***
Чары, не дающие Кэтрин очнуться, походили на липкую паутину, которая опутала своими сетями мечущееся в поисках выхода сознание. Это состояние напоминало сон лишь тем, что из него не удавалось вынырнуть в реальность. Сохранялось и ощущение времени, и воспоминания произошедшего, и связанные с ними эмоции. Последнее оказалось особенно неприятной новостью. Волшебница отчаянно хотела помочь Бекки, совершенно незаслуженно угодившей в ловушку вместо нее. Чтобы не случилось с пропавшей, во всем Кэт винила себя. Если бы она не пошла на поводу у любопытства, то письмо так и осталось бы запечатанным. Правила музея существовали столько лет не просто так. Самое обидное — она пыталась помочь, позвать авроров, пока не стало слишком поздно, но треклятый Пожиратель помешал. Он посмел запечатать ее в собственном теле, бесцеремонно лишив возможности хоть как-то искупить вину. Негативные эмоции голодными гиенами терзали девушку, повторяясь по замкнутому кругу. Она старалась успокоиться и мыслить рационально, но хватало ее ненадолго. Стоило представить, что может произойти с Бекки, и возвращалась вина, а еще страх, что, как только Реддлу станет известно обо всем, он запрет ее в особняке. Спасательным плотом из этого океана эмоций стала мысль о крестраже. Внезапный вопрос заставил Кэтрин отвлечься от самокопания и переключиться в другую плоскость. Она не могла понять причину, почему артефакт не поглотил пущенные в нее чары сна. Вполне возможно, что его защита гораздо более ограничена, чем ей приходило в голову. Да, от легилиментов крестраж спасал и являлся превосходным накопителем, но так ли он хорош в качестве защитного артефакта? Ответа она не знала и начинала задумываться, что с таким количеством сыплющихся на нее неприятностей пора бы серьезно задуматься о собственной безопасности. На Реддла полагаться она не собиралась. Напрашивался еще один вопрос. Кто отправил ей послание? Явно не тайный воздыхатель. В голову приходила сразу пара имен магов, которые напрямую ей угрожали: Альбус Дамблдор и Герберт Аддерли. Однако, она не верила, что профессор опустился бы до столь грязных методов, да и по поводу Аддерли сомневалась, учитывая его изобретательность. Кэтрин пыталась вспомнить имена других волшебников, кому она могла перейти дорогу и не заметить, но тщетно. Момент, когда чары спали, увлекшаяся размышлениями Кэт заметила не сразу. Еще некоторое время она продолжала неподвижно лежать на диване в гостиной особняка Реддла и гипнотизировать потолок. Когда ее накрыло осознание свободы, девушка мгновенно села и не удержалась от болезненного вздоха. Шея и спина затекли от неудобного положения. Дождавшись, когда неприятные ощущения отступят, Кэтрин воровато коснулась внутреннего кармана мантии, где лежала волшебная палочка. Она опасалась, что предусмотрительный тиран в лице Реддла вновь заберет ее, ведь Долохов вряд ли умолчал о бесплотных попытках помочь Бекки, вызвав охрану. Однако палочка оказалась на месте. — Как себя чувствуешь? — вкрадчиво донеслось со спины. К столь скорой встрече с Реддлом волшебница готова не была. Оставшись без надсмотрщика, она планировала незаметно улизнуть из особняка, ведь находясь здесь помочь Бекки ей просто не дадут. Несмотря на то, что пропавшая не входила в число подруг, бросать ее в ловушке Кэтрин не собиралась, чувствуя гнетущую ответственность. Появление Тома застигло ее врасплох. С сожалением Кэт отмела возникшую идею изобразить обморок. Едва ли уровня ее актерского таланта хватит, чтобы обмануть столь искушенного зрителя. Поэтому она немного помедлив обернулась к ожидающему ответа мужчине. Без привычной мантии, в темных брюках, темно-синей рубашке с закатанными на локтях рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами он выглядел по-домашнему расслабленным и обманчиво безобидным. — Терпимо, — сухо ответила Кэтрин, — всегда считала, что в задачу охраны входит защита объекта, а не накладывание мерзких чар. Недовольство девчонки было предсказуемо. Том с мрачным предвкушением ожидал момента, когда та придет в себя. Кэтрин успела на собственной шкуре прочувствовать, что, невзирая на все ее манипуляции с крестражем, она беззащитна перед ним, и ему было любопытно, что победит ее