***
— Нам нужно было внедрить туда своего человека! — явно удивленный столь ранним или поздним, как посмотреть, визитом, пробормотал мужчина. — Почему не как соучастника? — Соучастника подозревают в шпионаже, пленника – нет. — Он, — Наполеон отошёл на шаг назад, — знал об этом, так? — Мы не могли так рисковать, — мистер Виллани налил себе виски. — Он мог непроизвольно выдать себя. У нас было подозрение. Оно подтвердилось. Там бомба.И как у него только получилось раздобыть телефон… На миг Наполеону показалось, что он видит досаду в глазах собеседника. — А ваш сын? — сам не понял, почему именно сейчас спросил Соло. Соло всегда удивлялся, когда слова вылетали прежде, чем он подумал, а такое за эти десять часов случалось уже несколько раз. Наполеон всегда старался скрывать эмоции.Подавлять их. Видимо, это восстание. — Откуда? — дёрнулся тот. — Это уже моя проблема. Миссия по его освобождению не входит в круг того, что вам нужно знать, мистер Соло. Просто поясню: жизнь многих агентов ценнее жизни одного. Любой бы согласился на его месте. — Так что вы сами не пошли? Наполеон не кричал, даже голоса не повысил. Он говорил низким тоном, почти шёпотом. Казалось, он вот-вот перейдёт на шипение. — Я ждал этого вопроса, мистер Соло. Такие, как Курякин — редкие люди. Преданные, сильные. Они ценный материал, но заменяемый. Дайте мне время, и я, — мужчина увидел реакцию американца и слегка сменил тему. — Такие, как вы — ещё более редкие, мистер Соло. Вы работаете головой и ловкостью. В вашем деле, не смущайтесь, я искренне восторгаюсь вашим мастерством, это необходимо и неудивительно. Но у нас это ценится очень высоко. Виллани допил виски, убрал чёлку со лба и ещё более самоуверенным тоном продолжил: — А такие, как я — это совсем другой тип. Вы очень хороши в своём деле, но вы что-то вроде рабочего класса. Я и мистер Уэверли можем командовать народом, не рискуя своей жизнью. Вы представляете, как тяжело с этим жить? — Мистер Уэверли тоже одобрил ваш план? — Вы не в курсе? На него было совершено покушение. Он в тяжёлом состоянии, не известно ещё, выживет ли он. Вот, такие минусы у нашей работы, мистер Соло. Но я уверен, что в сложившейся ситуации я принял верное решение. Ведь те, кто покушались на Уэверли, и есть наши преступники. Я считаю, что эта жертва стоит того. Да, мистер Соло. Я уверен, что стоит. Наполеон думал, что если Виллани ещё раз назовёт его «мистер Соло», то он просто врежет ему в морду. Поэтому, он вежливо улыбнулся, что стоило ему колоссальных, почти сверхъестественных усилий, и учтиво, на что было затрачено ещё больше сил, произнёс: — Знаете, может вы и правы. Возможно, я не могу судить объективно, понимаете, несколько трудных миссий плечом к плечу. А вы, — американец старался вложить как можно меньше иронии и больше лести в слова, — беспристрастны, вы судите только по фактам. Поэтому, чтобы не мешать расследованию, я попрошу вас об одном. — Да, мистер Соло. Вы многое сделали для нашего, скажем так, сотрудничества. Я сделаю всё, что в моих силах, — по всему было видно, что слова повлияли именно так, как планировалось. — Право, не стоит. Я хочу просто уйти в отставку. На пару дней. Раз уж я ничем, — Наполеон вздохнул, — не могу помочь. — Конечно. Хорошо отдохнуть вам, мистер Соло. Наполеон кивнул и молча вышел. Он не услышал, как Виллани, побледнев, проговорил по телефону: — Приставить охрану. Еще бы пару вопросов… и мой, наш план, рухнул бы. Ты говорил, никто не хватится. Нам ни к чему огласка. И ещё кое-что. Если Уэверли придёт в себя, то прикончи его. Мне нужно еще немного времени.***
— Как прошло? — Габи из принципа не пошла с ним, но осталась у кабинета, готовая прийти на помощь в любое мгновение. — Узнал что-нибудь новое. Ценное? — Не совсем. На первый взгляд всё правдоподобно. Жертва для мира, для всех нас и все в этом духе. Слово в слово, что ты говорила утром. — И все же, чего-то же ты добился? -Я взял первый отпуск. Думаю, чуть позже. Втроём, - с особенным ударением на это слово, проговорил он, - мы это отметим. С бутылкой. - Какой у нас план? - грустно улыбнувшись, спросила Теллер. - Приобними меня и говори тише, - внезапно сказал Наполеон, а после шепотом добавил: - За нами следят. Двое сзади. Еще двое на той стороне улицы. - Я заметила, что мы будем делать? - Разрабатывать план. Искать зацепки. Хоть что-нибудь, способное сузить круг поисков. Но есть одно дельце. Часы. Я отдам их в ремонт. Это память, как моё кольцо. Моё... Наполеон молча остановился, в недоумении разглядывая свои руки. Где-то в голове звучали слова уже порядком осточертевшего напарника: "Ты хороший учитель, Ковбой!" Казалось,он прямо сейчас насмехается. Издевается над ним! - Кольцо. Он... спёр его! Моё кольцо с... - "Жучком, который сам туда и поставил!" - С... Сукин сын! - Не знаю, что у тебя произошло, но со стороны это выглядит... странно. Поделись, где нам искать подсказку? - Знаешь, - улыбнулся Соло, - иногда помощь приходит с самой неожиданной стороны.***
Их учили, как работать в плену. Им говорили полагаться на слух, зрение и обоняние. И ощущения. Судя по затекшим рукам, с момента его выходки прошло два часа. Для группировки их уровня охранники не подходят. Даже в таком состоянии Курякин справился с ними менее, чем за три минуты. Найти телефон, набрать по памяти номер. Единственный номер, который Илья смог вспомнить. Но для несуществующей группировки их численность впечатляет. Всё, что смог сказать Илья упрямому Соло - это, конечно, важно. Но то, что он не успел рассказать, тоже стоило внимания. Что он понял из разговоров, это то, что сделки никакой не будет, просто желание захватить как можно больше врагов - агентов других стран. Ещё он видел главаря - тот самый человек, с которым он столкнулся в холле в первый день в городе. И теперь он прекрасно понимал, кого же напоминал этот мужчина. Своего отца. Виллани младший упорно использовал отца, чтобы осуществить свой план: развязать Третью Мировую. И агрессором он хочет выставить, конечно же, его, представителя СССР. Суббота. Полночь. Два слова вертелось в голове у русского агента. Он сказал, что нужно. Кому нужно. Теперь остается ждать. Верить в помощь от этого безответственного американца. Кто знает, что из этого выйдет. Он часто говорил, что порой помощь приходит с самой неожиданной стороны.