***
Кэт проснулась посреди ночи. Лениво потянувшись в кровати, она медленно приходила в себя, комкая пальцами мягкое одеяло. Непривычно плотное, оно отличалось от ее легкого бамбукового одеяла. Приоткрыв сонные глаза, волшебница не сразу поняла где находится. Комната была погружена во тьму. В щель между портьерами виднелся кусок ночного неба, подсвеченный лунным светом. Подавив желание вновь откинуться на мягкие подушки, Кэтрин заставила себя подняться с кровати и пойти в ванную. По хлопку на стенах загорелись магические светильники. Отражение в зеркале волшебницу приятно удивило. В отличие от вчерашнего дня, теперь она не походила на находящуюся на последнем издыхании жертву вампира. Пропали синяки под глазами, ушла мертвенная бледность. Протирая лицо полотенцем, Кэт недовольно уставилась сначала на крестраж, все еще крепко охватывавший ее палец, а затем на надетую на голое тело белоснежную мужскую рубашку. — Мерзавец, — не удержалась от ругательства девушка. Она вспомнила, каким образом Реддлу удалось уложить ее спать, и стало еще хуже от осознания, что он мог заставить сделать ее что-нибудь куда менее приятное. Что противопоставить чудовищной силе Волан-де-Морта Кэтрин не знала. Единственный реалистичный план — скрыться от мага, а для этого следовало сначала выбраться из особняка, а затем избавиться от крестража. Артефакт мог быть полезен, ведь обеспечивал ментальную защиту самого высокого порядка, если бы не одно «но» — постепенно это колечко подстроиться под ее ауру и тогда мантикоров Реддл легко сможет влиять на нее без применения «Империуса». Информации о крестражах даже в архивах рода Мюррей было немного. Они считались подвидом темных артефактов, для создания которых требовалось человеческое жертвоприношение. Магия смерти, используемая для ритуала, считалась одной из самых запрещенных отраслей искусства, и наказывали за ее использование жестоко. Сознание, которым наделялся артефакт, способно взаимодействовать с окружающим миром и развиваться независимо от создателя, однако подчинялось последнему неукоснительно. Данный класс магических предметов даже во времени Кэтрин недостаточно изучен, поскольку находился под жестким запретом. После войны с Волан-де-Мортом информация о крестражах была изъята из библиотек и прочих источников, остались лишь ее крохи в семейных архивов древних родов и в закрытых библиотеках Министерства Магии. Прежде с крестражами Кэт не работала, только в теории представляла процесс их создания и общую структуру. С магией смерти у нее также отношения не сложились. Она видела и даже участвовала в жертвоприношениях животных, но сама так далеко не заходила, предпочитая в крайних случаях прибегать к магии крови, которая черпала энергию не столько из самого мага, а в основном из рода, объединенного кровными узами. Закончив с процедурами, Кэт заметила, что брошенной вчера одежды на полу в ванной комнате не было. Лишь отглаженный халат висел на крючке. Ходить в одной рубашке, а тем более пытаться в таком виде сбегать не слишком комфортно — ночью на улице прохладно. Волшебница даже предположила, что таким образом коварный Реддл решил подстраховаться. Однако она, рожденная в двадцать первом веке, не особо отличается скованностью и вполне отчаянно настроена. В дверь комнаты тихо постучали и, получив разрешение, рядом с волшебницей бесшумно возник домовик. Существо с трепетом уставилось на Кэтрин, не зная, чего от нее ожидать. Хозяин пугал эльфа, а за малейшую провинность жестоко наказывал. Пусть он и появлялся в особняке редко, но некоторые шрамы не успевали затягиваться между визитами темного мага. — Финн к вашим услугам, госпожа, — поклонился домовик, — вы голодны? — Да, — чувствуя, как желудок болезненно сжался, призналась девушка, — Том в особняке? — Нет, хозяин ушел еще вчера утром, — прошелестел эльф, — вам подать здесь или накрыть в столовой? Как бы безумно не хотелось есть, еще сильнее Кэтрин хотела сбежать, а если Реддл вернется, то ничего не получится. Темный Лорд явно не из тех, кто просто так помогает попавшим в беду волшебницам, ему что-то нужно и вряд ли это украденный ею медальон Слизерина. — Я передумала, — задумчиво произнесла девушка, — принеси мне обувь и одежду. Нужно было действовать как можно быстрее. Пусть без палочки не получится аппарировать, но она в состоянии пройтись пешком. Если сильно повезет, то окажется, что особняк находится не в самой глуши, и удастся выйти к хотя бы к маглам. — Мне запрещено покидать особняк, в отсутствие хозяина, — извиняющимся тоном признался домовик, опуская огромные глаза к полу, — вашу одежду было приказано уничтожить, а в доме только мужская одежда, она будет велика для хрупкой госпожи. — Неси что есть, — стараясь не выказать неудовольствия, попросила Кэт. Поклонившись, создание бесшумно растворилось в воздухе, что говорило о принадлежности к темным эльфам. Его не было не