Отказ в увольнении

После целых двух недель бесконечных снегопадов и серой хмари за окном, навевающей уныние и сонливость, это зимнее утро оказалось непривычно солнечным, без единого облачка на ярко-голубом небе. Пока Курт умывался, Магнус убрал осколки с пола в разгромленном рабочем кабинете, про себя удивляясь тому, как спокойно и легко было у него на душе. Особенно после того, что приключилось ночью. Однако это спокойствие вовсе не означало, что его ничего не тревожило. Пока руки делали дело, мысли текли своим чередом, только на этот раз не в лихорадочной хаотичной спешке, а размеренно и даже лениво. Словно вместе с вернувшейся речью с его разума спала мутная тяжелая пелена, возвращая окружающему серому миру привычные яркие краски. Мартинссон едва лишь успел мысленно составить список всего того, что тревожило его на данный момент, когда на пороге комнаты появился Курт, несколько секунд понаблюдал за ним, а потом поинтересовался: - Как насчет завтрака? На мгновение Магнуса охватила паника. А что если он не сможет заговорить? Что если горло снова знакомо перехватит, не давая выдавить из себя ни звука? - Нужно убрать здесь... Голос был все еще слишком хриплым, неуверенным, но Мартинссон выдохнул с облегчением: пустые страхи. - Успеется, - махнул рукой Волландер. - Давай сначала что-нибудь по-быстрому перехватим, а потом уже вместе наведем здесь порядок. - Хорошо, дай только хоть осколки соберу. Курт одарил его еще одним долгим взглядом, пожал плечами и молча вышел в коридор. Впрочем, сразу же вернулся, таща с собой мусорное ведро: - Ты забыл. И вот еще, - он протянул совок. Спустя пару минут они уже слаженно хозяйничали на кухне: Курт возился с кофеваркой, а Магнус вдумчиво изучал содержимое холодильника. - Яичница с колбасой тебя устроит? - Вполне, - безразлично пожал плечами Волландер. Было заметно, что он над чем-то усиленно размышлял, но Мартинссон решил пока не любопытствовать. Насколько он знал Курта, захочет - сам расскажет. А не захочет, то и... Все равно было интересно, даже при всем новоприобретенном умении держать язык за зубами. Кивнув самому себе, Магнус достал из холодильника упаковку яиц и кольцо вареной крестьянской колбасы - нехитрый и вполне привычный завтрак. Он уже успел понять, что Курт на кухне сравним со стихийным бедствием, и не собирался портить такое замечательное утро подгоревшей сковородой. Сам Мартинссон готовить умел и любил, просто обычно на что-то сложное и интересное у него не было времени и сил, поэтому количество доступных ему рецептов было довольно ограниченно. Но если уж он чему-то научился, то блюдо неизменно получалось идеальным. Плечом оттеснив закончившего с кофеваркой Волландера к окну, Магнус спросил: - Желтки разбить? - Без разницы. В это утро они словно поменялись ролями, мысленно отметил Мартинссон. У него самого после долгих недель вынужденной немоты язык чесался поговорить, а вот Курт внезапно превратился в прежнего угрюмого и немногословного типа, каким Магнус раньше его знал. Решив все же не цепляться к Волландеру по мелочам, особенно если тот не в духе, он занялся готовкой, и спустя несколько минут мужчины уже вовсю уплетали завтрак. - Как насчет небольшого приключения? - неожиданно спросил Курт, практически расправившись со своей порцией и кусочком хлеба собирая остатки желтка с тарелки. - А поподробнее? - разом насторожившись, приподнял бровь Мартинссон. - Тебе нужен новый монитор, не то, боюсь, ты без интернета к вечеру на стены лезть начнешь, - деловито пояснил Волландер, отправляя хлеб в рот и с удовольствием облизывая кончики пальцев. Магнус сглотнул и отвел взгляд, уставившись в свою тарелку. Почему-то такой простой жест вызвал у него прилив весьма необычных, почти забытых эмоций. Курт понял его реакцию по-своему и перешел к уговорам: - Мы вокруг дома уже