***
К вечеру погода испортилась. Сильный проливной дождь с остервенением молотил тяжелыми каплями по окнам особняка, скрытого чарами от лишних глаз в пригороде Лондона. Кэтрин проснулась под любимый с детства шум дождя, который напоминал ей о далеком доме. Равномерный стук по стеклу вызвал полусонную улыбку. Еще не проснувшейся девушке казалось, что все происходящее с ней в последнее время лишь странный сон — стоит открыть глаза, и она увидит привычные васильково-голубые шторы, слегка потрепанный временем огромный шкаф… С губ сорвался вздох разочарования, когда перед глазами предстала гостевая спальня в особняке Реддла. Своей эту комнату девушка называть категорически не хотела. Это место напоминало ей клетку, из которой нужно бежать. Она никогда не была придирчива, для комфортной жизни ей не требовалось каких-то особых условий, она могла чувствовать себя уютно даже в дешевом номере отеля. Пока Тома не было в Лондоне, даже в этом доме ей было спокойно, но с возвращением владельца вернулось и былое напряжение. Садясь на кровати, волшебница с удивлением отметила, что чувствует себя превосходно. Не было ни намека на усталость или недомогание. Даже непривычные к физической нагрузке мышцы не болели. Все тело переполняла энергия, хотелось свернуть горы. Разумеется, это было хорошей новостью, но мысль, что в очередной раз придется благодарить Реддла, откровенно раздражала. Ведь он действительно заслужил признательность с ее стороны. Давным-давно, смотря на пугающее изображение Волан-де-Морта в исторических хрониках, Кэт испытывала нечто близкое к ненависти, на которую только способен ребенок. Ведь чрезвычайно легко ненавидеть абстрактного злодея, убийцу, садиста, психопата и урода. Теперь же при мысли о Реддле она тоже испытывает нечто близкое к ненависти, но уже куда более личной. Она злится на него за то, что он заставляет ее ощущать собственную слабость; за то, что он толкает на безбашенные поступки; за свободу, которой он ее лишил; за те неправильные чувства, что пробуждаются в его присутствии. Список можно было бы продолжать и дальше. Стоя под струями горячей воды, Кэтрин ощутила нечеловеческий голод. В животе громко урчало, организм настойчиво требовал еды. Мысли об ужине заставили ускориться. Она торопливо смыла остатки мыла и, промокнув волосы полотенцем, выскочила в комнату. Из-за спины раздалось ехидное покашливание. — Чтоб тебя дементоры забрали, Том! — не сдержалась девушка, вновь скрываясь в ванной, — не мог постучаться?! — она схватила огромное махровое полотенце и обернула вокруг влажного тела. — Я стучал, — не скрывая усмешки, отозвался из комнаты Реддл, — хотел проверить, дышишь ли еще. Том не желал отказывать себе в удовольствии, выводя несносную девчонку из себя. Одного его слова было достаточно, чтобы серая невзрачная мышка во мгновение ока превратилась в мечущую молнии фурию, стремящуюся вырвать обидчику глотку. Такой она нравилась ему больше. Бесстрашной, плюющей на условности. От возмущения Кэт потеряла дар речи. Впившись ногтями в ладони, чтобы не наговорить лишнего, она вылетела в комнату и собиралась озвучить вполне логичные претензии по поводу его бесцеремонного вторжения в ее спальню. Но весь вид Реддла говорил о том, что именно этого он и ждет, а идти на поводу девушка не собиралась. Ей не нравилось, что он позволял себе так демонстративно играть на ее чувствах, и она собиралась отплатить ему тем же. — Так проверяй, — подчеркнуто безразлично протянула девушка и шагнула к шкафу. Раскрывая дверцы Кэтрин намеренно отпустила полотенце и услышала глухой выдох мага, к которому стояла боком. Она не смотрела на него, опасаясь повторения уже совершенной ошибки. Слишком поздно ей пришло в голову, что она вновь поддалась эмоциям и поступила импульсивно. Зареклась не играть с Реддлом в игры и сама не сдержала слово. Том неотрывно следил, как махровая ткань медленно соскальзывает с обнаженного тела. Уже прошел