нахальство и природное упрямство или самосохранение. — Ты же понимаешь, что привлекать внимание авроров не в твоих интересах? — риторически поинтересовался Том, проходя в гостиную. Это она прекрасно понимала — слишком много в ее нынешней жизни было несоответствий с буквой закона. Но иного выхода Кэтрин не видела и собиралась в очередной раз рискнуть. Пока не сообщат о пропаже, Бекки вряд ли начнут искать, а время в таких делах на вес золота. К тому же, если девушку найдут живой, она вряд ли умолчит о том, кому было адресовано послание с ловушкой. Тогда ей уже не отвертеться от вполне обоснованных обвинений. Из-за мантикорова Пожирателя она и без того упустила слишком много времени, пора было действовать. — Я должна это сделать, иначе все будет еще хуже, — рука Кэт незаметно скользнула ко внутреннему карману с палочкой. Все шло как по нотам. Реддлу не нужно было читать мысли, чтобы сказать, как будут развиваться события. Раздираемая виной Кэт отчаянно желает помочь пропавшей и готова на очередные импульсивные глупости, не думая о последствиях. И он, как потомственный аристократ, просто не может оставить девушку в беде, ведь это отличная возможность, чтобы потуже затянуть ошейник на хрупкой шее. — Какая чушь, — хмыкнул Реддл и подошел к окну, — знаешь что произойдет, если ты обратишься к аврорам? Ее убитый горем папочка надавит на Аврориат, и тебя закроют до выяснения обстоятельств. Покопаться в голове там у тебя не смогут, и это вызовет подозрения, а учитывая сомнительную репутацию твоего отца… — Том обернулся на стушевавшуюся волшебницу. — Единственное, что тебе следовало бы сделать с самого начала, это попросить у меня помощи. Ведь все твои проблемы, в конечном счете, становятся моими. Кэтрин убрала руку от бесполезной волшебной палочки и отвела взгляд. Озвученный вариант развития событий звучал пугающе здраво. В этом времени у нее действительно не было никого, способного помочь в столь сжатые сроки и не требующего ничего взамен. Даже прадед потребовал бы объяснений. Вот только осознание, что жизнь находится в такой зависимости от Волан-де-Морта, не вызывало у Кэт ничего, кроме затаенного страха и раздражения. — Ты ничего не делаешь просто так, — тихо и зло произнесла Кэт, — во что мне обойдется такая услуга? — Кэтти, — нарочито громко вздохнул маг, — ты сама делаешь из меня чудовище, провоцируя подобными высказываниями. Просто попроси ты о помощи, и мне бы в голову не пришло требовать плату. Подобная мысль даже в голову Кэт не приходила. Просить у Реддла помощи после того, как она увидела его истинную суть. Слишком свежи были воспоминания. Вкус крови от прокушенной губы и стальная хватка мужских рук. Не вырваться, не вздохнуть. Удушающее разочарование и застилающие глаза соленые слезы. Нет, у такого человека просить помощи она бы не стала. — То есть, ты ничего не потребуешь взамен? — вызывающе спросила Кэт, с подозрением наблюдая за приближающимся Томом. Внутренний страх перед этим мужчиной буквально вынуждал Кэтрин провоцировать его, чтобы не чувствовать себя беззащитной и слабой. Она уже имела печальный опыт и знала, что это может плохо закончиться, однако сдержаться было выше ее сил. — Если бы ты сразу обратилась ко мне, а не вынудила Долохова тебя усыпить, — парировал маг и опустился на диван возле девчонки, откидываясь на мягкую спинку. — Кто-то недавно говорил, что мои проблемы теперь твои, — губы девушки растянулись в мрачной улыбке, — а если Бекки обнаружат — у меня будут огромные неприятности. Неприкрытая дерзость Кэтрин и ее попытки торговаться доставляли Реддлу удовольствие, в очередной раз доказывая, что она способна на большее. Лучшая защита — нападение, и его ведьма это четко понимала. — Рад, что ты это осознаешь, — иронично заметил Том. — Вот только ее не обнаружат, — он зловеще улыбнулся в ответ. По спине Кэтрин пробежала дрожь от этих слов. Она бы не смогла спокойно спать, зная, что собственноручно подписала Бекки смертельный приговор. Конечно, не было гарантии, что та до сих пор жива. Мало ли куда и к кому ее перенесло, но Кэт отчаянно хотелось верить в лучшее. — Хорошо, — Кэт пришлось признать поражение, — я сдаюсь. Что ты хочешь взамен? — Встречную услугу. — А можно