༺❦༺✿༻❦༻
В дверь осторожно поскреблись. Было странно, потому что Джеджун не имеет привычки стучать, а в том, что это он Юнхо не сомневался. Он недовольно обернулся на звук. Омега ещё не вошёл. Ждёт разрешения? Вдвойне странно. Парень сглотнул внезапно образовавшуюся слюну. — Входи, — чуть хрипло отозвался он. Омега опасливо проскользнул в дверной проём и медленно прошёл вглубь комнаты по направлению к Юнхо. Он молчал, побаиваясь смотреть в глаза. Нужно с чего-то начинать, но способность к импровизации внезапно улетучилась. Всё зашло слишком далеко после невинной шутки. Альфа просто ждал, и это сводило с ума. Джеджун закусил губу, позволяя ей выскользнуть из захвата. Она и без того алая, а теперь ещё больше налилась кровью, привлекая к себе взгляд Юнхо. Омега ненавидел ответственность и абсолютно не был к ней приучен, а уж просить прощения — совсем не в стиле богатенького наследника. Одно он понимал: нужно наступить на собственное горло. — Я не буду стоять на коленях, — внезапно заговорил мальчишка севшим голосом. — Не буду больше унижаться и преследовать тебя. Я не оправдываю действий Гаюна, но и ругать его не буду. Если он отпиздил даже тебя, значит, он всё ещё мой раб. Деньги тоже не верну: ты сам решил мне проиграть. Насчёт Тенши тоже ничего обещать не буду: хоть бесись, хоть нет. Если не хочешь тренироваться со мной, я выберу другое расписание. Здесь, — Джеджун показал из-за спины три тетради, — мои сочинения по эпохе Чосон. Завтра их нужно сдать. Выбери любое и перепиши своей рукой. Остальные верни мне утром, чтобы мне было что сдавать учителю. Юнхо недоверчиво посмотрел на протянутые тетради. Он видел статью омеги в журнале родителя. Видел, какими оборотами и с какой подачей он может писать. И понимал, что эти три сочинения написаны на высоком уровне. Настоящее спасение для законченного математика. — Ты уверен, что я смогу расшифровать твои каракули? — и это вместо “спасибо”, хоть руки и чесались поскорее схватить хоть какую-нибудь тетрадь. Любую. С закрытыми глазами. Но гордость, чёртова гордость не позволяла принять эту подачку. — Моё письмо ты расшифровал? — злобно процедил Джеджун, колючими буравчиками пригвоздив парня. — Не вижу проблемы. Альфа, будто делая одолжение, протянул руку к тетрадкам. Он ещё секунду помедлил, прежде чем взять их в ладонь. Сам чувствовал, как покалывает на кончиках пальцев от предвкушения. Одной проблемой меньше. — Ознакомлюсь с твоим мастерством. Не обижайся, если ничего не выберу. — Твоё право. Если не выберешь, я не буду в ответе за твои баллы, — в тон проскрипел омежка, пронизывая Юнхо насквозь своим пристальным взглядом. Мальчишка крутнулся на пятках и стремительно ринулся вон, но у самой двери его настиг голос альфы: — Стой. Джеджун обернулся на зов. — Ты клялся, что порвёшь с ним. Ты рыдал и доказывал, что выбросишь его из головы. И я поверил. Почему ты нарушил обещание? Хоть Юнхо и смотрел на картонную обложку в своих руках, а в голове вертелась одна и та же сцена: Джеджун, сидя в авто с откидным верхом, тянется к его родителю и целует прямо в губы. Целует так, как следовало бы ласкать альфу. В благодарность за то, что подбросил до школы? Какой пустяковый аргумент! Но картинка сменилась на другую: теперь родитель среди ночи покидал спальню Джеджуна. Что это? Прощание перед отъездом? Ночью? Втайне, чтобы никто не видел. И та претензия за сигареты… Как же Юнхо взбесился в тот момент! Эти омежьи тёрки доводили до сумасшествия. И они сменялись на их личные нежности, что вынуждало альфу выть по-волчьи — от безысходности. Он