тот возраст, когда чья-то нагота была способна подорвать самоконтроль, но соблазн поддаться все же возник. Секс с Кэт ему пришелся по вкусу, и он бы не отказался от повторения — на своих условиях. Позволить ей победить с помощью такой топорной манипуляции он не мог. — Может быть, позже, — Реддл подошел к замершей девушке и остановился у нее за спиной. Кэтрин невидящим взглядом смотрела на вешалки с одеждой, и спиной ощущала близость мужчины. Он не касался ее, однако исходящее от него напряжение заставляло приподняться волосы на затылке. Она успела тысячу раз пожалеть, что решила поддразнить его, однако остановиться сил не хватало. — Раз так, — слегка подрагивающим голосом заключила девушка, — то дашь возможность нормально одеться? — и бросила негодующий взгляд через плечо. — Неужели тебя смущает нагота? — приподняв бровь, с намеком спросил маг. Капитулировать означало бы вручить Реддлу очередной способ ею управлять. Поэтому, постаравшись запихнуть свою застенчивость куда-подальше, волшебница развернулась к наглецу лицом. — Нисколько, — соврала Кэтрин, — но для того, кто так искренне печется о моем хрупком здоровье, странно заставлять девушку мерзнуть после душа. Она держала удар, что доставляло Тому удовольствие. Стояла перед ним абсолютно беззащитная и упорно не сдавалась, умудряясь разбрасываться обвинениями. Конечно, пройдет пару недель, может, месяц, и дикарка прекратит во всем ему перечить. Возможно, после этого, она перестанет казаться такой интересной. Произнеся про себя заклинание, Реддл сделал легкий пас рукой, и воздух в комнате ощутимо нагрелся. — О, рад, что мы об этом заговорили, — довольно произнес Том, — целитель прописал тебе укрепляющее зелье. Принимать перед сном в течении месяца, я уже отдал указания домовику. — Ты вызывал целителя?! И что со мной было? — на этот раз волшебнице не удалось скрыть волнение. — Не переживай — не беременна, — не удержался от шпильки Реддл. Он мог бы соврать: придумать диагноз и прочие мелочи для достоверности картинки. Но забота о чужом здоровье с его стороны все равно выглядела бы подозрительно. Кэт слишком много знала о нем и вряд ли бы купилась. В ее голову закрались бы сомнения. А так, эмоции достаточно затмят рассудок, и у девчонки даже мысли о его лжи не возникнет. — Какой же ты все-таки мерзавец, Том. Невыносимое желание залепить самодовольному магу пощечину пробирало Кэтрин до глубины души. Она знала, что из этого ничего не выйдет — крестраж не позволит, и испытывала по этому поводу искреннее сожаление. Зато, она с удивлением отметила, что перестала замечать собственную наготу. Заслуженное оскорбление смыло все благодушие темного мага. Он не спускал подобного никому, тем более не собирался терпеть унижений от вздорной девчонки. Она сама затеяла заведомо проигрышную игру, и это станет уроком. Не говоря ни слова Реддл грубо притянул волшебницу к себе, впиваясь властным поцелуем в губы. Она бешено забилась, силясь вырваться, но мужская рука удерживала ее за затылок стальной хваткой. Протестующе замычав, Кэтрин укусила его. Удивившись, он отступил на шаг назад, неверяще касаясь саднящей губы. На его пальцах отпечаталась кровь. — Ну что, не помог тебе крестраж, да?! — со злыми слезами на глазах прорычала девушка, вытирая окровавленные губы. — Ужин через полчаса, — возвращая на лицо привычную маску равнодушия, спокойно сообщил Реддл, — надень это, — он указал на одну из вешалок в распахнутом шкафу и предупредительно поднял ладонь, когда Кэтрин собралась высказать возражения, — не подчинишься— я приду сюда и, поверь, тебе не понравится то, что здесь произойдет, — закончив, маг вышел, аккуратно прикрывая за собой дверь. В комнате было довольно жарко, но Кэт зябко поежилась. Ей стало по-настоящему жутко. Она и представить не могла, что Том поведет себя подобным образом. Это был первый раз, когда он причинил ей боль, и крестраж ему не помешал. — Чудовище, — полушепотом