Shine and Shadows

Предупреждение: отвратительно мерзкие сцены для взрослых.

- Слушай, я все понимаю, Гарен, но можно хотя бы мою комнату не превращать в траходром! В лицо Гарена прилетели его же штаны, кинутые сестрой с поразительной точностью. Он бы мог пожурить Люкс за такие нехорошие слова, но в данный момент опасался того, что следом за штанами полетит какая-нибудь ваза, стоящая в опасной близости от руки девушки. Горе-любовник смял свой предмет гардероба в ком. И внимательно наблюдал за движениями Люкс. - Понимаешь, неделю назад я немного перебрал в баре, родители, как ты помнишь, уезжали на пару дней к какой-то тетке. Ну и я случайно перепутал двери... Сам не понимаю, каким образом я сумел не отличить своей комнаты от твоего розово-цветочного ада, - Гарен почесал затылок. И заметил медленно краснеющее от гнева лицо сестры. Вероятно, последнее словосочетание было лишним. - Вон отсюда, пьянь, к себе в чопорно-мужской рай! - крикнула Люкс. Тонкие пальцы потянулись к горлышку той самой дорогой, но мощной вазы, стоимость которой сейчас девушку волновала меньше всего. Гарена уговаривать долго не пришлось, он попятился назад и мгновенно сдулся за дверь. Люкс медленно выдохнула и разжала уже стиснувшие вазу пальцы. Вот и решился вопрос о штанах. Собственно, девушка ни секунды не сомневалась, что они появились в ее комнате в результате любовных игр падкого до женского общества и выпивки Гарена, как любого среднестатистического мужчины. Но все таки эти штаны провалялись в ее гардеробе неделю! Целую неделю! Теперь наверняка все ее легкие вещи из дорогих тканей насквозь пропахли ароматами типичных демасийских кабаков. Девушка выволокла всю одежду с полки и скинула в корзину. Пусть их чистотой занимается прачка. А более всего Люкс возмущало совершенно не то, что Гарен значительную часть своего времени проводит в злачных местечках, а то, что отец словно этого абсолютно не замечал. Девушка не считала себя ярой феминисткой, но даже ее до глубины души раздражала такая разница в отношении к ней и к брату. Она бы и могла свалить данную предвзятость на возраст, но по воспоминаниям волшебницы, Гарен в ее годы проводил свой досуг не с очень большим отличием от настоящего времени. Но вот на свое восемнадцатилетие она еще покажет всем, что в праве самостоятельно распоряжаться своей жизнью, а не под контролем любимого папочки, чье мнение - истина в последней инстанции. Закончив с уборкой в своем шкафу, Люксанна вышла из комнаты. В планы входило что-нибудь закинуть в желудок и выпить чашечку ягодного чая на веранде. Она спустилась вниз, на первый этаж особняка. Подозвала служанку и попросила принести ей чаю и что-то съедобное прямо на летнюю веранду. Отпустив девушку выполнять поручение, волшебница направилась к резным деревянным дверям, ведущим на террасу. Оттуда открывался красивый вид на ухоженный палисадник, тенистые дорожки среди деревьев и небольшой прудик, оформленный камнями по краям с перекидным мостиком. На самой веранде располагались плетеные кресла, шезлонги, столики и большие качели под навесом. Люкс уже было потянула руку, чтоб распахнуть двери навстречу прохладному воздуху, но вовремя замерла в движении. С веранды доносились тихие слова, принадлежавшие родителям. Девушка, конечно, не любила подслушивать... Да хотя что там говорить, разумеется, любила, и делала это при каждом удобном случае. Этот был не исключением. Она припала ухом к дверям. Слова сливались с шелестом листвы, но отрывками понять фразы из разговора все же удалось. - Ну как же... Мы... Это не хорошо, - неуверенный женский голос слегка дрогнул. - Лучше... уверенным в... будущем нашей... Ей... достойный муж, - прозвучали не терпящие возражений слова Краунгарда-старшего. - На совершеннолетие... поставим... фактом. Люкс отпрянула от двери, не желая верить в услышанный разговор. Достойный муж? Поставить перед фактом? Ее отец решил пойти дальше и отдать свою дочь за того, кого выберет сам? Решил сделать