***
Съемная однокомнатная квартира Реддла находилась недалеко от «Дырявого котла», окна выходили на оживленную магловскую улицу, где даже ночью кипела жизнь. Из мебели в комнате было лишь самое необходимое: добротный деревянный стол с ящиками, шкаф с одеждой, просторная кровать, пара немного потрепанных, но очень удобных, кожаных кресел, журнальный столик, заваленный пергаментами, переполненный книжный шкаф, возле которого на табуретке возвышалась еще одна стопка книг. Привычным движением Том проверил защитные чары, подтверждающие, что в квартиру никто не заходил. Снял мантию, аккуратно вешая на вешалку, и прошел к столу, где красовалась заветная чаша Пенелопы Пуффендуй. Подойдя к стене, Реддл прошипел заклятие на парселтанге, и отлевитировал чашу в тайник, собираясь заняться ею позже. Затем он вытащил из кармана завернутый в платок флакон, и многообещающе улыбнулся, аккуратно опуская его на столешницу. Все также не доставая палочки, Том произнес манящие заклятие: «Акцио». Беспалочковая магия давалась ему без лишних усилий. Из книжного шкафа послушно вылетел потрепанный фолиант в темной обложке и опустился перед магом на стол. Эту редкую книгу он приобрел, еще учась на пятом курсе, потратив почти все свои сбережения, но она окупила себя с лихвой. Множество любопытных, порой сложных и однозначно полезных ритуалов на разнообразные случаи жизни. Сейчас его интересовал один из простейших, если маг обладал склонностью к легилименции, ритуалов. Проникнуть в сознание спящего человека значительно проще, этот ритуал позволял полностью контролировать сон, трансформируя по собственному желанию. Для этого нужен лишь предмет, сохранивший отпечаток жертвы. В Хогвартсе Том любил поиздеваться над однокурсниками, проникая в их сновидения и воплощая худшие кошмары, похлеще боггарта. Разыскать девчонку в огромном Лондоне было возможно, но на это ушло бы непозволительно много времени, которое он уже и так потратил на бесполезную старуху. Пролезть к ней в голову, и попытаться выяснить на какие сюрпризы она способна гораздо быстрее. К тому же вряд ли она достаточно сильна или умна, чтобы представлять реальную угрозу, а если бы она хотела поднять шум, то это уже бы вскрылось. Однако Тому стало по-настоящему любопытно, почему незнакомка не обратилась к хранителям порядка. Привычными движениями Реддл принялся вычерчивать вокруг флакона руны из книги, предвкушая веселье. Закончив, он опустился в кресло, удобно откидываясь на спинку, и зашептал тщательно заученное заклинание, воссоздавая в мыслях образ девчонки. Ее испуганные серые глаза словно воочию посмотрели из темноты, а затем Том ощутил привычное затягивающее в чужое сознание чувство и погрузился в навеянный сон. Ночь. Пустой коридор с узкими окнами, откуда на каменный пол и стены падает тусклый лунный свет. Впереди виднеется плотно закрытая тяжелая дверь, из-под которой лучится слабый подрагивающий отсвет от горящей свечи. Реддл решительно шагнул к двери, которая, стоило его руке коснуться плотной деревянной поверхности, распахнулась без единого звука. За дверью расположилась библиотека, погруженная в густую ночную тьму. Лишь от стола возле двери исходил трясущийся от любого сквозняка свет. На столе, освещая плотные листы исписанного пергамента, стоял подсвечник с двумя свечами. Увлеченная письмом девушка не обратила внимания, как от очередного сквозняка погас один из трех огоньков. Обнаружить в своем сне гостя было практически невозможно, пока он сам этого не захочет, а потому Том без опаски подошел к девушке вплотную, заглядывая через плечо. Она усердно вычерчивала какую-то схему, делая малопонятные для Реддла пометки. Переведя взгляд на листы, лежащие чуть в стороне, маг удивился. Он не углублялся в артефакторику — ему больше нравились чары, однако, собирая информацию о крестражах, невольно узнал о некоторых тонкостях данного направления. На листах не слишком разборчивым почерком были расписаны сложные и малоизвестные детали, о которых знали редкие специалисты данного направления. Возникла корыстная мысль, что чем избавляться от талантливого мага, лучше заставить его принести пользу. Умные люди слишком редко встречаются, чтобы пускать их в расход без должной причины. Правда, перед этим наличие этого самого ума неплохо бы доказать. Неожиданно девушка замерла, шепча под нос проклятья, и, скомкав пергамент, кинула его через плечо. Том по привычке рефлекторно отклонился, продолжая стоять за спиной у ничего не подозревающей жертвы. — Никуда не годится, — выдохнула девушка, устало опуская голову на столешницу и пару раз ударяясь о нее, — я бездарность. Неожиданный приступ самокритичности вызвал у Реддла смешок. На короткий момент девушка даже показалась ему симпатичной в своей непосредственности. — Что ж, давай посмотрим, насколько ты смелая, — отдернул себя от пошедших не в то направление мыслей Том, задувая горящие свечи. Ветер поигрывал с плотными шторами на окнах, то и дело приоткрывая их и впуская в помещение мертвенно бледный лунный свет. Особо сильный сквозняк разметал пергаменты на столе, несколько листов полетели на пол. Дверь с противным скрипом захлопнулась. За шкафами в темноте библиотеки послышались шорохи. Подняв голову на звук, волшебница недовольно поджала губы и поднялась из-за стола, направляясь к приоткрытому окну, откуда и дул расшалившийся ветерок. Отдернув в стороны тяжелые портьеры, она опустилась на широкий подоконник и посмотрела на яркий серп луны, казавшийся необычайно близким. Реддл сел рядом, вглядываясь в умиротворенное лицо девушки. Неожиданно рука волшебницы потянулась к нему, от чего маг пораженно замер, но быстро сообразил, что она тянулась к ручке, чтобы пошире открыть окно. Распахнув окно, девушка выглянула вниз и не сдержала удивления: — Как высоко, — прошептала она, подставляя лицо сильному ветру. Весь мир этого сновидения подчинялся фантазии темного мага. А спящему сознанию жертвы ничего не оставалось, кроме как принимать все за данность, не успевая замечать изменения. В мгновение перед домом вырос неестественно густой лес. Ночной воздух наполнился клекотом хищных птиц, воем волков и отголосками иных жутких тварей, образы которых воскресил в своей памяти Том. — Удивительная ночь, — подаваясь вперед, отстраненно заметила девушка, — обожаю запах хвои. Пахнет домом, я так скучаю по дому… Реддл недовольно поморщился, ему тоже нравился запах хвойного леса. Неудивительно, что его сознание спроецировало этот аромат, однако делиться собственными привязанностями он не собирался. Пора было переходить к более жестким мерам. Волшебница почти перегнулась через подоконник, наслаждаясь ночным пейзажем. Небольшого усилия хватило, чтобы она потеряла равновесие и полетела вниз, не успевая понять, что же ее вытолкнуло. Девушка не кричала, лишь пораженно обернулась на распахнутое окно, не имея возможности разглядеть довольно ухмыляющегося Реддла. Как правило, во время падения сон прекращается, не давая ощутить столкновения с землей. Но отпускать жертву сейчас было слишком рано. Поэтому Том не дал ей разбиться, перенося на покрытую толстым слоем мягкой листвы полянку посреди леса. Поднимаясь и отряхиваясь, волшебница потеряно осмотрелась. Яркий серп луны скрылся за облаками, погружая и без того мрачный лес в непроглядную тьму. Достав из кармана мантии палочку, девушка наложила на себя чары ночного видения, что не лишено смысла — «люмос» привлек бы нежить. Не убирая волшебную палочку, она медленно двинулась вперед. Не понятно, куда