༺❦༺✿༻❦༻
Спустившись к завтраку, Джеджун с интересом посмотрел на воодушевленного отчима, раскладывающего рагу по тарелкам. — О, у Тенши сегодня прекрасное расположение духа. Папочка оказался сговорчивым? — медленно подходя к столу, с надеждой пропел Джеджун. — «Папочка», — омега поднял на пасынка взгляд с хитрым прищуром, — сделал моему телу приятно. Расслышав голоса омег, Пёнволь притормозил у входа. Любопытнее всего ему было послушать о себе любимом, и голос его ангела оказался весьма радушным. Еще бы! Такого в их практике еще не было: заниматься любовью перед телевизором, где воспроизводится “хоум-видео” в жанре порно с их непосредственным участием. По такому случаю альфа даже позволил себе закурить и разделить эту сигарету с супругом. — И это означает, — юноша плюхнулся на свой стул, — что мы скоро распрощаемся с этими надоедливыми слугами? — он внимательно посмотрел на отчима, принявшегося за другую тарелку. А вот этот вопрос сына Пёнволя не обрадовал. Он напрягся, вслушиваясь в ответ. Только отчетливо расслышать помешали стремительные шаги пасынка. Мужчина перехватил Юнхо и поднес палец к своим губам, приказывая затихнуть. — Это означает, — голос Тенши был в какой-то мере мечтательным, выдавая еще не сошедшую эйфорию, — что у нас был просто красивый секс. — Эй! Ты подкатывал к нему и все насмарку? — возмутился Джеджун, стреляя недовольством в глазах. — Почему насмарку? — картинно изумился Тенши. — Нет, не насмарку. Я же четко сказал, что мне было приятно. Ну, был я близок, почти у цели, но решил твоему отцу не портить настроение в самый последний момент. Этому Пёнволь одобрительно кивнул, но взгляд, которым одарил его Юнхо, не вселял никакого радушия. Тежелый взор мальчишки, буравчиками сверлил дыру. Он хотел что-то сказать, но по виду старшего альфы понял, что лучше не рисковать. — Говорю же, насмарку, — насупился Джеджун. — Тебе что, нравятся все эти толпы в доме? — Не нравятся, но я предпочел насладиться близостью со своим мужчиной. Понимаешь? — Тенши уселся на свое место, когда покончил с сервировкой стола. — Теперь тебе нужно подкатить к нему снова, чтобы избавиться от этих всех ушей и глаз! — От них я могу избавиться и сам. Джеджун оживился, подавшись вперед: — О, у тебя уже есть план? — он едва сдерживался, чтобы не расплыться в ликующей улыбочке. — Я страшен своей импровизацией. Милый, — Тенши заулыбался супругу, выглядящему более мрачно, чем когда просыпался. — С добрым утром еще раз. — Угу. За спиной шел Юнхо со стиснутыми челюстями и кулаками. Аура, окутывающая его, просто-таки веяла гневом. Юноша уселся на свое место и потупился в тарелку. — У меня были деньги в комнате, — строго заявил он. Кулаки на столе сжались до побеления, а дыхание стало таким шумным, отчетливо вея яростью. — Они куда-то пропали. Я специально отложил неприкосновенные запасы. И их нет. Пёнволь прочистил горло, глотнув еду, и посмотрел на пасынка. Тот мог превратить все вокруг в ледышку, свирепея на глазах все больше. — Сколько там было? — утерев губы салфеткой, без капли сочувствия уточнил старший альфа. — Триста тысяч вон, — четко произнес Юнхо, не задумываясь. Тихо вздохнув, Пёнволь потянулся в карман. Он извлек чековую книжку, поставил свою подпись и вырвал листик. Придвинув пасынку чек, мужчина проговорил: — Возьми и обналичь. Здесь миллион. — Вы что, не понимаете?! — взорвался Юнхо. — Мне не нужны ваши деньги! — он шарахнул кулаками по столу, испепеляя горящим взглядом отчима. — Я хочу найти свои и наказать виновного. Мои деньги пропали! — Скрипя зубами, дыша словно дикий хищник перед потенциальной добычей, юноша повернулся к служанке, стоящей поодаль. — Эй, ты! Позови всех. Дамочка мигом метнулась в небольшую комнатушку, и уже через несколько секунд перед Юнхо выстроился весь персонал. Он медленно встал и пытливо оглядел каждого с ног до головы. Сканирующий взгляд не предвещал ничего хорошего. — Кто был в моей комнате? — понизив голос до угрожающего шепота, строго уточнил Юнхо, наконец