из Люксанны царевну на выданье выгодному партнеру? Девушка едва сдержалась от того, чтобы от злости ударить по легким деревянным дверям, выдав свое присутствие и свою осведомленность с потрохами. Почему все так? Почему Гарен волен делать, что ему вздумается, предаваться страсти на ее кровати, а на дочери решили отыграть все способности к деспотизму и тирании? Люкс быстрым шагом отправилась прочь от веранды, по пути столкнувшись с несущей туда поднос служанкой. - Сделай еще один чай и передай это родителям с посланием "с любовью, от дочери", - бросила Люкс, широко улыбнулась и прошла мимо. Служанка замерла, соображая пару секунд, и послушно отправилась обратно. Волшебница же уверенным шагом приблизилась к двери, резко распахнула и с силой хлопнула. Все равно родители продолжали обсуждать ее тюремное заключение на веранде. Люкс понятия не имела, куда идет. Просто шла, не желая оставаться в доме. Решение пришло сразу - двинуть к Жанне и вытащить ее из грязного Зауна куда угодно, лишь бы хорошо развлечься и повеселиться на славу. Это было то, что больше всего требовалось юной волшебнице. Люкс старательно пыталась выкинуть все мысли из головы, но они вламывались туда незваными гостями. Выбранный муж. Выбранный брак. Выгодный для рода союз. Ежели им так необходим этот выгодный союз, то почему нельзя взять Гарена и отдать на растерзание какой-нибудь мало-мальски симпатичной девице из богатой семьи? Двадцать шесть лет мужику, а он даже не задумывается о серьезных отношениях и будущем. Ах нет, стоп. Как же она могла забыть. Конечно, задумывается. Об одной очень интересной особе из Ноксуса. Так почему именно она, их семнадцатилетняя дочь, обязана воплощать их желания? Телепортационный пункт стремительно приближался. Люкс сама не заметила, как подошла в плотную и быстро забежала по ступеням к дверям. Дежурное приветствие, и вот платформа растворилась под ногами, заменившись на другую, точно такую же на пункте Зауна. Блондинка давно здесь не была, но помнила, что ее здесь ожидает. Когда она вышла наружу, то позавидовала Жанне и ее передвижению с помощью парения над землей. Люкс наложила на себя непроницаемый барьер, светящийся по фигуре. И с отвращением вступила своими светлыми туфельками из замши в какую-то вонючую жижу из мазута, прочих нефтеотходов, и могла поклясться, сточных вод. Барьер хоть и не давал ни капле этой грязи подобраться к ногам, Люкс все равно испытывала чувство тошноты. И предпочла передвигаться практически бегом, на ходу вспоминая местоположение обиталища Жанны, которое она каким-то чудом сохранила просто райским уголком в преисподней. Знакомый домик, выкрашенный в небесно-голубой цвет показался довольно скоро. Он сильно отличался от прочих зданий рядом, сплошь перемазанных тем же составом, что и под ногами. Но магия воздуха, которой владела эльфийка, творила невероятное. Люкс ускорила шаг и уже спустя пару минут отчаянно долбилась в дверь подруги. Внутри дома послышался ленивый зевок. И спустя несколько секунд дверь распахнулась сама, пропуская Люкс внутрь. Самой хозяйки рядом не оказалось, по всей видимости, судя по предшествующему звуку, она нежилась в постельке. Люкс прошлепала дальше по коридору. Дверь за спиной сама собой закрылась. И даже заперлась на ключ. Новейшие магические технологии. Девушка дошла до комнаты подруги и распахнула дверь в нее. Так она и думала. Жанна валялась в кровати, укутанная в одеяло, как в кокон. Лентяйка приоткрыла один глаз, смотря на Люкс. - И не стыдно тебе дрыхнуть до полудня? - осведомилась демасийка, уперев руки в боки. - А вот и нет. Я прилегла лишь на пару минуток подремать, - возразила Жанна, открывая второй глаз. - Да, охотно верю, - Люкс саркастически усмехнулась. В ответ на эту фразу Жанна скинула с себя одеяло, смешав абсолютно все карты. Волшебница воздуха встала с кровати абсолютно одетая - длинное белое платье из шифона, заплетенные на бок волосы, перехваченные заколкой. Заметив замешательство на