тропинку протоптали шириной с бульвар, так что, как мне кажется, с улицей ты уже освоился. Вот я и надеюсь, что тебя хватит на небольшой марш-бросок до ближайшего магазина электроники. Я, конечно, могу и сам съездить, но не ручаюсь, что не привезу вместо компьютерного монитора нечто весьма от него далекое - микроволновку, к примеру. Для меня все эти чудеса прогресса по-прежнему страшный и дремучий лес. Не торопясь с ответом, Мартинссон закончил завтракать, поднялся из-за стола, долил в их кружки горячего кофе и снова сел. - Ладно, убедил, - кивнул он наконец. - Когда поедем? - Да вот прямо сейчас и отправимся, - облегченно улыбнулся Курт, радуясь тому, что не пришлось тратить время на долгие уговоры. Они быстро убрали со стола, помыли посуду и уже через десять минут выезжали с парковки перед домом. По дороге к хорошо знакомому ему магазину электроники Магнус глазел по сторонам, щурился от ослепительно белоснежного снега, укутавшего Истад, разглядывал редких прохожих и изредка прикрывал глаза, подставляя лицо яркому, но не греющему солнечному свету. Несмотря на отличную погоду, ветер был очень сильный, с резкими шквалами, и Курт тоже молчал, целиком сосредоточившись на дороге. Ехать было недалеко, но они никуда не торопились, так что у Магнуса хватило времени, чтобы снова погрузиться в мысли. Всю жизнь у него складывалось так, что он чувствовал себя лишним, ненужным, забытым. Он понимал, что его родители не виноваты в том, что погибли в ужасной аварии. И что дед ушел рано, потому что был болен. А бабушка... Пожар отнял у него не только крышу над головой, но и единственного на свете человека, которому Магнус был небезразличен. В детдоме другие воспитанники его откровенно травили, учителя и воспитатели со временем махнули рукой на неулыбчивого немого мальчишку. Лишь Хельми удалось достучаться до него, постепенно, один за другим, разбивая все выстроенные им барьеры. И долгое время она была единственным человеком, которого Магнус пустил в свою душу, кому доверял. И вот сейчас Курт стал вторым. Мартинссон с удивлением обнаружил, что, даже несмотря на обман с историей болезни, он все же доверял Волландеру так, как никогда прежде. Он мог без колебаний сцепиться с преступниками, зная, что его спину прикрывает надежный коллега. Но откровенничать с ним? Нет уж, Курт сделал все от него зависящее, чтобы такого желания у Магнуса больше не появлялось. Но это было тогда, раньше. Сейчас же Курт стал для него опорой, той самой стеной за которую поначалу можно было спрятаться от всего мира. И за которую теперь можно было просто держаться, делая первые, пусть робкие, шаги вперед, прочь из приютившей его на какое-то время безопасной раковины. И наверное, самое верное решение - жить каждым днем, не загадывая на будущее, не отравляя это бесценное время, пока Курт еще рядом и дарит ему свое безраздельное внимание, участие и так необходимую поддержку. Будет обидно когда-нибудь в будущем оглянуться назад и вспомнить один только страх перед грядущим расставанием. А еще Мартинссон осознал, что ему теперь всего было мало. Мало света, мало нового, мало людей - пусть еще немного пугающих, но все же самим своим существованием будто напоминавших ему, что жизнь не стоит на месте и если не поторопиться, можно навечно остаться стоять на обочине. И он ужасно скучал по управлению, по коллегам, по расследованиям - даже скучным и требующим не столько работы головой, сколько усидчивости и больших запасов терпения. И снова, уже в который раз, пришла мысль о том, что уходить с работы ему все же не так уж и хочется. Прошлое приходило к нему теперь лишь по ночам, в кошмарах и неуютных снах, а днем воспоминания постепенно тускнели, затирались, словно все это произошло не с ним, а с кем-то другим. И в этом тоже была заслуга Курта, не отступившегося от него, не