Эй, кто-нибудь..! Сломанная игрушка

      POV Артем.       Войдя в дом, я огляделся, чувствуя, что что-то изменилось. Потом дошло — кругом непривычно чисто. Ни пыли, не мусора, все вещи стоят на своих местах. Я превратил дом в заваленный бутылками бомжатник, и наведенный порядок особенно бросался в глаза. Стало как-то не по себе. Не мог же больной мальчишка разгрести этот хлев? Из кухни доносился шум льющейся воды. Заглянув туда, я увидел Славика, моющего посуду. Он нелепо выглядел в моей безразмерной футболке и шортах, которые не сваливались с него только благодаря затянутому шнурку. Я привык видеть его таким, но сейчас подумал, что напрасно не прикупил что-нибудь из одежды.       Он обернулся, почувствовав мой взгляд.       — Что это ты учудил? — спросил я. — Кто тебе разрешал?       Славка, как обычно, напрягся, стоило мне заговорить построже.       — Я не люблю беспорядок, — тихо произнес он.       — Ты и посуду перемыл?       — Да.       — А как ты ковер в гостиной почистил?       — Так ведь есть пылесос…       — В доме есть пылесос?       Славка кивнул, и вдруг, побледнев, схватился обеими руками за мойку. Я мгновенно оказался рядом и обхватил его за плечи.       — Что такое? Тебе плохо?       Тело в моих руках дрожало, на бескровном лбу выступили бисеринки пота.       — Все… в порядке, — слабым голосом сказал он, — я, наверное, просто устал.       Я подхватил его на руки, пристроив его голову на своём плече. Радуйся, Артем, он в твоих руках, как ты и хотел. Но что-то мне не радостно. Похоже у Славы серьезные проблемы с головой, а я привык закрывать глаза на эту очевидность. Понятно, почему он все время молчит, щемится от меня, кричит во сне. Но ведь понемногу он приходит в себя. Или я тешу себя иллюзией? Вот какого черта ему понадобилось убирать дом до потери сознания? Кстати, теперь он действительно «поплыл», голова, соскользнув с моего плеча, безвольно повисла.       — Слав, открой глаза, хватит меня пугать, — умолял я, уложив его на диван в гостиной. Он сделал попытку поднять веки.       — Э-эй, слышишь меня?       Слабый кивок. Но глаза снова закрыты. И что мне прикажете делать? Звонить Боткину бесполезно, ему все пофиг, еще и ввернет какую-нибудь колкость, типа «найди себе домработницу покрепче». Кажется, в аптечке был нашатырный спирт. Отыскав пузырек, я бегом вернулся в гостиную. Ох, слава богу, Славка смотрит на меня затуманенными глазами.       — Мне уже лучше, — еле слышно произносит он.       Я заставил его выпить кружку сладкого чая. С его лица сошла пугающая бледность, губы порозовели, а меня все еще нервно потряхивало.       — Ты будешь есть? — спросил я.       — Я уже ел. А ты не хочешь? Я приготовил овсянку и салат…       — Смотри, какой заботливый, — буркнул я злобно и пошёл на кухню.       Блестящая мойка и убранная в шкафы посуда спровоцировали меня на трехэтажный мат. Спустив пар, я открыл стоявшую на до отвращения чистой плите кастрюльку и попробовал овсянку. Готовил он однозначно лучше меня. В холодильнике нашелся салат. Увлекшись, я сожрал все, ничего не оставив на вечер. Не беда, подумал я с ядовитой ухмылкой, Золушка еще что-нибудь сготовит.       В гостиной Слава уже не лежал, а сидел в кресле, бессмысленно теребя край футболки.       Я развалился на освободившемся диване, включил телек и уставился в него, игнорируя Славкино присутствие. Минут через пять услышал несмелый голос:       — Артем, извини, что так получилось. Я хорошо себя чувствовал и, наверное, увлекся.       Ого, целую речь толкнул. Что это на него нашло? Но я все еще был зол.       — На хуй иди со своими извинениями, — не глядя на него, сказал я. — Чего тебе вообще спокойно не сиделось?       — Не мог больше терпеть беспорядок. Такая грязь кругом, пыль. Я сначала хотел только на кухне убрать…       Мне нравилось слушать, как он лепечет оправдания. Настроение поднялось, на душе потеплело. И в штанах ощутилось некоторое беспокойство. Я вспомнил, какие приятные планы сбил мне его обморок.       — Довел меня до трясучки и думаешь, простых извинений достаточно? — сурово сказал я.— Нет, мальчик, так просто ты не отделаешься.       Не скажу, что то, как он сжался и судорожно сглотнул, меня совершенно не тронуло. Жалко, конечно, мальчика. А мне кто посочувствует? Я неделями вьюсь вокруг него, ухаживаю, забочусь. Должна же быть хоть какая-то отдача с его стороны?       Продолжая хмуриться, я скинул ноги с дивана и красноречиво похлопал ладонью по освободившемуся месту. Тяжело переставляя ноги, он все же подошел и сел рядом, дыша через раз и сосредоточенно вглядываясь в пустоту. Поаккуратнее с ним надо бы… Да я и буду аккуратным! Очень осторожно обнял его, придвинул поближе.       — Не бойся, бить не буду, — шепнул я, губами касаясь его виска. — Хотя следовало бы. Давай, поцелуй меня, и я, так и быть, тебя прощу.       И... никакой реакции. И это не упрямство. Перманентный страх надо как-то изживать. Я положил руку ему на затылок и прижался губами к его губам.       Люди — существа обучаемые. Иногда быстро обучаемые. Славка, обычно, вообще все схватывал на лету. Будь то математика или уроки игры на гитаре. Особенно если пару раз шлепнули по рукам за неправильно поставленные пальцы.       — Витек, мне так удобнее!       — Да мне похуй! Так неправильно!       Три недели назад он усвоил, что чем больше сопротивляешься — тем больнее тебе делают. Вот сейчас, когда он прижат к Артему, когда рот его накрыт чужими губами, разве не хочется заорать, оттолкнуть и забиться в какой-нибудь угол? Очень хочется, но это НЕПРАВИЛЬНО! Правильно — молчать и не дергаться, стараться отключиться от реальности. Целее будешь. Где твое чувство собственного достоинства, Слава? А нет его, осталось в подвале этого страшного дома.       Не чувствуя сопротивления, Артем раздвигает его губы своими и касается языком стиснутых зубов.       — Открой ротик, — шепчет он.       Да пожалуйста. Ох нет, не получается, тело не слушается головы. Артем помогает ему, надавив большим пальцем на подбородок. «Меня здесь нет», — язык парня хозяйничает у него во рту. «Это не со мной», — Артем присасывается к его шее, хватая за волосы и отводя голову назад. «Это скоро кончится», — Артем дышит как после забега и жадно шарит рукой под футболкой. Задирает ее к подбородку и впивается поцелуем в сосок. Так далеко еще не заходило. Слава смирился, что его берут на руки, как ребенка, целуют в щеку или висок, гладят по голове. Это вполне терпимо, почти не страшно. Но Артем впервые так тяжело дышит, жадно втягивая запах его волос. «Что я делаю неправильно?» — в панике думает Слава, ощущая коленом чужой стояк.       — Зайчик мой мягкий, — стонет Артем. — Вкусный маленький зайчик.       Он жарко дышит мальчику в живот, потом касается прохладным скользким языком пупка, и Слава сильно вздрагивает. Ему не больно, но страшно и противно, и почему-то ощущение дежавю. В прошлой жизни он однажды уже валялся так под парнем, чувствуя кожей живота горячее дыхание, был напуган, не знал, что нужно сделать, чтобы все прекратить. Но тогда он сделал… верный шаг.       Дрожащей рукой Слава дотронулся до волос Артема, заставил себя приласкать жесткие пряди.       — Пожалуйста, не надо, — выдавил он из себя. — Я не хочу.       Руки Артема суетливо развязывали шнурок на шортах. Развяжет и все — Славка полностью доступен, белья на нем нет.       — Артем, не надо!       Нельзя сказать, что Артем не слышит его слов. Нет, он реагирует на них — еще крепче сжимает Славкины бедра, еще нетерпеливее тянет шорты. А потом вдруг со стоном прижимается щекой к его паху. И Слава слетает с катушек, со всей силы отталкивает Артема ногами, двинув коленом ему по носу.       — Бля-а-а, это что сейчас было? — заорал Артем, хватаясь за нос.       — Я п-просил, просил м-меня не трогать!       Мальчик заикался от страха, его сильно трясло. Его состояние отрезвило Артема       — Все, все, малыш, успокойся, я тебя не трогаю! — сказал он, в то же время делая шаг к Славке и пытаясь его обнять. Затравленный взгляд остановил его.       «Что мне надо от этого задохлика? — разозлился на себя Артем.— Я же не хочу причинить ему боль? А ничего другого ему со мной не испытать. Чертов спермотоксикоз! Надо наведаться завтра домой, подгадать, чтобы родителей не было, и затащить Олесю в постель».       До вечера он не приближался к Славе, и совсем забыл про свой подарок.       Погруженный в невеселые мысли, занимаясь ужином, сжег омлет. Матерясь, выбросил обуглившуюся массу в мусорное ведро и заглянул в гостиную, где с книгой в руках сидел мальчик.       — Слав, я ужин сжег, может, приготовишь?       На следующий день приехал Илья. Шел дождь. Артем в одних трусах сидел в шезлонге на террасе и курил.       — Сегодня не жарко, — вместо приветствия сказал Илья. — Почему в дом не идешь?       — Чего мне там делать? — досадливо пробурчал Артем.       — Что так?       — Я ему нафиг не нужен. Славик снова самостоятельный. Думаю, сейчас шуршит на кухне, обед готовит.       — Так это же здорово! Чем ты не доволен?       Артем поморщился.       — Иль, я ВСЕМ не доволен, ясно? Мне не нравится чувствовать себя не нужным, не нравится, когда меня отпинывают, я, черт возьми, не выспался, потому что спал в другой комнате. А я не хочу спать в другой комнате!       Артем отбросил в сторону окурок и принялся отстукивать ногой нервный ритм.       — Он просто ненавидит меня, — тихо добавил он.       — Я так думаю, подарок не понравился? — осторожно спросил Илья.        — Подарок? Бля, подарок! До сих пор валяется где-то в машине.       — Тем, — Илья присел на корточки рядом с ним и положил на колено руку, — давай отвезем его уже, а?       Артем упрямо сжал губы и замотал головой.       — У тебя крыша поехала, да, Тем? От одиночества. Я-то думал, ты разумнее всех, вытащил нас, трусов, из такого говна… А ты? Ты пидор, да?       — По морде захотел? — с ленивой угрозой спросил Артем.       — Зачем тебе этот пацан?       — Ты думаешь, я трахнуть его хочу? Да ни хрена! Я хочу, чтобы он меня любил!!!       — Да ты псих!       — Он бы сдох, если б не я! Вы-то где были, когда он загибался? Я, я один выхаживал его!       — Успокойся, Артем.       — Да пошел ты… Ты не поймешь меня! — Артем вздохнул. Потом спокойно уже спросил: — Зачем ты вообще приперся?       — Я одежду ему привез. Не все ж тебе тратиться.       — А, спасибо. Пойдем, дашь ему примерить. Надеюсь, с размером ты угадал.       — У него штаны были XS. Я посмотрел их, когда мы его раздели, они же выглядели, как настоящие, а оказалось — туфта, китайская подделка. Артем, ты что это — не возражаешь, что Славка меня увидит?       Артем только хмыкнул и первым зашел в дом.       — Поставь еще одну тарелку, — приказал он, заглянув на кухню. — У нас гости.       Славка искоса глянул на вошедшего следом Илью и послушно выставил на стол новые приборы. Никаких особых эмоций на его лице не отразилось. Зато Илья смотрел на него, выпучив глаза и отвесив подбородок. То, что Артем привык видеть изо дня в день и на что не обращал внимания, повергло Илью в ступор. Доходяга с безжизненным взглядом не имел ничего общего с лапонькой-подростком, которого они так увлеченно трахали. На нервно двигающегося по кухне анорексика у него не встало бы и с виагрой.       — С-слава, — выдал наконец Илья, — я тебе одежду привез. Тут есть боксеры и носки, все что нужно, короче.       