лице демасийской подруги, Жанна широко улыбнулась. - Ну я же сказала. Между прочим, краткий дневной сон улучшает мозговую активность. - Это где ты таких умных слов нахваталась? - Люкс проследила за ней взглядом и отправилась следом по пятам на кухню, куда держала путь Жанна. Наверняка, чтобы налить вкусного чаю с плюшками в сахаре. - Да так, случайно вышло, не обращай внимания. Люкс захихикала. На самом деле они обе отнюдь не были глупыми дурочками-блондинками, что бы там не говорил их цвет волос, но крайне любили подшучивать друг на другом и над собой на данной почве. Это поднимало настроение и веселило. Типичные взаимоотношения двух закадычных подружек и ни на йоту меньше. Люкс села на плетеное креслице перед низким, точно таким же столиком, пока Жанна колдовала над чаем. - Чего это ты вдруг решила почтить меня своим визитом? Тебя же было не затащить на улочки Зауна, - спросила Жанна, не поворачиваясь к подруге, пока разливала горячий напиток, наполнивший кухню волшебным ароматом, по чашкам. Люкс хотела выговориться ей и честно поведать, что же ее на самом деле толкнуло примчаться сюда. Но промолчала. Это были такие вещи, которыми девушка не желала делиться даже с самой-самой лучшей подругой. Можно было предположить, что она не доверяет Жанне, но это не так. Люксанна просто стыдилась своего положения перед свободной, как ветер (как символично), жительницей Зауна. Краунгард-младшая даже предполагала, что скажет она в ответ на эти изливания души. "Люкс, ты уже взрослая девушка, почему ты не можешь топнуть ногой и попросту послать старого пердуна ко всем чертям?". Не может. И никогда не могла. Это что-то такое... Более глубокое, чем простой страх. И Жанна никогда бы не поняла ее в этом. Это совсем не вина ветреной подруги. Просто Люкс выросла в другой среде, нежели Жанна, всегда предоставленная сама себе. - Мне вдруг стало невыносимо скучно сидеть в четырех стенах. Ну-ка, скажи мне последние новости относительно намечающихся событий? Куда можно сходить, чтобы пищать от восторга, а потом всю следующую неделю вспоминать это веселье? Жанна взяла чашки, вазу с теми самыми плюшками и поставила на стол. Люкс даже улыбнулась тому, насколько хорошо знает свою подругу. Волшебницы обе притянули к себе свои кружки и практически одновременно сделали глоток. Жанна подперла щеку рукой, посмотрев вдаль, на затянутое смогом небо Зауна, видное через оконное стекло. Надо бы заменить стекло витражом. Он хоть как-то прикроет этот ужас на улице с глаз долой. - Понимаю. Дай-ка подумать... Следующие пять минут погрузились в тишину под мерное тиканье настенных часов. Люкс мешать раздумьям Жанны не стала, сосредоточив свое внимание исключительно на сахарных плюшках, как всегда превосходных на вкус. Воздушная Жанна и пухленькие сладкие плюшки - забавное сочетание. Люкс тихо хихикнула и откусила сочный кусок, запив его чаем. Наконец произошел щелчок, и над головой Жанны словно высветилась надпись "бинго!". Волшебница подняла указательный палец вверх, чтобы привлечь внимание Люкс к себе. - Я слышала, что в Ионии как раз этим вечером на главной площади намечается то ли концерт, то ли ярмарка. Короче, будет какое-то грандиозное веселье по случаю дня независимости или подобной политической чепухи. Это все, что я смогла вспомнить. - Концерт или ярмарка? Звучит вполне неплохо, - согласилась Люкс, доедая плюшку и тщательно облизывая пальцы. Жанна бы не поверила, с каким наслаждением она это делает. Как и не поверила бы в то, что за столом на обеде с семьей ни в жизнь бы даже не поднесла пальцев к губам. Да и смысла объяснять ей правила этикета и описывать строгость отца, хлеставшего в детстве маленькую дочь по рукам до красных следов от пальцев за подобные выходки не было. - Значит, решено. Навестим Ионию. Все же лучше, чем прозябать в этой несчастной помойке. Тааак, который час? - Жанна подняла голову наверх, взглянув на часы. - У нас еще есть как минимум часа три. Можем успеть заглянуть к