За секунду до любви

Деметрия Элизабет Карпентер никогда не жаловалась на здоровье, но в последние несколько лет её состояние начало ухудшаться. Сначала это происходило незаметно — первые звоночки о том, что что-то в её организме идёт не так, юная Дея поначалу пыталась игнорировать. Мало ли отчего может защемить сердце или закружиться голова. В её жизни было слишком много моментов, от которых захватывает дух. Единственная дочка богатых родителей, она росла, купаясь в любви, внимании и вседозволенности. И если бы не забота матери, которая и сама когда-то выбралась в люди из самых низов, девочка выросла бы избалованной эгоисткой. Миссис Карпентер всегда старалась привить дочери любовь к труду, бережливости, а самое главное — не зачерстветь сердцем. И если бы она знала, насколько эта жизнерадостная малышка станет пропускать увиденное и услышанное через себя, то, возможно, поступила бы несколько иначе. Отец, мистер Карпентер, был слишком занят зарабатыванием денег, которых ему вечно не хватало, и всю свою любовь и внимание к дочери компенсировал дорогими подарками. Но Дея никогда не считала, что ей не хватает отца — наоборот, она была даже рада, что папа лишний раз не лезет в её дела. Когда отец познакомил их с Жаном, девушка поначалу даже немного ревновала, потому что парень большинство времени проводил с её отцом, нежели с ней, но потом, не без помощи миссис Карпентер, ситуация изменилась, и теперь ничто не мешало молодым наслаждаться обществом друг друга и готовиться к свадьбе. Только ленивый не шептался о том, что Жан совсем не любит Дею, и что ему важнее получить от мистера Карпентера его бизнес в качестве приданого. И только сама девушка искренне верила, что у них всё по-настоящему. Это любовь, взаимная и прочная, как гранит, и они будут жить долго и счастливо, сыграют свадьбу, воспитают детей и состарятся вместе. Совсем недавно Дея загадала на ступеньках желание. Тайное, сокровенное. Быть может, для кого-нибудь другого оно покажется банальным или глупым, но Дея и правда очень мечтала выйти замуж. Множество званых гостей, красивая живая музыка, цветы, шатры на свежем воздухе, накрытые столики, деловитые официанты, большой многоярусный торт, венский вальс, и самое главное — нежнейшее, воздушное свадебное платье, которое Дея придумала сама, и которое было уже почти готово. Ей хотелось любви и сказочного счастья. Хотелось быть маленькой, той, которую любят и лелеют, носят на руках, когда устала и хочешь спать, и разрешают остаться дома, когда никуда не хочется идти. Хотелось быть нежной и хрупкой, чтобы, проснувшись среди ночи, было боязно дышать рядом. И лишь задержав дыхание, позволить себе поправить самый краешек её тонкого одеяла. Хотелось любви как в сказках, настоящей и глубокой, и чтобы никаких «не» и никаких «давай обсудим это потом», чтобы она была как сложенный вместе большой и сложный паззл, который страшно ломать, чтобы начать собирать его заново. Такие картины обычно заклеивают скотчем и помещают под стекло в рамочку, чтобы никто не посмел разрушить то, что кропотливо создавалось не один день. Ступени сошлись, что бывает нечасто, и Дея просто витала в облаках от счастья, предвкушая тот ценный момент, когда она наконец-то дождётся исполнения мечты. Она была бесконечной мечтательницей. Но потом вдруг что-то щёлкнуло, кольнуло, натянулось и резко, как перетянутая струна, оборвалось. Деметрии стало плохо внезапно — посреди обычного дня вдруг закружилась голова, потемнело в глазах, а грудную клетку сдавило так, словно кто-то затянул на ней тугой корсет, прижав друг к другу рёбра. Жан не стал слушать разговоров о том, что она просто переутомилась, а просто повёз в больницу. И с этого дня они стали видеться гораздо реже.