выдохнула девушка. Кэтрин было страшно, ведь никто и ничто не способно ее защитить. Она угодила в лапы к настоящему монстру. Сколько бы раз он ее не спасал и каким бы привлекательным не казался — все это лишь маска, под которую, всего на мгновение, ей удалось заглянуть и придти в ужас. До этого момента угрозы Реддла не воспринимались всерьез. Ведь Кэт твердо верила, что крестраж — абсолютная защита. Теперь же у нее была возможность убедиться на собственном печальном опыте, что все совсем не так, а его угрозы — это предупреждения, имеющие под собой почву. Поэтому, как бы не хотелось завернуться в одеяло и предаться унынию со слезами и соплями, нужно было брать себя в руки и собираться к ужину. Уложить волосы без волшебной палочки оказалось непросто, особенно трясущимися от нервного напряжения руками. Сыпля проклятьями и нещадно выдирая волосы расческой, Кэтрин старалась не отчаиваться, и результат ее вполне устроил. Правда, на это ушло гораздо больше четверти часа. Поэтому, когда пришло время надевать платье, она опасливо косилась на дверь. У нее даже мысли не возникло облачиться во что-нибудь другое, вместо платья, на которое указал Реддл. Провоцировать его больше не казалось хорошей идеей. Спускаясь вниз, Кэтрин услышала отголоски неторопливой мужской беседы и постаралась двигаться как можно тише. — Головой отвечаешь. — Я справлюсь. — Не разочаруй меня, — в голосе Реддла звучала нескрываемая угроза, — чтобы никаких… Кэтрин! Услышав свое имя, волшебница нервно вздрогнула от неожиданности. Добавив подслушивание к постепенно увеличивающемуся списку своих грехов, она перестала таиться. Ей не было стыдно. Не теперь. Ей вообще начинало казаться что, чем больше времени она проводит в компании Волан-де-Морта, тем тише становится голос ее совести. Еще немного и, возможно, та замолкнет навсегда. — Ты задержалась, — недовольно заметил Том. Увидев входящую девушку, оба мужчины поднялись со своих мест. По правую руку от Реддла стоял волшебник, который даже для магического мира выглядел необычно. Его нельзя было назвать однозначно страшным или привлекательным. Бледный, с длинным, немного искривленным лицом, побелевшим шрамом над бровью, карими глазами и короткими темными волосами. — Приводила себя в порядок, — Кэтрин лучезарно улыбнулась, удерживаясь от соблазна добавить, что потратила отведенное время на то, чтобы смыть кровавые следы. Она с любопытством осмотрела вставшего ей навстречу Тома, надеясь увидеть опухшую губу или хотя бы царапину. Однако никаких следов на нем не осталось. Принимая протянутую руку, волшебница беспрекословно позволила себя проводить к столу и усадить по левую сторону. — Прекрасно выглядишь, — Том галантно отодвинул для девушки стул, помогая устроиться, а затем вернулся на свое место, — позволь представить тебе моего верного последователя, Антонина Долохова, — он повернулся к мужчине, — Антонин, моя гостья — Кэтрин Эбигейл Мюррей. Гость вежливо склонил голову, отдавая дань правилам хорошего тона: — Для меня честь быть представленным очаровательной леди, — глубоким голосом произнес мужчина. Изобразив польщенную улыбку, Кэт внутренне содрогнулась. В отличие от предыдущих Пожирателей, с которыми она имела сомнительную честь оказаться познакомленной, об этом маге с русскими корнями она слышала довольно много мрачных историй. — Не переусердствуй, — недовольно глянув на мужчину, предупредил Реддл, — помнишь, Розье рассказывал о ритуале с магией смерти? Это была она. Брови Долохова на мгновение удивленно взлетели вверх. Ник действительно в красках описал как уничтожал следы запрещенного ритуала высшего порядка, проведенного бывшей последовательницей Грин-де-Вальда. Вот только тот не обмолвился, что его проводила волшебница со столь низким уровнем дара. Впрочем, Антонин допускал, что внешность может быть обманчива. Слухи, которые поползли от Розье, изрядно повеселили Тома. Передаваясь из уст в уста, они обрастали