больше минуты. Вернувшись, существо положило на кровать аккуратную стопку одежды, а ниже поставило пару мужских туфель и тапочек. — Спасибо, Финн, — искренне поблагодарила волшебница, — ты сможешь проводить меня на улицу, когда я переоденусь? — Гостье запрещено покидать особняк, — домовик вздрогнул, увидев, как лицо Кэтрин помрачнело, — если Финн ослушается, будет строго наказан. — Хорошо, а открыть окно хоть можно? Здесь слишком душно. — Не гневайтесь, госпожа, — упал на костлявые коленки эльф, сотрясаясь от страха, — хозяин приказал запереть все окна и двери чарами. Финн не может ослушаться хозяина… — Поднимись, — потребовала девушка, обводя задумчивым взглядом комнату и загадочно улыбаясь, — нельзя, значит нельзя. Особняк далеко от города? — Финн не знает, — послушно поднимаясь, нерешительно отозвался домовик, — перемещение не дает различить расстояние… — Ладно, — с разочарованием произнесла Кэт, — я буду спать. Не смей входить, пока не явился Реддл. Исчезни. — Как будет угодно госпоже, — вновь поклонился сухонький эльф, растворяясь в воздухе. Оставшись в одиночестве, волшебница подошла к стопке с одеждой. Ничего подходящего там не оказалось, однако ходить в одной рубашке недопустимо. Одев поверх плотную мантию и засунув ноги в тапочки, Кэтрин отложила оставшуюся часть вещей в сторону. Слова эльфа навели Кэтрин на потрясающую идею. «Хозяин приказал запереть…» — то есть все закрыто с помощью природной эльфийской магии, а это означало, что от свободы девушку отделяет лишь хрупкое оконное стекло. Потому что магия этих древних созданий крайне чувствительна к металлу. Кованый стул идеально подходил для задуманного. Сдвинув мешающие шторы в сторону, Кэт подошла к столу и выдвинула стул, умоляя всеведущего Мерлина, чтобы все удалось. Поудобнее схватив его за спинку, девушка подошла к окну, замахнулась и кинула нелегкую ношу в стекло. В то же мгновение раздался звон и треск деревянной рамы. Стул свободно полетел вниз, вместе с осколками. Маленькая победа. Стряхнув с подоконника осколки, Кэтрин принялась выковыривать из рамы куски стекла, чтобы за нее можно было поудобнее схватиться. Выглянула наружу. В свете луны земля казалась далекой и негостеприимной, но отступать никто не собирался. Стул валялся чуть в стороне от кустов, в которые планировала приземлиться пленница Темного Лорда. Боясь потерять единственную обувь, Кэтрин засунула тапочки в карманы мантии и только после этого развернулась спиной вперед и спустила ноги в пустоту, а руками вцепилась в деревянную раму. Разжать пальцы сразу не хватало духа. Сердце испуганно билось в груди, дыхание стало прерывистым. Удерживать вес на руках было тяжело, а прыгать страшно. Однако, услышав треск дерева, Кэт решительно оттолкнулась от стены и, разжимая пальцы, полетела вниз. Приземление оказалось жестче, чем она себе представляла. Голые ступни первыми коснулись декоративных кустов, которые сверху казались обманчиво мягкими. Кэт не сдержала болезненного вскрика, когда ветки впились в нежную кожу. Вновь обув тапочки, Кэтрин, слегка прихрамывая, поплелась в сторону ворот. Ее радовало, что эльф так и не показался. Конечно, он мог отправиться к Реддлу с докладом о ее побеге, но Кэтрин отчаянно хотелось верить в лучшее. Например в то, что до рассвета у нее есть время спрятаться от гнева Темного Лорда. Главное — добраться до дома и избавиться от крестража, который вполне мог служить маяком. Ворота оказались заперты на обыкновенную задвижку, что несказанно порадовало Кэтрин. Распахнув их настежь, девушка увидела широкую дорогу, окруженную с обеих сторон густым лесом. В слабом лунном свете вид открывался зловещий. Жуткие звуки из леса лишь добавляли колорита пейзажу, однако поворачивать назад, когда свобода так близко Кэт не собиралась, делая уверенный шаг вперед. Стоило оказаться снаружи, как ворота за спиной волшебницы скрипнули и захлопнулись, щелкая задвижкой. Повернувшись на резкий звук, Кэтрин не увидела ничего. Точнее, она не увидела особняка, окруженного каменным забором с железными воротами. Перед ней простирался густой лес. Пути назад больше не было. Ночь оказалась холодной. Поплотнее завернувшись в мантию Реддла, девушка торопливо шла по дороге, надеясь наткнуться хотя бы маглов. Раз есть дорога, почему бы и не быть машинам? Но никто не желал встречаться на пути у стремительно замерзающей волшебницы. Пару раз попадались развилки, но Кэтрин упрямо продолжала идти вперед. Спустя час пути, усталость накатывала все сильнее, а ноги путешественницы неприятно покалывали в ступнях. Все же тапочки, выбранные не по размеру, не предназначены для заходов на дальние дистанции, они периодически слетали, чем еще больше нервировали свою счастливую обладательницу. С каждой минутой проклятья в ночной тишине раздавались все чаще, а решение сбежать казалось не таким уж и здравым. Неожиданный хлопок аппарации за спиной