Боль

Я знал, что мой брат не глупее меня, только мыслит по-другому. Но чтобы он оказался такой хитрой сволочью… Зная, что я не буду жить с ним по своей воле и как только смогу, съеду, и ничто меня не остановит, он лишил меня любого финансирования. Денег, которые я получал за решение дел, хватало только на половину той квартиры, что я присмотрел. Выход был один – найти кого-то, с кем можно было бы поделить её, но была проблема. Кто согласится жить с таким, как я? Но зато мне было не скучно. Три самоубийства! Три одинаковых самоубийства, трое разных людей. Разгадка этого дела была весьма не очевидной, и это заставляло мою кровь кипеть. Я сидел с ноутбуком на коленях и смотрел, как Лестрейд оправдывается перед журналистами. Подключиться к сети видеокамер было проще простого, и теперь я мог наблюдать за всем, что там происходило, не выходя из комнаты и не натыкаясь на брата или прислугу. - Но мы продолжим поиски, должна быть связь… Пф. Чушь. Так и пишу. - Если вы получили сообщение, игнорируйте его! Улыбаюсь. До чего же наивные люди… Им говорят то, что они хотят слышать, и они верят, радостно и охотно. Лестрейд волнуется. Сильно волнуется. - Ситуация неординарная, мы привлекли свои лучшие силы… Стоп, я что-то не понял. Меня никто не привлекал к этому расследованию! - Чушь! – снова набираю смс. Одна из журналисток делает предположение, что это убийство. Хм, она не так глупа, как остальные. Лестрейд как может пресекает эту мысль. - Сохранять спокойствие и не сеять панику. Чушь, чушь, чушь! Жертвы не сеяли панику. Они просто пошли и приняли яд! Снова отправляю сообщение. Много одинаковых журналистам и одно Грегу. Он знает, где меня найти. Пусть найдет. Мне слишком скучно. *** Второе место, кроме моей ныне бывшей квартирки, где мне всегда было уютно, это морг. Там тихо, стерильно и никто не мешает думать. Ну, разве что Молли, но она редко со мной заговаривает. Контроль Майкрофта дошел до той степени, что он требовал у прислуги, чтобы они проверяли, тепло ли я одет. Это при том, что я мог свободно залезть в ванну со льдом и ничего не почувствовать. Но, с другой стороны, я не должен был себя выдавать и продолжать казаться людям нормальным. Это было задачей, которую я поставил себе сам. Жить, не чувствуя боли, и не выдать себя ничем. Чтобы никто не догадался. Я всегда был отличным актером и айкать и морщиться, когда надо, у меня получалось весьма натурально. Сейчас же передо мной стояла еще одна задача. Мне вдруг стало интересно, могут ли синяки появляться на теле жертвы уже после смерти? Я целую ночь вертелся, не в силах уснуть, думая над этим. Выпросить у Молли труп оказалось проще простого. Змейка на пакете с телом немного заедала. Я по привычке потянул воздух носом и замер. Черт. - Насколько свежий? - Только поступил. Шестьдесят семь лет, естественная смерть. Здесь работал, - с готовностью затараторила Молли. – Я знала его, он был славный. - Хорошо, - улыбаюсь. – Сперва поработаем плетью!