остановившись. Он выглядел одержимым, что до ужаса пугало. Одна служанка неуверенно подняла руку, виновато поглядывая на юного господина. — Кто еще, кроме тебя? — Юнхо выждал полсекунды и, не услышав ответа, уже сорвался на крик: — Кто еще, спрашиваю?! Другая девушка тоже созналась, что входила в спальню. — На этом всё? — Юнхо пристально посмотрел на молчаливый персонал и кивнул своим мыслям. — У вас времени ровно до тех пор, как я доем завтрак. Если к тому времени деньги не вернутся, вам придется потратить их на лекарства. Я предупредил. Альфа невозмутимо опустился на стул и принялся за трапезу. Прислуга тут же ретировалась вон из столовой. Один только Тенши обеспокоенно поглядывал на сына. Тот выглядел мрачнее тучи. — Джеджун, — тихо окликнул Пёнволь. — М? — мальчишка поднял глаза на отца, а тот протянул ему два листочка. — Вам с Юнхо на карманные расходы. В чеках была сумма одинаковой, по одному миллиону вон. Омежка сунул их в карман и настороженно покосился на брата — веяло нехорошей аурой. Почему-то она напомнила Джеджуну недавнюю встречу с пугающим японцем. Именно так выглядел Юнхо в своем гневе.༺❦༺✿༻❦༻
— Пёнволь, давай поговорим, — Тенши плотно закрыл за собой дверь, войдя вслед за супругом в их спальню. Он шустро подбежал к альфе, безмолвно надевающему пиджак. — Юнхо не врет. Мой ребенок, он… — омега заметил безразличие на лице супруга, и это заставило его волноваться еще больше. — Юнхо сам зарабатывает на себя. Он держится на стипендии в школе, он играет в бейсбол. Часть заработанных на матчах денег отдает мне. Он думает, что таким образом помогает мне содержать семью. Я его так воспитал. Он не знает, что я не взял оттуда ни вона. Все эти деньги я откладываю. У него всегда есть свои неприкосновенные запасы, он на что-то новое копит. И то, что мой сын говорит, что его кровные, заработанные потом и кровью деньги пропали, я склонен ему верить. Он не врет, Пёнволь. Сейчас ситуация очень серьезная, и тебе необходимо найти виновника, чтобы ничего подобного не повторилось. Когда в доме так много людей одновременно, сложно найти крайнего, ты должен это понимать. — Тенши старался быть убедительным, но видел, что не способен пронять альфу. — Я требую, чтобы старания моего сына были отомщены. Он не берет денег ни моих, ни твоих. У него есть принципы, которые я вселял в него годами. И эти принципы работают. Я уверен в своем сыне. — Мне нужно идти. Опаздываю на очень важное совещание. — Я понимаю, что проблемы моего сына тебе не важны! — сорвался омега, наблюдая, как его игнорируют. — И триста тысяч для тебя капля в море! Но не для Юнхо, который прикладывает свои усилия, чтобы их заработать. Он был зол и прекрасен в этом обличии. Мало кто может похвастаться таким очарованием в подобные моменты. Как правило, гнев уродует, но не Тенши. Он как будто не подвластен чарам, сам являясь сверхчеловеком. — Знаешь, я слышал часть вашего разговора с Джеджуном, — устало выдохнул Пёнволь очень тихим голосом. Он поправил манжеты рукавов и взглянул на супруга. — В кои-то веки вы заодно. — Мой сын не врет! — И Юнхо это слушал вместе со мной. Он, как и ты, страшен своей импровизацией! Мужчина без оглядки направился на выход, оставив своего ангела ни с чем, позволяя ему полыхать яростью, сжигающей изнутри. — Черт бы тебя побрал, Пёнволь! — в спину супругу воскликнул Тенши. Он вылетел вслед за альфой и в коридоре перехватил его руку. Омега силой втащил мужа в спальню к сыну. Тот стоял у ящика и медитировал над ним. — Вернули? — обеспокоенно уточнил Тенши. Без слов Юнхо кивнул едва заметным движением. Он вынул из ящика конверт. Не поднимая глаз на родителей, вынул из него деньги. — Все до единого вона. Только банкноты другие. Юнхо поднес конверт отчиму, показывая несколько новеньких купюр номиналом 50 тысяч. — У меня были только по пять и по десять тысяч. Но по пятьдесят тысяч платите вы, не так ли? Ваш ведь номинал? Столько разочарования в глазах пасынка Пёнволь еще не видел. Пытливый взгляд супруга вынуждал