новыми впечатляющими подробностями, и опровергать их маг не спешил. — В самом деле? — вырвалось у Долохова, — вам удалось произвести неизгладимое впечатление на Николаса. — Он преувеличил, — чувствуя себя не в своей тарелке, попыталась оправдаться Кэт. — Не нужно ложной скромности, моя дорогая, — многозначительно улыбнулся Реддл. Каждый раз слыша «дорогая» или притяжательное местоимение «моя» по отношению к себе, свободолюбивая натура Кэтрин настойчиво требовала внести поправку, однако после произошедшего час назад инцидента старалась сдержаться. Даже замечание о своей «ложной скромности» попыталась пропустить мимо ушей. Она сомневалась, что Том станет выяснять отношения при свидетеле, но рисковать не собиралась. Пожелав всем приятного аппетита, Том взмахнул рукой, и около стола возникла пара домовиков, суетливо выставляющих дымящиеся блюда на стол. Этих эльфов волшебница видела впервые, однако вопрос озвучивать не стала. Запах еды пробудил волчий голод, и только воспитание не позволило ей мгновенно наброситься на ближайшее блюдо. Будучи радушным хозяином, Реддл взял бутылку белого вина и наполнил бокал Кэтрин. Он пристально смотрел в ее глаза, пытаясь понять, что у девчонки на уме. Он ожидал, что она будет скована ужасом или же устроит бунт. Ведьма же вела себя так, словно ничего не произошло. — Благодарю, — внезапно охрипшим голосом отозвалась Кэт, делая глоток. Пристальное внимание Тома напрягало волшебницу. Возникало ощущение, что еще немного и между ними проскочит разряд. Это не было похожим на притяжение, которым часто описывают творящуюся между людьми химию. Создавалось впечатление, словно кто-то пытается притянуть друг другу магниты с одинаковым зарядом. Даже непредвзятый зритель в лице Долохова заметил это напряжение, однако старательно игнорировал происходящее. Ужин протекал под нейтральную беседу на незначительные светские темы. Кэт старалась отмалчиваться, чувствуя, что подобное представление с Волан-де-Мортом в главной роли затеяно с определенной целью. Бросая подозрительные взгляды на гостя, она пыталась понять, зачем Реддлу свидетели. Если бы он хотел что-то обсудить, то не стал бы вынуждать ее спускаться к ужину и, тем более, разыгрывать из себя гостеприимного аристократа. От Тома не ускользнуло то, с каким вниманием девчонка поглядывает на Долохова, словно надеясь, что тот признается в цели своего визита. Она не позволила себе обмануться, что весь этот фарс — обыкновенный ужин. На него Кэт старалась не смотреть, и это лучше слов доказывало, что до нее начало доходить, чем чревато сопротивление его власти. — Еще вина? — вопросительно протянул маг, когда эльфы подали десерт. — Нет, — сжав на коленях салфетку, довольно резко ответила волшебница, — что здесь происходит? — она прямо посмотрела на Реддла. Антонин едва не подавился, когда услышал в голосе девушки неприкрытый вызов. Темный Лорд всегда устанавливал правила: если у него возникло желание изобразить изысканный ужин, то все вокруг почтут за честь сыграть требуемые роли. Волшебница же одним вопросом разрушила созданную атмосферу. Долохов не раз становился свидетелем, как Реддл наказывал и за меньшее. — А мы не можем просто поужинать в приятной компании? — насмешливо поинтересовался Том. Ожидающий совсем других эмоций от не отличающегося терпением Тома, Пожиратель едва сдержал удивленный вздох. Ему категорически не хотелось привлекать к себе внимание. Пусть странной девчонке выходка и сошла с рук, но не факт, что свидетеля постигнет та же учесть. — Я выйду подышать, — сказал Долохов, чувствуя повисшее в комнате напряжение, но стоило ему пошевелиться, тут же раздался приказ. — Ты никуда не пойдешь. Присутствие Пожирателя требовалось Тому сразу по нескольким причинам. Во-первых, это не даст ему сорваться. Реддлу с трудом удалось остановиться, когда девчонка практически вывела его из себя. Ему не хотелось тогда ее отпускать, несмотря на слезы и