Он протянул пакет. Слава взял его, не поднимая глаз.        — В гостиной примерь, — велел Артем.       — Пи-издец! — протянул Илья, когда мальчик вышел.       — Что? — не понял Артем.       — Да он на зомби похож!       — По сравнению с тем, как он выглядел неделю назад, он просто картинка.       — Ага. Из медицинской энциклопедии. Темка, я очень тебя прошу, давай отвезем его к мамочке, она его хоть откормит.       — Думаешь, я его голодом морю! — возмутился Артем.       Не дожидаясь ответа, он дернул плечом и вышел в гостиную. Илья последовал за ним. Слава как раз надевал темно-серые джинсы. Застегнув их, он повернулся к парням и опустил руки. Джинсы тут же съехали с тазовых косточек до середины бедер.       — Кхм, зато боксеры на месте, — прокомментировал Артем. — Вставь ремень, Слав, когда поправишься, они будут здорово смотреться. Илья разбирается в шмотках.       POV Артем.       Слава такой милый в белой футболке и темно-синей, под цвет глаз, рубашке. Мне кажется, ему понравилась одежда, он даже держится прямее. Красивый мой мальчик. Илья назвал его зомби и предложил отвезти домой… Я отвезу, через неделю точно отвезу. Дальше тянуть просто некуда, я буду вынужден уехать. Черт, черт! Мне не уломать отца оставить меня в Ёбурге. Да я ведь уже подписался на столицу. Разве я мог подумать, что с моим зайчиком будет так трудно расстаться? Что так ломать будет. Запереть бы его в моей комнате. «Олеся, я там оставил свою игрушку. Она живая, ее надо кормить три раза в день и выгуливать. Но только на поводке. И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не трогать руками!».       А-а-а, е**ть! Мне срочно надо выпить. Слава сидел в беседке, одетый в мою куртку и дышал свежим воздухом. Я велел ему зайти в дом, закрыл его и помчался за бухлом. Купил бутылку виски и первый глоток, не удержавшись, сделал еще в джипе. Меня как-то мигом приятно зацепило. Дома опрокинул сразу полстакана. Славка с тревогой посмотрел на меня. Он снова сидел с книжкой, с ногами забравшись на диван.       — Выпьешь? — предложил я, снова наполняя стакан.       Он замотал головой.       — Да ладно тебе ломаться, мы ведь даже не отметили твой день рождения!       Я протянул ему стакан. Слишком давить я не собирался, но Славка вдруг взял стакан, сделал большой глоток и тут же закашлялся. Сходив за водой, я застал мальчика судорожно отхлебывающим вискарь.       — Ты слишком увлекся, малыш, — сказал я, забирая стакан.       Мне уже не хотелось тупо напиваться. Я разбавил алкоголь тоником и бросил кубики льда. Пока пил, поглядывал на малыша. Выпитое моментально сказалось на нем. Положив голову на спинку дивана, он прикрыл затуманившиеся глаза. Взгляд из-под длинных ресниц казался томным, щеки порозовели, губы приоткрылись. От картинки в паху у меня потяжелело.       И что теперь, идти в ванную дрочить? Славка обвел языком пересыхающие губы. Уйти и не видеть этого? Каштановые кудряшки с медовым оттенком рассыпались по спинке дивана. Я раньше не замечал, как отросли его волосы; теперь они ложатся на плечи, завиваясь в колечки на концах. Видно я и впрямь псих, раз так завожусь от этой болезненной красоты. Ну же, малыш, порадуй меня, и я славно подрочу в ванной. Слава медленно поднял руку, запустил пальцы в волосы и пропустил сквозь них мягкие пряди. Не знаю, зачем он так сделал, может, у него голова кружится, но я представляю, что это моя рука зарывается в его кудряшки, тянет их назад, ласкает затылок, шею, мой мизинец гладит темные изящные брови. Ты ничего не понимаешь в красоте, Илья. С-с-стоп! Спасибо, котик, я созрел.       — Слав, иди-ка в постельку, поздно уже, — сказал я.       Мальчишка рассеяно глянул на меня, неловко поднялся и, пошатываясь, вышел из комнаты. Пожалуй, надо проводить его, чего доброго, свалится на лестнице.