Как далеко ты сможешь зайти?

      Взбешенный Том Реддл очнулся в своей квартире в кожаном кресле с затекшей шеей. Оказаться вышвырнутым из чужого сознания не столько больно, сколько унизительно. Для мага его уровня и способностей такой дилетантский промах был как пощечина. Уже давно никто и ничто не могло заставить его потерять контроль над чарами, а тут какой-то поцелуй…        Но унизительным было не только это. Реддл все еще чувствовал болезненное возбуждение, пробужденное этим поцелуем. Более того, он до сих пор хотел сжать в объятиях эту невыносимую девчонку и заставить стонать от наслаждения. Этот факт еще сильнее бесил мага, ведь получить желаемое здесь и сейчас он не мог.       Очень давно маг не испытывал настолько жгучего желания обладать кем-то. Он привык к тому, что стоит поманить очередную красотку, и она мгновенно ринется исполнять любой каприз. Вначале это было весело — еще одно подтверждение его полного превосходства. Даже высокородные аристократки готовы были на все, чтобы оказаться подле Реддла. Но однообразие надоедало, как и постоянные предложения о женитьбе от знатных семейств. Изредка, Том встречал волшебниц, которые не поддавались его обаянию сразу, но и им не долго удавалось сохранять интерес к себе.       Брак Реддла не интересовал, точно также как и любые привязанности, становящиеся слабостью. Самодостаточность и одиночество - огромное преимущество. Во всем мире у него не было никого, с чьей помощью можно было бы им манипулировать. Абсолютная свобода и независимость.       Несмотря на попытки успокоиться и отвлечься, навязчивые мысли Темного Лорда все время норовили вернуться к недоразумению в юбке, чье имя он, наконец, узнал.       — Кэтрин Эбигейл Мюррей, — он тихо произнес ее имя в ночной тишине, словно пробуя его на вкус.       — Кэтрин, Кэтти, Кэт, — все также тихо и задумчиво прошептал маг.       Она не была похожа ни на одну из его предыдущих пассий. У нее не было ни пленительной красоты, ни связей, ни состояния, ни силы. Возможно, девушка действительно умна, но Том сомневался в пользе женского ума. Он считал всех представительниц слабого пола слишком эмоциональными, а там, где правят чувства, ни о каком разуме и речи не идет. Вероятно, она талантливый артефактор, как и все представители рода Мюррей, но достаточно ли этого, чтобы сохранить ей жизнь.       В этом Реддл сомневался. Да, она смогла сбить его с толку, мало кто может похвастаться подобным. Да, ей удалось заинтриговать его. Но уже не в первый раз волшебница с поразительной легкостью разрушала его планы. Сорванное убийство толстухи Хепзибы, похищение медальона Слизерина и несостоявшееся убийство самой Кэтрин. Неизвестно, намеренно она это делала или удачно импровизировала.        Но даже не это становилось основой смертельного приговора. Волшебница слишком много знала. Непозволительно много. Так рисковать Темный Лорд не мог. Одного доноса в аврорат хватит, чтобы поставить под удар великолепное будущее, которое непременно ожидает его впереди.        Слишком много вопросов было так или иначе связано с Кэтрин, и ни одного полноценного ответа. Почему рискнула посетить Хепзибу, если знала о его планах? Зачем ей медальон? Почему она не донесла на него в Министерство? Откуда она вообще все это узнала? Неизвестность одновременно бесила Реддла и интриговала. Он давно не чувствовал себя заинтригованным.       Выяснить, откуда Кэт известно о Пожирателях, крестражах и, главное, о Волан-де-Морте, становилось делом первостепенной важности, наравне с необходимостью заставить ее молчать и дальше.       Соблазн оставить новую игрушку в живых был крайне велик. Том не сомневался, что она сумеет развлечь его. Разумнее было избавиться от угрозы как можно скорее, мало ли какие еще сюрпризы выкинет девушка, но искушение заставляло колебаться. В конце концов, избирательную чистку памяти никто не отменял, как и непреложный обет. Темный Лорд знал много способов вынудить человека молчать.       Неторопливо Реддл поднялся с кресла, слегка потягиваясь, и двинулся к письменному столу, где лежала стопка чистых пергаментов. Написав пером пару строчек, он коснулся послания палочкой, поджигая. Он знал, что спустя мгновение адресат получит послание. Этот способ обмена сообщениями использовался только в случаях, не терпящих отлагательств. В магловском доме содержать сову слишком хлопотно, а Том не переносил лишнюю мороку.       За окном все еще было темно, когда в прихожей раздался глухой стук. Макнейр, которому и было адресовано послание, как всегда среагировал оперативно. Уолден — один из самых верных Пожирателей, посвященный практически во все планы Тома. Он выглядел значительно старше своего возраста, жилистый, с хищным взглядом темных глаз. От ровесников отличался поразительной уравновешенностью и хладнокровностью, умел думать прежде, чем действовать.       