мольбы. При этом, маг со всей ясностью понимал, что если бы он довел все до конца, то высока вероятность, что ведьма возненавидела бы его, а нужно было обратное. Во-вторых, при свидетеле Кэт удержится от ненужных разговоров. В-третьих, ей следовало познакомиться со своей будущей тенью. Ситуация в в Хогвартсе наглядно показала, что следящих эльфов и заряженного под завязку крестража недостаточно для ее защиты. — Мы закончили с ужином, — Кэтрин демонстративно положила салфетку на стол, — говори или я пойду к себе. — Все еще ставишь мне условия? — наигранно удивился Том, — думал, что ты вынесла урок из нашей предыдущей беседы. Лишь мгновенно побледневшее лицо выдало истинное отношение волшебницы к урокам Реддла. Она не хотела наступать на те же грабли, и, проклиная себя, вновь отметила, что сама того не замечая, опять играет с огнем. Однако, девушка верила, что при свидетеле маг не станет преступать правила приличия. — Впрочем, неважно, — хмыкнул Реддл, — я думал, что тебе будет интересно послушать, что я решил по поводу твоей карьеры в Музее Магии. Такого поворота разговора Кэтрин не ожидала. — В каком смысле? — Ты, вероятно, все еще хочешь там работать? — он сделал небольшой глоток, — хотя я в этом не вижу никакой необходимости… — Хочу, — призналась Кэт, понимая, что все козыри у Тома, — и что мне нужно ради этого сделать? — Ничего, за кого ты меня принимаешь? — обворожительно улыбнулся Реддл и обратился к отстраненному Пожирателю, — Антонин, разве я стал бы что-то требовать от леди? — Разумеется нет, — послушно отозвался Долохов. Оказавшись невольным свидетелем личной жизни повелителя, маг мечтал поскорее исчезнуть из этого особняка. Он старался максимально абстрагироваться и даже не думать о творившемся вокруг него представлении, ведь Темный Лорд в любой момент мог пробраться в его голову. — То есть ты не станешь создавать препятствия? — в голосе Кэт звучало явное сомнение. — Ходи на работу и куда только вздумается, — пожал плечами Том, доливая вина в бокалы, — но с одним условием. Антонин будет тебя сопровождать. — Что?! — поражённо вырвалось у Кэтрин, — нет! — Это не обсуждается, — властно отрезал Реддл, отставляя бутылку и протягивая девушке наполненный бокал, — в ином случае, будешь сидеть в особняке под замком и, поверь, на этот раз сбежать не удастся. — И как я представлю своего сопровождающего?! — О, это не повод для беспокойства, — практически всучив возмущенной Кэт бокал, отмахнулся маг, — Долохов — мастер скрытности, никто его не заметит. Мужчина, о котором шла речь, старался не допускать в голову никаких мыслей, но те упорно продолжали навязчиво пролезать сквозь выстроенные баррикады. Девушка, позволяющая себе спорить с Волан-де-Мортом, казалась сумасшедшей. Никто в своем уме не позволил бы подобного пренебрежения. Да любая на ее месте верещала бы от счастья, если бы Реддл уделил ей хоть каплю внимания. В списке его побед числилось множество красоток и аристократок, а эта хоть и обладала миловидной внешностью, но и в одном ряду с ними не стояла. Силой волшебница впечатлить также не могла. Вопрос, по какой причине Том обратил на нее внимание и проявлял невиданное терпение, против воли все больше занимал мысли Долохова. — То есть у меня нет выбора, — как-то обреченно вынесла вердикт Кэт, делая глоток вина. — Технически, есть, — отсалютовав бокалом, поправил девчонку Том, — но ты же не захочешь сидеть в четырех стенах… Он был прав, Кэтрин категорически не желала сидеть в особняке, особенно, если в нем будет находится сам Реддл. К тому же, оставалась надежда, что защита музея не пропустит Долохова внутрь — пропуска-то у него нет. Конечно, навсегда избавиться от слежки это бы не помогло, но стало бы приятным щелчком по носу. — Хорошо, — спустя минуту, согласилась волшебница, — вернешь мне палочку? — Она в твоей комнате на прикроватном столике. Ты не попробовала десерт, — Том указал на пирожное, своим видом напоминающее