поподробнее? — девушка недоверчиво смотрела на Реддла, — или ты ждешь, что я просто соглашусь? — В этом вся прелесть нашей сделки, — подтвердил догадки волшебницы Том, — либо ты согласишься и подаришь глупышке шанс на выживание, либо нет, и малышка наверняка окажется в числе пропавших без вести. — Это несправедливо, — против воли вырвалось у Кэтрин. — Разве? — удивленно приподнял бровь темный маг, — ты просишь меня спасти жизнь той, которая, исходя из твоих же слов, представляет для меня угрозу. — Я соглашусь только на одном условии — мне не придется нарушать закон. Многозначительная улыбка невольно озарила лицо Реддла. Девчонка без чьей-либо помощи уже столько раз плевала на законы Министерства, что подобное условие казалось пустым звуком. Ее пренебрежительное отношение к любым правилам говорило гораздо больше слов. Впрочем, он готов был создать видимость уступки. — Значит, сделка? — Том протянул руку, уже зная, что добился своего. Никакой дар прорицательства не нужен, чтобы понимать, насколько плоха идея заключения сделок с Волан-де-Мортом, не говоря уже о подобных условиях. Зная его богатое воображение и тягу к чужим страданиям, Кэтрин боялась представить, что он может потребовать взамен. Она судорожно пыталась найти иной выход, однако ничего в голову не приходило. Лучше она рискнет собственной репутацией, карьерой или Мерлин знает чем еще, вместо того, чтобы каждую ночь в кошмарах видеть Долохова, перерезающего горло Бекки. — Сделка, — подтвердила Кэтрин и пожала мужскую руку. По рукам волшебников проскользнул магический разряд, свидетельствуя, что сделка вступила в силу. Том не торопился отпускать хрупкую ладонь, большим пальцем слегка поглаживая нежную кожу. Ему доставляло удовольствие то, как Кэт начинала трепетать от малейшего касания. Возможно, она и сама не замечала этого, однако от внимания мужчины не укрылось как участилось ее дыхание, заставляя вздыматься грудь. — Пусти, — тихо потребовала Кэтрин, вырывая руку. Разжав затянувшееся рукопожатие, Реддл хотел было подняться с дивана и пойти в кабинет, продолжать свои эксперименты, но прозвучавший вопрос его остановил: — Что дальше? — Ждать, — пожал плечами Том, — сможешь найти себе занятие или помочь с этим? — А если Бекки уже мертва, — почти шепотом произнесла Кэт, испуганно обнимая себя руками, — и это все моя вина, — она закрыла ладонями глаза. Внезапное осознание накрыло волшебницу с головой. Никому не нужны свидетели. Если письмо было попыткой от нее избавиться, то мало ли куда мог вести портал, например в жерло вулкана или иное непригодное для жизни место. Запоздалая истерика не входила в планы Реддла. Он терпеть не мог женские слезы, крики и прочие сопутствующие проявления. Эмоции — слабость, они практически всегда вели к импульсивным, необдуманным поступкам. Следовало бы подняться и уйти, но вместо этого Том произнес: — Я скажу это всего раз, — он придвинулся ближе, опуская руку девушке на плечо и вынуждая посмотреть на себя, — я не собираюсь тебя успокаивать и тем более жалеть, — в голосе мужчины не было ни грамма сочувствия, — если нравится заниматься самоедством — пожалуйста. Не забудь только, что не тебе приспичило вскрыть подозрительное послание и вырыть себе яму на пустом месте. Каждый несет ответственность за свои решения, и если с сующей свой любопытный нос в чужие послания девицей что и произошло, то она в этом виновата сама. Обойди она наложенные на печать чары, никто бы не узнал, что она пропала. Сейчас у нее появился шанс. Неожиданный порыв сострадания насторожил Реддла. Он привык проявлять снисхождение к чужим слабостям, используя их в своих интересах или же игнорируя до удобного случая. Но в этот раз равнодушие его оставило, и это не на шутку тревожило. Он смотрел в широко распахнутые глаза Кэтрин, и видел надежду. Том не помнил, чтобы на него кто-то так смотрел. Разве что его питомец, Леви, которого он держал, пока жил в приюте. Тот урок юный волшебник запомнил навсегда. Нельзя привязываться ни к кому и ни к чему. Приютские мальчишки все время искали способ задеть Тома, но открыто лезть боялись. Они уже успели заметить странность, на которую отказывались обратить внимание взрослые. С каждым, кто досаждал странному хлюпкому