Naughty School Girls Get Spankings

Когда все девочки после звонка покидают кабинет, мистер Томлинсон жестом приказывает мне подойти к нему. Неуверенно плетусь среди рядов школьных парт, приближаясь к нему с опущенными вниз глазами. — Я вижу, сегодня ты уложила свои волосы, Вайлет, — проговаривает он. Недоумевая, я поднимаю свой взгляд на учителя. Это совершенно не то, что я ожидала от него услышать. — Мне приятно видеть, что ты усвоила свой урок после того, как я отшлепал тебя вчера. Но, как видишь, ты снова стоишь передо мной, чтобы получить ещё один урок. Почему ты такая непослушная? — спрашивает он спокойным голосом, обходя свой стол и подходя ко мне. По мере того, как мой учитель биологии — по совместительству мой личный мучитель — приближается, я чувствую аромат его одеколона, который сразу же окутывает меня с ног до головы. Аромат очень приятный, ободряющий, и я стараюсь незаметно вдохнуть побольше воздуха, наслаждаясь им. — Ну... я не пытаюсь быть непослушной. Просто по моему мнению, правила здесь слишком строгие, а наказания — несправедливые. Я говорю чистую правду, но его, кажется, мой ответ совсем не устраивает. — Ты ставишь под вопрос наши методы дисциплины? — тон его голоса становится ниже, и я чувствую, будто меня загнали в угол. — Н-нет... Мне просто кажется, что их можно было улучшить, — нервно, запинаясь, отвечаю я, делая непроизвольный шаг назад — подальше от него. Он не намного лет старше меня, и мне кажется, что это неправильно — разрешать ему наказывать меня. Я ещё понимаю, мисс Уикхам, ей уже сорок, если не больше. Но мистеру Томлинсону двадцать три, черт возьми! Он бы мог быть моим другом или, может быть, даже парнем, но нет. Он оказался тем, кто должен меня отшлепывать. — Мне совсем не нравятся эти мысли по поводу порки в твоей голове, Вайлет. Сейчас я хочу, чтобы ты немедленно шла прямиком в мой офис и становилась в позицию. Мне сейчас нужно кое-что сделать, но когда я вернусь, тебе лучше уже стоять там, склонившись на мой стол, иначе, черт, я возьму плеть, и тогда тебе точно мало не покажется, — угрожает мистер Томлинсон, и я готова поклясться, что в его глазах играют чертики, когда он говорит мне такие вещи; когда имеет полный контроль надо мной. — Иди, сейчас же. — Есть, сэр, — мгновенно выпаливаю, скрываясь из его поля зрения. Он собирается снова отшлепать меня, и мне кажется, у меня случится паническая атака. Дойдя до его офиса, я закрываю за собой дверь, останавливаясь у входа и беглым взглядом оглядываю его рабочий стол. Что случится на этот раз? Медленно приближаюсь к его рабочему столу, напряжённо выдыхая, а затем склоняясь и кладя голову на ладони. Осталось только ждать. Мучительно проходят минуты, после чего дверь резко распахивается, и он прочищает горло. — Я говорил, что ты должна была поднять свою юбку? — Нет, сэр. Вы ничего не говорили о моей юбке, — отвечаю, чувствуя, как нижняя губа дрожит. Пожалуйста, не надо трогать мою юбку, прошу, — мысленно молюсь я, но, естественно, мои молитвы так никто и не услышал. Кожей бедра ощущаю, как его холодные пальцы осторожно берут за подол юбки, поднимая её и задирая на поясницу. М-да, не стоило надевать красные, причём кружевные, трусики. Они едва покрывают кожу... А надела я их потому, что хотела почувствовать себя сексуальной. Слышу, как у него захватывает дыхание, отчего он издаёт едва слышный рык, когда его глаза находят мою пятую точку. Даже не знаю, впечатлён ли он или рассержен тем, что я позволила себе надеть такую вещь. Но когда его правая рука ложится на моё правое бедро, я могу с уверенностью сказать, что