произведение искусства. Девушка чувствовала, как ее терпение стремительно заканчивается. Она была на грани того, чтобы в очередной раз сорваться на Реддла, высказав ему свое истинное отношение к вмешательству в ее личные дела. Даже сторонний наблюдатель не стал бы помехой. — Спасибо, я сыта, — едко отозвалась Кэтрин, поднялась из-за стола, и, посмотрев на Антонина, сухо произнесла, — была рада знакомству. Подчиняясь правилам хорошего тона, мужчины также поднялись со своих мест. Том позволил девчонке этот стремительный побег, ведь желаемое он уже получил. Даже ее нескрываемая дерзость не вызвала привычного раздражения. Он оценил, что Кэт довольно долго продержалась, несмотря на подначивания. У нее впереди будет еще много времени, чтобы научиться держать себя в руках, в этом он ей поможет.***
Утро Кэт не задалось. Пусть на Реддла она не натолкнулась, да и не была уверена, ночевал ли маг в особняке, однако его прихвостень поджидал в гостиной. Ее предложение о фиктивной слежке Долохов отклонил, не дослушав. Преданность воле Волан-де-Морта была для мага вопросом чести, о чем он ей и сообщил. Проклиная все на свете, сразу после скудного завтрака Кэтрин с тайной надеждой аппарировала в музей, однако сигнальные чары на Пожирателя никак не отреагировали. Это окончательно испортило волшебнице настроение. Скрытый под чарами маг тенью следовал за ней, и, не взирая на то, что она не могла его увидеть или услышать, девушка ощущала раздражающее присутствие. Работа не ладилась. Кэт не отпускала мысль, что в кабинете, помимо нее, находится еще один маг, которому она абсолютно не доверяла. Под таким удушающим надзором о побеге не стоило и мечтать, а это к общей нервозности добавляло еще щепотку отчаяния. От скорости, с которой Реддл умудряется захватывать контроль над ее жизнью, она испытывала бессильную злость. Девушка осознавала, что следует быть терпеливой. Если она сможет достоверно изобразить смирение, то поводок ослабнет, как и пристальное наблюдение. Поэтому, сделав над собой значительное усилие, Кэт заставила себя сосредоточиться на работе, забывая о находящимся рядом Пожирателе. Хочет смотреть — пусть наслаждается этим унылым шоу, ничем секретным заниматься она не планировала. Монотонная работа с документами погрузила ее в привычное рабочее состояние, когда мысли о личном отходят в самый дальний угол. Ближе к обеду профессор Кэрриган прислал сову, что сегодня его не будет — появились срочные дела в Министерстве. Эта новость несколько разочаровала Кэт, ей было любопытно, сможет ли Долохов проникнуть незамеченным и в закрытое хранилище, опечатанное множеством защитных чар, накладываемых профессионалами своего дела. Однако без допуска профессора, она и сама не сможет туда попасть, поэтому эксперимент переносился на другой раз. Заработавшись, волшебница вздрогнула, когда в дверь кабинета постучали, а затем, не дожидаясь ответа, распахнули. В проеме показалась Бекки — очаровательная шатенка, занимающаяся корреспонденцией музея. Правда, практически всю работу за эту милую девушку выполняли ее бесчисленные воздыхатели, что несказанно радовало начальство, так как красота — основное качество, которым природа щедро ее одарила, а уволить дочь крупного чиновника — значило бы навлечь ненужные проблемы. Все надеялись, что девушке быстро наскучит однообразная работа с почтой, однако прошел уже год, а она не сдавалась. — Привет, Кэтрин, — улыбнулась Бекки, заходя в кабинет, — у меня для тебя письмецо. Анонимное, — она многозначительно подмигнула, — вообще-то мы не имеем права анонимки передавать сотрудникам, эти зануды говорят, что это небезопасно и прочая ерунда, но я то знаю, что эти послания от воздыхателя. Еще при трудоустройстве каждого сотрудника предупреждают, что вся почта, приходящая непосредственно в музей досматривается, кроме той, что доставляется совами адресатам лично в руки. Это сделано для обеспечения безопасности: пергамент может быть отравлен, зачарован; существует множество уловок, которых магическая защита может не распознать. Анонимные письма вообще, как правило, уничтожают. — С чего ты так решила? — напряженно спросила Кэтрин, с опаской косясь на плотный конверт в руках девушки. Помимо малопонятного желания работать, Бекки просто до щенячьего восторга обожала романы, причем не только книжные. Она умудрялась найти интриги там, где их не было, и оповестить о них общественность. Скандалы, которые после этого частенько случались, эту романтичную до корней волос особу совершенно не смущали. — Ну как же, — без спросу опускаясь в кресло для посетителей, начала перечислять девушка, — я не так глупа, как некоторые говорят. Я прекрасно вижу, как ты отмахиваешься от мужского внимания. Наверняка встречаешься уже с кем-то, а раз не афишируешь — значит он, скорее всего, женат, — она сделала смущенную паузу, — не волнуйся, я никому не скажу. Ничего не должно стоять на пути у любящих сердец, — Бек мечтательно вздохнула, — я бы тоже хотела, чтобы кто-нибудь так настойчиво добивался моего внимания. Это уже далеко не первое пришедшее тебе послание, но раньше мне не удавалось незаметно его вынести. Давай же, открой, так интересно что там! — нетерпеливо воскликнула волшебница, кладя на стол конверт. Любопытство внутри Кэт требовало поддаться соблазну и немедля вскрыть послание. К тому же, никакой магической опасности не чувствовалось. Конверт выглядел совершенно обыденно, разве что из дорогой бумаги. Почерк незнакомый. Ее имя было выведено аккуратно, но без лишних завитушек или резких углов. Никаких опознавательных знаков. Конечно, в существование орды поклонников девушка не верила. Большинство знакомых отправили бы сову. В голову не приходило ни одного человека, кто стал бы слать анонимки на работу. — Честно говоря, мне не очень интересно, — выдавила Кэтрин, — я не против, если ты сама откроешь. Бекки тут же перевернула конверт, указывая изящным жестом на печать. — Тут опознавательные чары, — недовольно поморщилась девушка; весь вид ее говорил, что если бы не эта досадная помеха, то ноги бы ее тут не было, — оно самоуничтожиться. Я проверяла, — признание вырвалось совершенно неожиданно, однако вызвало лишь смущенную улыбку. Решив, что вряд ли бы кто-то просто так слал бы опечатанные чарами анонимки, Кэтрин все-таки поддалась соблазну и потянулась к посланию. В момент, когда ее рука коснулась печати, раздался резкий стук в дверь, а затем прямо из воздуха за спиной Бекки материализовался Долохов. Он выглядел напряженным, поэтому его натянутая улыбка смотрелась неестественно, она не соответствовала сосредоточенному выражению лица. — Бекки, вас срочно вызывают в отдел корреспонденции, — сверля шатенку глазами, деловым тоном произнес Антонин. Однако вид мага не произвел никакого впечатления на Бекки, которая была близка к разгадке очередного душещипательного сюжета. Едва удостоив мужчину взглядом, она демонстративно повернулась к Кэт и легкомысленно отмахнулась: — Да-да, спасибо, я сейчас. Долохов, поймав растерянный взгляд Кэтрин, кивнул в сторону письма и отрицательно покачал головой. Это подняло не так давно задремавшую внутри девушки злобу. Слишком много в ее жизни мужчин, которые свято верят, что имеют право говорить что и как ей делать. И если Тома откровенно послать было чревато последствиями, то отправить в дальнее пешее со своими наставлениями и разрешениями навязанного охранника ей ничто не мешало. Более того, она как раз собиралась это сделать, как Бекки буквально вырвала из-под ее руки конверт, с исчезнувшей печатью. — Ну что ж ты такая медлительная! — пролепетала главная сплетница музея, вскрывая послание, — я прочитаю вслух. Однако, как только тонкие пальцы коснулись белоснежного пергамента, не успевшую даже удивиться Бекки скрутило в воронке портала и унесло в неизвестном направлении. Пустой конверт в полной тишине упал на каменный пол.