чувствовать себя некомфортно. Юноша с тихим вздохом подошел к компьютеру и включил монитор, демонстрируя родителям видеозапись, сделанную несколько минут назад. Вэб-камера засняла горничную, вошедшую в комнату и торопливо прячущую сверток в ящик. Прежде чем выйти из спальни, она выглянула за дверь, чтобы убедиться в том, что в коридоре никого нет. — Вот и воришка, — пропел Юнхо с маниакальной торжественностью. На вопросительный взгляд омеги, Пёнволь не ответил, выйдя из комнаты. Юнхо с Тенши направились за ним. — Убедительно сыграно, — Джеджун в коридоре громко похлопал в ладоши, приветствуя брата. — Завидую! — Это не игра, — он выжидательно посмотрел на омежку, наблюдая гамму эмоций, сменяющуюся у того на лице. — Хочешь сказать, что?.. — Меня обокрали. Джеджун пулей влетел в свою комнату. По шороху было слышно, что он проверяет все свои заначки и шкафчики. Через минуту он показался из спальни держа в руках коробку. Злой и гордый. Юноша показал коробочку Тенши: — Припоминаешь? — Еще бы, — тот согласно кивнул. — Здесь было двенадцать лент по десять штук. На этой ленте, — Джеджун продемонстрировал самую короткую, — только девять. Это я оторвал один. Больше не пользовался. Но… Здесь одиннадцать лент, — он раздвинул их все на ладони, чтобы хорошо было видно. — Какая-то блядь сперла презики! — смачно выругался омежка, а затем наткнулся на изумленный взгляд отца. Тот удивился не столько пропаже, сколько лексикону своего высокообразованного чада. И Джеджун это понял, виновато опустил глаза. — Гм, пойду собираться — в школу опоздаем. Бросив коробку за дверь на ближайший столик, омежка шустро сбежал вниз, а Юнхо последовал за ним. В Пёнволя уперся взгляд Тенши, переполненный упрека. — Ну? Догадываешься, почему наша постель воняет чужаками? Не дождавшись ответа, омега повернулся к стоящему поодаль дворецкому: — Скажи, чтобы Ан Хеён ждала меня в гостинной, — коротко приказал он. Бросив последний взгляд на задумавшегося супруга, Тенши быстрым шагом направился в их спальню. Вернувшись в коридор, он уже никого не застал. В гостинной комнате омега нашел мужа, сидящего на диване, и всхлипывающую напротив него девушку, стоящую на коленях. Их разделял всего лишь журнальный стол. — Мой ребенок болен, — оправдывалась она. — А попросить не могла? — настаивал Пёнволь. — Я бы дал тебе надбавку. Но ты украла деньги у моего, — мужчина указал на себя пальцем, — ребенка. Как ты предлагаешь мне поступить с тобой? Горничная ударилась в рыдания, произнося слова сожалений, да так неразборчиво, что Тенши на пороге заскучал. Он медленно подошел к зареванной работнице и поставил перед ней на столик шкатулку, покрытую лаком и усыпанную дорогими камнями в витые резные узоры. Она на секунду замерла и изумленно посмотрела на омегу. Тот был подозрительно спокоен. Тенши коротко улыбнулся и открыл шкатулку, в которой красовался нож в изящных золотых ножнах с драконом, тоже украшенных камнями. — Тенши, — обеспокоенно позвал его Пёнволь, но тот сделал вид, будто его не слышит, обернувшись к дворецкому. — Позови всех. Слуга поклонился и бесшумно удалился. Омега же вернулся к своему занятию. Он методично развернул вложенный в шкатулку шелковый платок с вышитой на нем орхидеей-журавлем и разгладил его на столе перед девушкой. Его рука осторожно вынула нож из шкатулки, а затем из ножен, которые Тенши аккуратно положил на стол рядом с коробочкой. Натертый до зеркального блеска металл отсвечивал от окон яркими лучами. — Остановись, — потребовал Пёнволь, видя хищный взгляд супруга. Тенши ликовал и не скрывал этого, играясь с острым танто в руках. Он провел холодным острием по милому личику напуганной девушки. А та от неожиданности подпрыгнула, что оказалось ошибкой — лезвие оставило тонкий порез на бархатной коже. Только от вида проступившей алой крови глаза омеги загорелись еще большим азартом. — Милый, — перекатывая на языке это слово, протянул Тенши, любуясь красной ранкой, из которой медленно спускалась по щеке горничной