забывшего, не пожелавшего отпустить. Магнус настолько ушел в размышления, что лишь краем сознания отметил, как машина остановилась. Автоматически расстегнул ремень безопасности, открыл дверцу, даже сделал несколько шагов, пока течение его мыслей не разбил громкий, с ноткой веселья, голос Волландера: - Фонарный столб, прямо по курсу! Оставшиеся несколько десятков метров до магазина, Магнус старательно смотрел вперед и по сторонам. Его поразило, с каким трудом ему дается действие, о котором раньше он просто не задумывался. Всегда ходил с высоко поднятой головой, расправив плечи, цепко и внимательно наблюдая за прохожими и потоком машин. Сейчас же ему приходилось бороться с собой, делать сознательное усилие, чтобы снова не утыкаться взглядом в мостовую под ногами. Когда они гуляли с Куртом вокруг дома, это казалось необходимостью - узкая тропинка, сугробы по обеим ее сторонам, чуть сойдешь - и можно ухнуть в снег по колено. Но пару минут назад, стоя перед уличным фонарем, в который едва не уткнулся лбом, ему пришлось признать, что у него появилась новая проблема, и как с ней бороться, Магнус пока не имел ни малейшего понятия. Разве что постоянно, ежесекундно напоминать себе смотреть перед собой, а не под ноги. И если бы только это... Лица идущих навстречу людей казались размытыми, словно прячущимися за туманными масками; в висках стучало, на лбу, несмотря на морозный день, выступила испарина. Взгляд совершенно отказывался фокусироваться на прохожих, так и норовя скользнуть в сторону, не смотреть на них, не видеть в их глазах... Резко остановившись, Магнус слепо нащупал рукав куртки Волландера. - Ты в порядке? Что не так? - тут же спросил тот, мягко разворачивая его за плечи и направляя к ближайшей витрине, прочь от открытого пространства, прочь от ненужных и любопытных свидетелей. - Да... Нет... Я сейчас, Курт... - Слишком много за один раз? Мартинссон чуть прикрыл глаза, сконцентрировался на полумраке, таком уютном по сравнению с ярким днем, пронизывающим ветром, звуком шагов прохожих. Беспокойство в голосе Волландера почему-то оказалось умиротворяющим, помогло заново найти потерянный было фокус. - Они все на меня смотрят, - наконец прошептал Магнус. - Это невыносимо. И глупо. И я не могу вспомнить ни одного человека, прошедшего мимо нас. Курт молчал довольно долго, только стащил перчатки с рук, разжал холодные пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в рукав его куртки, и взял ладонь Магнуса в свои ладони - теплые, сухие и чуть шершавые на ощупь. - Два года назад я впервые за всю свою карьеру в полиции убил человека. Преступника. И очень долго ненавидел себя за это. Но еще дольше - ходил, внимательно глядя себе под ноги. Все время казалось, что я теперь как на ладони. Что каждый встреченный на улице прохожий видит во мне убийцу. Стоит лишь встретиться с ним взглядом. Но вот что я тебе скажу... Ты прав. Это глупо. Никто из этих людей ничего не знает. Ни о тебе, ни обо мне. Ни один из них не может читать в чужой душе, как в раскрытой книге. Это только моя совесть. И твой страх, и стыд, и обида. Поэтому сейчас ты сделаешь глубокий вдох, выдохнешь, и мы пойдем дальше. А я тебе буду рассказывать, что вижу сам... Волландер дождался, когда Мартинссон самую малость успокоится, а затем решительно потянул его обратно, на самую середину тротуара. Поначалу Магнус почти ничего не видел перед собой. Он шагал вперед почти вслепую, ведомый взявшим его под локоть Куртом, медленно и осторожно, слушая, что тот ему говорит: - ...