и зачем, но сны частенько лишены логики. Неожиданно из-за толстого, в три обхвата, дуба на настороженную девушку ринулась хищно оскалившаяся тварь, отдаленно напоминающая крупную собаку с головой ящерицы и пастью, усеянной ядовитыми зубами. Слабенькое, по меркам Реддла, атакующее заклятие сорвалось с волшебной палочки девушки и точным ударом поразило мерзкое порождение. — Какая смелая девочка, — зловеще произнес Том, — темноты мы не боимся, по жуткому лесу погулять не против, хищные твари нас не пугают, — он легко коснулся ее плеча, заставляя испуганно обернуться, — а что ты скажешь на это? — разумеется, вопроса она не услышала, продолжая встревоженно оглядываться. Совсем рядом раздался леденящий душу волчий вой. Направив палочку на источник звука, девушка спиной вперед двинулась в противоположную сторону, стараясь шагать как можно тише. Не скрывая издевки, Реддл подставил крадущейся волшебнице подножку, от чего та повалилась на спину. Неудачное падение вышибло из легких весь воздух. Лежащая на холодной земле и судорожно дышащая девушка выглядела испуганной. Не легкий испуг, нет. По ее венам, наконец, заструился леденящий кровь ужас. Том смотрел на свою жертву свысока, готовясь к настоящему представлению, ради которого все и затевалось. Ленивой походкой из-за ближайшего кустарника вышел громадный волк. Черная шкура вздыблена на загривке, пасть хищно оскалена, с зубов капает слюна. Зверь рычит, глядя на замершую на расстоянии двух прыжков жертву, и словно ухмыляется. Направляя на волка палочку, волшебница начинает медленно подниматься, не отрывая от хищника взгляда. Сначала на колени, а затем и в полный рост. Она знает, что для убийства крупной твари требуются сильные чары, и готова попробовать. Серые глаза встречаются с желтыми глазами зверя. Ей страшно, вставший за ее спиной Том чувствует дрожь хрупкого тела, слышит неровное дыхание и бешено бьющееся сердце. Но магу этого недостаточно. Ему хочется увидеть больше эмоций, поэтому огромный волк, оказавшийся анимагом, принимает свою человеческую ипостась. Отвратный мужчина в помятом костюме с колючим взглядом и спутанными волосами окидывает волшебницу похабным взглядом. — Куда же ты, моя сладкая. Совсем одна и так далеко от дома, — начал издеваться анимаг, глумливо растягивая слова. — Шел бы ты своей дорогой, серый волк, пока охотники не нарисовались, — ее голос звучал дерзко, но Реддл на уловку не купился. Мужчина же начал медленно приближаться, насмешливо смотря на палочку. — Я не боюсь пустых угроз маленьких девочек, зато люблю, когда они ведут себя послушно, — мерзкий смешок, — тогда у них появляется шанс уйти в целости… почти… Она использовала одно из стандартных заклинаний для парализации противника, но у мага неожиданно появилась палочка в руках, и он с легкостью поставил щит. — На безоружного нападать, совсем совести нет. Охвативший волшебницу страх не парализовывал, он подстегивал к действию. Она произносила атакующие заклятия одно за другим, но все они рассыпались о щит анимага, который продолжал приближаться. В чарах девушка явно была слаба. Ей не хватало чистой энергии. Но Реддлу понравилось зрелище. В критические моменты открывается истинная суть человека. Момент внутренней борьбы завораживает, будто смотришь на обнаженную душу. А что может быть критичнее, чем борьба за жизнь? Задумавшись, Том не сразу обратил внимание, что волшебница, плавно отступая от надвигающегося мужчины, спиной практически вплотную приблизилась к нему. Их разделяла пара миллиметров. Все ее тело было напряжено, словно тетива перед выстрелом. — На что ты надеешься, глупышка. Хотя, вы все одинаковые. Не ты первая, не ты последняя… Реддл видел главную ошибку волшебницы, она не умела правильно концентрировать