***
Выслушивая излияния друга, Шим Чанмин выпучил свои большие глаза. Его удивляло все: от поступков взрослых, до выводов Юнхо. Тот казался совсем слетевшим с катушек. В альфе не было страха или тревоги, скорее он выглядел напрочь пропитанным одержимостью. На глазах Чанмина единственный друг постепенно терял себя, а придумать стоящего способа ему помочь парень так сходу не мог, и это вменяло ему чувство вины — бессилие перед сложными жизненными перипетиями. Сам же Чанмин предпочитал не ввязываться в конфликты в силу своего малодушия. А вот приятель его оказался полной противоположностью — никакого чувства опасности. И когда Юнхо поведал свой план, в котором ему, Шим Чанмину, отведена не последняя роль, тогда все сомнения отпали сами собой — Чон уже навсегда потерян. — Это безумие идти туда одному! — взволнованно выпалил Чанмин, пытаясь вразумить друга. — Возьми с собой Грача. — Это не его разборка, — меланхолично выдохнул Юнхо и прикурил сигарету. Они сидели в машине и издали осматривали место встречи. Мост Кадок-тэгё, соединяющий промышленный комплекс Ноксан и остров Кадокто, выглядел самым зловещим. Особенно Шим Чанмина пугала мысль о сходках на заброшенных заводах. Но нет, Юнхо назначил встречу на мосту, что не выглядело таким уж обнадеживающим. Две полосы трассы, рассекающиеся пропастью вдоль, не сулили никакой безопасности. А вдруг что-то пойдет не так и кто-нибудь сиганет вниз? — Ю может привести с собой охрану отца. Ты не справишься, — обеспокоенно проговорил парень. — Спасибо, что веришь в меня, друг, — иронично выдохнул Юнхо, позволяя струйкам дыма вырваться на волю. Шим зажмурился, проталкивая противный ком поглубже в глотку. Он чувствовал, что и сам стал терять рассудок. А как иначе объяснить то, что он собирался сказать? — Я пойду с тобой. — Тебя тоже это не касается, — категорично отрезал Чон. Он утер чесавшийся нос и вышвырнул в окно окурок. — Юнхо, он не будет с тобой драться один на один. Бог знает сколько он приведет с собой народу. — У меня есть план. Я иду сам. Вдалеке на мосту показались притормаживающие машины. Чанмин обеспокоенно посмотрел на друга. У того челюсти сцепились, гоняя желваки. Настолько решительным выглядел Юнхо, что это вселяло еще больше страха в неподготовленного тихоню. Ю Гаюн и его прихвостни в лице семи человек прибыли в указанный срок в место назначения и нетерпеливо оглядывались по сторонам в ожидании Чон Юнхо. Тот решительно вышел из авто и направился к неприятелям окольными путями. Он не опаздывал, но и не торопился, вынуждая противников понервничать. Чанмин увязался следом, не отставая ни на шаг. — Я же сказал тебе оставаться в стороне, — недовольно шикнул Юнхо. — Просто подстрахую, — настаивал Шим без колебаний. Чон оценивал ситуацию из укрытия. Ю Гаюн заметно нервничал, с остервенением пиная камешки. У него явно чесались руки. Он то и дело сплевывал на асфальт и снова пинал щебенку. Среди его союзников Юнхо различил троих бейсболистов из команды — тех, кому больше всех доставалось от тренера Чхве. — С тобой точно все будет в порядке? — предчувствуя неладное, уточнил Шим. — Точно. — Юнхо похлопал друга по плечу. Парни переглянулись и согласно друг другу кивнули, памятуя уговор. Тогда Юнхо выпрямился и отправился сдаваться под взволнованным взором товарища.***