Вот идет старушка. На ней длинное пальто, а в руках старая авоська. Я думал такие уже не продаются. Она с нами поздоровалась. Хорошая традиция, между прочим; жаль, что в больших городах люди теряют способность быть друг с другом открытыми. А вот две девчушки... обе мне в дочери годятся. И, если судить по тому, как обе хором покраснели, ты им понравился. Девушки вообще любят высоких блондинов с голубыми глазами. О, старый знакомый, один из свидетелей по делу пятилетней давности. Вот уж на кого люди смотрят постоянно, с таким-то рубильником заместо носа. Бедняга... Волландер болтал практически без остановки и порой нес откровенную чушь, но именно это и помогло Магнусу окончательно прийти в себя. - Все-все-все, спасибо, мне уже получше, - в его голосе был даже слышен легкий смешок от особенно скользкой шуточки, отпущенной Куртом по поводу прошедшей мимо бизнес-леди. - И да, я заметил, сумочка у нее действительно идиотская. Между прочим, это не Виттон, а подделка. Нужно будет уведомить таможню в порту, чтобы ужесточили проверку прибывающих из Польши паромов. - Слава богу, - облегченно вздохнул Волландер, - а то еще немного, и я бы охрип. Кстати, с чего ты взял, что это подделка? - Год назад я вместо тебя ездил на семинар в Стокгольм. - И? - Вот там как раз один из мастер-классов проводили представители таможни аэропорта Арланд. Мне показалось интересным… Курт? - М? - И что дальше? Мне теперь всегда придется за собой вот так следить? Напоминать, что все это в моей голове? - Не знаю, - честно ответил Волландер. - Мне со временем стало легче, хотя до сих пор иногда снова находит. Я вот о чем думаю уже какое-то время: может, нам поискать хорошего психолога? - Нам? - приподнял бровь Магнус. - Тебе, - поправился Курт, затем подумал немного и добавил: - Впрочем, черт его знает, может, мне тоже не повредит в собственной голове порядок навести. Мартинссон не ответил. Они как раз подошли к нужному им магазину и остановились у самого входа, чтобы спокойно договорить. - Наверное, ты прав, - наконец кивнул Магнус. - Точнее даже, ты совершенно точно прав, но как найти хорошего? К тому же здесь, в Истаде, как я понял, мозгоправа с нужным мне опытом попросту нет. - Не проблема, - пожал плечами Волландер. - Мальмё под боком, на крайний случай, Копенгаген - рукой подать. Если договориться о вечерних сессиях, то я вполне могу поработать твоим личным шофером. - Я подумаю, - нахмурился Мартинссон. - Это хорошая идея, просто мне... - Страшно? - понятливо кивнул Курт. - Да. В моей голове сейчас все только немного улеглось. А если меня снова начать разбирать по винтикам... Боюсь, что я не смогу собрать себя обратно в случае неудачи. - Мы найдем самого лучшего. Секунду-другую Магнус молчал, а затем спросил: - Помнишь парня-профайлера, что с нами работал по убийствам Веттерстедта и Карлмана? - и уточнил: - Там еще убийца снимал скальпы, чтобы рассчитаться за свою сестру? Курт поежился: - Такое захочешь - не забудешь. И что? - Он вполне может знать пару-другую хороших специалистов. - Предлагаешь с ним связаться? Магнус только дернул плечом, ему было неуютно от этого разговора. И в то же время он чувствовал благодарность к Курту за его прямоту и откровенность. За то, что наконец-то тщательно скрываемый секрет перестал быть секретом. И можно было вот так просто об этом поговорить, не прячась за недомолвками и двусмысленностями. - Хорошо, - кивнул Волландер. - У меня все еще где-то записан номер его телефона, я свяжусь с ним вечером. Ну так как, заходим, - он мотнул головой в сторону входа в магазин, - или померзнем здесь еще немножко? * * * Спустя полчаса они уже ехали домой. На заднем сиденье вольво лежала коробка с новеньким монитором, Курт снова молчал, не спуская глаз с дороги перед собой, а Магнус задумчиво смотрел в окно. Покупка прошла быстро и спокойно, если не считать момента, когда молоденький ассистент, кивнув на отошедшего чуть в сторону Волландера, заметил: - Ваш отец, как мне кажется, чувствует здесь себя немного не в своей тарелке. Мой тоже шарахается от техники, как от чумы. Пару мгновений Мартинссон не знал, как ответить, но все