мальчишке, случались жуткие вещи. Одного каждую ночь терзали кошмары, второй непонятно как сломал сразу две руки, играя в песочнице, другого отвезли в стационар со страшными ожогами на лице. Однажды Реддл оставил Леви ненадолго без присмотра на чердаке, а когда вернулся на месте змеи остался лишь хвост. Голову же ему подкинули на ужине в рагу. Той же ночью в основном крыле приюта случился пожар, но никакая месть не могла заполнить образовавшуюся пустоту и ощущение собственного бессилия. — Ты прав, — глухо признала Кэтрин, — прости, — она выдавила неловкую улыбку. Девушка не знала куда деться от смущения. Собственные эмоции сводили с ума. Всего пару минут назад Том буквально вынудил ее пойти на сомнительную сделку, а теперь она чуть ли не плачется ему в жилетку, ища успокоения. Бред. — Все в порядке, — спокойно ответил Реддл, — ты голодна? Финн накрыл ужин в столовой. — Нет, спасибо, — девушка отрицательно покачала головой, — пойду к себе и постараюсь уснуть, — она поднялась с дивана и пошла к лестнице, оборачиваясь на полпути, — скажешь, если станет известно что-нибудь о Бекки? — Разумеется, — маг тоже поднялся, — постарайся отдохнуть. Он проводил скрывшуюся на втором этаже девчонку задумчивым взглядом, пытаясь отогнать тревожные мысли, а затем направился в столовую, где его ожидал остывающий ужин.***
После ужина мрачный Том вернулся в кабинет. На столе его дожидались аккуратно разложенные пергаменты с расчетами и пометками. Он планировал посвятить время перед сном освоению новых чар, однако одна назойливая мысль уничтожила весь настрой на корню. Он не мог поверить, что в какой-то момент действительно искренне сочувствовал Кэтрин. Той, которая одним своим присутствием рушила все его планы. Той, что умудрялась вывести его из себя и подкинуть неприятностей. Той, которую он целенаправленно травит непроверенным зельем, лишь бы укротить взбалмошный характер. Она должна стать его очередным инструментом, а не пробуждать давно оставленные в прошлом слабости. Это было недопустимо. Объективно девчонка нужна лишь как источник полезной информации о будущем, на роль постельной игрушки или ручного артефактора можно было без особых проблем найти кого-то другого. Прокручивая в голове последние события, Том не понимал, в какой момент эта чертова ведьма смогла проникнуть ему в голову настолько, что сумела разжалобить. Да, ему доставляло удовольствие ее наивное сопротивление. Да, он спускал ей куда больше, чем следовало. Но все это объяснялось лишь ценностью информации, скрытой в ее голове. По крайней мере, он хотел в это верить. Однако с появлением в его жизни девчонки Реддл то и дело рисковал, вытаскивая ее из неприятностей, снова и снова шел у нее на поводу. Хотя было столько других способов получения необходимой информации. Он мог бы запереть ее в каком-нибудь надежном месте и подождать, пока она сама все расскажет. Он мог бы пытать ее кровных родственников или приказать пытать ее. Но все эти варианты его не устраивали, ведь тогда она не была бы рядом. Осознание этого факта заставило мужчину выругаться. Перо, которое он все это время крутил в руке, с глухим хрустом треснуло. Откинув его в сторону, Реддл сцепил руки в замок, облокачиваясь на столешницу. Единственный вопрос, звучавший в голове снова и снова: «Так ли нужна ему эта ведьма?». Во-первых, нет никакой гарантии, что она знает что-то полезное кроме того, что уже удалось извлечь из ее памяти. Во-вторых, из Кэт вряд ли когда-нибудь получится сильный боевой маг, которые так нужны для сдерживания авроров. При этом ее знания о будущем создавали реальную угрозу, что, в сочетании с умением влипать в неприятности, могло привести к ужасающим последствиям. Темный Лорд всегда здраво оценивал риски, и данный случай не стал исключением. Кэт приносила слишком много проблем, и с этим следовало покончить раньше, не давая зайти так далеко. Даже вероятность повредить крестраж не заставила его передумать. Объективно, перед тем как вычеркивать девчонку из своей жизни, следовало получить у нее ответы, но Том не хотел причинять ей боль, и это злило его еще сильнее. — Финн, — позвал маг, поднимаясь со своего места. Домовик бесшумно появился рядом с хозяином, боязливо смотря на того