вызвал у Кэтрин больше облегчения, чем страха. Усталость и холод окончательно ее утомили, и она была готова признать поражение. Не было сомнений, что сейчас раздастся вкрадчивый и раздраженный голос Реддла. — Я же говорил, что найду, — нарушил тишину Милтон, с интересом оглядывая пораженную его появлением путницу, — тебе удалось меня удивить — хорошо спряталась. Но зачем было отправляться в такую глушь, да еще в таком виде? От внимания мага не укрылось специфическое облачение девушки. Мантия мужского покроя, стелящаяся по земле. Мужская рубашка, воротник которой красноречиво выглядывал из-под мантии. Образ довершали огромные для такой миниатюрной ножки тапочки. — Пешие прогулки очень полезны для здоровья, — недовольно буркнула Кэт, игнорируя ехидный взгляд мужчины. Она вполне представляла как сейчас выглядит, и на какие мысли это может навести. Но оправдываться не собиралась. Пусть думает, что хочет, главное — оказаться в тепле. — Вижу-вижу какими прогулками ты занималась, — съязвил Милтон, но, становясь серьезнее, добавил, — продолжишь в другой раз, у меня для тебя есть хорошие новости. Не против, если я доставлю тебя домой? — Куда? — испуганно переспросила Кэтрин, вспоминая вольную трактовку этого понятия Реддлом. — Мне удалось многое о тебе узнать, девочка, в том числе и адрес съемной квартиры, — равнодушно заметил Родерик, — это не должно удивлять после того, как ты узнала, где я работаю. Впрочем, если не хочешь домой, могу пригласить к себе, там поуютней будет, — он усмехнулся, приглашающе подавая руку. — Было бы очень любезно с вашей стороны доставить меня домой, — девушка не верила в нежданную удачу, которая сегодня оказалась к ней особенно переменчива, и приняла протянутую руку. Короткий миг аппарации, и они уже стояли посреди гостиной, которая являлась одновременно спальней и кабинетом Кэтрин. Волшебница устало упала в ставшее практически родным кресло, забывая обо всех правилах приличия. Родерик же в них особо и не нуждался, опускаясь в соседнее, и выжидательно посмотрел на спасенную особу. Скинув неудобные тапки, Кэт устремила взгляд на мужчину, который уже во второй раз появлялся подозрительно вовремя и вытаскивал ее из неприятностей. В ангелов-хранителей она не верила, в случайности тем более. Поэтому, прокашлявшись, нарушила тишину. — Спасибо за помощь, чем бы это не было вызвано, — она сделала паузу, — я не настолько наивна, чтобы полагать, что это безвозмездный жест. Чем я могу вас отблагодарить? Кэтрин внимательно следила за Милтоном, надеясь уловить хотя бы тень эмоциональной реакции, но ничего, кроме спокойного вежливого интереса. Словно не произошло ничего из ряда вон, а маг просто выполнял свою работу. Впрочем, учитывая место работы этого мужчины, он по долгу службы должен был уметь держать отстраненную маску в любой ситуации. Девушка с замиранием ждала его ответа, опасаясь, как бы цена не оказалась непомерной. — Считай это жестом доброй воли, — хмыкнул маг и достал из внутреннего кармана своей мантии волшебную палочку Кэт, которую тут же положил на журнальный столик, — я подчистил воспоминания всем, кто мог бы тебя опознать. Так что нет необходимости и дальше прятаться, — он снисходительно улыбнулся, услышав ее облегченный вздох, — а также зарегистрировал твой приезд в Лондон задним числом. — Что? — только и смогла выдохнуть пораженная волшебница. — Каждому приезжему необходимо пройти обязательную регистрацию. Мера предосторожности после событий с Грин-де-Вальдом, — пояснил мужчина, — странно, что тебе об этом неизвестно. Хотя, если учесть первую нашу встречу, я не удивлен, — с намеком продолжил Родерик, — как и тому, что данных о твоей палочке нет ни в одной картотеке. Но я решил не исправлять данное министерское упущение, на случай, если ты вновь решишься проигнорировать все государственные законы и голос разума. — Я не знаю, что на это ответить, — честно призналась Кэт. — Оставь слова для кого-нибудь другого, девочка, — насмешливо произнес Милтон, поднимаясь, — я бы хотел, чтобы ты больше не попадалась мне на глаза, — он улыбнулся, — хотя бы из-за таких мелочей, как непростительные. Справишься? — Я постараюсь, — смущенно выдавила из себя Кэтрин, мечтая провалиться сквозь землю. Светлые глаза Милтона одарили волшебницу еще одним насмешливым взглядом, всем видом демонстрируя сомнения. Странный маг вызывал у Кэтрин одновременно и страх, и благодарность, и уважение, и трепет. Она не могла его понять. — Мне пора, — мужчина уже двинулся к двери, но на пороге комнаты обернулся, — рад, что тебе удалось не влезть в неприятности, пока я тебя не нашел, девочка. Не думал, что ты способна на подобный подвиг. Проницательность Милтона неприятным холодком пробежалась по спине девушки. Если бы он только знал, что авроры далеко не единственная ее проблема. Чего стоит один Реддл, да и «дядюшка» Герб создает причины для тревоги. — Я тоже в