Сосредоточиться на работе никак не получалось — Тенши крайне редко подвергался такому. Обычно он способен абстрагироваться от внешних раздражителей, но, как оказалось, это не тот случай. Перед глазами калейдоскопом всплывали картинки с обнаженными подростками, и от этого становилось не по себе. Если это чья-то шутка, то — очень жестокая шутка. Такое способно сломать человека не только подвергшегося атаке, но и того, кто все это наблюдал. Омега подальше гнал мысли о том, что Джеджун и его друзья к этому причастны. Если это правда, то парень уже навсегда потерян. Покоя Тенши не давал еще и тот факт, что пасынок отлично разбирается в технике. А по словам Хвана, работал профессионал. Но насколько Джеджун подкован в подобных вопросах? Тенши оглянулся на резко рапахнувшуюся дверь. Пасынок влетел на одном дыхании — даже не позаботился о том, чтобы переодеться из школьной формы. Он уверенно подошел к дивану и плюхнулся со всего размаху в мягкие подушки. Выглядел парень крайне взволнованно, буравя колючим взглядом. — И? — дерзко выпалил он. — Что же это за сверх важная информация, которую стоит обсуждать только дома? — все тем же тоном требовал Джеджун. Тенши выжидательно смотрел на ежонка, пытаясь понять, способен ли этот хрупкий комочек с большими выразительными глазами на нечто ужасное, вроде того, о чем поведал Хван Хваран. Каждый родитель хочет видеть в своем ребенке только хорошее, но омега прав: нужно оставаться реалистом. Джеджун не подарок, да и нервов помотал самому Тенши немало. Он поднялся на ноги и, прихрамывая, подошел к дивану. Опираясь рукой на спинку, Тенши с трудом опустился рядом с пасынком, подогнув одну ногу под себя. Парень не сводил своих очаровательных глаз, хоть и плескался на их дне гнев, и даже добавилось какое-то едва уловимое сочувствие. — Как прошел день? — мягко уточнил Тенши. — Не ходи вокруг да около, — недовольно выпалил мальчишка. — Давай по сути. Что он тебе сказал? — Ты куришь. Джеджун удивленно похлопал ресницами. — Ты же сам видел. — Марихуану, — строже добавил Тенши. Юноша инстинктивно попятился назад. Он испугано моргнул и отвел взгляд, глотая ком. Меньше всего Джеджун хотел видеть осуждение в свой адрес. — Это правда? — потребовал отчим. Парень все еще избегал смотреть в глаза, виновато опустив голову. — Ты дал ему повод так думать, явившись весь в дыму. Ты курил «травку»? — Мне нужно было отвлечься, — тихо прошелестел Джеджун, глядя в пол. — Мне нужно было перестать думать об отце и его выборе. — И как? Помогло? — холодно, но без упреков уточнил Тенши. — Нихрена, — без зазрения совести выдохнул мальчишка. — Только во рту появился привкус, будто стадо котят нагадило. Но мысли никуда не делись. — Поскольку ты убедился в том, что наркотики не помогают, может, не будешь больше спонсировать дилера? — Я не покупал. Мне просто предложили развеяться. — Ты же знаешь, что есть ряд наркотиков, вызывающих зависимость с первого приема? Ты бы был поаккуратнее с угощениями, ладно? — Тенши легонько погладил юношу по мягким волосам на макушке. — Я даже всех названий не перечислю этой дряни. — Я не наркоман, — глаза Джеджуна горели. — Не принимаю «дурь». От нее тупеют, а мне нельзя тупеть. Я тут же слечу в рейтинге, и отец об этом узнает. А когда он узнает… — омежка тут же запнулся. Он поморгал, а затем отвел взгляд, тяжело вздыхая. — По крайней мере, раньше мне было чего бояться. Зато сейчас уже терять нечего: Юнхо официально назначен преемником, а я остался не у дел. Тенши притянул парня к своей груди и погладил его по волосам. — Компания по-прежнему твоя, — тихим голосом заверил он, вдыхая цветочный сладковатый аромат.***
Размахивать кулаками Юнхо умел. Возможно, даже более искусно, чем Ю Гаюн. Но у того было преимущество в численности союзников. Чон довольно быстро вымотался, и его заносило. Он стал промахиваться, потеряв координацию движений. Его кулак летит мимо лица, а в боку неимоверно саднит от вмазавшегося хука. Губа уже давно разбита, и во рту привкус металла. Костяшки боли почти не чувствуют, но кожа на них сбита. От очередного удара Юнхо сплюнул кровь наземь, и от следующего толчка сам полетел вниз. Инстинкты кричали защищаться от пинков. Но столько рук не хватит, чтобы укрыться от такого количества ног. Оскорбленные несправедливостью срывали злобу через самые остервенелые удары, на какие только были способны. Они были