Еще из машины Джеджун заметил альфу у входа в фойе кинотеатра. В обычной жизни Гаюн носит треники, а тут все же в люди выбрался. Весь из себя в дизайнерских джинсах и рубашке за тыщу баксов. Откуда парню знать цену? Все просто: ТРЦ «Segyeui Yeonghon», владельцем коего является многоуважаемый тиран и садист господин Ким Пёнволь, — единственное место во всем Пусане, где продается этот эксклюзив. Лимитированные коллекции разметаются со скоростью света. Ю Гаюн — не из тех, кто живет в погоне за новым шмотом, поэтому на старте у входа бутика не толпится. А вот его дядюшка, младший братишка сверх занятого и супер мега умного родителя, — тот еще шопоголик-ониоман, желающий порадовать горячо любимого красавца племянника. У Гаюна тонны ненужного шмотья копятся в гардеробной. Ему впору свою комиссионку открывать.
Тот с руками за спиной рассматривал мозаику под ногами. Нервно кусал свои чуть пухлые губы и продолжал пялиться в цветную плитку между носков ботинок из телячьей кожи. Как только такси затормозило, омега открыл дверцу, чтобы выйти, но Гаюн вовремя спохватился и заметил его. Он в два больших шага преодолел расстояние и протянул руку, чтобы помочь.
Не отпуская тонкой ладошки с молочной кожей, альфа виновато произнес:
— Прости, я немного перегнул с наездом. Просто, как подумаю, что к тебе кто-то мог прикасаться… — его пальцы вздрогнули, крепче сжимая хрупкую кисть, а ладони вспотели, выдавая волнение.
— Все в порядке, — отмахнулся Джеджун.
Он невольно высвободился, чтобы поправить волосы. Они и так в идеальном порядке, но зачем-то потребовалось перекинуть их через плечо, позволяя свету заиграть на черном шелке. Его глаза изумленно раскрылись, устремившись на охапку белых альстромерий, которые презентовал Гаюн. Небольшие цветочки, рассыпанные по тонким насыщенно-зеленым стеблям выглядели такими хрупкими, нежными. И в то же время самодостаточными. Перетянуты лишь одной белой лентой. Им не нужен лишний декор: он может все испортить. Джеджун пытался припомнить, когда же альфа последний раз дарил ему цветы, и что-то совершенно ничего не шло на ум. Он несмело принял увесистый толстый букет и невольно зарылся кончиком носа в холодные тонкие лепестки.
— Лишения тебе на пользу, — омега слегка улыбнулся цветам в своих руках.
— Не уверен: я стал более нервным. И... — Гаюн невольно засмотрелся на парня в белой рубашке свободного кроя. Легкая воздушная ткань только подчеркивает тонкую фигуру. Такие же белые джинсы плотно облегают стройные ноги. Букет в его руках очень гармонирует с образом изнеженного омеги, пышущего свежестью. — Спасибо, что...
— Мы не опаздываем? — Джеджун поспешил прервать не присущую парню благодарность с чувственностью в придачу.
Тот взглянул на наручные часы. Огромные, с кучей кнопок. Такие альфы называют в своих кругах «котлами». Дело вкуса, но почему-то большинство считает, что это круто — сверкать чем-то подобным.
— Да, пора бы уже идти внутрь.
Ю Гаюн протянул Джеджуну руку с просьбой в глазах ее принять. Тот секунду помедлил, но вложил свою ладошку в большую горячую кисть альфы.
Пройдя регистрацию, они вошли в большой зал, уставленный мягкими диванами. В нем царил полумрак с лиловым отливом. Омега притормозил, глядя в сторону. Он заметил, что Гаюн тоже увидел компанию на три ряда ниже от их мест.
— Какого лешего? — тихо выругался альфа, ни к кому не обращаясь.
— Я не знал, что Юнхо тоже будет здесь... — так же тихо отозвался омега.
