***
На самом деле, чтобы помыться мне нужно было найти губку и медленно ей отереться. Конечно, она должна была быть влажной, намыленной, но ни в коем случае не сильно. Действовать надо было осторожно, что было непросто. Почему? Из-за мыслей. Я думал то о том, что здесь, в ванной, со мной, мог быть Сергей, то почти физически ощущал держащие меня за подбородок пальцы — это было совсем как недавно… Мне было, как будто бы жарко и в то же время, как будто бы хорошо. Никогда прежде мне не доводилось полностью раздеваться в одиночестве. Пару раз, когда приходилось, рядом был хотя бы профессор, а вообще — целая толпа, с их проверками. Они касались меня, но это не было приятно. А теперь так странно оттого, что я сам могу коснуться себя… Так что, говоря короче, в ванной я пробыл долго, и то, что происходило со мной в ней я бы предпочел скрыть. Не потому, что мне стыдно, а потому что я не могу это объяснить, потому что за такие видения меня бы быстро списали в дефектные и просто потому что для меня это было слишком хорошо. Ну, как бы то ни было, из квартиры я вышел совершенно счастливый. Тем более, в окне я увидел, что тот человек все еще на месте. Мне было окончательно здорово, я ощущал легкое возбуждение, и тем не менее, не торопился. Смысла не было бежать. То есть, я думал, что не было. Лучше бы побежал, потому что тогда не вышло бы так, что на первом же лестничном пролете меня вжали… нет, даже не в стену — в подоконник! — Ну что, Сыроежкин, попался? — насмешливо спросил Гусев, чуть потрепав меня по волосам. Пока что я не торопился действовать. Врезать ему я всегда успею, а надо сделать так, чтобы запомнил, что нельзя лезть к моему Сереже. — Думал, школу прогуляешь, так я тебя не найду? — Макар, я тебе советую меня отпустить, — как можно спокойнее произнес я. — Настоятельно советую, — потому что не имею большого желания вредить людям. Ну да, прямо сейчас желание у меня совершенно другое. Да и всегда, по сути. Но не с этим же Гусевым мне!.. Хотя, стоп. А ведь это мысль… — Да, а у меня чувство, что ты настоятельно хочешь совершенно другого, — между тем заявил Гусев, опустив ладонь мне на спину. Я уже хотел ответить, но тут он спустил ее ниже, резко сжав мой зад. Невольно я вскрикнул, резко схватив его за свободную руку. — Что, нет? — подавшись вперед, прошептал он. — Пусти меня, — прошептал я, отлично зная, что он не отпустит. Если бы только мне хотелось, я давно бы вырвался. Но цель была иная, кстати говоря, мне хотелось, чтобы он решил, будто я полностью в его власти. Жаль признавать, но отчасти это и было правдой. Но лишь отчасти. — Пожалуйста. — Ни за что. Признайся, ты все равно не хочешь уйти. Я чувствую… — он усмехнулся, чуть ли не кровожадно, и мне стало противно от мысли, что он действительно мог бы касаться вот так моего Сергея. — Но это ведь… — пробормотал я, стараясь смотреть на него жалобно и грустно, — нехорошо. — Что за чушь, Сыроежкин? Никто не узнает. — Д-да?.. — как бы смущенно выдохнул я, осторожно положив руку ему на пояс. Конечно, и этот джинсы носит! Неудобно… Но все-таки. Все еще глядя ему в глаза, я расстегнул пуговицу — довольно тугую, кстати — потом и «молнию». Гусев наблюдал за мной с выражением странного самодовольства на лице. — Точно никто? — Точно, — попытавшись поцеловать меня, подтвердил он. Но я отвернулся, позволив ему лишь слабо мазнуть губами по щеке. — Что бы ни произошло? — Да. — Обещаешь? — Слушай, я тебя сейчас грохну! — не выдержав рыкнул он. — Давай уже, скромница, блин! Как девчонка!.. — но тут я уже помешал ему продолжать, всего лишь позволив себе провести ладонью сверху вниз ровно там, где до этого смыкалась «молния». — Обещаешь? — с нажимом повторил я, пока еще не сильно надавливая… — Да… Я улыбнулся, убрав руку и привстав на цыпочки и проговорил ему прямо в губы: — Так вот, я хочу, я очень хочу… — я осекся, чувствуя, что он чуть сильнее сжимает ладонь. — Тебя… — я снова осекся, теперь уже намеренно, — просить. Запомни навсегда, — Гусев едва ли понимал, да и не мог бы, наверное, ведь интонаций я пока не менял, — если ты еще раз пристанешь ко мне, я тебе «приставальник» оторву! — вместе с последним восклицанием я с силой — но не со всей, ни к чему было «ломать» человека — ударил коленом ему между ног. Гусев взвыл, уставился на меня ничего не понимающим взглядом, даже не пряча выступивших на глазах слез, и выпустил меня. — А теперь будь паинькой, не ори, и никогда больше не лезь, — улыбнулся я, погладив его по щеке. — Т… ты… ты не Серега… — с большим трудом прошелестел он, — н… не… — Да-а-а-а-а, — протянул я с издевкой, — я его злой клон.***
И вот, цель моя была уже окончательно близко. А Гусев… ну, вероятно, так и торчал теперь там. «Нелегко ему теперь… Зато уж точно он больше Сергея не тронет. Я уверен. И вот сейчас…» С последней мыслью я открыл дверь подъезда и тут же застыл как вкопанный. Все внутри кричало: «Беги обратно», а я стоял. — П… профессор?! Во взгляде ученого удивления было чуть ли не больше, он явно не ожидал, что встретит тут меня. Но что тогда ему нужно именно в этом доме?! — Элек?.. М… мальчик мой… — он, кажется, бессознательно протянул ко мне руку, и почему-то я шагнул к нему, позволил обнять себя за плечи. — Элек, Элек… это ведь ты? Ты?.. — почти беззвучно спрашивал он, и мне было так плохо от одного только звука его голоса, что хотелось рыдать. В чем было дело? Может, в том, что я боялся услышать от него, какой же я ужасный. Или в том, что ждал попыток себя отключить. Или же просто в том, что было необъяснимо стыдно перед этим человеком. Стыдно, потому что он действительно переживал, а теперь не злится, а только вот так обнимает меня. — Да, это я… что Вы тут делаете? Вы ведь не меня искали? — И тебя я искал, — проговорил профессор, — но теперь — нет. Но это слишком длинная история, Элек. Хочешь, я тебе расскажу? Только поехали со мной. — Я не хочу обратно, я не вернусь. — Не обратно, всего лишь в квартиру, я обещаю тебе, ни за что не удерживать дольше, чем тебе захочется быть там. Мне нужно поговорить с тобой, а причины держать, к сожалению, уже просто нет. Прошло столько дней, а ты никому не навредил, — в тот миг, если бы я мог краснеть, я покраснел бы, наверное, просто ужасно, — ты доказал, что… понимаешь. — Нет. Я нашел своего человека. — Тем более так… я хочу знать об этом, обо всем, малыш. Пожалуйста, — он вдруг чуть отстранился, — поехали со мной. И мне было слишком ясно, что сказать «нет» у меня не хватит сил.