чувствовал себя лишним в отношениях с истинным омегой и собственным родителем. — Между нами ничего не было. Никогда. Отчаянное желание поверить шло в резонанс со здравым смыслом. Да, Джеджун произнёс фразу, на которую Юнхо надеялся. Однако она лжива, как и вся суть омеги. — Но ты хотел, чтобы было. И делал всё для этого. Несмотря на данное мне обещание. Он твоё табу. Табу. — Альфа требовательно посмотрел в большие глаза парня. Джеджун с шумом втянул носом воздух и повернулся уходить, не выдержав взгляда, но Юнхо снова заговорил: — Это не всё. Омега тяжело вздохнул и нетерпеливо обернулся. — Извини, — неожиданно произнёс Юнхо. Парень невольно вздёрнул бровь: — За что ты извиняешься? — За то, что натравил на тебя отца. Мы должны были сами в этом разобраться. Но я правда взбесился. Чёрт бы тебя побрал! Мне реально стыдно за это. Юнхо в привычной манере нервно закусил губу, отворачиваясь к письменному столу. Он швырнул тетради перед собой и придвинул раскрытый учебник в надежде сосредоточиться на учёбе.༺❦༺✿༻❦༻
За завтраком атмосфера была всё ещё напряжённой. Пёнволь окинул молчаливых детей изучающим взглядом. Сын лениво перебирал харчами в тарелке, пасынок — механически работал челюстями. Мужчина готов был поклясться, что они оба совершенно не чувствуют вкуса еды, но это вполне естественно в их положении. — Вы помирились? — Ну, — Юнхо вздохнул, не отвлекаясь от жевания, — Джеджун пытался. Он дал мне взятку. — Взятку? — Пёнволь строго посмотрел на сына. Тот стушевался под этим взглядом. — И что же ты? — мужчина перевёл взгляд на пасынка. — В нейтралитете. — Вот же козёл, — зло прошипел омега, отворачиваясь. — Я извинился? — Юнхо недовольно на него посмотрел. Джеджун закусил губу, опустив взгляд. — А ты? На колени не стану, Гаюна ругать не буду, сменю расписание, чтобы поменьше с тобой видеться — краткое изложение твоих слов. А нужны мне были именно извинения. Но взятку я принял, — Юнхо вернул две тетради омеге. Тот открыл каждую из них и улыбнулся с некоторым ехидством, заметно оживившись. — Ты и правда ничего не соображаешь в литературе Чосон. Именно этот текст я и хотел отхватить, но дал тебе возможность выбрать. Что ж, я не виноват. Могу подкинуть до школы. Как тебе ещё одна взятка? Прокатимся с ветерком на машине твоего родителя? И да, это были не твои деньги. И те покупки тоже были не на твои деньги. Думал, у меня нет нала? Наивный, — мстительно процедил омега, вскакивая на ноги. — Сколько можно мериться письками? — строго проговорил Пёнволь. — Не надоело? Это касается тебя, Джеджун.༺❦༺✿༻❦༻
В школьном дворе обычная шумиха и нытьё подростков. Кто-то шутит, кто-то прячется с сигаретой. А кто-то: Ю Гаюн и Ким Джеджун — сладкая публичная парочка. Юнхо хлопнул дверью авто, увидев, как альфа прижимает к себе его брата и смачно целует в губы. Тонкий Джеджун совсем утонул в объятиях этой груды мышц. Чон не сдержался, сплюнул на землю подкативший к горлу тошнотворный ком. Омега не уворачивался, нарочно демонстрируя окружающим, что милые бранятся да только тешатся. Юнхо нервно хрустнул суставами в кистях, памятуя крепкие кулаки на своих боках; больше всего на свете он хотел стереть эту мразь в порошок, ну, или размазать в фарш. Дрожь негодования пронзила всё его тело, когда взгляд встретился с одним из прихвостней, зажимавших в душевой. Тот гад ехидно ухмыльнулся, что-то сказав Гаюну. Громила оторвался от сладких губ омеги, а тот осторожно проследил за взглядом альф. Джеджун насторожился, сдвинув брови над переносицей. Его взор бегал от Юнхо на Гаюна. Последний