Он неотрывно наблюдал за тем, как весело хохочут Чанмин и Ючон, которым подыгрывают Джунсу с Юнхо. Похоже, они здесь давно оккупировали территорию: на столе начатые напитки и закуски. Показалась рука Джунсу, поглаживающая плечо Юнхо. Чертов омега! Кокетничает вовсю, играя тонкими пальцами, выписывающими узоры по округлым мускулам альфы. Не своего альфы! Ревность противными щупальцами заползла под кожу Джеджуна. Он невольно поджал губы, зрачок в его темных глазах сузился в едва различимую точку. А Юнхо совсем обычно и без какой-либо неловкости подал стакан, наполненный алкоголем, и что-то сказал с легкой улыбкой на лице. Флиртует. Пальцы омеги крепче вцепились в букет. Дома братец себя так не ведет. Джеджун ни разу не ловил на себе подобных хищных взглядов с его стороны. Юнхо всегда воспринимал его как что-то должное. Напротив, это Джеджун играл с ним. С его сознанием, с его воображением. И было так странно видеть парня в таком амплуа альфа-самца.
Гаюн подтолкнул Джеджуна, возвращая из забытья. Он указал на мягкий диван, приглашая сесть. А затем опустился рядом.
— Тебе что-нибудь заказать?
Джеджун тяжело вздохнул, все еще переживая приступ гнева, плохо поддающийся контролю.
— Белое вино, — без раздумий выпалил он. Было бы неплохо накатить чего-нибудь покрепче, но здесь культурное заведение, а он вроде как не дикарь.
— А из еды?
— Ничего.
Перед глазами продолжала общение компания. Нежности Ючона, обращенные к своему альфе умиляли, а вот от вида подобных ухаживаний Джунсу за Юнхо омега мог удавиться. И противнее всего то, что тот поневоле подыгрывает. То губами кусочек из рук его возьмет. То салфетке подставится. То подаст что-то из крайнего угла стола, куда Джунсу дотянуться не может. И вся эта «розовая ваниль» нехило так триггерила парня.
— Я могу это взять? — официант протянул руки к Джеджуну.
Тот не сразу понял, что они указывают на букет. А ведь холеному омежке в переднике всего-то требовалось поставить альстромерии в воду. Отвлек ненадолго на себя, и парень даже не сразу определился хорошо ли это или плохо. Рад ли он тому, что смог оторвать свой взгляд от парочек. Официант принес заказ, и омега не раздумывая осушил первый бокал, а затем попросил подлить.
Погасили свет и в аудиторию опустилась тишина. Все внимание было обращено к большому экрану. Джеджун честно попытался сосредоточиться на кино. Он отвечал на комментарии Гаюна, на предложения выпить и даже перекусить.
В какой-то момент они оба увлеклись сюжетом, и Джеджун почувствовал, как альфа погладил его по руке, а затем привлек к себе. Омега поддался. Он слушал ровное дыхание и окунался в безмятежное тепло парня. Через несколько минут на экране показали романтику. Немного «радужных пони» смягчило остросюжетную картину.
Джеджун поддался, когда альфа склонился к нему, щекоча кончиком носа. Он осознанно раскрыл губы и принял неторопливый поцелуй. Мягкие подушечки не вызвали никаких противных ощущений, никаких негативных эмоций, как это было прежде. Возможно, потому что на этот раз альфа не брызжел слюной, как голодная псина при виде куска мяса. Гаюн целовал осторожно, чувственно. Он никуда не торопился и не лез языком, мягко прихватывая губы Джеджуна своими. Это был не тот человек, с которым омега встречался все это время. Лишь единожды он ощутил нечто подобное — на одной из пьяных вечеринок. Но к тому времени Джеджун уже во всю трахался с Юнхо. Чертов Юнхо! Омега зажмурился, и Гаюн это почувствовал. Альфа неспешно прервал поцелуй, но не отстранился.
— Это правда был твой брат? — с надеждой тихо прошептал он, щекоча губы своим дыханием.
— Это был Юнхо. Он приезжал по делам, не сказал каким.
— Вы так близки?
— Ближе некуда. Это так неожиданно, но факт.
Гаюн снова прижался своими губами, увлекая омегу в поцелуй, полный какого-то сумасшедшего отчаяния. А тот и не противился, раскрываясь и впуская глубже. Влажный язык чертил узоры, щекотал нежные губы и десны. Толкался и скользил, будто змей. Сознание омеги плыло, он на миг выпал из реальности, погружаясь в эротическое безумие. Его дыхание сбилось, и слышно было, как сопит Гаюн, крепче вжмаясь своим жарким ртом.