Многие знали Тома Реддла еще со школьной скамьи, но очень не многие имели привилегию обращаться к нему на «ты». Лишь избранным из ближнего круга разрешалась подобная вольность, как знак высочайшего доверия и расположения. К этой категории относился и Уолден, проходящий вслед за Томом в комнату.       В руках визитера был сжат вчерашний номер газеты, который он опустил на журнальный столик, присаживаясь в кресло напротив Реддла.       — После победы Дамблдора над Грин-де-Вальдом в газетах никакой изюминки. Сплетни, интриги и спорт, только и остается, как за изменениями на бирже следить, — недовольно отметил гость, наколдовывая палочкой на журнальном столике две чашки кофе и блюдце с печеньем, — у тебя снова бессонная ночь? Скажи, что это какая-нибудь знойная красотка не давала тебе уснуть?       Том недовольно поджал губы, выразительно глядя на потрепанную газету. Потом медленно перевел взгляд на Макнейра, все еще ожидающего ответа. От мрачного взгляда тот едва заметно напрягся, вмиг становясь серьезнее. Иногда Реддл позволял некоторое панибратство в беседах со своими последователями, но этот случай явно оказался не из их числа.       — Уолден, — вкрадчиво начал Темный Лорд, — неужели ты думаешь, что я вызвал тебя среди ночи ради того, чтобы потрепаться о светской чуши? Оставь это для Малфоя.       — Нет, я… — тут же отозвался собеседник, но был жестом остановлен.       — Я хочу, чтобы ты выяснил все о Кэтрин Эбигейл Мюррей. Меня интересует абсолютно все. Я хочу знать о ком она думает, чего ей хочется, что любит и так далее. Не забудь о родственниках, друзьях и однокурсниках.       — Неужели кому-то удалось… — собирался пошутить Уолден, но резко умолк, глядя на раздраженного Тома.       —Смотрю, тебе весело, — холодно отметил Темный Лорд, — это хорошо. Будет что вспомнить, сидя в Азкабане. Уверен, дементоры оценят весельчака по достоинству.       —В смысле? — ошарашено спросил Макнейр, — ты о чем?       —Ничего особенного, — пожал плечами Том, — просто эта выскочка Мюррей прекрасно осведомлена о существовании Пожирателей и Волан-де-Морта, а также еще о Мерлин знает чем. Так что веселись, пока есть такая возможность…       —Неужели какая-то девчонка может помешать? Припугнуть и все, а если будет ерепенится — избавиться не сложно…       —Еще раз, — зло отчеканил Реддл, — никаких вопросов и, тем более, советов. Все, что требуется от тебя — собрать информацию, организовать слежку. Сделай все, на что хватит фантазии, но если хоть один волос…       —Понял, — кивнул Уолден, — уже утром пошлю к ней обученного слежке домовика. Его ни одни защитные чары не распознают, а на счет информации: думаю, Малфой через Министерство сможет выяснить все необходимое.       Сидящий в кресле Макнейр с каменным лицом слушал распоряжения Реддла. Он привык к приказному тону и уже давно не испытывал дискомфорта. В свое время Уолден сам выбрал такой путь, признав власть Тома, а точнее, Лорда Волан-де-Морта. Сильнейшего темного из всех, кого он знал. Стать последователем такого великого человека — настоящая честь. В величии Реддла уже давно никто из Пожирателей не сомневался. Темный Лорд умеет вселять уверенность и страх.       Несмотря на безграничную преданность своему лорду, Уолдену было крайне любопытно, кто это такая мисс Мюррей. Обычно Реддл выбирает самый простой и, как правило, самый радикальный путь. «Нет тела — нет дела». Но с этой волшебницей решил поступить иначе, и это заставляло задуматься.       — Что касается поездки, — перевел тему Том, — планы придется несколько перенести, но это вопрос пары недель. Предупреди всех, чтобы были в любой момент готовы.       — Как скажешь, — послушно кивнул головой Макнейр, поднимаясь и оправляя мантию, — я поговорил с Лестрейнджем, он готов предоставить семейный транспорт для поездки.       — Отлично, — удовлетворенно кивнул Том, добавляя несколько устало, — перепроверь все. Слишком многое поставлено на кон.       — Можете на меня положиться, мой Лорд — маг слегка поклонился.       — Спасибо, друг мой, — спокойно произнес Реддл, — можешь идти, — и отвернулся к окну.       Не говоря больше ни слова, Уолден стремительно развернулся и пошел к двери. Аппарировать прямо из квартиры — признак явного неуважения. Только выйдя на улицу, маг позволил себе расслабиться и, вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух, аппарировал в поместье Малфоев.       