Боль

Я знал, что это рано или поздно произойдет. Я выдам себя и сам этого не замечу. Сплохую, упущу какую-то мелочь, и это заметят. В конце концов, я не знаю, насколько горяча пища, которую я ем, насколько холодна вода в душе. Насколько сильно я уколол палец. Я ждал и одновременно боялся того, момента, когда кто-то – Джон, Лестрейд, Донован, миссис Хадсон, кто угодно – скажет: «Шерлок, ты ужасен, более чем всегда». И будет прав, люди считают чудовищами всех, кто выглядит как человек, но им не является. А я всё более и более не человек, и это пугает. Раньше я считал, что «человек» - понятие серое, обыденное, слишком уж много тех, кого можно так назвать. Я считал себя выше этого понятия, умнее, лучше, талантливее. Уникальней. И вот, мечта сбылась, и мне, впервые за долгое время, действительно страшно. Я ждал момента своего разоблачения, затаив дыхание, как убийца, который ждет своей поимки – зная, что это неизбежно, втянув голову в плечи и одновременно желая, чтобы это произошло. Яркий, ненормальный момент триумфа того, кого не принято восхвалять. - Шерлок… Я запрокинул голову, чтобы посмотреть на Джона. Перевернутый Ватсон смотрел на меня внимательно, и вместе с тем, настороженно. - Ты не мог бы… сесть сюда, - он кивнул на место на диване рядом с собой. – Я хотел бы с тобой поговорить. На негнущихся ногах, я подошел к нему и сел рядом. Сердце начало стучать быстрее. - Шерлок… объясни мне, что с тобой происходит? Потрачено. - Что именно? – вопреки всему, мой голос не дрожит. - Всё. – Джон сжимает кулак. Ему было непросто решиться на этот разговор. – Ты… порой странно себя ведешь. Тот случай с душем… на той неделе ты провонял всю квартиру сероводородом и даже не заметил этого, хотя, по-моему, запах убойный. Десять минут назад ты опрокинул в себя чашку только что кипевшего кофе залпом. Я втянул голову в плечи. - Объясни мне, что с тобой происходит. - Я не уверен, что ты хочешь это знать. - Поверь, хочу. - Ладно. – Я вздохнул. – Я не чувствую ни холода, ни тепла. Я не чувствую боли. Не ощущаю запахов. Тогда в душе я не ощущал температуры воды. Я могу сжевать кусок льда. Могу выпить стакан кипятка, и моя глотка вздуется волдырями. Могу пригвоздить ножом руку к столу…- я кинул короткий взгляд на Джона. – Я не удивлюсь, если ты захочешь съехать после этого. Джон замер, смотря в одну точку. Я ждал чего угодно, от обвинений до отвращения. Чего угодно. Я стратил. Game over. Джону Ватсону нужен более нормальный сосед по квартире. - Ты ведь не всегда был таким, - то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Джон. – Совсем недавно. - Почему ты так решил? - Ты всякий раз вдыхаешь пар, который поднимается над кофе. Я едва улыбнулся. Живя со мной, Джон, хоть и немного, но научился подмечать детали. - Мне ужасно не хватает этого запаха. Я расстегнул рубашку, демонстрируя шрам на груди справа. - Я попал в аварию за полтора месяца до знакомства с тобой. Меня сбила машина. Я лежал в луже своей крови и ждал, когда придет боль, но она так и не пришла. И я… никак к этому не привыкну. Я замолчал. Только что я признался себе в том, о чем даже думать не хотел. Я никогда не привыкну. Не смирюсь. Буду всё больше и больше считать себя уродом и чудовищем, пока в один прекрасный момент не сигану с крыши. Больно не будет. Скрипнул диван. Сильная рука дернула меня на себя и я упал на грудь Джона. Впервые за долгое время меня кто-то обнял. - Всё будет хорошо, Шерлок. *** Майкрофт в приказной форме требовал, чтобы я даже сахар в кофе размешивал градусником. Долгое время, пока я лежал в больнице, он придумывал множество правил, которым я должен был следовать. Основное было: «Осторожность, осторожность и еще раз осторожность!». Всякий раз, когда я слышал о правилах, я стремился нарушить их, если они были глупыми. Почти все правила Майкрофта были такими. Майкрофт привык ломать. Джон действовал другим путем. Он медленно, незаметно разогревал и гнул в нужную сторону. Просил так, что я не мог отказать. Измеришь температуру кофе сам, пока меня не будет? Хорошо. В другое время я всегда мог попросить чашку с напитком и быть уверенным, что мне не подсунут вчерашний. Я верил. Верил, впервые в жизни, целиком и безоговорочно. Помнится, в семь лет Майкрофт попросил, чтобы я закрыл глаза и шел на его голос. Я убежал, лишь бы не делать этого. Мне казалось, что брат обязательно поведет меня прямо лбом в дерево. Выскажи вдруг Джон такую же просьбу, я пошел бы. С закрытыми глазами. Хоть на край света. Я доверил свою жизнь Джону Ватсону. Не понимая, почему – ни логика, ни дедукция не могли помочь с пониманием. И мне это нравилось.