Из забытья вывела динамика на экране, возвращая к себе внимание. Стоило губам рассоединиться, как омега увидел таких же увлекшихся Юнхо с Джунсу. Те прервались почти сразу, но и этих секунд хватило, чтобы Джеджун с трудом удержался на месте. Он боролся с двумя желаниями: растащить этих двух предателей или сбежать из этого адового места подальше.
***
По завершении сеанса Юнхо с компанией нагнали Джеджуна, держащегося за руку Гаюна, в фойе кинотеатра. Они бесцеремонно пристроились, горячо обсуждая сюжет. Один только Джей-Джей мысленно кривился, глядя на Юнхо с Джунсу: «Как будто вы его смотрели!»
— Оу, — Юнхо притормозил, разглядывая букет в руках брата, — почти угадал. Однако не лилии.
— Альстромерии — это маленькие лилии, так что угадал! — стервозно парировал Джеджун. Он с вызовом смотрел на альфу, и в груди его бушевал ураган. Предатель. Чертов предатель.
— Ты любишь лилии? — Гаюн обратил удивленный взгляд на омегу.
—
Белые лилии, — уточнил Юнхо, с достоинством держа на себе убийственный взор братишки. — Мы идем в караоке. Вы с нами?
— Нет, я не пою, — заартачился Гаюн.
— Вы идете с нами. Это был не вопрос, — настоял Юнхо. Он перевел на парня холодный подчиняющий взгляд. — После того, как ты едва не убил моего брата, я вас наедине не оставлю.
— Он извинился, — заступился Джеджун.
— Да пусть хоть пятки лижет! — Юнхо не сводил глаз с альфы. — Он своими мускулами управлять не умеет — забыл, что мозги тоже нужно качать.
— Ты нарываешься, — предупредительно прорычал Гаюн.
— Уверен, что им стоит знать? — Юнхо невозмутимо вздернул бровь.
Это осадило пыл парня. Слава богу, никто не растрепал по школе, что они с ребятами получили выговор от полиции с предупреждением и домашний арест. Юнхо все же не трепло. И самое паршивое, что теперь у него есть главный козырь в рукаве.
— Эй, парни, успокойтесь, — Джунсу погладил Юнхо по груди, немного его оттесняя. — Зачем же портить такой прекрасный вечер? Сейчас мы сядем, еще немного выпьем. Например, изумрудно-зеленого абсента. Споем несколько песенок по самым фальшивым нотам. И будем счастливы. А не вот это вот все! — он дезориентированно окинул рукой компанию.
— Хорошо, — сдался Гаюн, продолжая состязание с глазами альфы, — если Джеджун скажет, мы идем в караоке с вами, — он тут же повернулся к омеге и вопросительно на него посмотрел. — Это наше свидание, куколка. Желаешь его провести в компании этих?..
— Да. В компании своих друзей я давно не драл горло. Мне нравится идея Джунсу. Мы все будем счастливы после нескольких капель абсента.
***
Да, алкоголь способен не только раскрепостить, но и поднять настроение. А абсент может обеспечить еще и потерю сознания с реальностью. Вот и туйоновая эйфория вынудила оставить все размолвки и сплотиться в выкрикивании в микрофон излюбленных песенок.
Пока Ючон тянул одну из баллад слегка заплетающимся языком да еще и с надрывом в голосе, Джунсу смекнул, что Юнхо очень потеплел и размягчился. Он слушал песню с прикрытыми глазами, откинувшись на спинку дивана. И не противился тому, что в его ладонь легла рука. Напротив, ласково переплел свои пальцы с хрупкой кистью.
— Предлагаю игру! — выкрикнул Джунсу. Все обратили на него любопытные взгляды. — На раздевание!
— В картишки, что ли? — хмыкнул Гаюн.
— Э, нет! — он покачал пальчиком, хитро ухмыльнувшись. — В картах ты меня обыграешь — я же не враг себе. Баллы. Каждый споет по песне и меньший балл снимает по вещичке. Ты разденешься первым! — Джунсу хихикнул. — А чтобы было веселее — раздеваться будут все, у кого ниже 95.
— Ты табло видел? — лицо Джеджуна перекосило. — Никто не набрал и восьмидесяти.
— Так в этом вся соль, — Джунсу загадочно подмигнул ему, словно флиртуя. — Есть стимул постараться. И еще нюанс: самый низкий балл снимает те вещи, что ему назовет каждый игрок.
— Это сразу минус пять шмоток, — встрял Гаюн.