ему это нравится. — Вайлет, я даже не знаю, как описать, насколько сексуальная у тебя задница... Да ещё и в таком белье, — его рука сжимает бедро, и я случайно поддаюсь вперёд, вздрагивая, ожидая шлепков. Но, нет, ему же надо помучить меня ещё перед наказанием. Решаю не отвечать, потому что... Честно, что я могу ответить на такое? — А сейчас расскажи, почему ты здесь, — теперь две его огромные ладони держат меня за бедра. — Я... М... Не подготовилась к уроку, — выговариваю я. Моя задница еще ужасно болит со вчерашнего дня. Как я выдержу ещё одно такое же наказание? — Верно. Ты не подготовилась, даже когда я лично сказал тебе об этом, на что ты ответила мне, что будешь готовиться. Вайлет, ты очень плохая девочка. Что мне с тобой теперь делать? — спрашивает он, руками гладя кожу чуть ниже трусиков. — Вы отшлепаете меня, — шепчу, чувствуя, как стыд вновь пробирается в каждый миллиметр моего тела. — Это тоже верно. Я собираюсь отшлепать тебя, любовь моя. И собираюсь отшлепать тебя очень сильно. Да, я помню, что твоя задница ещё красная и болит после вчерашнего наказания, так что я постараюсь не трогать эти места, просто потому, что мне не нравится, когда у девочек во время наказания течёт кровь от шлепков. Но те места, куда я буду бить, будут болеть ещё сильнее, чем прежде, — предупреждает мистер Томлинсон, и я понятия не имею, что это значит. Учитель затем отходит от меня, проходя за свой стол, после чего опускается на колени, ища что-то, чего я не вижу. — П-почему это будет болеть ещё сильнее? — осторожно спрашиваю, в то время как паника окутывает все моё тело. — Увидишь, — мистер Томлинсон вновь становится позади меня, держа в руках предмет, который я не могу разглядеть. Хочу встать и посмотреть, но я знаю, что ничем хорошим это не закончится. Это все выльется в ещё большее наказание. Затем, без какого-либо предупреждения, я чувствую острый холод в области бёдер. Он держит пакет льда, прижимая его к моей коже, и я тут же инстинктивно пытаюсь двинуться вперёд, но он сразу же кладёт свою свободную ладонь мне на поясницу, удерживая на месте. Лёд посылает дрожь вниз по спине, в то время как я чувствую, как немеет кожа. Пытаюсь вновь отодвинуться, хоть как-то скинуть этот лёд, просто потому, что ощущать себя в такой беззащитной позиции — худшая пытка, но мистер Томлинсон, разумеется, только этого и добивается. — Может, хватит уже брыкаться? Хорошо, ты доигралась. Я уже давно хотел использовать это, — даже не поворачиваясь, я знаю, что на его губах заиграла дьявольская, больная ухмылка, после чего он кидает пакет со льдом на свой рабочий стол. Затем мистер Томлинсон убирает две подставки для чашек из-под кофе, которые находились по обе стороны от моей талии. Смотрю вниз, с ужасом наблюдая за тем, как его рука опускается под стол через отверстие, которое было спрятано одной из подставок. Вскоре мои взгляд натыкается на толстую, металлическую цепь. Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, учитель обматывает эту цепь вокруг моей талии, закрепляя её на крючок в другом отверстии, которое так же было спрятано под подставкой. Теперь я прикована к столу мистера Томлинсона, сердце бешено стучит в груди, а дыхание замирает где-то в горле. — Простите! Я не буду больше двигаться. Просто, пожалуйста, снимите эту цепь! — молю я, пытаясь выпрямиться, подняться — все, что угодно, лишь бы не быть прикованной к столу. Но цепь оказывается очень крепкой и не даёт мне сделать и малейшего движения. — Кажется, твои руки тоже стоит привязать, — размышляет мистер Томлинсон вслух, и моё сердце замирает...