Эй, кто-нибудь..! Сломанная игрушка

      Ночью нижний свет не выключается. Это чтобы Славе было спокойнее, чтобы он видел стакан с водой на прикроватной тумбочке, если вдруг захочет пить. Ему так и вправду спокойнее, и стакан он видит. Вот только в придачу с недавних пор он каждую ночь видит Артема, спящего на узком диване.       Мальчик не спит. Он только притворяется спящим. Стоит закрыть глаза больше чем на минуту, как он тут же провалится в очередной кошмар. Снова будет подвал и боль, и сжигающее душу унижение. Иногда снится, что свобода близка, стоит приложить немного усилий, сделать несколько шагов… Засов на калитке начинает понемногу сдвигаться. И вдруг голос за спиной, обманчиво дружелюбный, невыносимо страшный! И Слава не может сдержать крик. А когда он просыпается в холодном поту, то попадает в продолжение кошмара: лицо Артема — вроде бы такое заботливое, руки — вроде бы такие ласковые, слова «все хорошо, зайчик, тебя больше никто не обидит». Славку этим не обманешь, он знает, на что эти руки способны. Сейчас они гладят его, но где гарантия, что в следующую секунду не накинут на шею ремень? Но, как бы страшно не было, он заставляет себя не сопротивляться, иначе окажется на руках у своего мучителя, его зажмут до полной неподвижности, губы Артема дотронутся до его виска, уха, от тихого «Ш-ш, маленький» сердце готово будет взорваться. Так что лучше перетерпеть, а еще лучше вообще не засыпать, благо, днем выпадает два-три часа, когда Артем чем-нибудь занят и не беспокоит его. При дневном свете кошмары отступают и можно спокойно поспать. А мальчик так устает в последнее время! Боткин запретил все время валяться в постели. Чтобы выздоровление шло быстрее, Слава должен больше двигаться, ходить. Ватные ноги поначалу отказывались держать его, а значит, помощи Артема было не избежать. Чтобы избавиться от вызывающих холодный пот поддержек, мальчик изводил себя физическими нагрузками. Он старательно делал утомительную дыхательную гимнастику, показанную студентом. Обычно после нее приходилось мучительно откашливаться. Но он готов был и не на такие жертвы, чтобы поскорее поправиться. А вдруг обещания Артема отпустить его домой — правда? И нужно всего лишь быть хорошим мальчиком? Так он даже во сне перестал пытаться сбежать.       — Илья не сможет приехать. Я быстренько смотаюсь за продуктами, ты же будешь хорошо себя вести? — спросил его однажды Артем, пытливо заглядывая в глаза.       Славка горячо закивал. Только бы его не закрыли в подвале! Еще мгновение карие глаза просвечивали его мозг как рентгеном. Наклонившись, Артем поцеловал его в щеку, взял связку ключей и вышел. Щелкнул замок в прихожей. Итак, он остался один. Нет-нет, никаких глупостей, конечно! Может быть, лечь и поспать хоть полчаса? А еще лучше самому помыться, без помощи Артема, без контроля над каждым своим движением. Однажды ему стало плохо в ванной комнате, он свалился бы на кафельный пол, если бы Артем не поддержал его. Это послужило поводом не спускать с него глаз во время водных процедур. А ведь Славка всего лишь напугался своего отражения в большом зеркале. Костлявое бледное существо с неживым взглядом и длинными неопрятными прядями волос стояло рядом с Артемом, и по логике являлось Славкой. Но, скорее, это был его омерзительный фантом, а бояться призраков совершенно нормально.       