— О, а считать умеешь, — Юнхо расплылся в хмельной улыбке, не раскрывая глаз. Так и остался сидеть с откинутой головой и ладонью Джунсу в руке.
— Я же сказал, ты первым разденешься! — расхохотался тот. — Усложнять будем стопочкой абсента. Наливай, — он махнул рукой в сторону Чанмина.
Того заметно развезло. Он медленно моргнул. Дезориентированной рукой разложил на каждую рюмку по ложке, на ложки — по кубику сахара. Покрепче взялся за бутылку и с шумом обреченно вздохнул.
— Су-я, — заискивая позвал его Джеджун. От парня не скрылось, как тот в наглую почти повис на Юнхо.
— М?
— Ты же не планируешь устроить оргию?
Юнхо пьяно хохотнул, не раскрывая глаз.
— А тут уже как получится, — пожал плечами Джунсу.
Гаюн присвистнул. Он побывал не на одной вечеринке, и знает как легко тот ко всему относится. Однако компания на этот раз отличается, и чего-то подобного от них ждать было исключительно любопытно, хоть и безо всякой надежды. Его взгляд привлек шум льющегося алкоголя в рюмку. Чанмин все же довел дело до конца и наполнил зеленой жидкостью сосуды каждому.
Джеджун взял стакан с ледяной водой, но Джунсу вскинул руку вперед и протестующе помахал:
— Не разбавляем.
— Трубы же сгорят, — опасливо выдал Джеджун.
— Синим пламенем! — Джунсу чокнулся своей рюмкой о его и быстро осушил содержимое. Он поморщился, закусил ломтиком лимона и встал. Взял в руки микрофон. — Поем одну и ту же песню. Чтоб по-честному.
Заиграла музыка. Вместе с ней в такт принялся двигаться Джунсу, извиваясь словно угорь. Его голос звучал очень мелодично, кое-где подрагивал и срывался на хрип, но фальшивых нот было мало. Все знают, что он танцор. Даже сейчас, держа в руках микрофон, он выделывал весьма эротичные и соблазнительные трюки своими бедрами, прогибался и выгибался. Гладил себя, кокетничал. Поворачивал головой, запрокидывал ее, позволяя разглядеть шею и уголки ключиц в раскрытом вороте рубашки. Джунсу в буквальном смысле продавал себя. Ему не хватало лишь шеста, ведь микрофон в руках он держал, как нечто иное, но похожее по форме.
Все знают, что он танцор. Но никто — что действительно умеет петь. Кроме Джеджуна.
Тот сглотнул ком и осушил свой стакан. Обжигающая жидкость полилась по пищеводу, позволяя отвлечься на физическую боль. Другие тоже выпили. И они не стали разбавлять. Чанмин закашлялся и фыркнул, его передернуло. Он не привык к крепкому алкоголю. Джеджун не глядя поднес ему тарелку с канапе, чтобы тот закусил. Все же «танцор диско» приковывал к себе взгляд не только альф. Соблазнительная сволочь. Над его головой отразилось 94 балла.
Джунсу не расстроился. Он непростительно медленно принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке. Одна за одной. Оголил узкое плечо, подвигал бедрами восьмерочкой. Позволил челке упасть на глаза и так из-под нее и поглядывал, склонив голову. Он потянул за подол рубашки, высвобождая ее из джинсов, оголил рельефный животик и кокетливо улыбнулся, стрельнув глазками в Юнхо. Но затем перевел свой взор искусителя на Джеджуна, закусил угол полы зубами и потянул за другой конец. С неким треском оставшиеся пуговицы все же выскочили из петель. Джунсу высвободил руку из рукава, а затем только вынул ткань из зубов, играя грацией аккуратных мускулов. Он бросил шелковую ткань прямо в руки Джеджуну, словно передал эстафету.
Тот поднялся на ноги, сжимая в пальцах нежную ткань все еще теплую от тела парня. Он приблизился, и в его губы ударило горячее дыхание Джунсу. Аурой эротизма накрыло с головой. Джеджун даже вздрогнул от той лавины ощущений и эмоций, что накатили. Потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не впиться пьяным поцелуем в соблазнительно пошло раскрытый рот лучшего друга. Его тонкий палец уперся в голую грудь омеги:
— Я не разденусь, — категорично пообещал Джеджун.