энергию, а без этого умения ни одни атакующие чары должного эффекта не принесут. Если силы слишком много, то такая ошибка может стоить жизни окружающим, так как бесконтрольная ненаправленная волна чудовищной силы сметет все вокруг. Когда энергии у мага мало, ненаправленный удар просто рассеется, а при умении наносить точные, четко направленные удары, даже крохи энергии вложенные в чары для противника могут стать роковыми. Поддаваясь внезапно возникшему порыву, Том аккуратно коснулся бодрствующей части сознания волшебницы, подкидывая яркие образы убийств и прочих извращений, которые мог сделать подобный тип в этом темном лесу. Злость прекрасно учит направлять силу, он сам так учился и знал в этом толк. Злость и вытекающая из нее мстительность прекрасно учат целеустремленности. Несмотря на средний, скорее даже ниже среднего, магический потенциал, у девушки было то, чего не хватало многим современным магам — стержень. Таких людей не просто сломить или сбить с пути, если они поставили себе цель. Это давало ей шанс добиться успеха в магии. Пусть и не в боевой, но оставались не менее важные области, такие как зелья, артефакты, руны, а также пассивные области чар, например: проклятия. Пусть в реальности волшебнице, скорее всего, не хватило бы сил на непростительные чары, но сон подчинялся фантазии Темного Лорда, а он хотел, чтобы она полностью прочувствовала весь спектр ощущений, охватывающий мага во время произнесения этих темных запрещенных чар. Отобрать чужую жизнь, данную не тобой, что это как не абсолютная власть. — Авада Кедавра! — как-то механически произнесла Кэт, распахивая от удивления глаза, когда из палочки вылетел ослепительно яркий зеленоватый луч. Анимаг на миг замер, а затем упал навзничь. Все еще стоящий за ее спиной, Том получил ни с чем не сравнимое удовольствие. Он рассчитывал лишь получше узнать девчонку, пощекотать ей нервы, а приобрел куда больше. Где-то глубоко внутри этого недоразумения скрывался потенциал, который вполне может пригодится Лорду Волан-де-Морту в грядущей войне. Пораженная девушка тяжело дышала и, замерев, смотрела на неподвижное тело. Она отказывалась верить, что убила человека. Потом медленно перевела взгляд на руку, крепко сжимающую волшебную палочку, из которой пару мгновений назад вылетел зеленоватый луч непростительных чар. — Нет, нет, нет, — поворачивая голову из стороны в стороны, как в бреду шептала она, — этого не может быть. Просто не может быть, — она осела на землю, закрывая глаза ладонями, — это всего лишь страшный сон. Очередной кошмар. Ее сердце в неестественной тишине билось чересчур громко. Исчезли звуки леса, зверья, даже ветер перестал дуть. Весь мир замер. В этом была вина Тома — слишком увлекся, забыл, что окружающая реальность — это продукт его сознания, которое было полностью поглощено происходящим. — Ты… — неожиданно оглянувшись, прошептала девушка, прожигая взглядом возвышающегося над ней Реддла.Часть 3
18 декабря 2015 г. в 06:35
Хепзиба Смит с растрепанными волосами сидела на полу, вжимаясь в стену, в отчаянной попытке оказаться как можно дальше от своего мучителя. Рядом лежало тело домового эльфа, попытавшегося защитить хозяйку, а немного в стороне ее палочка. Том Реддл спокойно смотрел на жертву, искривив губы в презрительной улыбке. Наконец, появилась возможность хотя бы частично компенсировать этим милым развлечением часть потраченных на эту старуху сил и нервов.
— Я жду ответа, — нарушил тишину Том, приближаясь к трясущейся от ужаса женщине, — почему отдала медальон? Только посмей сказать, что не помнишь.
Как опытный легилимент он прекрасно видел, что воспоминания стерты, причем довольно топорно, скорее всего с помощью артефакта, каких в коллекции этой старой ведьмы предостаточно.