этом сомневалась, — тихо отозвалась Кэтрин, — спасибо вам… — Помни об обещании, — отворачиваясь напомнил маг, — до свидания. — Прощайте, — произнесла с запозданием Кэт, когда мужчина уже аппарировал. Некоторое время волшебница бездумно сидела в кресле, наслаждаясь знакомой атмосферой квартиры, к которой она уже успела привыкнуть. Ее сложно было назвать уютной, но Кэтрин особо не нуждалась в повышенном комфорте. Все, что нужно — безопасное, спокойное место, и квартира в магловском районе Лондона полностью отвечала данным требованиям. Переведя дух, Кэт поднялась с кресла и двинулась к шкафу. Наконец появилась возможность переодеться. Бросив на кровать осточертевшую мантию и рубашку Реддла, девушка облачилась в строгое темное платье с белым воротником. Она бы с удовольствием приняла душ, смывая дорожную пыль, но опасения, что Том сможет через крестраж быстро ее отыскать, заставляли переходить ко второй части плана как можно скорее. Взяв палочку, по которой успела соскучиться, Кэтрин слевитировала со шкафа огромный кожаный чемодан, являющийся переносной лабораторией артефактора. Если бы не расположение прадедушки, то заполучить подобную редкость в свое распоряжение не удалось бы, а собирать лабораторию с нуля непомерно дорого и требуется много места. Дуглас далеко не сразу признал правнучку, он еще не оправился после потери сына, а тут на него свалилась какая-то девица, утверждающая, что пришла из будущего. Естественно, что простой проверки крови было недостаточно. Однако, убедившись в правдивости слов Кэт, старый маг расчувствовался и сделал все, чтобы волшебница почувствовала себя дома. Официально признал ее, вписывая в родовое древо и завещание, благодаря знакомствам помог получить магический диплом, подтверждающий ее образование, оказал материальную поддержку. Но что больше всего поразило Кэтрин — Дуглас не задавал вопросов о будущем, более того, маг запрещал ей говорить о нем. Он даже признался, что если бы владел легилименцией, то стер бы память и ей. Несмотря на запрет, перед отъездом Кэт написала ему письмо, в котором описала решение проблемы, над которой Дуглас бился уже второе десятилетие и бился бы и дальше, найдя ответ лишь в год смерти. Теперь же у мага появится возможность лично воплотить открытие в жизнь, и эта мысль согревала Кэтрин, которая уже успела проникнуться теплыми чувствами к прадеду. Вместо замка на чемодане была иголка, о которую необходимо было уколоться. Кэт привычно подставила палец, наблюдая как тягучая капля крови втягивается в металл. Спустя короткий миг, замок глухо щелкнул, позволяя раскрыть чемодан. Внутри с помощью пятого измерения помещалось огромное количество инструментов и ингредиентов, которые пополнялись напрямую из родового поместья. Это было еще одним проявлением заботы Дугласа о неожиданно обретенной правнучке. Достав все необходимое, Кэт затолкала чемодан под кровать и принялась готовить место под ритуал. Будь это обычное изготовление артефакта, то помимо стола, хорошего освещения, инструментов и ингредиентов ничего не понадобилось бы. Однако взаимодействие с высшим артефактом, созданным посредством магии смерти, требовало целого ритуала с рунами и защитными плетениями. Подвинув к стене кресла, волшебница принялась угольком вырисовывать на полу тщательно заученные символы, которые должны будут ее подстраховывать от негативного воздействия со стороны крестража. Как и любое темномагическое действо, данный ритуал стоило проводить подальше от жилых помещений, так как остаточные магические эманации могли впитаться в мебель и иные предметы, находящиеся в непосредственной близости. Однако согласно приблизительным расчетам, рун должно было хватить на поглощение остаточного магического излучения. Все было готово. Оставалось только выбрать метод достижения желаемого результата — избавления от крестража. Реддл был прав, что снять кольцо с ее руки может только он, но были и иные варианты. Самый простой, но энергетически затратный — запечатать крестраж. Для этого не требовалось проникать в сложную структуру артефакта, нужно было построить вокруг барьер, который не будет пропускать энергию, изолируя артефакт от окружающего мира. Кэтрин подошла к столу и набросала на пергаменте приблизительные расчеты. Цифры не радовали. У нее банально не хватит сил, чтобы превзойти крестраж сильнейшего темного мага текущего столетия. Следующим рабочим вариантом было попытаться преодолеть чары, не дающие собственноручно снять артефакт. Для этого следовало покопаться в его структуре, проследить за потоками энергии внутри и вычленить тот, что отвечал за данное свойство. Без преувеличения самый сложный и опасный путь, так как крестраж наделен не только силой, но и сознанием, а бороться с аналогом Волан-де-Морта неблагодарное занятие. Оставался еще один вариант, казавшийся наиболее оптимальным — разрушить связь крестража с создателем. Это