ослеплены ненавистью настолько, что не отреагировали на звук сирены, подъехавшего наряда полиции. Юнхо почувствовал, как его грубо подняли с земли и швырнули куда-то в недра авто, что-то нелицеприятное сыпя на его бедную голову. В дороге покачивало, приятно расслабляя. Парень даже улыбнулся кровавой ухмылочкой, не чувствуя ни боли, ни стыда. Всех затейников заварушки высадили в ряд перед следователем. Больше вопросов было к победителям в схватке. Юнхо старался помалкивать, утираясь от проступающей крови. Когда потребовали назвать контакты родителей, Чон без раздумий назвал имя Ким Пёнволя и его номер телефона. Как ни странно, отчим прибыл в считанные минуты. Он отложил все свои дела и примчал. Беспокойство в глазах альфы казалось искренним. Он оглядывал разбитое лицо пасынка и требовал наказать виновных по полной программе. Грозился малолеткам судебными исками и объявил войну их отцам за то, что те воспитали таких подонков. Составить протокол на имя Юнхо акула торгового бизнеса не позволил, аргументируя тем, что его пасынок здесь единственная жертва: он был один против целой своры бешеных псов. — Парни огорчились тем, что меня назначили капитаном. Я не могу за это на них злиться, — с неким милосердием в голосе наконец произнес Юнхо. — Прошу Вас, следователь, не будьте к ним так предвзяты. В сторону мальчишки обратились презрительные взгляды старшеклассников. Ким Пёнволь лишь недобро сощурился, поджимая губы в тонкую ниточку. — Я могу забрать сына домой? — потребовал Пёнволь. — Обещаю, что проведу с ним разъяснительную беседу относительно драк. Вставая с места, Юнхо бросил последний взгляд на главного своего врага. Ю Гаюн напрягся, видя абсолютное превосходство в глазах нового капитана. На лице Чона мелькнула тень лукавства, повергающая альфу на полный провал. Больше Гаюн не чувствовал себя победителем в стычке. А если в школе узнают об аресте, он и подавно не сможет вернуть себе место капитана команды и больше никогда не восстановит репутацию.***
— Я попрошу Вас не говорить родителю о том, что на самом деле произошло, — тихим ровным голосом попросил Юнхо, когда они с отчимом остались наедине. Тот уверенно вел авто, спеша домой. Мужчина даже мельком не взглянул на избитого пассажира. Он лишь крепче вцепился в руль, тихо прыснув. — Хитрый, ублюдок, — бросил альфа, не отвлекаясь от дороги. — Скажите ему, что я просто упал во время тренировки, — продолжил мальчишка, пропуская мимо ушей колкость отчима. — Нужно быть либо слишком тупым, либо чересчур изощренным, чтобы драться на мосту Кадок, — гневно проговорил Пёнволь. — И я не поверю, что ты не знал о том, что там полно камер. Что это единственный мост с таким количеством камер. Скажи честно: все это шоу разыграно персонально для меня? Чтобы я убедился в том, насколько тебя ненавидят в школе? Строишь из себя жертву, а на деле — интриган, каких поискать надо! Хочешь, чтобы я солгал? Хорошо, я это сделаю. Но только потому, что люблю его, а не ради тебя. — Спасибо, — тихо поблагодарил Юнхо, вытирая руки антисептической салфеткой. — Это не ради тебя, — напомнил Пёнволь. — Да, и к тренеру Вы ходили тоже не ради меня. Закидывали удочку, чтобы он сомневался в способностях Гаюна — тоже не ради меня. В любом случае, только из-за Вас меня назначили капитаном, хоть и в самый последний момент. И благодаря Вам я поведу за собой команду. Вы правы, я хотел показать, насколько ухудшились мои отношения с парнями. Но не только это. Пёнволь внимательно посмотрел на пасынка, как только притормозил. — Вы меня учили не останавливаться перед трудностями. Учили не быть мелкой сошкой и нацеливаться на существенные преграды. Хотел, чтобы Вы удостоверились, что я усвоил урок. Ю Гаюн не восстановится в должности. Как Вы и говорили, я укрепил свои позиции. Вы же хотели видеть уверенного в себе преемника, не так ли? Мужчина еще какое-то время помедлил, разглядывая Юнхо. Тот явно был доволен собой. Конечно, открывшийся потенциал несколько пугал, но в целом Пёнволь разглядел именно то, чего так не хватало в образе мальчишки. — Ты даешь согласие работать со мной? — на всякий случай уточнил альфа. — И без истерик о несправедливости бытия? — Вы меня подкупили, господин Ким, — мелодично пропел Юнхо. — Вы дали мне то, чего я больше всего хотел. Признаюсь, не сразу оценил Вашу услугу. Был слеп и не понимал, что это — бомба замедленного действия.***