же, покраснев, выдавил из себя: - Мы не родственники. - О, простите, - стушевался паренек. - Я не хотел обидеть вашего партнера. На это Магнус еще секунду-другую хватал ртом воздух, как выброшенная на прибрежный песок рыба. - Мы коллеги, - наконец прохрипел он, стараясь не рассмеяться в лицо продавцу, уже краснеющему от неловкости ситуации. Надо же было до такого додуматься: он и Курт - партнеры. Хорошо еще, что Волландер этого не слышал, целиком погрузившись в изучение табличек с характеристиками выставленных в торговом зале телевизоров. Хотя... если немного помечтать и на секунду представить, что они пришли сюда действительно вместе. Не живем вместе, потому что один из нас слегка поехал крышей и ему нужен присмотр, а как пара... У-у-у, в эту область домыслов Мартинссону совершенно не хотелось забредать, какой бы заманчивой она ни была. Достаточно было Курту хотя бы заподозрить его в подобных мыслях, и он бы испарился из квартиры Магнуса быстрее, чем успела бы осесть поднятая им пыль. Гомофобом Волландер не был, но неловкость, сквозящая в нем, когда была открыта правда об ориентации покойного Сведберга, с которым старший инспектор проработал бок о бок не один год, еще не забылась. Пока же Мартинссону нужно было радоваться, что ему до сих пор не аукнулась их с Куртом утренняя побудка. И то, как он во сне облапил бывшего начальника руками и ногами, едва не задушив того при этом. Магнус улыбнулся, вспомнив происшествие в магазине, а затем ему в голову пришла еще одна мысль: - Рождество уже совсем скоро, да? Не отрывая взгляда от дороги, Курт кивнул. - Совсем потерял счет дням. Даже не знаю, какое сегодня число, - признался Мартинссон. - Двадцать первое декабря. А что, у тебя какие-то идеи насчет праздника? - Обычно я отмечал вместе с Хельми... - неуверенно ответил Магнус. - А ты? - Когда как, - пожал плечами Волландер. - В этом году Линда хотела приехать, но теперь - даже не знаю. Мартинссон нахмурился: - Почему не знаешь? Пусть приезжает, вместе и отметим. А если ты хочешь все же посидеть с ней вдвоем, то у тебя есть и свой дом... - Не говори глупости, - возмущенно фыркнул Курт. - Втроем веселее будет. К тому же у меня есть идея получше, - он коротко глянул на Магнуса и улыбнулся. - Если ты не против присутствия Линды, то не махнуть ли нам за город? Дом моего отца еще не продан. Места там чудесные, можешь даже захватить фотокамеру и поснимать окрестности. Я знаю, что ты любишь это дело. С тяжелым вздохом Мартинссон признался: - Фотокамера у меня пропала. А в остальном - почему бы и нет. - Вот и хорошо, - довольно ухмыльнулся Волландер. - Кстати, а что с ней случилось, с камерой? - Она была в моей машине. В ту ночь, когда... - Магнус ненадолго смолк, глубоко вздохнул и продолжил: - Все хотел забрать ее с работы, вспомнил перед самым уходом - и с концами. Жалко, она профессиональная была. И дорогая. Я линзы к ней полтора года докупал, по одной, уж больно цены кусались. - Ясно, - помрачнел Курт. - Кстати, о деньгах. Позволь мне вернуть тебе хотя бы половину денег за монитор. Мне неудобно, все же это из-за меня произошло. Мартинссон молчал до самого дома. Так же, не говоря ни слова, вышел из машины, когда они приехали, подхватил коробку с покупкой с заднего сиденья, отмахнувшись от предложения помочь. И только уже достав связку ключей из кармана, помешкал и спросил: - Тебе это так важно? Я про деньги. - Да. Магнус закусил нижнюю губу, нахмурился, а затем отрывисто кивнул: - Хорошо, договорились. Только тогда уж продукты теперь тоже будем покупать вскладчину. - Как скажешь, - покладисто согласился Курт, решив не спорить из-за мелочей. В конце концов, отследить, сколько именно он тратит в продуктовом, было довольно затруднительно. А вот зарплата старшего инспектора вместе с надбавкой за выслугу лет все же намного превышала