Даже во время разговора с Макнейром навязчивый образ Кэтрин не хотел покидать голову Темного Лорда. Это очень раздражало мага, который привык держать мысли и чувства под строгим контролем. Он не мог сказать точно, что именно в этой странной девчонке заставляло снова и снова думать о ней.       В последнее время Том тратил все свободное время на прорабатывание грандиозного плана по захвату власти. Практически все подготовительные работы окончены, можно было переходить к более активным действиям. По сути, крестражи из чаши и медальона должны были стать отправной точкой. В отличие от распространенного мнения, создание крестражей из собственной души необходимо не только для обеспечения бессмертия, но и для использования их с целью контроля нужных людей.       Еще в школе Том обратил внимание, как его первый крестраж, личный дневник, влиял на людей в непосредственной близости от себя. Это могли заметить только одаренные маги, знакомые с особенностями темного искусства. Мало того, что крестраж выкачивал из окружающих энергию и аккумулировал ее, делая доступной для своего владельца в любой момент времени, так еще при должной подпитке дневник мог подчинять других, создавая с жертвой прочный канал и лишая возможности к сопротивлению, гораздо эффективнее, нежели империус. Человек под влиянием чужой воли сохранял способность мыслить здраво во всех вопросах, которые не касались отданных через крестраж распоряжений. Как-то он подкинул его младшекурснику, спустя неделю мальчишка подчинялся беспрекословно.       На одном из собраний клуба слизней Тому Реддлу улыбнулась невероятная удача, походившая на эффект знаменитого зелья «Феликс Фелицис». Он подкинул дневник одному из приглашенных гостей Слизнорта, а именно Родерику Милтону, впоследствии оказавшемуся работником Министерства магии, отдела тайн.       Непростая служба оставила на внешности мага свой отпечаток. Несмотря на высокий рост и крепкое телосложение, мужчина скорее напоминал изящную хищную птицу, чем более массивных хищников. Бледная кожа, контрастирующая с иссиня-черными волосами, сливалась с глубоко посаженными светло-голубыми глазами, цепкий взгляд которых впивался в самую суть вещей.       Спустя полгода Том уже мог частично управлять мыслями Милтона, но стальная воля мага все еще не была сломлена полностью. Однако крестраж, почти постоянно находившейся недалеко от жертвы, делал свое зловещее дело, пусть медленно, зато очень эффективно. Ближе к выпускному балу, Реддл перестал ощущать какое-либо сопротивление, но прибегал к использованию возможностей Родерика только в самых крайних случаях. Никто из окружающих не замечал перемен, даже регулярные проверки сотрудников отдела тайн не давали результатов.       Сколько бы литературы Реддл не просматривал — механизм влияния крестража выяснить так и не удалось. Единственное, на чем настаивали многие авторы — что отделенная часть души будет обособленной. Однако практическим путем Том установил, что информация доступная крестражу при установлении с ним контакта становилась таковой и для самого Тома. Обратная связь также работала: стоило через дневник сосредоточиться на Милтоне и отдать приказ, как маг тут же начинал беспрекословно выполнять указания.       Сложившаяся ситуация стала уникальной возможностью проникнуть в отдел тайн, куда мечтает попасть каждый темный волшебник, ведь именно там хранятся запрещенные артефакты, зелья и, главное, книги. Для вида работая в «Горбин и Бэркес», Том методично выкачивал необходимую информацию из Родерика, чтобы в свое время занять его место. Помимо этого, для прикрытия, он пустил слух о готовившемся путешествии за границу, где якобы собирался постигать разнообразные тайны магического мира у мастеров своего дела. Чтобы придать достоверности, Том уже приготовил своих доверенных лиц к данному путешествию, дав запас оборотного зелья, дабы в нужный момент отметиться где-нибудь в Париже или еще каком-нибудь приметном месте. Сам же под действием оборотного готовился изображать Милтона, а Родерик в это время будет расслабляться в наведенном летаргическом сне в подвале собственного особняка. Также Темный Лорд планировал подкинуть еще пару изготовленных крестражей ключевым лицам в Министерстве, но вмешательство Кэтрин внесло значительные изменения в эту часть плана. Мало того, что он так и не сделал крестражи, так еще и упустил медальон.       Зло выдохнув сквозь зубы, Реддл призвал магией мантию и аппарировал, наплевав на все правила приличия, прямиком в спальню своей последней пассии. Мелисса Де Марье — обворожительная во всех смыслах волшебница, обладающая помимо красоты еще и обширными семейными связями.       