Парни из дикого леса

      Шкатулка засветилась пульсом, белый-красный, белый-красный и зазвенела так, что заломило зубы. Это так должно быть? Умный человек бы поискал Моуди. Умный человек бы не лез туда руками. Умный человек вообще бы не связывался с Андерсоном. Но не оставлять же человека в таком состоянии там. И это еще кто?! Очередной маленький Блэк? Призрак-ребенок, висит в воздухе. Кыш! тут люди делом заняты!       Хотя… шорты?! Кроссовки?! Ану стоять! — Там маньяк в куртке и маленькая страшная лохматая девочка. Передают тебе привет. Моуди заглянул в комнату. — А это у нас кто? — А мне мама говорила не разговаривать с незакомцами! И я не Саймон! — То есть план сработал. — Да, только он ненормальный! Он рассказывает про Арча, который снимал с живых людей скальпы и откусывал людям уши! Не надо его отттуда выпускать! И я не Саймон! — Ну, бывает, но человек он нужный. — Это что у вас творится? Конкурс маньяков? Война с инопланетянами? — Ага. — Вы ненормальные! Все! И девочка тоже! — Бывает. Отойди в сторону и не мешай взрослым, — а вот теперь Гарри чувствовал себя стигийским колдуном, к которому в дверь ломится свихнувшийся ручной монстр. Ошибка — сожрут. Осторженько, аккуратненько, проверяем идею. — Это ты взрослый? — мальчик-призрак обиженно засопел из-под потолка. — Я был старым, когда горела Троя. — Не похож что-то. — Внешность обманчива, сопляк, — Гарри постарался скопировать гнусавый миссурийский выговор. — Корчишь из себя этого лохматого? Он кто, кстати? Сойер? — Сын Дьявола. И тоже колдун. — А они говорили, что колдуны в школу ходят. — Он не ходил. Он дикий. — Дикий в смысле «дикое животное» или в смысле «дикий парень из Каслмейна», как Нед Келли? — Ну, он колониальный, но из США.       Мысль шлепнулась на место. Что-то было в записях Блэка, про поиск скрытых артефактов, квадрат четверых. Дьявол тут не поможет, и не надо такой помощи. Но вот есть человек, от которого все люди пошли. У него было четверо сыновей, от которых пошли все ремесла на белом свете. Они в своих ремеслах были самые искусные. А замок на шкатулке на невинной крови. Невинной во всех смыслах, без уголовщины, без похоти, без злых мыслей даже. На неумелой крови, то есть. — Так, сопляк, отойди подальше, — Гарри Поттер тяжело вздохнул и обхватил шкатулку двумя руками. — Тубал-Каин ковал плуг, Тубал-Каин ковал меч, Тубал-Каин рубил головы, Тубал-Каин пахал поле. Именем Тубал-Каина, кузнеца — печать разбиваю. Джебел-Каин строил дома, Джебел-Каин пас стада, Джебел-Каин резал овец, Джебел-Каин ломал камни. Именем Джебел-Каина, строителя — ломаю печать!       Шкатулка зазудела еще громче. Что-то выходит. Если б еще так голова не болела, можно б было понять, что именно. — Джубал-Каин тростник сорвал, Джубал-Каин на флейте играл, музыкой камни ворочал. Джубал-Каин духов заклинал. Именем Джубал-Каина, флейтиста — зову ведьму Гермиону! Ламех-Каин людей убивал, Ламех-Каин закона не боялся. Ламех-Каин жил, как хотел. Именем Ламех-Каина зову Билла Андерсона. — только б не упасть, только б не упасть, нельзя выпускать шкатулку из рук, она горячая. Нельзя выпускать. Нельзя выпускать жжется.       Шкатулка стукнулась о ковер. — Грязнокровкин сын возомнил себя колдуном? Грязнокровкин сын недостоин даже смотреть на дом благороднейших Блэков! — пискнул Кричер из угла. Шкатулка звонко впечаталась ему в череп. — Еще один вяк про мою маму и я отрежу тебе яйца. — Гарри Поттер вставал с ковра странными, ломаными движениями, сплевывая на тот же ковер кровавые сопли. — Да, это невежливо! — Гермиона Грейнджер уставилась на люстру — Получилось? — Не знаю. Мне чего-то не очень, как контузило, блевать тянет.