***

Что почувствует любая мать, узнав, что её сын, её единственный ребёнок, который никогда не был хулиганом, оказался преступником? Весть о том, что Джастина увезли в полицейский участок прямо из банка, застала миссис Бибер врасплох. Женщина, до сих пор переживавшая тяжёлую утрату супруга, вновь постарела ещё на десяток лет. Нет, этого не может быть, её сын не может быть вором, он не способен на такое! Сколько было выплакано слёз, сколько холодных порогов оббито её больными ногами, сколько сказано слов и сколько дано заверений… Миссис Бибер была женщиной сильной воли, и собрав всё своё мужество, она принялась ходатайствовать за Джастина везде, где только можно. Поход к управляющему банком ничего не дал — мистер Карпентер попросту выставил несчастную женщину за дверь. Ему некогда тратить своё драгоценное время на всякую пустую болтовню. Поняв, что им никто не поможет, Патриция решилась на отчаянный шаг. Отдать дом под залог ещё вчера казалось ей просто безумной мыслью, но сегодня миссис Бибер без единой тени сомнения подписала все нужные бумаги. Она непременно вытащит сына из тюрьмы. И даже если ей придётся провести остаток жизни на улице, голодая и кутаясь в лохмотья, она согласна на такое будущее. Лишь бы сын был на свободе. Лишь бы с ним всё было хорошо. Какая мать не сделает всё, что в её силах, для своего ребёнка?

***

Джастин злился. Он был невиновен, и осознание этого усугубляло его душевное состояние. Весть о том, что они могут остаться без дома, в котором он провёл всю свою жизнь, мешала спать по ночам. Почему он должен расплачиваться за тех, для кого деньги — самая главная ценность на свете? Он не был намерен сдаваться. Он ничего не брал и ничего ни у кого не крал, и он обязательно докажет это. На следующий день парень снова отправился в банк. Нужно во что бы то ни стало добиться справедливости. — Ты куда это собрался? — знакомый охранник вдруг недружелюбно взглянул на пришедшего. — Мистер Карпентер у себя, надеюсь? — Он-то у себя, только вот приказано тебя не пропускать. Извини. — Понятно, — Джастин сжал кулаки. Нет никакого смысл спорить, его всё равно не пропустят. Быстро выйдя из банка, он посмотрел на здание, в котором совсем недавно работал, и в котором все были ему рады, и нервно поиграл желваками. В мире, где всё решают деньги, нет места честности и правде. Было досадно оттого, что его не желали выслушать. Джастин никогда бы не пошёл на такие унижения, если бы не два «но»: — родительский дом вот-вот придётся освободить навсегда; — с его безвозвратно испорченной репутацией — а Джастин был абсолютно уверен в том, что его теперь не возьмут ни на одну приличную работу, — никогда не получится заработать нормальных денег. Проходящие мимо рабочие натолкнули на безумную мысль, но парень ухватился за неё, как за единственную правильную. Ему во что бы то ни стало нужно попасть внутрь банка. После обеда, переодетый в рабочую робу, Джастин вместе с остальными работниками беспрепятственно вошёл в здание. Чинили крышу, и ему пришлось немного поработать, прежде чем появилась возможность спуститься вниз на нужный этаж. Вымазанный в смоле и запылённый, Джастин прокрался к нужной двери, подождал, когда секретарша отлучится, и быстро вошёл в кабинет своего бывшего начальника. — Мистер Карпентер, добрый день, — он старался держать свои эмоции под контролем, но при виде этой вечно недовольной физиономии хотелось просто въехать ему кулаком прямо в челюсть. — Я хотел бы поговорить. — Снова вы, — управляющий откинулся на спинку кресла. — Я же приказал охране не пускать вас, как вы здесь оказались? — Это неважно. Мистер Карпентер, возможно, я вчера немного погорячился, приношу свои извинения, — Джастин едва не скрипел зубами, говоря это. Хотелось схватить этого наглого богатея за грудки и как следует встряхнуть, чтобы в его насквозь пропитанному шуршанием денег мозгу всколыхнулись последние остатки