Казалось, появление Тома, совершенно не удивило девушку. Она сидела в будуаре перед зеркалом и медленно расчесывала густые светлые волосы. Увидев в отражении его тяжелый взгляд, Мелисса соблазнительно улыбнулась, но поворачиваться не спешила:       — Я знала, что ты снова не сможешь устоять, — мягко произнесла девушка, продолжая расчесываться, — я ждала тебя.       — Не переоценивай себя, — холодно отрезал Темный Лорд, подходя к волшебнице и опуская руки ей на плечи, — это ничего не значит.       Он излишне нежно коснулся ее волос, отбирая расческу. Ласково провел рукой от макушки до затылка, чтобы, резко потянув за густые пряди, заставить откинуть голову назад, и впился грубым поцелуем в губы, заглушая вскрик боли. Ему не хотелось доставить девушке хоть каплю удовольствия. Все, что нужно было сейчас — заглушить ревущее внутри желание обладать одной не в меру любопытной особой.       Реддлу было абсолютно наплевать, что на утро девушка проснется в синяках и ссадинах. Ни от одной из своих любовниц он не скрывал присущей ему жестокости не только в словах, но и ласках, однако ни одна не была против. Каждая была готова на все, лишь бы прикоснуться к нему, как будто это придавало ей значимости. Впрочем, Том редко дожидался утра в чужой постели. К себе принципиально никого не водил.       Вернувшись домой и приняв ледяной душ, Том ощутил, как мысли снова потекли ясно и размеренно. Когда он вышел в комнату, за окном уже начало светать. С каждым лучом солнца таяла последняя надежда на сон. Ложиться не было смысла, поэтому Реддл отправился на кухню, где в специальном шкафчике хранились флаконы с зельями и некоторыми ингредиентами. Среди них он нашел так необходимое ему в данный момент зелье бодрости: оранжево-желтого цвета жидкость, с приятным запахом, солоноватая на вкус и лимонным послевкусием. Оно давало отсрочку от усталости часов на восемь, а потом все возвращалось на круги своя с процентами. При многократном применении вызывало стойкую зависимость. Залпом осушив флакон, Том начал собираться на работу, до которой оставалось чуть меньше часа.       День в лавке «Горбин и Бэркес» выдался на редкость спокойным. Запланированных встреч на сегодня не было, поэтому Реддл решил посветить свободное время просвещению и занялся изучением фолианта по древнеегипетским кровавым ритуалам. Книга была редкая, других в магазине не держали, но не слишком интересная. Все ритуалы требовали огромных ресурсов, по большей части цель не оправдывала средства. Встретилась пара любопытных проклятий, описания которых Том записал в отдельный блокнот, куда часто делал пометки, читая ту или иную книгу.       Ближе к вечеру прилетела знакомая сова Малфоев с плотным запечатанным конвертом. На печать в целях обеспечения безопасности были наложены распознающие чары, чтобы никто посторонний не смог вскрыть послание. Реддл, предвкушая интересное чтиво, поудобней устроился за столом, надломил печать и вытащил аккуратно свернутые листы.       Информации о Кэтрин Эбигейл Мюррей оказалось мало. Родилась в Шотландии, мать умерла, когда девочке было шесть лет от неудачного эксперимента; отец был сторонником Грин-де-Вальда, убит незадолго до заточения последнего. Основная часть семьи уехала из Шотландии в Америку, дабы избежать косых взглядов. Дуглас Мюррей, дед Кэтрин, воспитывал девочку сам. Как и прочие представители этого семейства, был известен своими трудами в области темных искусств, особенно примечательны его работы об артефактах. Неудивительно, что внучка пошла по стопам своего воспитателя. Так же были сведения, что экзамены она сдавала отдельной комиссии, относительно успешно. Диплом получила Американской Школы Магии.       На отдельном пергаменте аккуратным почерком Малфоя было выведено: «Никакой личной информации нет ни в общем архиве, ни в Отделе Тайн. Даже о друзьях информации нет. Если необходимо — могу прислать подробные отчеты о родственниках, но в них ни слова о Кэтрин Мюррей. Отправил запрос американскому коллеге, ответа пока не получил. Кстати, в Министерстве нет информации о ее пребывании в Лондоне, хотя закон об обязательной регистрации при пересечении границы Великобритании все еще действителен. С искреннем почтением, Абраксас Малфой». Злость на Кэтрин новой волной всколыхнулась внутри Реддла, отсутствие информации рушило планы.       Реддл отлевитировал бумаги в камин, где те мгновенно вспыхнули. Единственным полезным, что удалось выяснить — девчонка Мюррей находится в стране нелегально, следовательно, в случае исчезновения, искать здесь ее не должны. Что делать с этой информацией, Том пока не решил, но собирался сделать это в самое ближайшее время.