Избегая взглядов в сторону зеркала, мальчик разделся и залез в душевую кабину. Намыленная душистым гелем губка мягко заскользила по телу. Господи, как хорошо! Почти спокойно и почти хорошо. До конца ему не расслабиться, и начисто не отмыться от всей грязи, что тело и душа вобрали в себя. Он намылил голову дорогим шампунем с приятным ненавязчивым ароматом. На ладонях остались ломкие неживые волосы. Славка вспомнил про лечебный бальзам, купленный специально для него. Наверное, он стоит кучу денег, но пока мало помогает. Старательно нанес пахнущую персиком прозрачную массу на волосы. Минут пять еще постоял под теплыми струями воды. Здорово, что хотя бы сегодня не придется заголяться перед Артемом. Тот иногда, словно в насмешку над его уродством, мог погладить спину по выпирающим позвонкам, или нежно обхватить руками поясницу, якобы помогая вылезти из кабинки. Обязательно сам вытирал Славку, игнорируя его напряженность. Теперь Славка вытерся сам и торопливо оделся, заслышав шум въезжающего в ворота джипа. Однако, он слишком расслабился в душе, совсем забыл про время.       — Слава! — позвал Артем, едва войдя в дом. Вздохнув, мальчик стал спускаться по лестнице. — Надеюсь, ты хорошо себя вел? Я привез тебе что-то вкусненькое.       На кухне Артем выкладывал из пакета на стол крупные нежные персики. Для него они были любимым лакомством, он надеялся, что мальчик разделяет его страсть.       — Ты мылся? — спросил он, увидев Славкины влажные волосы. — Почему меня не дождался?       — Я хорошо себя чувствую, решил сам помыться. — осторожно ответил мальчик. Но Артем не выглядел недовольным.       — Ну и ладненько. Любишь персики?       Слава пожал плечами.       — Не очень. Но я никогда не ел спелых.       — А зачем было есть зеленые? — удивился Артем. Он подошел к Славе и убрал назад упавшую на лицо прядь волос.       — Спелые и сладкие персики слишком дорогие, — тихо ответил Слава, цепенея от этого прикосновения. Взгляд Артема изменился, стал слегка рассеянным, тягучим и томным.       — Надо волосы высушить, — сказал он с хрипотцой, — а то простудишься.       Он притянул мальчика к себе и уткнулся носом ему в висок, запустив пальцы в волосы.       — М-м-м, ты сам пахнешь как персик. Сла-а-адкий персик.       Последние слова он прошептал мальчику в ухо. Сердце болезненно дернулось и пропустило следующий удар. Славка сглотнул и постарался сдержать нарастающую панику.       — Что ты так напрягся, кролик? Ничего плохого я тебе не сделаю.       Голос Артема был слишком глух, чтобы ему верить.       — Вот видишь, я тебя обнял, и ничего страшного в этом нет. Правда?       «Нет, мне очень страшно!» — подумал Славка и торопливо кивнул.       — Я тебя не съем. Хотя ты такой сладкий… лохматенький… маленький персик.       Славка почувствовал головокружение, перед глазами все плыло. Его на секунды выпустили из рук, и он, пошатнувшись, едва не упал. Затем снова обняли, в его губы ткнулось что-то мягкое и бархатистое.       — Давай, откуси… — прерывистый шепот над ухом.       Славка послушно откусил, не зная, как будет глотать — горло сдавил спазм. Он действительно пробовал только незрелые персики, и не подозревал, что откушенный спелый и сочный плод так коварно истекает соком. Он машинально поднял руку, чтобы вытереть подбородок. Ее придержали, теплые губы коснулись лица, и скользкий язык прошелся по подбородку.       «Я не выдержу, если он сделает так еще раз», — подумал Славка, с трудом глотая.       — Правда вкусно? Кусай еще…       Не-е-ет! Мальчик был готов заорать. И вдруг по оголенным нервам ударила песня с крепким матом в исполнении Шнурова. Артем тоже вздрогнул и полез за пристегнутым к ремню мобильником.       — Привет, батя… Я тоже рад… Я звонил, посмотри пропущенные.       Славка медленно приходил в себя. Он бы с радостью свалил из кухни, но ноги не слушались. Артем тоже никуда не вышел. Поговорив еще минуту и пообещав отцу увидеться с ним завтра, он отключил телефон. Посмотрел на бледного Славку.       — Слав, все в порядке?       Слава кивнул. Артем задумчиво покрутил в руках мобилу, затем извлек из кармана сим-карту и, вставив ее, протянул телефон мальчику. Тот непонимающе смотрел на него.       — Отправь сообщение матери, — сказал Артем.       Мобильник оказался в Славкиной руке. Недоверие в его глазах соперничало с надеждой.       — Можешь позвонить ей, — тихо добавил Артем.       — Что я ей скажу? — неуверенно пролепетал Слава.       — Скажешь, чтоб не беспокоилась, что ты скоро вернешься домой. Ну, звони же, а то передумаю.       Славка нажал на вызов. Гудок, и сразу же взволнованный мамин голос:       — Слава! Славочка, это ты?!       Рука, державшая телефон, судорожно дернулась.       — Слава, пожалуйста, ответь!       — Чего молчишь? — зашипел Артем. — Отвечай!       — Мам, это я, — выдавил из себя мальчик.       — Ты живой! Господи, спасибо! Где ты?       — Мамочка, ты не переживай пожалуйста, со мной все в порядке, я скоро вернусь.       — Малыш, где ты? Когда ты вернешься? Я с ума сойду…       В трубке послышались рыдания. Славкины глаза тоже наполнились слезами. Артем шагнул к нему и протянул руку за сотовым.       — Мама, не плачь, я больше не могу говорить. Я еще позвоню…       — Нет, Слава, не отключайся!       Артем выхватил мобильник из рук мальчика и отключил его. Славка в отчаянии упал на стул, закрыл руками лицо и разрыдался.       — Перестань! — жестко сказал Артем.— И какого хуя я дал тебе телефон?!       Но у Славки не хватало сил сдерживать себя. Он был слишком измучен душевно и физически, слишком подавлен слезами матери. Даже прикосновения Артема не напугали его, как прежде, и не остановили потока слез.       — Успокойся, малыш! — уже мягко сказал Артем, обнимая его. — Хочешь, позвонишь ей завтра? Только не плачь.       Подхватив мальчика на руки, он отнес его в спальню, уложил на кровать и заставил выпить воды. Слезы вконец обессилили Славку, он лежал неподвижно, словно марионетка с обрезанными ниточками, лишь изредка вздрагивая. Артем пристроился рядом с ним, обнял и притянул к себе его голову.       — Ты же скоро увидишься с ней, зачем же плакать? — шептал он, перебирая его волосы. — Я скоро отвезу тебя, потерпи еще несколько дней.       Артем гладил вздрагивающего мальчика, утешал его, а сам думал о том, что Славка еще слишком слаб, чтобы возвращать его домой, что у них еще много времени, что мальчик сейчас такой безвольный, мягкий, податливый. Теплый, сладко пахнущий…       На свое счастье Славка провалился в глубокий сон, почти летаргию. Сказались длительная бессонница и нервное истощение. Осознав, что целует совершенно бесчувственное тело, Артем с беспокойством вслушивался в едва ощутимое дыхание, но будить его не решился. Вечером, не находя себе места, позвонил Боткину и описал состояние мальчика. Невозмутимый студент не проявил никакого беспокойства и велел до утра Славку не трогать.       Утром приступ кашля разбудил Славу. Соскользнув с чьего-то теплого плеча, он сел в постели и долго откашливался, до головокружения.       — М-м-м, проснулся наконец? Надеюсь, ты выспался? — сонно сказал лежащий рядом Артем, потягиваясь и разминая затекшие члены. Это на его плече Славка провел ночь. Без кошмаров, без снов вообще, не кашлянув ни разу.       — Который час? — Артем глянул на дисплей телефона. — Блядь, я же к отцу опаздываю!       Он резво подскочил и стал одеваться. Слава, все еще не отошедший от длительного сна, ошарашенно смотрел на него.       — Зайчик, я не смогу тебя покормить. Загляни в холодильник, там полно продуктов. Вот на хрена отцу именно сегодня оформлять на меня эти акции? До моего отъезда две недели почти.       — А какое сегодня число? — зачем-то спросил мальчик.       — Шестнадцатое, кажется. Да, точно, шестнадцатое августа.       — Значит, сегодня мой день рождения.       Рука Артема проскочила мимо рукава рубашки. Он уставился на мальчика, сидевшего с задумчивым видом на кровати.       — И сколько тебе исполнилось?       — Пятнадцать.       — О, круглая дата, поздравляю! — Артем, наконец, оделся. — Все, я побежал, постараюсь не задерживаться. А ты… надеюсь, помнишь, как себя вести?       POV Артем.       Сегодня я становился акционером крупнейшей в России металлургической компании. Пафосно звучит, а на деле этих акций я получил меньше, чем на сто штук баксов. Но отец почему-то велел относиться к этому серьезно. Оказывается, акции не были простым подарком, оформление на мое имя требовало моего присутствия, я оставил свою подпись на нескольких бумажках, с трудом вникая, что там отец мне впаривает про ответственность и доверие. Мои мысли витали далеко от отцовского офиса.       Пятнадцать лет, думал я, подписывая очередную бумагу, — прекрасный повод расположить к себе малыша каким-нибудь удачным подарком. Только что дарить? Это не должно выглядеть, будто я пытаюсь купить его, но это что-то должно его приятно удивить, доставить истинное удовольствие. Конечно, мой тихий, покорный мальчик не посмеет отказаться от любого подарка. И все же не следует давить на него, пусть он примет подарок с легким сердцем.       — Артем, в среду тебе надо будет появиться на совете директоров, — прервал мои мысли отец.       Я недовольно скривился.       — А это обязательно? Контора не подождет, когда я стану акционером покрупнее, вроде тебя?       — Ты меня слушал вообще? — возмутился отец. — В этой «конторе» у меня акций не намного больше, чем у тебя!       Я, похоже, действительно упустил что-то важное. Ну, по мнению отца. Глянув на мою тупую физиономию, он досадливым жестом велел мне катиться из своего офиса.       По пути к джипу меня осенило. Сотовый телефон! Куплю малышу что-нибудь крутое, вместо разбитой дешевки. Типа моей новой Nokia с мегапиксельной камерой.       В салоне консультант сразу потащил меня к этой модели. Но я вдруг засомневался. Ведь я делаю то, чего хотел избежать: унижу малыша дорогой игрушкой. Блядь! Но не покупать же ему примитивную модель с монохромным дисплеем? Пошатавшись по салону еще минут десять, я увидел знакомую вещь, не хит продаж, но надежный, «неубиваемый» «Мессер». Три года назад у меня был такой, но я его все же умудрился «убить».       Рассчитавшись и взяв яркую коробочку, я заторопился к своему мальчику. Он полдня без меня. А я без него. Я так привык к нему, что, кажется, скучаю. Уже на выезде из города мне позвонил Илья.       — Тем, задолбался сидеть дома. Я тебе, случаем, не нужен?       Я рассказал ему про Славкин день рождения и только что приобретенный подарок.       — Это же я его сотовый разбил, — смущенно сказал Илья. — Я и должен возмещать ущерб.       — Опоздал, дружок, я первый прогнулся.       Илюха фыркнул.       — Слушай, Тем, а давай я куплю коньяк и тортик и подкачу к вам? — предложил он. Сегодня присутствие кого-либо не входило в мои планы.       — Извини, Илья, этот праздник только для двоих.       — Эм… ты это о чем? — спросил он. Потом заорал: — Эй, не трогай его! Не смей, слышишь?!       Я не выдержал и заржал.       — Не смешно, — уже спокойнее сказал Илья. — Я повелся, и он, между прочим, тоже может.       — Ладно, созвонимся, — примирительно сказал я.       Кажется, это и вправду не смешно. Я ведь надеюсь, что малыш растает от моего подарка и подпустит меня к себе. Ну не дебил ли? Лучшим подарком для Славки стала бы моя смерть. Но, черт, как же хочется хоть немного потискать его, подержать на руках, чтобы вновь ощутить его беспомощность и зависимость от меня. Даже руки начинают ныть от желания. Я больной? Я больной. Ну и хрен с этим! Я еще немножко, совсем чуть-чуть поболею, а потом поправлюсь одним махом, вернув мальчика домой.