Эзреалю и прошвырнуться по магазинчикам Пилтовера. Давно хочу добавить к своему гардеробу чего-нибудь новенького. Ты как? - Наш блондинчик? Магазины? Заманчиво. Без Эзреаля бы нам было определенно скучно, - Люкс одним махом допила чай. - И без новых шмоток тоже, - добавила Жанна, поднимаясь и скидывая чашки в мойку. Вдохновленные своей затеей девушки вымыли руки от сладких плюшек и вышли из уютного дома Жанны в грязь, намереваясь хорошенько провести свой день. Люксанна, погруженная в размышления о предстоящем времяпровождении даже забыла обо всем на свете. И о брате, имеющем девочек на ее кровати, и об отце, швыряющем ее, как кусок мяса, к какому-нибудь породистому псу. А это именно то, что Люкс требовалось на данный момент - полное отключение. * * * Ваниль открыла глаза. Сонный взгляд уперся в потолок, проскользнул вдоль него до настенных часов с большими стрелками. Девушка резко села, широко распахнув ресницы. До десяти остались жалкие пять минут! Каким образом девушка умудрилась вырубиться и едва не проспать назначенное время, она не знала. Наверное, сказалось нервное и физическое перенапряжение. Потирая голову, ученица Ордена тени сползла на пол. Маска на месте, значит все в порядке. Почти... Остается один вопрос, мучивший Ваниль больше всего: зачем Зед ждет ее у себя в довольно позднее время? Объясни кто непреложные истины восемнадцатилетней девушке раньше - она бы предпочла смерть. Но блажен не ведающий. Отхлебнув воды прямо из кувшина, стоящего на столике рядом с кроватью, девушка выскользнула в коридор. Соседка по комнате молча отвернулась к стенке, совсем не интересуясь, куда отправилась Ваниль на ночь глядя. Так много людей вокруг. И нет никого. И вот Ваниль стоит напротив высоких и тяжелых дверей, украшенными какими-то древними узорами, оставшимися здесь еще со времен клана Кинку. Девушка видела их лишь однажды - в самый первый день. И больше не проходила даже мимо, потому что покои Мастера располагались в отдельном крыле многоэтажной пагоды, в которое ученики без приглашения самого главы Ордена не забредали. Ваниль провела пальцам по резьбе на косяке одной из дверей. Ладонь неумолимо дрожала, затянутая в черную перчатку. - Проходи. Ваниль одернула руку, замерев от неожиданности и страха, пронзившего с головы до пяток. Он почувствовал ее. Он знает, что она здесь. Ваниль могла бы поклясться, он знает ее страх. И поэтому погиб Клайтон. Потому что Мастер знает все. Девушка потянула дверь за ручку, та легко поддалась, что удивительно с ее размером и толщиной. Зед стоял спиной, занятый тем, что точил клинки, сняв их с креплений на предплечьях. Клинки, одним из которых сегодня лишил жизни парнишку с русыми волосами. Ваниль сжала пальцы в кулаки. Дверь за ней захлопнулась прежде, чем она осознала, что обратно пути нет. - Выпьешь? Только сейчас ученица заметила початую бутылку какого-то дорогого коньяка и стакан с ободком алкоголя на самом донышке. Он позвал Ваниль сюда пить? Серьезно? Или это прелюдия перед тем, как вогнать ей клинок в сердце, как Клайтону несколькими часами ранее? Абсурдность ситуации отрезвила девушку и придала ей смелости. Несмотря на то, что голос вопреки желанию Ваниль предательски дрожал. - Зачем вы убили его? Зед молчал. Девушка считала секунды до того, как он резко и даже не глядя кинет только что заточенный сюрикен, который поблескивал в свете лампы смертельными гранями, и снесет ей башку. Хотя бы быстро и почти безболезненно. Ваниль почувствует лишь укол режущего лезвия на шее, а потом отключится навсегда. Вот Мастер отложил клинок в сторону. Сердце ученицы изнутри ломало ребра, ударяя жаркими волнами крови в виски и уши. Но нет. Он не взял сюрикен и не швырнул его себе за спину. Хуже - он ответил ей. - Он жил местью и собирался уйти из клана, как только получит все необходимые знания. Они никогда особо не разговаривали. Им этого не было нужно. Ваниль и Клайтон комфортно чувствовали себя в молчании. Самое главное здесь - прошедшее