не требовало взаимодействия с глубокими структурами артефакта, поэтому риск — минимален. Словно отломать антенну у магловского радиоприемника. Единственной возможной проблемой на этом пути становилась моральная дилемма. Артефакторы отказались от изучения крестражей не только из-за жестокости, которая требуется для их создания. Еще ни один ученый не смог познать душу, а эксперименты над столь тонкой материей породили чудовищ, после чего оказались под строжайшим запретом. При других обстоятельствах она бы не стала подвергать такому риску жизнь человека, особенно учитывая тот факт, что Том помог ей выбраться из «Куража». Но своя жизнь и свобода были ей дороже. Откинув сомнения, Кэтрин встала в центр круга, окруженного кольцом рун, основная задача которых заключается в поглощении лишней энергии прежде, чем она впитается в окружающее пространство. — Лучше бы тебе быть разумным и сняться по-хорошему, а не притворяться прилипчивым клещом, — тихо произнесла Кэт и попыталась стянуть кольцо с руки. Упрямое ювелирное изделие не желало внимать предупреждению, продолжая крепко сидеть на пальце. Оно выглядело как обыкновенное, не слишком дорогое украшение. Однако истинная цена этого куска металла превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Маги очень подвержены вере в чудеса и предания, а сказка о Дарах Смерти после истории с Грин-де-Вальдом заиграла в определенных кругах новыми красками. Воскрешающий камень, словно вторя мыслям волшебницы, призывно блеснул. Не тратя больше время на бессмысленные разговоры с куском металла, Кэтрин принялась аккуратно раскрывать тканевые мешочки с травами и высыпать их небольшими горстями на пол. Затем взяла волшебную палочку в левую руку, а правую опустила на паркет. Отработанный годами жест, и рубленные сушеные листочки на миг взмыли в воздух, а затем идеальным кругом окружили лежащую на полу ладонь. Еще один взмах и на паркете проступают три руны, позволяющие артефактору проникнуть внутрь структуры, но в случае с крестражем, руны требовали больше энергии. Отложив палочку, волшебница взяла заранее приготовленный металлический стилет и полоснула себя по запястью вдоль вены. Тонкий ручеек темно-алой крови потек в маленькую чашу. Обмакнув в теплую жидкость палец, Кэт принялась вновь очерчивать по очереди каждую из рун, наполняя их силой. Крестражи создавались с помощью магии смерти, и для полной активации рун неплохо бы принести жертву, но для задуманного Кэт должно было хватить и этого. Подпитанные кровью, руны постепенно разгорались. Внутри круга начала накапливаться энергия. Магловский светильник под потолком не выдержал — лампочка лопнула, осыпая пол осколками. Кэт кожей ощущала мощь, исходящую из артефакта, не желающего впускать чужеродное сознание внутрь. Воздух становился вязким и потрескивал. Когда кровь практически остановилась, Кэтрин отставила чашу в сторону и поудобнее уселась в центре круга. Она ощутила, как кольцо постепенно леденеет. Начерченные руны продолжали выкачивать из крестража энергию, которая грозилась вырваться за пределы круга раньше, чем Кэтрин удастся взглянуть на артефакт изнутри. Пальцу становилось больно, холод обжигал, но девушка упрямо ждала. Дождалась. Защита ослабла, и сознание Кэт затянуло внутрь артефакта. Место, где обитает искореженный осколок души Волан-де-Морта. Увидеть ничего не удавалось, вокруг струилась тьма, казавшейся живой и почти осязаемой. Сил, на то, чтобы рассеять ее у Кэтрин не было. Рун оказалось недостаточно. Уровень защиты артефакта поражал даже столь искушенного зрителя, как Кэт, посвятившую изучению артефактов всю свою сознательную жизнь. Нащупав рукой волшебную палочку, девушка торопливо начала произносить формулы заклятий, направленных на разрушение связи между объектами. Следовало поторопиться, поскольку всю силу из артефакта выкачать не удалось, и он вполне мог преподнести неприятный сюрприз. Сюрприз возник раньше, чем Кэт успела закончить произносить первую формулу. Во тьме в паре шагов возникла фигура Реддла. Он немного отличался от себя настоящего. Выглядел моложе. Скорее всего, именно таким он был, создавая этот крестраж. Однако пробирающий до костей взгляд остался точно таким же. —Какая поразительная глупость и наглость, — самодовольно произнес юный Реддл, — являться сюда без дополнительных мер защиты. Жалкие руны мне не указ. Кэтрин старалась игнорировать сознание артефакта, сосредоточенно выплетая магическую формулу. Губы заученно произносили слово за словом. Ни в коем случае нельзя было останавливаться, тогда пришлось бы повторять все заново, с самой первой строчки. Она знала, что если что-то пойдет не так — прервать контакт недолго — нужно лишь распахнуть глаза, позволяя сознанию вынырнуть из структуры артефакта. — Какая невозмутимость, — хмыкнул голос артефакта, — я почти поверил. Возможно, ты даже действительно что-то смыслишь в