— Кто вы? Зачем вам это? — сквозь слезы срывающимся голосом произнесла Хепзиба, — я же говорила, что ничего не знаю…
— Разумеется, не знаешь, — зло протянул темный маг, — но ведь кто-то успел надоумить тебя собрать вещички и попытаться уехать, — он кивнул в сторону собранных чемоданов.
— Прошу вас, оставьте меня в покое. Я буду молчать, — вновь взмолилась волшебница.
— Думаешь, стертая память спасет тебя?! — Том окинул ее неприязненным взглядом, — зря, — в его руке материализовалась палочка, — но твоя смерть еще может послужить высшей цели.
На столе ждала своего часа легендарная чаша Пенелопы Пуффендуй — идеальное вместилище для еще одного крестража. Лишь одна маленькая деталь останавливала Реддла от приведения своей давней задумки в реальность. Вездесущая девчонка улизнула в целости и, судя по флакону от противоядия, сохранности. Сложно было предсказать, что она предпримет. Рискнет ли вызвать авроров? Если убить эту старуху, то следствие через нее и Горбина вполне может выйти на него.
— Я сделаю все, что вы скажите, — очередная мольба сорвалась с губ пожилой женщины.
— Все?! — ухмыльнулся Том, — ты и вправду можешь сделать кое-что.
Темный маг не любил менять планы, но иногда следовало проявить осторожность. Он не мог позволить себе даже малейшей ошибки, способной привлечь лишнее внимание, которого и без того хватало.
— Ты принесешь нерушимую клятву подчинения, и будешь безропотно делать все, что я скажу.
— Но это же… — шокировано начала миссис Смит, но была прервана.
— Или же инсценируем самоубийство — одиночество порой доводит до этого, — холодно протянул Реддл, — кто знает, может и до твоих жалких родственников у меня найдется пару выгодных предложений?!
Хепзиба подняла опухшие от слез глаза на Тома, который отчетливо видел в них беспомощную ненависть, отчаяние и боль — один из его любимых коктейлей. Кукла сломана ровно настолько, чтобы ею еще можно было поиграть, но уже без лишних сложностей, ведь куклы не имеют воли. Реддл отлевитировал волшебную палочку к ногам жертвы, брезгуя касаться.
Волшебница трясущейся рукой подобрала с паркета свою палочку, но даже не подумала сопротивляться. Единственное желание, которое охватило все ее сознание — выжить любой ценой. Поэтому спустя мгновение с искусанных губ слетели слова унизительной для любого мага клятвы, а на конце палочки показался едва заметный красноватый свет, подобно кровавой подписи в договоре с дьяволом.
— Вот и отлично, — самодовольно заключил темный маг, — уверен, ты понимаешь, что любая попытка мне навредить или не выполнить приказ может обернуться для тебя болезненной смертью.
— Понимаю, — едва слышно прошептала женщина.
— Чудесно, — задумчиво произнес Том и подошел ближе к столу, все еще накрытому для встречи гостей, — тогда живи обычной жизнью и не смей кому-либо говорить о сегодняшнем инциденте.
Мысли Реддла были уже далеко отсюда, просчитывали способ отыскать мантикорову девчонку. Требовалось как можно скорее прояснить ситуацию, пока она не вышла из-под контроля окончательно. Вот только как отыскать ту, чье имя по-прежнему оставалось неизвестно. Конечно можно было выпытать у Горбина, но этот вариант Том оставил напоследок. Следовало для начала использовать менее кардинальные способы. Цепкий взгляд упал на флакон от противоядия, который он аккуратно завернул в платок и убрал в карман.
— То, что нужно, — хмыкнул маг, а затем бросил замершей на полу женщине, — не забудь позаботиться об этом, — он презрительно кивнул на труп эльфа, — чтобы ни у кого не возникло подозрений.
Больше не обращая внимания на Хепзибу, Реддл коснулся палочкой чаши, перемещая ее в надежное место, а затем неторопливо пошел к выходу.