время. Девушка только сейчас поняла, насколько она ошиблась. И насколько была глупой. Совершенно не Зед виноват в смерти этого юного парня, а она. Только она. Не поговорила, не узнала, не попыталась предотвратить. А ведь все могло сложиться иначе. Ваниль стояла, молча смотря в никуда рассеянным расползшимся взглядом. Вспомнила, как яростно кинулся Клайтон, чтобы защитить ее. И растекшуюся алую лужу крови после чавканья плоти и глухого удара тела. Она едва не простонала от ужаса. - Снимай маску, - сказал он, не поворачиваясь к девушке. Ваниль подняла мутнеющий от слез взгляд, растерянно качая головой и непроизвольно пятясь назад, упершись спиной в ручку двери, больно вдавившуюся в позвоночник. Отступать некуда. Снять маску - проиграть. Снять маску - признать полное и безоговорочное поражение. Нет худшего унижения, чем показать лицо. Любой член Ордена тени больше всего боится именно этого - продемонстрировать свои эмоции, а значит, слабость. Руки задрожали, когда Ваниль потянулась к лицу. В горле встал большой ком, который невозможно ни сглотнуть, ни прорвать воздухом, чтобы облегчить дыхание. - З... зачем? - тихо спросила она. - Не выводи меня из себя, - сухо все с тем же металлом отрезал Зед, проводя пальцами по одному из клинков. Рыжие хвостики с выбившимися из них волосами рассыпались по плечам. Веснушки на резко бледных щеках и переносице словно были прилеплены каким-то очень неосторожным художником. Ваниль опустила ладонь с зажатой в ней маской. И вновь подняла взгляд блестящих от влаги зеленых глаз вверх, смотря Зеду в спину. - Сделала, мастер... - почти как листва на ветру прошелестел голос. Зед двумя руками потянул шлем с решеткой вверх, находясь к Ваниль все так же, спиной. Алого цвета ткань покрывала голову так, что девушка не увидела даже цвета волос. Решетка и глазницы зло взглянули на нее со шлема, оставленного Мастером на столе. Наверное, кролик, загнанный в западню, чувствует то же самое, что и ученица сейчас, широко распахнувшая ресницы с застывшими на них каплями слез. Мастер теней медленно развернулся к девушке. Ваниль замерла на месте, как вмороженная во льда Фрельорда. Вместо головы - непроглядная теневая тьма. Словно она смотрит в черную дыру с отдаленными очертаниями тех мест, на которых у человека располагаются глаза, нос и губы. Животный ужас заполнил ее всю. И рос с каждой секундой, как Зед приближался к ней, возвышаясь, как тигр перед тем самым загнанным кроликом. Тигр с резко загоревшимися красными глазами цвета густой крови. - Ты мне слишком нравишься, как последователь тени, чтобы просто убить и не тратить время на бесполезные наказания, - сейчас Ваниль поняла, что тот металлический оттенок в голосе создавался совсем не решеткой на шлеме, а был изменен искусственно. Девушка не могла оторвать взгляда от двух красных огней на фоне черноты, словно загипнотизированная. - Поэтому твоя расплата за ошибку будет особенной. На колени. Ваниль буквально упала вниз, на пол. Как же она желала выбрать смерть. Почему? Почему ей не дали выбрать? Девушка готова была взять свой собственный клинок и распороть себе живот от низа до шеи, как свинье на убой, чем быть втоптанной в грязь. И Зед это понимал лучше всего. Поэтому не предоставил ей этого выбора. Он знал. Знал все. Дрожащие пальцы, не слушаясь, пытались справиться с застежками ремней. В глазах Ваниль плавали мутные круги от того, что она слишком сжимала веки, лишь бы не видеть ничего перед собой. Зеда до невозможности раздражала эта медлительность. Едва Ваниль освободила пах от одежды, он сразу и без препятствий ворвался в ее рот, с каким-то остервенением натягивая голову до упора, заставив прижаться носом к низу живота. Он держал ее в таком положении, крепко перехватив волосы, до тех пор, пока лицо ученицы не начало краснеть, а горло сжиматься в рвотных спазмах и от нехватки кислорода. Только тогда он резко извлек член наружу, немного отдалив от губ. Из глаз девушки непроизвольно текли