артефактах, — он сделал многозначительную паузу, — но в магии крови ты не смыслишь ничего. Стиснув зубы, волшебница вкладывала оставшиеся силы в формулу и пыталась абстрагироваться от вкрадчивого голоса. Все, что в теории казалось таким простым, на практике требовало куда больше усилий. — Ты явно не знаток темных искусств, — едко заметил крестраж, — но я постараюсь тебя посвятить. Не умирать ведь невеждой, — образ Реддла зловеще ухмыльнулся, — видишь ли, у магии крови есть один значительный минус — используя собственную кровь, ты устанавливаешь плотную взаимную связь, а это далеко не всегда идет на пользу ритуалу. Например, сейчас ты допустила непростительную оплошность — твоя рана все еще кровит. Ее следовало залечить до начала ритуала. Ведь в отличие от тебя, я умею виртуозно обращаться с магией крови. Пара слов отделяла Кэт от заветного результата. Она не вслушивалась в болтовню, жужжащую над ухом. Зря. Всего в секунде от успеха она ощутила, как волшебная палочка выпала из неожиданно ослабевшей руки, и все. Она перестала чувствовать собственное тело. Попытка вынырнуть из омута сознания артефакта ни к чему не привела. — Ты совсем меня не слушала, да? — недовольно заметил юный Том, — какая жалость. Теперь ты заперта здесь вместе со мной, а твое тело будет медленно истекать кровью. Нервничая, Кэтрин снова и снова пыталась высвободиться. Самый страшный сон любого артефактора оказаться запертым внутри своего творения. Она же умудрилась застрять в крестраже Волан-де-Морта, и начинала паниковать. — Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем твое тело умрет от кровопотери? — вслух продолжал рассуждать артефакт. — Не беспокойся, — зло перебила его Кэт, — рана затянется раньше. — Мне жаль тебя расстраивать, дорогуша, благодаря рунам она не затянется. Нужно было тщательнее изучать матчасть. От подобной новости у Кэт зашевелились бы на голове волосы, если бы она была в состоянии ощущать свое тело. В ее распоряжении было лишь сознание, отрезанное от реальности. Будь она хоть сколько-нибудь сильным волшебником, то смогла бы призвать магию без палочки, ведь ее источник не ограничивался телом мага. Но до этого ей было далеко. Девушка вновь поймала себя на мысли, что вновь создала себе проблему из ничего. Кто мешал ей лучше подготовиться к ритуалу, не спеша все просчитать. Черная полоса везения не желала сменяться на белую. Она сбежала от Реддла, а теперь он стал единственной ее надеждой на спасение истекающего кровью тела. — Он тебя не найдет, — нагло вмешался в ее рассуждения осколок души Тома, — ритуальный круг и вскрытая структура крестража помешают любому поиску. Кэтрин была близка признанию, что вот он, ее бесславный конец. Остаться заключенной в крестраже, который быстро сведет с ума кого угодно. От полной капитуляции ее останавливала обида. Она столько пережила, и не хотела сдаваться вот так. Обиднее всего, что из прошлых передряг ее, в основном, вытаскивали, а теперь, когда все зависит лишь от нее, она готова сдаться. Пусть у девушки была лишь она сама, но этого достаточно. Она не пустышка. Она будет жить не благодаря кому-то, а потому что этого достойна. Вокруг ее тела столько магии, что можно было бы мертвого воскресить. Нужно было лишь дотянуться, а для этого тело не нужно. — Слабая, несчастная путешественница во времени, — вкрадчиво прошептал появившийся совсем близко юный Реддл, — если тебе все-таки удастся выбраться отсюда, Волан-де-Морту тут же станет известно о тебе все. Как думаешь, кто тогда победит в войне и как долго она продлится? Кэтрин неверяще уставилась на образ Тома. Он без каких-либо преград просмотрел все ее воспоминания, и, как только завершится ритуал, все обретенные знания устремятся к настоящему Реддлу. — Ты чудовище, — не скрывая бессильной ярости, прорычала Кэт, — ты еще хуже Тома. — Разве? — юноша самодовольно улыбнулся, — ты просто плохо его знаешь. Да и вряд ли когда-либо узнаешь, ибо осталось совсем немного времени. Мысли девушки стаей испуганных птиц закружились, и в этом хаосе поймать ту единственную, которая обеспечит сохранность информации о будущем, было невозможно. Даже ее смерть уже ничего не исправит. — Не волнуйся ты так, — с издевкой протянуло сознание крестража, — у тебя будет впереди так много времени, чтобы понять масштабы твоей оплошности. Кэт недовольно взглянула на образ Тома в школьной форме со значком старосты, тот также одарил ее пристальным взглядом. Сосредоточиваясь на ускользающей мысли, она начала прокручивать все свои знания о темных артефактах, раскалывающих душу. Крестраж — не сопротивлялся воле своего создателя, с которым у него поддерживалась связь; с помощью прорвы магии и артефакта можно было даже воскресить мага. Волшебнице казалось, что еще немного и она получит ответ. — Занимательно, мне однажды даже почти удалось воскреснуть! — не без удовольствия отметил юноша, вновь копаясь в