здравого смысла. — Принято. Джастин был в секунде от того, чтобы ударить его головой о массивный стол, и только внутренний самоконтроль не позволил случиться ужасному. Этот мужчина считает, что имеет право говорить с людьми так, как ему вздумается. — Скоро нас выселят из дома, который переходит по наследству. Отец умер, и маме было очень тяжело это пережить. Теперь мы останемся без последнего напоминания о нём. Не буду говорить сейчас о том, что я невиновен, вы мне всё равно не верите, это очевидно, — Джастин всё же позволил себе капельку цинизма. — Я всего лишь прошу вас взять меня обратно. После того, как ваш банк подмочил мне репутацию, я не смогу устроиться никуда. Мне крайне важно, чтобы наш дом не перешёл в чужие руки, понимаете? Мама этого не переживёт, у неё и без того слабое сердце. Вы берёте меня обратно, и я клянусь, что отработаю все деньги до последнего цента. Что-то изменилось на лице сурового управляющего, но всего лишь на долю секунды. — Я не смогу сделать того, о чём вы меня просите. К сожалению, в нашем банке сейчас нет вакансий. — А когда будут? — Никогда, — мистер Карпентер жёстко оборвал этот никчёмный разговор, сел прямо и достал из кармана мобильный телефон. — Послушайте… — У вас на лице какая-то грязь, — высокомерно и презрительно произнёс управляющий, — вот здесь. Он показал на свою чистую щёку, и это выглядело так, будто он давал понять, что они занимают слишком разные ступени на социальной лестнице. Джастин по сравнению с ним — грязный нищий оборванец, который не достоин отнимать ни секунды из его времени. И Джастин понял это, как понял и то, что нет никакого смысла продолжать унижаться и кланяться в ножки этому снобу, выпрашивая помощь. Помощи не будет. Он был полезен ровно до тех пор, пока приносил пользу. Управляющему всё равно, виновен он, или нет. Ему важно лишь вернуть всё обратно. Получив своё, мистер Карпентер больше не был заинтересован в этом человеке. На смену одному придут другие. И неважно, кто и какие махинации проворачивает за его широкой спиной — главное, чтобы все деньги были на месте. Джастин вышел, не желая наблюдать, как демонстративно мистер Карпентер начал говорить по телефону. Нужно придумать другой план, и как можно скорее. Вернувшись на крышу, он продолжил работать — смену обещали оплатить, к тому же, он соврал матери, что пошёл искать работу, а не в банк. В душе кипела злоба, а понимание собственной безысходности просто удушало, отметая любые мысли. Мистер Карпентер оказался на редкость мерзостным человеком, которому плевать на чужие проблемы. И самым обидным было то, что Джастин даже не мог доказать, что он абсолютно не виноват. Для управляющего он навсегда останется вором. День близился к концу, и рабочие, закончив смену, собирались уходить. Джастин тоже ушёл бы вместе с ними, но непривычная усталость мешала делать всё быстро, и потому он несколько отстал от остальных. Благо на руках имелся одноразовый пропуск, который позволил бы ему, не унижаясь перед охраной, свободно выйти из банка. Это был очень трудный день, но впереди его ждали другие, ещё сложнее, и надо что-то решать, как-то выбираться из этой ситуации, только вот… как? Джастин не сразу понял, что он на этой крыше не один. Сначала он решил, что ему показалось, но приглядевшись, он заметил, что по крыше идёт девушка. Она была настолько светлой, почти прозрачной, что парень едва не решил, что это всего лишь обман зрения, какое-то видение, возникшее на почве непрекращающегося стресса. Девушка шла медленно, глядя себе под ноги, затем присела на выступ и осторожно сняла с ног свои тонкие босоножки. Джастин, оживившись, внимательно наблюдал за тем, как незнакомка, одёрнув светлое платье, берёт в руки босоножки и взбирается на выступ. Она стояла там, обвеваемая лёгким летним ветерком, едва покачиваясь и, судя по движению тела, закрыв глаза, пару минут, пока до Джастина не дошло, что девушка