слезы, прямо по покрасневшим щекам, от языка и губ к крупной головке тянулась нить слюны. - Заденешь зубами - повыбиваю все несколькими ударами, как тому уже мертвому мстителю, - прохрипел Зед, заново толкаясь в ее глотку. Ваниль тряслась и беспомощно упиралась ладонями в переднюю поверхность его бедер. Громко хлюпала слюна, стекая вниз, когда Зед извлекал каменный член из ее рта, чтобы полюбоваться на картину, главным героем которой выступала беспомощная девушка с приоткрытыми губами, алыми и припухшими. И чем сильнее была заметна слабость Ваниль, тем с большей неясной злобой Зед драл податливое горло. С жестокостью толкался внутрь, не встречая сопротивления, ощущая каждое сжатие стенок глотки в кашле. Это приносило дополнительное извращенное удовольствие. То, что он так жаждал получить больше всего. Власть, склонение к унижению, полную покорность стоящей на коленях девушки. Кровь буквально вскипала в жилах. С каждым толчком пальцы девушки судорожнее сжимались на крепких мускулистых бедрах. На очередном движении назад мастер снова извлек пульсирующий от возбуждения орган, скользя мокрыми головкой и стволом по влажным губам и щекам, оставляя на них следы горячей слюны. Медленно, явно наслаждаясь действием. - Открой глаза, - жестко приказал он ученице, сильнее задирая голову назад, мертвой хваткой стиснув волосы. Ваниль распахнула заплаканные ресницы, упершись взглядом в горящие красные огни. Она силилась опустить голову, сжать веки, но Зед не давал этого права, погружая член обратно в рот. - Смотри, - рыча, протянул металлический голос. И она смотрела. Прямо наверх, сталкиваясь с этими кровавыми глазами. Плакала и смотрела, не в праве отвести взор, пока Зед разрывал ее уже саднящее болью горло. Эта боль стремительно опускалась вниз, к легким. И наконец застыла глубоко в груди распирающим сгустком. Ваниль уже было все равно на то, что она стоит перед мастером на коленях, в слюне, в слезах, только умоляла утихнуть эту боль. Все вокруг закрутилось безумным вихрем, в центре которого выделялись лишь его глаза. Словно в мире существуют только они - кроваво-темные огни. До слабеющего слуха донесся рык. Горячий поток ударил по скрученной жжением глотке. Продолжавшая выплескиваться семенная жидкость обильно залила ей и губы, и подбородок, и щеки в тот момент, когда Зед извлек наружу еще пульсирующий член. Только тогда он отпустил рыжие волосы. И Ваниль закашлялась, судорожно, пригибаясь к полу, вперемешку со всхлипами. Она надеялась, что ее мучения закончены. Что Зед удовлетворился и отпустит ее. Сильнее ученица ошибалась только год назад, когда познакомилась с Клайтоном. Мастер снова сунул слабеющий член в ее рот. Хватило и пары минут, чтобы ствол снова увеличился в размерах и окаменел. Тогда жесткие пальцы резко потянули и без того спутанные пряди волос вверх, заставляя Ваниль встать. И грубо швырнули ее на кровать бедрами вверх. Блеснули лезвия клинков. Но совсем не для того, чтобы лишить измученную ученицу жизни, тем самым лишь сделав самый лучший подарок. Нет. Совсем не для того. Колено Зеда резко раздвинуло ей ноги, вдобавок поднимая ягодицы кверху. Внезапный шелест легко разрезаемой ткани брюк самой кромкой лезвия и обнажение самых интимных частей девичьего тела дали понять, что он совершенно не собирается останавливаться. Даже перед тем, что Ваниль была все еще невинна. - М... Мастер... П... пожалуйста... Не надо... - отчаянно забилась девушка. Эти мольбы подействовали на воспаленный разум, как наркотик, еще сильнее распаляя кипящую кровь. Зед с удовольствием отвесил по ягодице звонкий шлепок, грубо стискивая нежную кожу. На ней сразу пролег красный след. - Ты должна понять, что у тебя нет никакого права перечить Мастеру. Все его решения - беспрекословная истина, - равнодушно к ее страданиям проговорил Зед. И ворвался со всей грубостью внутрь девственного лона, не взирая на крик боли, сразу же насилуя узкие стенки, с трудом поддающие размерам его члена. Пара капель