Кому что, а у меня Кен завёлся

Чудеса! Вот мы все стоим в моей комнате, но буквально через мгновение оказываемся… Стоп, а где это мы оказываемся? Огромная зала наполнена людьми (людьми ли?), столы ломятся от всяких вкусностей, льется приятная мелодия — очень необычно, так как замечаю, что не инструменты эти дивные звуки издают: вот это бит бокс, такого я еще не слышал! И вдруг, на пятачок сцены с виртуозами-битбоксерами торопливо поднимается миниатюрный блондинчик в съехавшей на бок короне. — Внимание, подданные! — да уж, вот это у них король, но удивляться я начал слишком рано, ибо он как заорет: — Ой, не буду горевать! Буду танцевати! Махнул рукой и музыканты начали брякать своими губами знакомую до дури мелодию Верки Сердючки. Все сидящее ранее за столами подскочили и давай дрыгаться, а король громче всех запевает, перебивая приятным, но все же фальшивым голосом: «Гоп, гоп, гоп чида-гоп, а я спеваю! Гоп, гоп, гоп чида-гоп, а я танцую! Гоп, гоп, гоп чида-гоп, я весело спеваю!» — Кенни, а это куда мы попали? — перевел взгляд на эльфа, стоящего рядом, он тепло улыбался, глядя на заводного чувака в короне и по щеке у него текла слеза. Не понял. — Мы дома, — ответил тихо, не отводя взгляда от блондинчика, мне даже неприятно стало, что за шашни у моего Кенусика с этим мелким. — А че ревешь? Я и то не реву, хотя впервые здесь нахожусь, — вообще не понимаю этих пиздостраданий ностальгических. — Ты, — неожиданно своим мясистым пальцем ткнул меня в бок Олиф. — А? — Он тоже видит это в живую впервые. — Объясни, — реально не могу вкурить, в чем дело. — Как ты уже знаешь, эльфы рождаются из кокона в жилище нареченного, но растут и созревают они в родном доме. Родители передают через сильнейшую родовую связь ребенку всю информацию, что посчитают необходимой для его развития: образы близких людей, знания, традиции, даже некоторые способности. Так что Кенами просто впечатлен, впервые увидев все это наяву. — Угу, — кивнул, переваривая полученную информацию. — А какого хрена он на этого так смотрит? — указал глазами на сцену, а короля-то там и нет. Но радовался рано, так как блонди выскочил из-за угла и с криками: «Мой Кенами, мой любименький, роднулечка моя, лапотулечка долгожданная!» — набросился на МОЕГО эльфа, начал его обнимать-целовать, за бока щупать, а этот не отталкивает, жмется к нему и слезами умывается. Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Я, значит, мир родной покинул, а этот, не успев со мной сделать все те непотребные вещи, что обещал, уже величество обхаживает, сейчас я им покажу, что Лёньку надо уважать и считаться с его мнением. — А-ну отлепись, — беспардонно отодрал короля от моего эльфа. — Ты кто такой? — А ты? — важно по-королевски задрал голову и поправил корону, вновь съехавшую на бок. — Леонид, его нареченный! — ткнул указательным пальцем в сторону смаргивающего последние слезинки Кенами. — А я Миль, второй правитель Воздушного Королевства, - и, в свою очередь, ткнул в грудь меня. — И твой свекр! — а вот тут офигел уже я, да этому свекру лет двадцать от силы! Надо срочно исправлять ситуацию. — Папа! — полез обниматься к начавшему было удивляться блонди. — Ты уж извини, что сразу не признал! Вы так похожи, прям одно лицо! — во заливаю, сам в шоке. — Ой, да ладно тебе, — «папа» совсем не по-королевски кокетливо махнул ручкой. — Он весь в Рона, ну если только мой природный магнетизм унаследовал, — поправил волнистые локоны и вновь покосившуюся корону. А тем временем, к нашей компании подошел самэц, иначе и не скажешь: высокий брюнет, на вскидку лет тридцати, пронзающий властным взглядом, с по истине королевской осанкой и, глядя на него, нет ни одной капли сомнения, что Кенами его сын. Мужчина порывисто обнял Кена и также быстро отпустил. — Добро пожаловать домой, сын. — Спасибо, — голос моего эльфа был тих, но взволнован: — Отец. Ну тут уж и блонди-король не выдержал, подскочил к этим двоим, обнял сразу обоих, так они и стояли несколько минут. Хм, надо бы со вторым свекром контакт наладить; осторожно кашляю рядом, стараясь привлечь внимание. — Кенами, твой нареченный болен? — озадачился брутал. — Нет, он совершенно здоров! — Кен скоренько заграбастал меня одной рукой, прошептав на ухо: «Прости, Лёнь, впечатлился». — Ронами, первый правитель Воздушного Королевства, — кивнул в мою сторону отец Кена. — Лёня, ваш э-э-э… зять. — Точно! — всполошился папа-Миль. — А мы тут свадьбу гуляем вашу, я ж когда-то тоже в России жил, лет восемьдесят назад, но до сих пор ностальгия мучает, наведываюсь вот время от времени, привношу в королевство свежую струю, так сказать! —, а я то думаю, откуда тут Сердючка, а это, оказывается, свежая струя! — А для свадьбы, разве, молодожены не нужны? — а что, этот вопрос нужно уточнить. — Ну мы же получили оповещение, что Кенами прошел перерождение во взрослую особь, значит, все факторы сошлись: нареченный принял и был принят, проводник прибыл. Чего ждать-то? Мы знали, что вы скоро будете дома! — хлопнул в ладоши, для верности утверждения, видимо. — А теперь, давайте проводим вас в покои новобрачных! — о, вот это хорошее предложение. — А эти, подданные ваши против не будут? — Не беспокойся! Они сейчас упьются и счастливые рассосутся по домам, будут потом по королевству весть разносить, какая славная свадьба была, — обреченно махнул рукой. — Лишь бы нажраться, сволочам, — пробубнил себе под нос. — Пап, — очень неожиданно в разговор вклинился Кен. — Можно, мы пойдем уже. — Ах, прости, сыночка, у тебя же период! — запричитал Миль. — Рон, идем сами проводим их, — взяв первого правителя за руку, прошествовал вперед. А мы с Кеном, так же сцепившись пальцами, потопали следом, слушая короткие замечания Рона, что можно было переместиться, а не давить подошвой пол дворца, на что Миль вскидывал руки, округлял глаза и возмущался: — Ты что?! Наш сыночка сегодня мужчиной станет, надо проводить его, напутствия дать! — тут же приостановился и схватил под руку Кенами. — Ты не спеши, мой хороший, дай партнеру привыкнуть, в ротик у него возьми, пососи ласково, попочку оближи получше… — на этом моменте Рон перехватил своего муженька, поправил ему корону, что-то шепнул и буквально через несколько секунд указал на дверь: — Это ваши покои, счастья вам, — кивнул, прижал к груди Миля и исчез… помню-помню, телепорт. Покои и впрямь оказались шикарны, первом делом, естественно, я убрякался на огроменную кровать, подпрыгнул на ней пару раз, убедившись, что все нормуль. — Лёня, раздевайся, — прошипел Кен. — Ага, щас, — подпрыгивать на кровати — дело увлекательное! — Лёня, — сверлит меня глазами уже голый Кен. Ой, мамочки! Какой же он голый, отцов его дери! Красивый, блин, с манящими кубиками, с рельефными, но не перекачанными руками, будто не в коконе, а тренажерке столько лет отжигал! Надвигается на меня, лежащего в шикардосной кровати, глазами сверлит, губу закусывает. — Кеночка, а ты сейчас прям решительно так настроен? Прям пипец как хочешь, да? — я-то тоже хочу, но нездоровый азарт в его глазах пугает. — Пипец как хочу, Лёня, полижешь мне, наконец? — подходит вплотную, приближая вместе со своим великолепным телом, не менее великолепный член. — Ну, давай! Ну я и дал: захватил в рот всю головку, посасывая, ударяя язычком по уретре, сминая в руках крепкие ягодицы. Осмелев, начал заглатывать наполовину, расслабляя горло, пытаясь взять как можно глубже. Ох, чуется, как стаскиваются чужими руками мои штаны, но не до этого — я упорно сосу, пытаясь вызвать у моего Кена ошеломительный оргазм. Штаны сняты, меня, будто тряпичную куклу, вздергивают наверх, стаскивают футболку, и прижимают: страстно и жарко, стискивая до боли ягодицы, проходя по спине тяжелой, но желанной