Как раньше

      Марк закрывает глаза, тяжело вдыхая воздух и расслабляясь. Несколько очередных часов в самолёте, другая страна, и вновь бесконечное расписание различных мероприятий, заставляющих улыбаться на камеру, полностью скрывая свои эмоции. Было отведено мало времени для ярких воспоминаний в Китае, из-за чего сердце болезненно сжимается, а глаза неприятно щиплет. Это всё детские прихоти, но ему действительно хорошо именно тут, где их сердца с Джексоном становятся единым целым, и ничто не способно разорвать эту связь. Они двое неплохо знают этот язык (Джексон вообще его носитель), могут изъясняться друг с другом на нём, и одногруппники ничего не поймут. Если, конечно, они не будут говорить: "я люблю тебя" — ведь эту фразу знает на китайском каждый. Именно её они говорят фанатам, встречаясь с ними на мероприятиях, концертах, в аэропорту. Но свои мысли можно передать и по-другому, подобрать сложные слова для понимания и говорить их, смотря друг другу в глаза, чувствовать эту любовь и теплоту в их отношениях, кои в других странах кажутся холодными. Марк вообще не может изъясняться на других языках, потому что ему это не приносит удовольствия. А говорить приятности Джексону на его родном языке — это ставит его выше, он чувствует гордость и готов сиять от счастья, когда Ван хвалит его китайский и подбадривает, чтобы Иен не останавливался в изучении этого языка. Именно так хоть и немного, но Туан успокаивает свои мысли о своей бесполезности и никчёмности. Отвлечение внимания, вот что ему нужно.       Ему слишком грустно, тяжело расставаться с этим местом, но посадка на самолёт уже окончена, Бэм смотрит непрерывно в телефон, наблюдая за актерами, а Джексон, наконец, закрывает свои глаза, чтобы насладиться столь нужным сном. Смотря на сопевшего парня, сложившего руки на груди и повернувшего лицо в сторону Туана, американец улыбается. Рассматривая красивое лицо, он не может поверить, что может целовать столь прекрасные губы, ощущать теплоту рук на его талии, бёдрах, чувствовать безумный запах тела Джексона... это всё сводит с ума, и он не сдерживает себя, кладя руку на чужую, чуть сжимая. Этого никто не видит, и парень пользуется моментом, даря своё тепло уставшему. Потом касается горячего лба и чуть хмурится, надеясь, что температура спадёт после сна, ну или после таблеток, которые они с Бэмом впихнули в хмурого юношу. Марку тяжело смотреть на такого Джексона, он хочет, но не знает, как ему помочь. Ему остаётся только быть рядом и всячески поддерживать своим присутствием.       На душе неспокойно, кажется, что он делает мало для благополучия юноши, для его здоровья и для того, чтобы его мысли были только о хорошем, чтобы парень ни о чём не беспокоился. Но Джексон всегда говорит с яркой улыбкой, что ему этого достаточно. Достаточно того, чтобы Иен находился рядом. Точно так же, как сейчас, вот так с любовью смотря на него и думая о нём. При таких словах настроение поднимается, но этого недостаточно, ведь Туан хочет быть нужным и полезным, а все эти слова о нахождении рядом сплошная болтовня, непонятная для него. Он любит копаться в прошлом, а будущее пугает, из-за чего он не может нормально действовать и полностью анализировать свои поступки. Ему кажется, что он не достоин этого юноши, ведь он ничего не может ему дать. Столь кратковременные часы для отдыха и то забирает, когда проводит время наедине с Ваном. Даже сейчас он находится рядом, из-за чего голова разрывается от мыслей, и для него тоже нет отдыха. Бесконечные думы об их отношениях, о том, как бы заполучить драгоценное время, а также о своей нужности этому человеку. За день настроение меняется много раз, но только наедине с Джексоном, когда тот смотрит прямо в глаза — Туан постоянно влюблён. В этот пленительный взгляд, в улыбку, в нежный голос, способный вызвать мурашки по всему телу. И мысли тут же улетучиваются, но наедине сам с собой он сходит с ума. Вероятно, тут виновата их неопределённость в отношениях, постоянная занятость Джексона и непричастный ни к чему сам Марк, не способный решить хоть какую-то проблему. Всё решает Джексон: разногласия, мимолётную ревность, недостаток внимания, непонимание, мелкие обиды. Иен просто плывёт по течению, наслаждается мгновениями и постоянно корит себя за свою беспомощность. Он не может сопротивляться всему этому, а когда думает, слишком уходит в себя, из-за чего и появляется это скверное настроение.       Почему они не могут быть простыми людьми, наслаждаться вечерами, не боясь быть узнанными где-то в забегаловке, развлекаться с друзьями, не боясь быть осужденными. Не могут оба ничего с этим сделать, поэтому ссылаются иногда на крепкие отношения, на том, что им нужно вдвоём многое обсудить, а потом цепляются друг за друга и не хотят отпускать, говоря слова о любви и нужности, дарить короткие поцелуи, улыбки, а потом подолгу стоя в обнимку, не хотя расставаться. И даже в толпе взгляды встречаются, виднеется еле заметная улыбка, способная успокоить бурю, развивавшуюся у каждого внутри.       Марк упускает тот момент, когда они взлетают. Вновь смотрит на спавшего Джексона, а потом понимает, что тот щурится и глядит точно так же на него. Мысли опять улетучиваются, и Туан может проматывать у себя в голове только то, как Кайе красив, такой сонный с чуть покрасневшими глазами.       — Помнишь наш первый полёт? — говорит устало, но всё равно улыбается.       Марк кивает, а потом роется в своём рюкзаке, доставая небольшого размера плед. Он синего цвета, с милым, не бросающимся в глаза, узором. Почему-то он является одним из любимых, и менеджер-хён постоянно кладёт его в рюкзак Иена, проявляя свою заботу к этому мальчику. И за это американец благодарен, в ответ делясь с менеджером вкусняшками и иногда спрашивая про его дела, про жизнь, про то, как тот проводит такие нечастые выходные. Иногда приятно слышать милые истории, да и таким образом он поддерживает дружеские отношения. Это ещё служит отвлечением внимания, ведь в своей собственной жизни он и так по-долгу копается, загоняя себя в рамки несуществующего. А старший с такой доброй улыбкой просто не позволяет думать о плохом, когда китайца нет рядом.       Марк кладёт плед на их с Джексоном колени, ныряет рукой туда, ища тёплую ладонь, тут же её хватая и крепко сжимая. Она безумно горячая, и Туан вновь чувствует себя не хорошо, но как только его руку сжимают так же крепко, успокаивается. Вновь разливается тепло по всему телу, глаза закрываются, а чужая ладонь придаёт бесконечное количество сил.       Они вместе, им никто не помешает, а сон Кайе будет спокойным несколько часов в полёте.