скромное жалование Мартинссона. * * * При свете дня хаос в рабочем кабинете не поддавался описанию. Нечто подобное Курт видел несколько раз при осмотре помещений, в которых кто-то проводил несанкционированный обыск. Хорошо хоть Магнус убрал с пола все осколки, прежде чем они отправились в город. Коробку с новым монитором они оставили в прихожей, а сами остановились на пороге комнаты, прикидывая масштаб работ и время, которое им для этого понадобится. Магнус расстроенно запустил пальцы в волосы, окончательно растрепав и без того лохматую шевелюру, и Курт чуть похлопал его по спине: - С чего начнем? - Колонки, - тихо прошептал Мартинссон, по-детски огорченно закусив губу. - Мои колонки, я их только полгода назад купил. Волландер уже был в курсе, что с финансами у парня было довольно напряженно, поэтому примерно представлял, отчего тот едва не плакал от досады. - Давай тогда проверим их первым делом, а под музыку и убираться будет веселее. Магнус качнул головой, соглашаясь, и осторожно прошел внутрь. Он был в одних носках и внимательно смотрел под ноги на тот случай, если где-то все же остался лежать осколок-другой. Для полного счастья ему не хватало только распороть ногу. Курт последовал за ним и тут же принялся подбирать с пола служебные документы, складывая их в неаккуратную кипу. С этим они разберутся позже. Пока Мартинссон возился с проводами, вылетевшими из разъемов перевернутых колонок, и вообще дышать боялся, чтобы не спугнуть удачу, Курт успел собрать все содержимое папок с материалами расследований, попутно отметив, что перепутались они на славу и на их сортировку может уйти весь вечер. - Ну, что там? - спросил он, когда Магнус выпрямился, подошел к музыкальному центру и неуверенно остановился перед ним. Тот пожал плечами и поинтересовался: - Как у тебя с везением? В ответ Волландер усмехнулся и беззлобно проворчал: - Как у того утопленника. Включай уже давай. Мартинссон едва слышно фыркнул, словно рассерженный кот, но послушно ткнул в одну из кнопок. С едва слышным шелестом проигрыватель начал считывать стоявший в нем диск, и спустя мгновение комнату наполнили низкие плачущие звуки виолончели. Увидев, как Магнус расплылся в широкой облегченной улыбке, Волландер не удержался от ответной, но все же спросил: - Может, что-нибудь повеселее поставишь? Присев на корточки, Мартинссон несколько секунд внимательно разглядывал все еще лежавшие на полу диски. Некоторые пластиковые коробочки оказались повреждены, но их содержимое не пострадало. - "Генезис" сойдет? Волландер кивнул, помолчал, но все же не удержался: - Не ожидал. Для твоего поколения это, наверное, жуткое старье. - Это классический рок, - возмущенно отозвался Магнус, меняя диски в проигрывателе, но тут же ухмыльнулся: - Кто ж виноват, что у многих моих ровесников музыкальный вкус отсутствует даже в зачаточном состоянии? - Ладно-ладно, не заводись, - сдаваясь, Курт поднял руки вверх. - Лучше давай распределим фронт работ, чтоб не мешать друг другу. Задумчиво осмотревшись, Мартинссон чуть склонил голову на бок и хитро глянул на Волландера: - На выбор: можешь заняться подключением монитора или расставить книги обратно по полкам. - Это не выбор, а наглая эксплуатация! - возмутился тот. - Ага, - флегматично согласился с ним Магнус. - Я старый больной человек, у меня спина болит, - снова попытался воззвать к совести этого обормота Курт. Дешевый трюк, и вполне естественно, что парень на него не купился: - Этот старый больной человек сегодня вырывал у меня из рук тяжеленную коробку, прям как здоровый. - Магнус... - Курт... Я просто пытаюсь выкроить нам обоим побольше времени, чтобы вечером спокойно разобрать перепутанные документы, - пояснил свое упрямство Мартинссон. - Да и нужно сразу проверить, все ли в порядке с новым монитором, а то, может, еще придется спешно