Стоило альфам показаться на пороге дома, как их тут же окутало вихрем беспокойства. Тенши насколько мог быстро передвигался на костылях вниз по лестнице. Обычно на привыкание к этому агрегату уходит около недели, но омега будто сроднился с ним, завидев сына. Припухшее лицо, помятый вид и рана на губе не вязались с образом спокойно прошедшего дня. — Что случилось? — пристально разглядывая Юнхо, потребовал Тенши. — Все нормально, — вздохнул тот, — упал во время тренировки. — Ты врешь, — недовольно заключил омега. — С кем подрался? — Я не дрался. Просто споткнулся, когда бежал. Такое бывает, не волнуйся, — парень мягко приобнял родителя за плечи и поцеловал того в щеку. Тенши поверх его плеча бросил колкий взгляд на супруга, сопровождавшего сына. — Почему вы вместе? — Мы были в офисе, — и глазом не моргнув, заверил Пёнволь. — Мы теперь часто будем возвращаться вместе, смирись. По взгляду омеги было ясно, что он не верит ни единому слову. Позволив себя чмокнуть в висок, Тенши уступил дорогу супругу. Он проводил альф молчаливым взглядом, а затем ринулся наверх. Как только вскарабкался по ступеням, он тут же бросился к кабинету Пёнволя. Тот сидел за письменным столом, раскрывая какую-то папку. — Ты солгал мне, — упрекнул супруга Тенши, захлопывая за собой дверь. Он с требованием в глазах посмотрел на альфу. — Я имею право знать, что на самом деле случилось с моим ребенком. — Ничего страшного не произошло. Почему не допускаешь такой мысли? Ты никогда лицом об асфальт не прикладывался? — Врешь, да еще и так нагло! Я всю жизнь провел в спаррингах. Мне ли не знать, как выглядят побои?! Пёнволь тяжело вздохнул. Он медленно поднялся на ноги и приблизился к прожигающему гневным взглядом супругу. Теплые ладони опустились на хрупкую шею, бережно приобнимая. — Иногда стоит принимать на веру то, что говорят. Поверь моему опыту, — мягким голосом посоветовал альфа. Не понять намека омега не мог. От этого бросало в дрожь. Он с трудом выдерживал взгляд супруга: печальный и покаянный. — Убери руки, — потребовал Тенши. Он отступил на шаг назад, выпутываясь из объятий. Раньше он назвал бы их уютными, но не после всего, что с ними двумя произошло. — Я виноват перед тобой, — начал альфа. — Но ты не позволяешь загладить вину. Ты не даешь мне шансов. Как мы можем выйти из этого положения, если мне нельзя приближаться? Как показать тебе, что я готов измениться? Ради тебя. Ради нас! — Я и рад бы поверить, но ты не из тех, кто способен на перемены, — едва слышно прошептал Тенши, качая головой. Он не стал пятиться, когда супруг подошел. Не стал препятствовать объятиям. Он старался не дышать оплетающим ароматом цитрусов и ванили, но запах все равно пробирался в сознание. — Позволь доказать тебе обратное, — шепотом попросил Пёнволь. — Я не хочу терять тебя. Больше всего на свете Тенши хотел верить альфе. Своему альфе. Своему мужчине. Хотел верить в его раскаяние. Хотел остаться в его крепких руках. Вдыхать его аромат, сводящий с ума даже сейчас. Но все равно опасался неконтролируемой грубости. Какая-то часть него жаждала, чтобы супруг узнал правду. Это все объяснило бы и расставило бы по своим местам. Другая часть — безумно этого боялась. — Вы опоздали к ужину, — в плечо мужа проговорил омега. — Распоряжусь, чтобы вам накрыли на стол.