, который час, ребята срочно засобирались в класс на урок: потом ведь не докажешь, что они не прогуляли. Уже в коридоре Юнхо заметил пустой кабинет по химии — видимо, у преподавателя «окно». Альфа направил брата в то помещение, а сам обратился к парням: — Нужно, кое-что обсудить. Мы вас догоним. — Времени что-то обсуждать уже нет. Не можешь дотерпеть до конца урока? — возмутился Джунсу. Отчего-то он понимал, что именно Юнхо собирается обсуждать со своим братом, и тупая ревность вырвалась наружу. — Все нормально, Су, — Джеджун погладил друга по руке и вошел в класс. Юнхо стал перед ним, осторожно захлопнув дверь. Он провернул замок, еще и нажал блокировку, чтобы снаружи не могли открыть ключом. Юноша не сказал ни слова. Он просто ждал реакции брата: молчаливо и покорно. И Джеджун видел это понимание во взгляде. Омега сморгнул предательскую слезу и позволил себя обнять. Он обреченно выдохнул куда-то поверх уха Юнхо, осторожно положив свои руки ему на плечи. Правда, хотелось плакать, если не рыдать. Омега чувствовал, что не может унять мелкую дрожь, и Юнхо обнял его еще крепче. Да, брат на его стороне. Самый лучший… Не предаст: во всяком случае, не в ближайшее время. Не станет совать свой член не пойми в кого. Не станет обнимать и щупать в непристойных местах у всех на виду. Не опустится до унижений. Этот альфа — его невидимый щит, которому остается только завидовать. Если бы только хоть кто-то узнал. Он — та тайна Джеджуна, которая заставляет его поверить в то, что омега в этом мире не один. Что есть тот, кому можно обо всем рассказать, и за это не осудят. Но язык уж точно не повернется сказать о том, что видел собственными глазами, как парень променял его на шлюху. Как эта тварь виртуозно изгаляется над его положением. Давно пора положить всему конец, расстаться, но Джеджун не из того теста. Он как тот гребаный супергерой: встанет, отряхнется и пойдет дальше, по пути регенерируя. Но сегодня тяжело — сильно глубокую рану разъела язва. А Юнхо такой теплый и уютный. И так ровно дышит. Если прислушаться, то можно даже услышать, как тихо бьется его сердце. Самый лучший… Альфа рискнул. Он черкнул губами по щеке Джеджуна, и тот невольно подставился. А затем и вовсе подался навстречу, поймав поцелуй. Сладкий и такой мягкий, немного, может, сочувствующий, участливый. Юноша различил все эти нотки, чувствуя, как трепетно Юнхо сминает его уста своими, как гладит и щекочет их, терпеливо ластится. Знает, что именно это нужно сейчас. Знает и послушно дает это, позволяет собой воспользоваться. Омега не заметил, как углубил поцелуй, как он стал более дерзким, как его губы начали терзать отзывчивые уста Юнхо. Джеджун не чувствовал боли, он просто пытался сбросить внутренний накал, он не прервался даже когда поцелуй смешался со вкусом крови — и даже не задумался, чьей. Лишь задушено всхлипнул, когда альфа бросил его в стену, вжимаясь всем телом. Его руки скользили по спине и бокам парня, сквозь рубашку отчетливо чувствуя развитую мускулатуру, его пах ныл от напряжения, в которое упиралась явственная эрекция Юнхо. И все не мог перестать толкаться языком у него во рту. А затем в своем и так по кругу. Слюны оказалось так много, что она просто полилась с уголка рта на подбородок. Юнхо почувствовал это и разомкнул поцелуй, кончиком языка слизнув вязкую струйку. Он лишь черкнул губами по приоткрытым лепесткам и заглянул в затуманенные омуты, потемневшие от возбуждения. — Нужно идти… — К черту, — выдохнул Джеджун, а затем сам накрыл податливые уста своими. — Давай прогуляем? — шепнул он в губы альфе.