хочет прыгнуть. Сердце забилось сильнее — от страха перед предстоящим, как будто это он сейчас стоял на самом краю, выбирая удобный момент для прыжка. Захотелось закричать, остановить её, но вместо этого парень быстро направился в её сторону. — Не самый лучший вариант любоваться городом с этого места, — произнёс он, готовый в любой момент схватить девушку сзади. Она оглянулась и посмотрела на него совершенно спокойно, будто знала, что ей не позволят совершить роковой шаг навстречу бездне, развернувшейся под босыми ногами. — Что вы здесь делаете? Девушка произнесла это тихо, глядя прямо в глаза своему неожиданному спасителю. — Я? Вообще-то работаю, — Джастин провёл рукой по рабочей форме. — А что делаете здесь вы? — Гуляю, — девушка едва заметно усмехнулась, словно услышала глупый вопрос. — Что, нельзя? — Конечно можно, только лучше это делать не здесь, — отозвался Джастин. Спокойствие незнакомки действовало на нервы, ведь он шло вразрез с собственной тревожностью. Мысль о том, что самоубийство этой девушки могло бы послужить этому банку неплохой кармой, на секунду проскользнула в голове, но Джастин не хотел чужой крови на своих руках. Он не был бы причастен к этому, но разве стоит радоваться подобной мести? Погибнет невинная девушка, у банка будут проблемы, и он смог бы порадоваться тому, что у этой несокрушимой скалы появятся серьёзные проблемы. Но разве смог бы он спокойно уйти отсюда, понимая, что когда он спустится, на асфальте будет лежать разбитое безжизненное тело? Смог бы спокойно наблюдать за тем, как она прыгнет? И Джастину даже не было страшно за себя, ведь рабочие на крыше стали бы первыми подозреваемыми, нет. Он действительно не хотел, чтобы она умерла. Неважно, какой кошмар творится в твоей жизни — она слишком прекрасна для того, чтобы намеренно обрывать её из-за временных трудностей. — Вот как, — девушка изогнула бровь, словно услышала сейчас странную вещь. Кто сказал, что крыши не созданы для прогулок? — Я знаю одно местечко получше. Хочешь, покажу? Идём, — Джастин протянул ей свою грязную руку. Девушка взглянула на протянутую ладонь, но осталась стоять на месте, выводя тем самым Джастина из себя ещё больше. — Вот так сразу — и место появилось, и гулять можно, — в глоссе девушки звучала ирония, однако бледное лицо не выражало никаких эмоций. Ей словно было всё равно, что сейчас происходит. И это настораживало — кто знает, вдруг она находится под действием наркотиков или ещё какой-нибудь гадости? — Послушай, мне только этого не хватало, — Джастин вдруг потерял всякое терпение. В конце концов, ему хватает собственных проблем. Дома его ждёт больная мать, он устал и вымотан физически и морально, а тут ещё и эта мадам со своими проблемами… — давай ты слезешь отсюда и пойдёшь домой, а я пойду по своим делам, и всем будет хорошо, ладно? — Мы с вами уже на «ты», — девушка руки не подала, но взялась за подол длинного платья и опустила глаза, ища взглядом, куда бы наступить. — Знаешь, бывают в жизни такие моменты, когда хочется прыгнуть вниз ласточкой, сложив крылья, но что это изменит? В том, что у тебя проблемы, нет вины Создателя, не стоит брать такой грех на свою душу. Даже если тебя бросил парень или случилось что-то другое, — Джастин опустил руку. — Поверь мне, жизнь — то ещё дерьмо, но есть в ней то, ради чего стоит жить. Девушка ничего не ответила. Молча соскользнув вниз, она присела на выступ, чтобы обуться. Облегчённо вздохнув, Джастин присел рядом. Возможно, из него не выйдет никакого мотиватора, но в данный момент это не имело никакого значения. Важным стало то, что его послушали. Возможно, на том свете ему обязательно зачтётся спасение чужой души. И если ему действительно удалось отговорить девушку от самоубийства, то даже такая тяжёлая жизнь, как его, стоит того, чтобы остаться в ней ещё ненадолго. — Не хочешь поделиться, что ты делала здесь? — ненавязчиво поинтересовался