воспоминаниях Кэтрин. Догадка прозрением сошла на волшебницу. — Спасибо, — искренне поблагодарила девушка, чувствуя, что находится на верном пути. — Что? — удивилось сознание артефакт, но тут же яростно воскликнуло — Нет! Даже не думай! Пазл сложился, и Кэт готова была поставить на карту все, терять было нечего. Ее сознание оказалось заперто внутри артефакта, достаточно глубоко, чтобы можно было трансформировать его структуру, но ее сил на это никогда бы не хватило. Рядом же медленно умирало тело, добавляя к высвобожденной из крестража энергии Волан-де-Морта эманации ее смерти. Прорва магии. Оставалось придумать, как ее подчинить и направить. Будь ее дух, сознание или душа, от названия суть не меняется, в теле, то непременно бы страдало и ничего сделать было бы нельзя. Но она оказалась внутри артефакта, находящегося на пальце умирающего тела, достаточно близко, чтобы осуществить задуманное. Сложность лишь в том, чтобы дотянуться до всей этой энергии и успеть произнести заклинание, раскалывающее душу. То, что последует дальше — огромный непредсказуемый риск. Выживет ли тело? Сможет ли душа, ее большая часть, вернуться в это тело? Что станет с кольцом, внутри которого окажется еще одна часть души? — Ты не справишься, — ядовито произнес юноша, — тебе не хватит воли расколоть собственную душу. Отвечать Кэтрин даже не подумала. У нее была всего одна попытка попахивающая суицидом. Либо все, либо ничего. Она постаралась воскресить чувство, охватившее ее, когда она в первый и единственный раз за всю свою жизнь смогла применить по-настоящему сильные чары — проклятие Круциатус. Как и в тот раз, ей нужно было сконцентрировать всю себя в одной точке. Сейчас она не чувствовала ни отчаяния, ни страха, ни боли. Эмоций не было. Зато ее охватило нечто большее — желание жить. Девушка ничего не почувствовала, но через мгновение она уже витала в комнате над телом, лежащем в луже крови. Ей стало невероятно спокойно. Упоительно ощущение гармонии с миром, пуховым одеялом укутало Кэтрин. Она смотрела на то, что когда-то было ей, и малодушно не хотела возвращаться к этой вечной мирской суете. Но Кэт дала обещание прадеду, что сделает все от нее зависящее, чтобы знания о будущем остались лишь в ее памяти, а сдаться сейчас означало предать доверие. Ведь она еще не умерла, а значит шанс был. Усилием воли девушка заставила себя начать произносить заклинание, а витающая вокруг энергия сама устремилась в его матрицу, ведь любая энергия предпочитает заключаться в какую-либо форму. С последними словами Кэт почувствовала невыносимую боль, такую, какую физическое тело вынести не в состоянии. Агония не продлилась и секунды, а возможно тянулась столетиями. Для тонких материй времени не существует. Когда боль ушла, ее место заняло чувство невосполнимой потери, буквально раздирающее душу.Часть 10
20 апреля 2016 г. в 22:16
Черные полосы так или иначе наступают у каждого, принося с собой череду неприятностей. Проблемы, идущие друг за другом, могут создать впечатление, что хуже просто не может быть. Однако упрямая и беспощадная фортуна способна играючи доказать обратное, погрузив жертву своего внимания еще глубже в бездонную пучину отчаяния.
Так и Кэт, попадая в очередную передрягу, верила, что вряд ли может стать хуже. Попав в ловушку насильника, она была уверена, что ничего более страшного с ней произойти просто не может. Затем, спустя пару часов, в пыточной Отдела Тайн эта мысль вновь посетила девушку, а позднее и в «Кураже». Новая волна отчаяния накатила на Кэтрин, когда та осталась в одиночестве в гостевой спальне особняка Реддла с неснимающимся черномагическим артефактом на пальце.
Комната произвела бы приятное впечатление, не представляй из себя клетку. Светлая и просторная с красивой резной мебелью: огромный деревянный шкаф, рядом с ним стол, на котором аккуратно лежали пишущие принадлежности и стопка чистых пергаментов, мягкий стул с подлокотниками, пара кресел возле стены и до неприличия широкая кровать. Из комнаты вели две двери: в личную ванную и в коридор.
Первым делом Кэт дернула на себя ручку двери, которую они вошли, но та не поддалась. Затем она ринулась к окну, где также ожидало разочарование. От бессильной злости, девушка что было силы ударила сжатым кулаком широкий подоконник и тут же зашипела от боли.
Сквозь стекло на подоконник падали одинокие лучи солнечного света, пробившиеся между высоченными елями, которые выстроились за каменным забором особняка. С высоты второго этажа можно было разглядеть ухоженные декоративные кусты с мелкими фиолетовыми цветками.
Усталость брала свое. Кэтрин поднялась, задернула плотные шторы, погружая комнату в приятную полутьму, и опустилась в кресло, скидывая с ноющих ног ненавистные туфли. Приятный густой ворс ковра ласково щекотал ступни, которые покалывало после длительной носки неудобной обуви. Сил ни на что не было, даже на злость.