крови упали на простынь. Ваниль хрипло и безумно кричала, пытаясь вырваться, но Зед намертво сжимал ладонями ягодицы, бешено насаживая на член, не давая девушке ни шанса. Боль ничуть не уменьшалась, только нарастала, буквально врезаясь в низ живота и промежность холодным металлом ножа. Слезы промочили подушку, Ваниль вжималась в нее лицом и стискивала пальцами, отчего крики превращались в сдавленное мычание. Но Зеду было этого мало. Очень мало. Он предпочитает усиливать унижение постыдным удовольствием. Мастер плюнул на пальцы одной руки, завел их под живот девушки и прикоснулся к ее половым губам и клитору, совсем немного снизив скорость толчков, погружаясь внутрь медленнее, чем двигаясь назад. Зед настойчиво стимулировал чувствительные области девушки, пока не почувствовал, как расслабилось ее тело, как двигаться стало вдруг значительно легче, насколько внутри ее тела стало мокрее и горячее. Он самодовольно усмехнулся. - Так-то лучше. Нравится? - хрипло спросил он Ваниль. Девушка не ответила, извиваясь под ним. Возможно, ученица бы не испытывала этого унизительного удовольствия, если бы не пальцы Зеда, слишком умело орудовавшие между ее ног, совмещаясь с глубокими толчками, к которым стала возвращаться первоначально заданная скорость. Девушка умоляла его убрать пальцы, но понимала, что Мастер этого ни за что не сделает. Терпеть боль - это унизительно. Терпеть наслаждение - унизительно вдвойне. А она терпела. Сжимая зубы, кусая подушку, стонала и выгибалась, теряя рассудок. Сладкое удовольствие в нижней части живота связалось в тугой узел, который постоянно увеличивался и обжигал огнем. Он что-то вновь ей сказал, но Ваниль абсолютно не слышала этого металлического голоса, только лишь какой-то неясный скрежет, отдаленно его напоминавший. Из нее сочилось слишком много соков. Слишком много, чтобы потом можно было честно думать, что этот акт насилия ей совершенно не понравился. Именно такого Зед и добивался. Заставить мучиться физически - слишком просто. Но заставить терзаться ужасными мыслями - самая извращенная пытка. Толчок. Еще толчок. Жар и струящийся по телу пот, впитывающийся в простынь, которую все равно придется менять. Снаружи никого нет, абсолютно никто не знает и не слышит, как этим вечером решил развлечься глава Ордена тени с провинившейся ученицей. И совсем никто ей не поверит, даже если Ваниль попытается об этом рассказать. Девушка знала, что когда она наконец выйдет из покоев Зеда, то оставит произошедшее тайной. И Мастеру даже не придется напоминать. А сейчас... Горячий сгусток наслаждения воспламенял все больше клеток. Член мучительно касался каждого миллиметра стенок и упирался в самое глубокое препятствие тела. Пальцы ни на секунду не оставляли твердого клитора и припухших от прилившей крови половых губ. Она просила. Умоляла. Не дать. Не дать ей, черт возьми, сделать это. Зед прекрасно слышал эти мольбы. Упивался. И жадно желал дать то, чего Ваниль так отчаянно не хотела. Последний рывок. Пальцы скользнули по клитору с особенным сильным нажимом. На всю комнату раздались мучительные сладкие стоны. Тугое наслаждение наконец нашло выход и разорвалось. Ваниль затрепыхалась под Зедом, словно волной выброшенная на берег рыбка. Только тогда Мастер убрал пальцы, так долго издевающиеся над девушкой, обхватил мокрой рукой вторую ягодицу Ваниль, измазав ее в соках. И, совершив несколько последних толчков, быстро выскользнул из все еще содрогающегося тела, изливаясь тугой струей спермы девушке на спину. Ладони отпустили ее тело настолько резко, словно теперь Зеду было противно прикасаться к нему. Ваниль без сил свалилась на живот, глотая живительный воздух. Зед поднялся с кровати на ноги, даже не отдохнув. Совершенно. Глава Ордена быстрым шагом направился к ванной комнате. И прежде чем он скрылся за дверью, до Ваниль долетела последняя фраза Зеда на сегодня: - У тебя десять минут, чтобы уйти. Девушка уткнулась лицом в истерзанную подушку и расплакалась.