ухмылялся, выказывая своё превосходство, а Юнхо свирепо сопел в обе ноздри, как на закланьи. Ненависть, презрение — всё это отчётливо читалось в его глазах. — Ты же был послушным мальчиком? — с издёвкой протянул Гаюн. — О чём ты? — словно ничего не произошло ответил Юнхо и вздёрнул подбородок. Он расправил плечи и шагнул навстречу клятому врагу. — Произошло что-то чего я не знаю? — он посмотрел прямо в глаза, сузившиеся в тонкие щелочки. Гаюн смотрел непонимающе. Обычно из-под его кулаков выходят холёными и шёлковыми, только бы не получить очередную порцию затрещин. — Тебе напомнить? — гаркнул он, резко выступив вперёд. — Наверное, — Юнхо пожал плечами. — Что-то запамятовал. Он наслаждался тем, как звереет альфа — самый большой мудак этой школы. И большой во всех смыслах. Ноздри раздул, губы искривил и кулаки подготовил даже, играя жилами на оголённых предплечьях в закатанных рукавах. Скульптурный качок-медведь. На целую голову выше. Но это не мешало Юнхо смотреть с превосходством. — У тебя тоже амнезия? — ухмыльнувшись одним уголком губ, протянул Чон. Он и усом не повёл, расслышав, как его обступили головорезы лидера школьной швали. — Чего тогда пристал? С дороги. — Вот же выродок! — прошипел Гаюн, вконец сорвавшись. Он замахнулся, чтобы врезать в насмешливое лицо, но кулак только рассёк воздух. Парень возмущённо оглянулся на внезапно отскочившего Юнхо. Тот без эмоций держал руки в карманах брюк — ему было достаточно одного шага в сторону, чтобы альфа промахнулся. — Что такое? Бабочек ловишь? Сейчас вроде не сезон, — насмешливо пропел Чон. В его сторону прилетело проклятье и ещё один выпад, от которого он с лёгкостью увернулся, словно волчок, крутнувшись вокруг своей оси. — Сходи к мозгоправу — пусть твои глюки полечит, — продолжил издеваться Юнхо над плюющим яростью медведем. Тот снова своей огромной тушей летел на него, но снова даже пальцем, дуновением не смог коснуться внезапно наклонившегося к земле Юнхо. Альфа поднял с асфальта монетку. — Это ты вон обронил? — он продемонстрировал кругляшок взбешённому капитану. У того от злости пар из ушей валил. Он словно бык чесал землю копытом, отталкиваясь в надежде наконец достичь цели. Но в лоб прилетел медяк прямо между глаз, небрежно выпущенный из пальцев Чона: — Больше не теряй. Вокруг них собралась толпа зевак — мало когда устраивают такое зрелище посреди школьного двора. Обычно это либо “стрелки”, либо подворотни, но никогда не открыто — трусливая суть большинства. — Тебе жить надоело?! — прогремел Гаюн, предпринимая очередную попытку задеть новенького, но тот играючи снова отскочил. — Почему это? Ты, вот, радостно пляшешь вокруг меня — цирк да и только, — издевательски выдал Юнхо, но внезапно подставил подножку. Гаюн запутался в ногах и грохнулся на асфальт, проклиная всё на свете, а в особенности Чона. Он больно приложился подбородком, да так, что аж зубы клацнули. — Цветочки тут не растут, чтоб понюхать. Клумба дальше, — склонившись над парнем, напомнил Юнхо. Он указал пальцем в нужном направлении. — Эй, ублюдок! — окликнул его один из прихвостней Гаюна, надвигаясь уверенным шагом. — Рядом полежать захотел?! — свирепо гаркнул Чон. Всего один удар ногой с разворота уложил подонка наземь. С места сорвался второй, попытавшийся атаковать со спины, но и там Юнхо оказался шустрее: с лёгкостью вынырнул у него из-под руки, которую по пути заломил назад, и швырнул парня в барахтающуюся на дорожке кучу. — Отдохните, о жизни подумайте, — рыкнул Чон, сплюнув в сторону. А когда поднял взгляд, он увидел перепуганного