тоненькая струйка крови, — если ты не знаешь, как с ней поступить, то это не значит, что не знаю я. Девушка с перепугу поклонилась в пол, умоляя о пощаде. Теперь уже она просила у Тенши — сотворившего ад на такой привычной для них работе. Он медленно присел рядом с Хеён и погладил ее по спине, как бы уговаривая выпрямиться. Не сразу, но горничная неуверенно поддалась. — Врушка, — с лукавой издевкой протянул омега, заглядывая во влажные глаза. — Твой ребенок не болен, ведь так? Если бы нужны были деньги, ты бы так быстро не вернула их Юнхо, а уже давно потратила бы на лекарства. Из удивительно красивых глаз полились слезы. Долго на это смотреть Тенши не смог, он отвернулся к супругу и пожал плечами, демонстрируя таким образом свое превосходство. Затем омега вернул свое внимание горничной и погладил ее по руке, покоящейся на колене. Девушка подвох почувствовала не сразу, а только после того, как ее ладонь оказалась припечатана к платку на столе крепким захватом Тенши. — Я — японец, — невозмутимо напомнил он присутствующим, разглядывая при этом испуг и мольбу в глазах виновницы. — За проступки в моей семье наказывают. Мне нужно кое-что ценнее твоей мелкой душонки. Как ты думаешь что? Хеён взвыла с новой силой, догадываясь, к чему клонит ее господин. Она пыталась его умолять, но от этого Тенши только саркастически улыбался. — Мне хватит мизинца, — он очертил острием лезвия по крайнему суставу тонкого пальчика. — Если хочешь вернуть мое доверие, конечно. — Тенши, — утробно прорычал Пёнволь со своего места. Он подобрался, готовый вот-вот вскочить, чтобы оттащить обезумевшего супруга от девчонки. Но тот вручил ей нож и сам подошел к дивану, сел рядом с альфой, пристально наблюдая за рыдающей девушкой. Та дрожащей рукой занесла танто над требуемым пальцем и все никак не могла осилить себя отрезать кусочек собственной плоти. Но стоило лезвию разрезать кожу, как Пёнволь подпрыгнул с дивана и отшвырнул нож в сторону. — Мы не в Японии, — прошипел он, гневно метая молнии в супруга. Тот невозмутимо поднялся на ноги и поднял с пола танто. Он вытер лезвие от остатков крови салфеткой, взятой со стола. Вложил в ножны, а ножны в шкатулку и поднял глаза на альфу. — Ты ее уволишь с соответствующей характеристикой для агентства. Я лично это проконтролирую. — Тенши удовлетворенно вздохнул, после того, как Пёнволь согласно кивнул эконому. — И впредь, мой милый, свой суд буду вершить без твоего присутствия. Ты стал таким мягкосердечным… Весь кайф мне обломал! — капризно надулся омега, хватая шкатулку. — Должен же я хоть как-то развлекаться со всем этим цирком. Полностью довольный собой Тенши удалился. Пёнволь напряженно потер виски и взглянул на спасенную Хеён. — Ты все еще здесь? Убирайся, пока я тебя живьем не закопал! — оглушающим ревом приказал альфа. Он надвинулся на испуганную девушку, утробно шипя: — Или, быть может, желаешь стать частью фундамента моего нового дома? За доли секунды бывшая горничная сиганула из гостиной вон. Пёнволь окинул гневным взглядом всех присутствующих. Молчат, будто воды в рот набрали. Зубами стучат от страха. — Если в этом доме пропадет хоть один вон, если хоть одна вещь будет стоять не на месте, если я учую хоть толику вашей вони в неположенном месте, — сквозь зубы процедил альфа, — я не вмешаюсь в дела супруга. Я вам плачу не для того, чтобы моя семья страдала от того, что вы — чертовы клептоманы! — Пёнволь внимательно посмотрел в глаза каждому. В некоторых он разглядел панику. — У Тенши пропали украшения. Виновнику я лично руку по локоть отсеку, вам ясно? — Слуги наперебой закивали. — Отлично. Все наворованное верните на место к завтрашнему утру. И… Неужели ваш оклад настолько низок, что вам не хватает на резинки? Позорище. С этими словами глава дома направился наверх, к супругу. Тот безмятежно натирал свой танто, удобно устроившись в постели. Почему-то раньше Пёнволь столь дорогостоящей вещи у супруга не наблюдал. Но он не мог не обратить внимания на эмблему точь-в-точь, как