Боль

*** Обычно отношения между людьми развиваются постепенно. Сначала это чужие люди, затем знакомые, затем друзья, затем лучшие друзья. Иногда любовники. Почему-то у меня никогда не бывает стандартных человеческих отношений. У меня есть мать, которую я боюсь, брат, который для меня хуже врага, и сосед по квартире, свои чувства к которому я никак не могу осмыслить. Странная загадка, не поддающаяся решению. Загадка, в которой очень сложно проследить логику. Порой мне кажется, что её и нет там вовсе. Раньше мы обращались друг к другу только на «Вы», он считал меня ненормальным, а я его - идиотом. Затем я привык. Это был уже более-менее знакомый мне идиот, не столь раздражающий, как другие. А затем был Майкрофт. И выстрел. Отказать Майкрофту не так просто, как кажется. Брат всегда умел убеждать, выискивать нужные аспекты, на которые можно надавить, заставив человека делать то, что нужно ему. Майкрофт – это я, разбирающийся в струнах человеческой души. Я не знаю, о чем точно они говорили, знаю лишь то, что Джону предлагали деньги. Деньги, которые для него не лишние. Зная Майкрофта, сумма была не маленькая. И он отказался. Ради чего? Мы были знакомы всего день. Можно ли считать это началом чего-то? Выстрел. Джон убил человека из-за меня. Он убил человека ради меня. Он убил человека, чтобы я мог жить. Вечером после происшествия мы сидели в китайском ресторанчике и говорили обо всем и ни о чем. Впервые с момента нашей встречи оба смеялись. И хоть особого повода для смеха не было, мне всё равно было странно легко на душе. Тогда-то мы и перешли на «ты». - Как ты можешь это есть? Оно же горячее, как не знаю что! – Джон пытался есть китайскими палочками, но получалось у него из рук вон плохо. - У меня уже остыло, - выкрутился я. – Это тебе так повезло. - Вот же… китайцы. Не хотел бы я иметь с ними дело. - Это своеобразные люди, их просто надо понять. - Я не могу понять тех, кто может есть этими… - Ватсон взмахнул бамбуковыми палочками. - Ты неправильно их держишь, смотри как надо, - я попытался объяснить. - Вот тебя я тоже не понимаю! – Джон смешно нахмурился, и я снова не смог сдержаться смеха. Так хорошо мне не было очень давно. *** Я всегда любил одиночество. Когда ты один – никто не тормозит тебя, никто не задерживает, никто не мешает. Будучи ребенком, я сбегал ото всех и прятался в лесу, что начинался сразу за оградой дома. Помнится, Майкрофт подолгу искал меня, пока я сидел на какой-нибудь ветке, целиком и полностью уйдя в себя. Другим моим убежищем была библиотека. Запах книжной пыли дурманил и побуждал к размышлениям. Среди книг я чувствовал себя, как рыба в воде. Я всегда окружал себя книгами. Среди того изобилия печатных изданий, что находятся на Бейкер–стрит, 221б, я прочитал примерно треть, не больше, но видя вокруг себя полки с книгами, я чувствовал себя дома, на своем месте. Там, где должен быть всегда. Теперь к книгам присоединился Джон. Влился в мое окружение, словно так и надо, и я впервые назвал кого-то другом. Дружба оказалась странным явлением, не похожим на то, что обычно описывают в разных историях. Я стоял под душем и думал. Отрегулировать воду было невозможно – я ощущал, как она стекает по мне, но не ощущал её температуры. Да и это было неважным. Главное, я мог расслабиться и размышлять о своем, упершись лбом в кафель. Ночная беготня вымотала меня полностью, я спал около двух часов, но загадка была решена, и это поднимало мне настроение. - Шерлок! – Джон хлопнул дверью. Сквозь шум воды я услышал, как что-то брякнуло, и Ватсон коротко ругнулся. - Шерлок! Ты в ванной? На соседней улице трубу с горячей водой прорвало, её отключить должны были! Шерлок? Горячая вода… умм? - Шерлок… Шерлок! Джон подскочил к душевой, выкрутил краны с водой, схватил первое попавшееся полотенце и накинул на меня. - Шерлок, ты почти синий! Ты что, настолько задумался, что не заметил, как ледяная вода пошла?! - Наверное… Меня выволокли из ванной и сгрузили на диван. Невесть откуда взялся плед, за ним одеяло. Меня укрыли всем, чем только можно и вручили чашку с чаем. - Ты же простудишься! – не унимался Джон. - Не страшно. Ладонь легла мне на лоб, и мне вдруг захотелось, чтобы он её не убирал. Никогда. - У тебя температура. Я сейчас таблетки принесу. Шерлок, ты меня в гроб загонишь. Ватсон громыхает аптечкой, а я сижу и улыбаюсь. Обычно заботу о себе я принимаю в штыки. Забота Майкрофта жесткая, похожая на приказ. Забота Молли неуверенная, почти призрачная. Забота Джона теплая и ужасно приятная. И только для меня. На душе делается спокойно от осознания этого, и я проваливаюсь в сон.