возвращаться в магазин, чтобы его обменять. - Ладно, - махнул рукой Волландер, мысленно соглашаясь с его доводами. - Только в качестве бонуса требую твой фирменный омлет на обед. - По рукам, - усмехнулся наконец Магнус, радуясь своей маленькой победе над обычно совершенно несговорчивым бывшим начальником. К тому же его довольно прельщала мысль, что Курту придется изрядно поползать по комнате, собирая книги, - много наклоняться ему действительно все же не стоило. Следующие двадцать минут каждый занимался своим делом, слушая музыку и изредка даже подпевая. Курту поначалу было довольно неловко передвигаться на четвереньках, и не столько из-за позы, сколько из-за слегка насмешливых, но в целом все же нечитаемых взглядов, которые время от времени кидал на него Мартинссон. Одна из книг улетела аж к самому окну, и Волландер, чертыхаясь, пополз к ней. Он был уверен, что завтра не спина, так колени громко выразят ему протест против такого с ними обращения. Однако все мысли оборвались, когда рядом с книгой обнаружился знакомый белый слоник, обычно стоявший на компьютерном столе. Та самая миниатюрная статуэтка, которую Курт носил в кармане несколько бесконечно долгих дней, когда искал исчезнувшего Мартинссона и не знал, жив тот еще или нет. Волландер и сам не заметил, как просто сел на пол и принялся вертеть в руках слоника, поворачивая его и так и этак на свет, чтобы получше рассмотреть. Для своего размера статуэтка была довольно тяжелой. Именно поэтому Курт сразу и понял, что она выполнена из камня, а не из кости или другого материала. - О, ты его нашел! - воскликнул Мартинссон, обрывая поток его мыслей. - Я еще утром искал, а он вон как далеко отлетел. Парень встал из-за стола, подошел ближе и присел рядом с Волландером на корточки. Тот с неохотой положил фигурку на протянутую ладонь Магнуса. - С ним все в порядке. Давно хотел спросить... - Курт нахмурился, чувствуя, что собирается вторгнуться во что-то очень личное, но любопытство уже давно ело его поедом. - Что он для тебя значит? Магнус хмыкнул, бездумно продолжая гладить бока слоника пальцами, затем сел на пол, оперевшись спиной о теплую батарею, и вытянул свои длинные ноги. - Как ты догадался? - Это единственная вещь во всей квартире, которая не имеет никакого функционального применения, - ровно ответил Волландер. - И не похоже, чтобы ты был из тех, кто окружает себя вещами просто так, для красоты. Мартинссон задумчиво кивнул: - Кто-то оставил его рядом с моей койкой в больнице. Это ведь был ты? - Да. Я его каким-то образом прихватил из твоей квартиры во время осмотра... даже не помню, когда сунул его в карман. Обнаружил уже в управлении. Так он со мной и был все время, что мы тебя искали. Магнус снова качнул головой, его взгляд затуманился. - Мой отец коллекционировал нэцке. Конечно, тогда я не знал, что это такое. Но отец не боялся давать мне некоторые из не самых дорогих фигурок. И я играл с ними, как с солдатиками. Самым любимым у меня был слоник. Почти такой же, как этот, только с прижатым к голове хоботом. Магнус поставил фигурку на пол между ними, сглотнул и на секунду прикрыл глаза, а Курт затаил дыхание, понимая, что сейчас его пускают в святая святых, так глубоко, насколько только можно. - В день, когда родители погибли, я взял с собой того слоника. Тайком от отца. И после, когда я лежал в покореженной машине и понимал, что папы с мамой больше нет, - иначе они помогли бы мне, вытащили, хотя бы заговорили со мной, - этот слоник был все время у меня перед глазами. Я выронил его в момент удара, и он лежал на полу. Близко, чтобы видеть, и слишком далеко, чтобы дотянуться. Тот слоник был деревянным. Кто-то успел вытащить меня из машины до того, как загорелся бензобак, а фигурка осталась. И сгорела вместе с родителями. На этот раз Магнус молчал долго. Он сидел