парень. Незнакомка встала, поправила свои светлые волосы, как-то грустно улыбнулась и ответила: — Спасибо за нотацию. Она ушла так быстро, будто её здесь и не было, а Джастин продолжал сидеть, думая о том, что же сейчас было. Оказывается, в любой ситуации найдётся тот, кому ещё хуже, чем тебе. Иногда для того, чтобы это осознать, приходится взбираться на чужие крыши. Нужно было возвращаться домой. Спустившись по служебной лестнице, парень сдал пропуск и вышел из здания банка. Заметив стоящую на полупустой стоянке новую машину друга, Джастин подошёл к ней, решив дождаться Майка. Хотелось с кем-нибудь поговорить. На душе по-прежнему было паршиво, да так, что отвлечься не помогло бы даже спиртное. Нажраться в хлам выглядело очень заманчиво, только бестолково. Когда на счету каждый час, нет времени на то, чтобы опускать руки. — Ты выглядишь как Карлсон, — пошутил Майк, узнав товарища. Он вышел из банка спустя примерно полчаса после Джастина. Его рабочий день всегда заканчивался поздно. — Не поверишь, но я только что с крыши, — усмехнулся Джастин, здороваясь с приятелем. — И что же ты там делал? — Чинил. Кажется, некоторым в этом банке тоже не помешало бы подремонтировать свои крыши. — Всё никак не успокоишься, — Майк завёл двигатель. — Управляющий опять орал на секретаршу. Из-за тебя, между прочим. — Да плевать. Не сильно торопишься? — В принципе, нет, а что? — Майк взглянул на часы. — Хотел немного прокатиться. Слушай, я хотел тебя спросить… Договорить не получилось: из здания банка, сопровождаемая самим мистером Карпентером, вышла та самая девушка, с которой Джастин случайно встретился на крыше. — О чём? — Э-э… кто эта девушка возле управляющего? — Ты не знаешь, — Майк выехал со стоянки. — Это его дочка. Вернулась из Швейцарии, когда тебя не было. — А что она делает здесь? Я никогда раньше её не видел, — Джастин заинтересованно глядел на медленно шагающую девушку. — Деметрия? Говорят, она хочет устроиться в наш банк, только вот папочка не позволяет. Богатые детишки хотят развлекаться, что поделать. — Странная она какая-то. — Больная. Я серьёзно, — пояснил Майк. — Она долго лечилась, теперь вернулась. Говорят, там всё слишком серьёзно. Папаша с неё пылинки сдувает, на руках готов носить, в общем, трясутся по полной программе. У неё то ли рак, то ли что-то такое, не знаю, не вникал. В общем, походу, девушка того, — Майк замолчал, сосредоточенно глядя на дорогу. Вот она, карма — пусть и не мгновенная, зато беспощадная. У мистера Карпентера, как выяснилось, тоже не всё гладко. Собственная дочь смертельно больна, и, возможно, скоро умрёт. Джастин знал, что у управляющего есть дочь, но никогда не видел её. Как смешно и странно, что судьба свела их на одной крыше, да ещё и в такой момент… Наверняка бедняжке захотелось свести счёт с жизнью после выноса мозга своего папаши. Каково это — жить, понимая, что можешь умереть в любой момент? Джастин теперь понял, почему она была такой равнодушной ко всему. Наверное, будучи пока ещё живой физически, она уже умерла морально. И навряд ли она была рада такому внезапному вмешательству в свои планы. Словно нарочно, перед лицом всплыли эти печальные серые глаза и бледные щёки, сквозь которые просвечивали тонкие голубоватые вены. Ей было всё равно, когда умирать — сейчас или чуть позже. И пусть Джастин спас её от гибели сегодня, для смерти, которая уже стояла за спиной несчастной, это не имело ровно никакого значения. Кто знает, быть может, каждый новый день давался ей с большим трудом, и Джастин, вместо доброго дела, обрёк её на продолжение мучений? — Бедняжка. — Не повезло, — зачем-то отозвался Майк, затем, видимо, поняв, что сморозил глупость, тряхнул головой и поспешил перевести тему. — Так что, куда ты там хотел поехать? Можем заскочить куда-нибудь, пропустить по кружке пива, например. — Да так, никуда, — Джастин что-то сосредоточенно обдумывал. — Отвези меня лучше домой.