Джеджуна, тем не менее держащего себя руках под маской невозмутимости. Всего мгновенье ушло на то, чтобы в тёмных больших омутах отразился едва уловимый восторг. Парень подобрался, когда Юнхо надвинулся на него, а тот протянул свою руку к его лицу и с силой провёл ладонью по губам, начисто вытирая их от помады. — Ащ! — Джеджун злобно зыркнул на брата, отталкивая его от себя. — Грабли убери! — Смой грязь вокруг рта, — в тон ответил тот и тут же отвернулся, чтобы уйти. Толпа всё ещё шокировано наблюдала за представлением. Но Чону полегчало. Значительно полегчало. Подростки, как завороженные, расступились, давая возможность пройти. За спиной слышалась матерная брань поражённого альфы и тонкий голос успокаивающего его омеги. Требовал утихомириться. Юнхо отчётливо расслышал нотки раздражения в голосе Джеджуна. Он не сразу сообразил, что рядом кто-то пристроился. Внимание привлёк сочный аромат клубники, от которого даже коленки подкосились. Юнхо осторожно посмотрел на попутчика, подрагивая от тяжести внизу живота. Пухлые губы привычно обхватывали чупа-чупс, а затем язык водил по конфете, слизывая подтаявшую карамель. — Откуда взялся? — будничным тоном выдал альфа, чтобы хоть как-то заполнить тишину. — Мне, что ли, в школу не ходить? Или эта аллея — твоя собственность? — невозмутимо выдал Джунсу, со смачным чмоком выпустив изо рта конфету. — М, — Юнхо кивнул, ускоряясь, чтобы сбежать от искушающего мальчишки, но тот тоже прибавил шагу. — Мне скучно, — заявил Джунсу. — Помнится, ты был согласен на сухой секс. Давай сделаем это, пока урок не начался? Юнхо резко остановился, позволяя пленительному аромату окутать себя в плотный кокон. Красив, соблазнителен. И смотрит с вызовом. Наверное, так и цепляет всех угодных ему альф. — Ты же знаешь правду, — возмущённо выдал Чон. — О том, что вы расстались, тоже знаю. Круглая карамель на палочке в тонких пальцах тут же коснулась губ Юнхо, подслащая ему вкус. Парень нетерпеливо убрал хрупкую руку ото рта. — Он мой истинный, и это на всю жизнь. — Не думаю, что твои отлучки к Джеджуну раз в пару месяцев сыграют большую роль. Обещаю не ревновать, — деловым тоном заявил омега. — Совсем гордости нет? Почему ты не можешь смириться с отказом? — У меня течка. — Слышу, — Юнхо указал на свой нос. — Но ищи другую жертву. — Выбирай: либо соглашаешься со мной встречаться, и мы всё пускаем на самотёк, либо я очень сильно захочу за тебя замуж. Тебе придётся со мной спать: предкам приспичит нянчить внуков. — И не стыдно тебе ему в глаза смотреть? — А ему не стыдно было тебя уводить у меня? У него есть альфа. И менять он ничего не собирается. Не надоело терпеть это унижение? Лично меня достало смотреть, как он вертит вами двумя! — в глазах-капельках проступила влага, а губы на симпатичном лице нервно подрагивали. Омега отвёл взгляд, переводя дыхание. — Просто трахни меня — мне нужен узел. Джунсу пошёл без оглядки, а Юнхо стоял будто вкопанный и наблюдал, как удаляется его стройная фигура. До сих пор шлейфило манящим ароматом клубники. Казалось, омега не использовал подавляющий парфюм, но нет, нос альфы чуял химию в смеси запахов парня. Тогда, что? Проявитель? Нет, вряд ли. На течку слетятся голодные стада, как саранча. Но Юнхо слышит её так же ярко, как и запах медового нектара в феромонах Джеджуна. И прямо сейчас чувствует его боль, как собственную. Может, потому что самому знакомы эти эмоции. А может быть, это что-то большее. Но даже если Джунсу и получит метку Юнхо, то на самом Юнхо не будет метки Джунсу. Его истинным по-прежнему остаётся Джеджун.