зажмурившись, сжав губы в тонкую, изогнутую скорбной гримасой линию. По его щекам стремительно скатились вниз две прозрачные слезинки, и, шмыгнув носом, парень быстро вытер ладонью лицо. Курт воспользовался моментом, чтобы переплести его мокрые пальцы со своими и крепко сжать. Словно говоря: "Я здесь, я рядом, я с тобой. Прости, что начал этот разговор, что полез с дурацкими ненужными вопросами". - Этого слоника мне подарила бабушка после смерти деда. Тот был профессором этнографии, специализировался на Восточной Азии и тоже коллекционировал всякую всячину. Как я узнал позже, у него была довольно серьезная коллекция, в которую он, конечно же, не пустил бы резвиться ребенка. Я везде носил эту фигурку с собой. Куда бы ни пошел, она всегда была у меня в кармане. И в тот день, когда бабушка умерла... когда наш дом... Курт, - Магнус поднял на него затуманенный влагой взгляд, - это все, что у меня осталось. Больше ничего. Остальное пропало. Сгорело. И у меня нет ничего... Мартинссон говорил короткими, рублеными фразами, словно выталкивая их из себя. Словно у него перехватило горло. А потом Волландер понял, что происходит, и быстро притянул Магнуса к себе, обнимая, гладя по плечам и спине. Тот не плакал, только крепко, почти судорожно обнял его в ответ. Чуть позже, смущенно отстранившись от Курта и снова взяв фигурку в руки, Мартинссон продолжил уже более спокойным тоном, хотя в нем по-прежнему сквозила грусть: - Это окимоно, японская статуэтка. Они бывают разной величины и изготавливаются из всевозможных материалов. Некоторые можно перепутать с нэцке, если бы не отличительная черта последних. У нэцке обязательно должно быть отверстие, сквозь которое можно протянуть шнур. Ведь по своей сути нэцке - это брелок. А окимоно - именно статуэтка. - Из чего сделан этот слоник? - спросил Курт, решившись наконец заговорить. - Белый агат, - тут же откликнулся Магнус. - Не вполне стандартный материал для окимоно, но иногда встречается. - Я вижу, ты и сам неплохо разбираешься в теме, - заметил Волландер. - Это, наверное, семейное. Мартинссон покачал головой: - Честно говоря, специалист из меня никакой. Да и особого интереса тоже нет. - Тогда почему? На несколько секунд в комнате повисла тягучая тишина, а потом Магнус встретился с ним прямым твердым взглядом: - Я уже много лет пытаюсь узнать, что случилось с коллекциями деда и отца. Сначала я думал, что все сгорело вместе с домом, но иногда предметы, принадлежавшие деду, появляются на черном рынке. И я совершенно точно знаю, что бабушка их не продавала. - И ты никому об этом не говорил? Магнус только пожал плечами: - Пытался, но от меня попросту отмахнулись и не стали даже слушать. Так что расследую сам, в свободное время. Курт задумался, побарабанил пальцами по колену и наконец предложил: - Давай сделаем так. Закончим дело по нежданному маньяку, которое ты же нам и подкинул, и покопаемся в прошлом твоей семьи вместе. Что-то мне подсказывает, что ты прав и там можно много интересного нарыть. Он уже поднимался с пола, когда заметил, что Мартинссон продолжает смотреть на него совершенно ошарашенным взглядом. - Ты серьезно? - наконец хрипло прошептал Магнус. - Если ты о том, серьезно ли я намереваюсь пристальнее приглядеться к запутанному прошлому твоей семьи - то да. Абсолютно, - утвердительно качнул головой Волландер и добавил: - Зря ты ко мне с этим раньше не пришел. Я, конечно, еще тот страшный и злобный дракон, но моя интуиция буквально кричит, что дело это темное и в одиночку ты не справишься. И вот еще... - М? - Ткни мне потом пальчиком в того засранца, который от тебя тогда отмахнулся и не выслушал. - Да он-то здесь причем? - удивился Магнус. - Может, и ни при чем, - задумчиво протянул Курт. - Но неприятностей на ближайшее время он от меня огребет по полной программе. Это я тебе обещаю.