на изящной спине омеги. — Откуда он у тебя? — без вступлений спросил альфа, взглядом указывая на нож. — Фамильная ценность, — без раздумий ответил Тенши. Он придирчиво посмотрел на лезвие, играя светом. — Досталось от отца. Перед тем, как я приехал в Корею. — Твоя татуировка? — Семейный герб. — В воздухе раздался характерный щелчок закрываемых ножен. — И твоя семья… — Очень богата, — продолжил за альфу Тенши. — Мне стоило догадаться по твоим привычкам, — вздохнул тот, присаживаясь на край постели. — Почему ты не с ними? — Я залетел от корейца. Да еще и нищего. И отказался от аборта. Более того, на мне уже была его метка. Это — позорный столб. Я подвел всю свою семью, — без толики раскаяния признался омега, непринужденно улыбаясь супругу. Он говорил так, словно это было его главным достоинством в жизни. — Жалеешь? — А похоже? — омега придвинулся к супругу и обнял, положив голову ему на плечо. — Ты даже не представляешь, как я был счастлив, когда вдруг понял, что могу принадлежать самому себе. Правда, без денег папочки было сложно первое время. Пришлось поумерить аппетиты. Но если ты думаешь, что я вкусно научился готовить, когда ушел из семьи — глубоко заблуждаешься. Семья у меня очень строгая: я должен был уметь готовить, шить, танцевать, играть на любом музыкальном инструменте, обязательно быть эрудированным практически во всех вопросах и разбираться в политике. Мои работы каллиграфии обязательно должны были занимать исключительно первые места и причисляться к уникальным. Веришь, я безумно устал от этого всего... И… — Если я уберу слуг, ты согласишься на ребенка? — Ты не хочешь меня слышать, да? — тихо, но без обиды и упреков протянул Тенши, гладя супруга по руке. — Я в принципе не хочу рожать. Мне и этих двоих оболтусов хватает. Мне хватает переживаний, Пёнволь. — Я хочу сказать избитую фразу, — мирно предупредил тот задумчивым голосом. — Ты меня не любишь. — Я очень тебя люблю, — в тон ответил ему омега. — Иначе меня здесь не было бы. Он посмотрел на альфу и подарил ему один из своих самых нежных поцелуев. А затем еще один. И еще — на этот раз призывно. Пёнволь мягко прервался и вынул из кармана мобильный телефон. Всего пара секунд и приказ об отмене расписания был отдан.༺❦༺✿༻❦༻
Учебный день выдался тяжелый и напряженный. Джеджун со своими друзьями едва плелся до шкафчиков, чтобы забрать вещи домой. Тренировок и репетиций ни у кого из них не предвиделось, поэтому каждый с облегчением думал об отдыхе. Внимание Джунсу и Ючона привлек замеревший у своего шкафчика Джеджун. Парни заглянули ему через плечо и ошарашенно потупились на веточку белой лилии. — Охренеть! — первым пришел в себя Ючон. — Этого кого на романтику пробило? Чуть дрогнувшей рукой Джеджун достал цветок и машинально вдохнул его аромат, разглядывая содержимое шкафа внимательнее. — Нет записки… — озадаченно проговорил он. Да и не нужна она ему. Он и так знает, чья это заслуга. Омежка мечтательно улыбнулся в бутон, стараясь скрыть от друзей свою эйфорию, смешанную с волнением. — Гаюн, что ли? — неуверенно протянул Ючон. — Ты сам-то себе веришь? — скептически фыркнул Джунсу. — Сомневаюсь. Он выжидательно посмотрел на Джеджуна, который не отрывался от нежных белоснежных лепестков, наслаждаясь их прикосновениями к лицу. Такая реакция друга порождала новые и новые догадки. — Это не он, — уверенно заявил Джеджун. — Ты знаешь кто? — настоял Пак, растерянно поглядывая на всю эту ситуацию. — Понятия не имею, — Джеджун пожал плечами, захлопывая дверцу шкафа. Он не заметил, как недоверием сверкнули глаза Джунсу, а над ухом лопнул надутый пузырь из жвачки. — Нужно сменить пароль, чтоб хитровыдуманные уроды не катали мою домашку! — Дже привел свою угрозу в сиюминутное исполнение, отчаянно нажимая кнопочки. — Нефиг за мой счет свой рейтинг повышать! — Кстати, насчет рейтинга, — многозначительно напомнил Ючон. — Э, друг мой, — Джеджун кокетливо ему улыбнулся и погладил по волосам, — блохастик теперь уже исключительно по твоей части.