Больше всего на свете ей хотелось свернуться клубочком на кровати в своей съемной квартире и хотя бы ненадолго выкинуть из головы нависшие проблемы. Выспаться, забыв кошмарные события прошедшей ночи. Но все это было недостижимой мечтой для запертой в святая святых Волан-де-Морта волшебницы без волшебной палочки и здравых идей, пригодных для побега. Она не видела ни единого варианта выхода из сложившейся ситуации, а потому решила ненадолго смириться. Ей жизненно необходим был отдых.
Не обуваясь, Кэтрин босиком отправилась в ванную комнату. Она не беспокоилась о порядке, остервенело срывая с себя сотворенное магией Аддерли платье и прочие элементы гардероба. Девушка нещадно терла раскрасневшуюся кожу, желая, чтобы вместе с мыльной водой в слив ушли все накопившиеся проблемы. Закончив с водными процедурами, она сняла с крючка мужской белоснежный халат, оказавшийся ей великоватым.
В комнате ее ждал тот, кого бы Кэт мечтала никогда не видеть. В отличии от нее, маг не выглядел усталым. По его внешнему виду было невозможно сказать, что совсем недавно этот человек торопливо покидал очередное место преступления. Устроившийся в одном из кресел Реддл с укоризной посмотрел на девушку, сверлящую его ненавидящим взглядом.
— Удивительно, — с сарказмом воскликнул Том, — я предполагал, что ты уже плетешь канат из простыней.
— Оставлю это развлечение на потом, — поплотнее завязывая пояс халата, парировала Кэт.
Идя в комнату волшебницы, Реддл готовился оценивать масштаб истерики, однако невольная гостья продолжала удивлять. Она бессмысленным терзаниям предпочла душ. Стоя перед ним, усталая, мокрая, в одном влажном халате, девушка все еще не выглядела смирившейся или отчаявшейся, скорее взявшей тайм-аут для подготовки к следующему раунду.
— Эльф не смог попасть к тебе в дом и перенести одежду, — сухо констатировал Реддл, — поэтому пока переоденься в это, — он едва заметным жестом махнул рукой и на кровати появилась белоснежная мужская рубашка, — для сна подойдет, а позднее я сам загляну за вещами.
Новость о том, что защитные артефакты в ее квартире смогли остановить ручного эльфа Волан-де-Морта, доставила Кэтрин злорадное удовольствие. Не зря она потратила несколько вечеров, корпя над сложной структурой артефактов, которые сулили незваным гостям множество неприятных сюрпризов. Возможно, даже Тому эти игрушки изрядно потреплют нервы.
— Не утруждайся, — Кэт легкомысленно махнула рукой, скрывая злую усмешку, — я не не собираюсь задерживаться здесь.
— А придется, — пожал плечами Реддл, добавляя, — у тебя нет выбора, Кэтти.
С этими словами он поднялся из кресла и подошел к замершей посреди комнаты волшебнице, останавливаясь в полушаге. Ей стоило бы смириться или хотя бы изобразить смирение, находясь в его абсолютной власти. Она же демонстративно бросала вызов, словно не зная, на что способен Волан-де-Морт, давно привыкший давить любое неподчинение еще в зародыше.
— Выход есть всегда, — стойко выдержав прямой взгляд, не согласилась Кэт.
Она не понимала, почему присутствие этого мага так пагубно сказывается на ее рассудке и инстинкте самосохранения. Кэт бы молча радоваться, что пыточные проклятия все еще обходят стороной, но вместо этого она продолжала бессмысленные препирательства с волшебником, в десятки раз превосходящего ее по силе. Словно тот факт, что Волан-де-Морт не убил ее сразу, давал какие-то мистические гарантии дальнейшей безнаказанности.
— Тебе же будет лучше поскорее смириться со своим положением, — настойчиво заметил Реддл, — я всегда получаю то, что хочу. Другим остается только молча подчиняться. Поэтому будь хорошей девочкой, переодевайся, выпей восстанавливающее зелье, — он указ на флакон, стоявший на прикроватной тумбе, — и ложись спать.
— Я не буду твоей марионеткой! — злобно прошипела Кэт, грозя магом указательным пальцем, — даже то, что ты меня спас не дает ни…
Взбешенной Кэт напоминала ощетинившегося котенка, которого пугает дворовая детвора. Обычно истерики вызывали у Реддла раздражение, но в этот раз он с трудом сдерживал улыбку. Девчонка была на голову ниже, и ей приходилось задирать голову вверх, чтобы высказывать претензии, глядя в глаза.
— Империус! — призвав палочку, произнес маг, — ты сейчас же переоденешься, выпьешь зелье и будешь спать так долго, пока не почувствуешь себя отдохнувшей и полной сил.
Оставив волшебницу с полупустым взглядом выполнять приказ, Реддл вышел. Сколь бы ни было забавным играть с ней в противоборство, это мешало основной цели — получению информации о будущем. Сейчас организм Кэт слишком ослаблен и процедура может пошатнуть и без того расшатанные нервы. Тому не хотелось без причин вредить этой не в меру упрямой ведьме. Теперь, когда она в полной безопасности, можно денек и подождать.