лаской, заставляя прогнуться. — М-м-м, Кенни… — стону не понятно зачем его имя, цепляюсь руками за плечи, дергаю тазом вперед, выпрашивая продолжения. И оно следует: дерзкий Кен кувыркает меня в позу «жопой к верху» и бестыдно припадает ртом к моему анусу; стону, вопю, тьфу ты, воплю, черт, издаю вопли, ну не важно, как я это назову, в общем, нахожусь на вершине блаженства, от переполняющих меня ощущений. Цепочкой поцелуев пробирается по позвоночнику, ощутимо прикусывает шею, тем временем разрабатывая вход пальцами, странно, но нет даже неприятных ощущений, не говоря уж о боли. Снизу я был всего однажды, не помер, конечно, но и ничего близко похожего на приятные ощущения не испытал. — Не бойся, боли не будет, магия позаботится, — шепчет мне в ухо, задевая губами мочку, легонько прикусывая, вызывая наиприятнийшие ощущения. А я и не боюсь, так как очень хочу этого. Поворачиваю голову, в надежде получить, наконец, первый поцелуй с моим эльфом. «Все не как у людей: сначала минет, а после уж первый поцелуй!» — подумалось мне, и его губы завладели моими. О, так меня еще никто не ел; крышу снесло напрочь, его язык вытворял странные кульбиты в моем рту, было приятно и необычно… Я перевернулся на спину, чтобы сию секунду обхватить конечностями идеальное тело и вновь присосаться к эльфу. — Лёнь, больно не будет, — напомнил Кен, глядя шальными глазами. Не соврал, проникновение не принесло болезненных ощущений, было чувство наполненности, не скажу, что сильно приятное, но дискомфорта почти не ощущалось, а уж когда он начал двигаться, то я и вовсе потерялся: вот не предполагал, что это настолько кайфно, каждый толчок посылал по телу сладкую волну. Магия — это поистине великая фигня! Позы менялись одна за другой, никто из нас пока не кончил, но если так прет от самого процесса, каков же будет сам оргазм? Обнаруживаю себя задорно подскакивающим на члене Кена, понимаю, что именно так хочу кончить, забрызгав спермой его грудь, будто услышав мысли, накрывает ладонью мой член, тут же начиная ритмично его надрачивать. Несколько движений, и живот Кена стал живописно украшен белесыми капельками. О, именно в этот момент я понял, что почти влюбился! Да, вот так просто почти влюбился в чело… в эльфа за то, что он такой темпераментный и дарит моему оголодавшему до ласк телу столько приятностей. — Лёнечка! — подкинул мою попу руками Кен, а я наглядно почувствовал, как в причинное место ударила горячая струя. Обессиленно рухнув на забрызганную грудь, все-таки не удержался и задал интересующий меня вопрос: — Кенни, а почему ты так странно целуешься? — Совсем плохо, да? — перебирая волосы на моем затылке, вяло пробубнил. — Не, мне вообще классно было, я даже не ожидал, что так понравится пассиком быть, и поцелуй приятный, только немного необычный. — Да я не целовался никогда, забыл что ли, что я недавно созрел? — усмехнулся. — Мне папа порнушку проецировал в видениях, когда приблизился период. Позы и всякие ласки я запомнил, кое-какие умения были переданы, а вот с поцелуем такая вот проблемка, но ты же меня научишь, правда? — Ага, прямо сейчас и научу! — а что время терять, будем тренироваться! А с утра пораньше в нашу комнату шумно завалилось блондинистое величество: — Дети, пора вставать, ваш папочка пришел за подробностями! — запрыгнул беспардонно в кровать, заставив покраснеть не только меня, но и Кена. — Пап, можно мы хотя бы оденемся, — стыдливо прикрываясь одеялком, попросил Кен. — Ой, да что я там не видел! — поправил корону; странный, сам в халате, а корона на голове как так и надо. — Доброе утро, — так же не стуча прошествовал в комнату второй папаша, проходной двор какой-то! — Не стоит благодарить, — с этими словами закинул на плечо Миля и исчез вместе с ним. А мы с Кенни переглянулись и синхронно вздохнув, разразились смехом. М-да, веселая будет жизнь с родителями.