Парни из дикого леса

      Грифель бегал по свитку, вычерчивая непонятно что: линии, кресты, кружочки, диезы. — Пока не они, — Моуди и сам вычерчивал на другом свитке сложную геометрическую фигуру. — Может, позвать? — Гарри не мог усидеть на месте. Ему было очень не по себе. — Нет. Пока это не они, это первая защита. Когда они смогут говорить, камни потемнеют. — Станут красными? — Нет, — Моуди завершил фигуру и постучал своей палочкой по шкатулке. — Тут дело в замке. Надо обойти замок так, чтобы не нарушить контур, потому что при взломе шкатулка распытит все содержимое в настолько мелкий фарш, что никакой Изиде обратно не сшить. — А я кого-то вижу! — на свитке проявлялись обрывки слов. — Не отвечай до связного предложения! И да, если не знакомый почерк, тоже не отвечай. — Здесь мальчик. Маленький, плохо. — Кажется, это уже можно отвечать — Гарри лихорадочно зацарапал буквы — Узнать имя. — Уильям Томас. Фамилию писать? — Я знаю, как меня звать. Мальчик — нет. Не может себя назвать. Вопит, если спросить. — С тобой все нормально? — Ну, сначала брат съел всех моих червяков! Я их час копал! Потом мой дядя утопился на мелком месте, потом наша корова наелась змеиного корня, потом чертов судья Бейкер пристрелил моего па, в моем черепе резвятся могильные червяки, и я в компании Грейнджер. А она не может рассказать ничего страшного. — С меня «Омен», если мы это взломаем. — Тьфу. Я просил что-то страшное. А Хорошую Книгу я и сам знаю. — Я даже не хочу знать, чего он боится, — Моуди глянул на переписку. — «Чужого» я ему показал. Он болел за Васкез, но испуга я не чувствовал. — Мальчик одет в элемент школьной формы — ярко-оранжевая футболка, с белой надписью «Тигры Дарроуби», лет ему примерно десять-одиннадцать. И уберите от меня Андерсона! Он мне стал рассказывать, как он ловил вот такого сома в Миссури! На уши янки! А сом только наживку обгрызал! — Это Грейнджер. Аллилуйя! — А что еще ей рассказывать? Анекдоты про немцев? Ей рано, они неприличные. По поводу мальчика — он говорил про Ньюкасл. Уже две зацепки. — Не очень, Дарроуби и Ньюкасл не рядом. — А Олдкасла у вас нигде нет? — Не смешно. — Так я и не смеялся, может, он что перепутал, дети глупые бывают. — Так это округ, а не город. — Это церковный приход. — Три зацепки. Можно и искать уже. Или у меня идея — назвать этого мальчика, а потом его искать. — Это как? — Просто. Я могу назвать ребенка, потому что взрослый и вроде баптист. В экстремальной ситуации можно кому угодно взрослому крестить детей или читать заупокойную молитву. Если не поможет, тогда будем что-то еще делать с вашей стороны. — А если эта штука взорвется? — Так отойди подальше, Поттер! Ну стыдобище, взрослый мужик уже, людей убиваешь, а такое спрашиваешь! — А Грейнджер тебе не жалко? — Нет! Она читала слишком много, а мозги у нее не выросли. Не потому, что не успели. — А ты почетный обладатель триады Макдональда! — Сама такая, сроду животных не мучал! И горшком тоже пользовался, в отличие от некоторых!       Моуди прыснул. — Да маньяком тебя обозвали, маньяком. И вот теперь вопрос, а ты это откуда узнал? — Из телевизора, Поттер, из телевизора. Хорошая штука, познавательная. Это тебе не сопельки в исполнении малых деток. — Таак, а первый компонент какой? — Моуди протер глаз рукавом и успокоился. — Поджигать что-нибудь, например, Сентралию. Красиво горит! — Капитан, у меня вопрос весьма интимного характера. — Ну, я дохлый, поэтому не понял. — Ты точно не портил никаких англичанок? А то вы так между собой ругаетесь, как я с Дадли. — Это ты у нее скорее спрашивай, у меня сестры были и брат. Может, их кровь досюда добралась. Так, мистер рыдания тут, отойди, а еще лучше вытащи других людей из комнаты, и ложись где-то подальше отсюдова ногами к этой штуке, голову прикрой. Не, недоносок, я не тебе, я другому.       Гарри нырнул под стол. Моуди, бормоча себе под нос про жертв инцеста из леса, выскочил за дверь.