снизу вверх. — Посмотри, чем занята Кэт, — прозвучал раздраженный приказ, — незаметно. Реддл понимал необходимость данного шага. Кэтрин занимала слишком много места в его мыслях. Она будила давно забытые эмоции. Пожалуй, ему следовало насторожиться сразу, как только он позволил незнакомой девчонке жить в своем особняке. Но в ней было нечто близкое Тому — она оказалась одна в чужом для себя мире, а он прекрасно знал, каково это. Спустившись в подвал, темный волшебник замер перед стеллажом с зельями, среди которых треть являлась быстродействующими ядами. Он не мог навредить Кэт напрямую, только чужими руками. Яд для это подходил идеально. Была какая-то злая ирония в том, сколько сил он потратил, чтобы спасти этой неугомонной девчонке жизнь, а теперь стоит и выбирает подходящий способ для убийства. — Хозяин, — прошелестел появившийся рядом эльф, — госпожа собирается принять ванну. Том не хотел, чтобы в свои последние минуты Кэтрин страдала, а все яды в его коллекции это подразумевали. Его взгляд опустился на снотворные и тонизирующие зелья. Смерть во сне — это будет его прощальным подарком для той, что предостерегла его от жуткой участи. Он взял прозрачный флакон с мутной желтоватой жидкостью. — Добавь это в воду, — привычно отдал приказ Волан-де-Морт, передавая флакон домовику, — она не должна тебя заметить. Вновь оказавшись в кабинете Реддл собирался вернуться к ожидающим его документам, но сосредоточиться не удавалось. В голове крутилась назойливая мысль, что зелье подействует примерно через полчаса после контакта с кожей. Нет, темный волшебник не передумал, но и полностью отстраниться не получалось. Его раздирали противоречивые желания: хотелось в последний раз взглянуть на девушку, которая то и дело толкала его на безрассудства, и не хотелось видеть как навсегда погаснет этот манящий огонек в ее глазах.***
На безуспешные попытки уснуть у Кэтрин ушло больше двух часов. От беспокойных метаний сбились простыни. Сон не шел. Мысли, одна тревожнее другой, назойливо лезли в голову нескончаемым потоком. Страх, отступивший под натиском железной логики Реддла, вновь давал о себе знать. Она хотела бы не думать, но мрачные картины ближайшего будущего против воли возникали перед мысленным взором. Отчаявшись уснуть, Кэт откинула одеяло и решила принять расслабляющую ванну. В любом другом случае от бессонницы бы ее спасло зелье сна без сновидений, но она не хотела пропустить новости о поисках. Зайдя в ванную комнату, волшебница открыла кран, беглым взглядом пробежалась по стоящим на полочках флаконах с добавками и, понюхав парочку из них, остановила свой выбор на том, что приятно пах хвоей. Этот аромат напоминал о далеком доме. Пока набиралась вода, девушка вернулась в спальню. По-привычке она заправила кровать и приоткрыла окно, впуская в комнату свежий вечерний воздух. На улице уже было темно, и холодный августовский ветер заставил ее поежиться. Звук льющейся воды успокаивал, как и давно забытый родной запах леса. Стоило Кэтрин погрузиться в воду с бархатной пеной по самый подбородок, она блаженно прикрыла глаза. Все тело охватила приятная легкость, тревога также отступила. Перед глазами мелькали картины из беззаботного детства, когда она еще совсем девчонкой убегала в сосновый бор возле дома с гостившими в поместье ребятами. Тогда все было другим: деревья казались бесконечными, верхушками задевающими небеса, лес — таинственным и полным приключений непременно со счастливым финалом, а шумная компания — верными и преданными друзьями, которые никогда никуда не денутся. Идиллию нарушил раздавшийся в комнате стук в дверь. Практически задремавшая Кэтрин с трудом разлепила веки. Она мельком посмотрела на густую пену — та еще держалась — и подала голос. Ей не терпелось услышать, что все проблемы решены, и можно спать спокойно, забыв о случившемся, словно о жутком сне. Ведь иной причины для позднего визита Реддла разомлевшая в воде девушка не видела. — Пока ничего, — ответил на невысказанный вопрос Том, присаживая на бортик ванной. Его изучающий взгляд должен был насторожить Кэтрин. Однако ванна подействовала чересчур умиротворяюще, и такие мелочи ее не волновали. — Что-то произошло? — устало спросила девушка, подавляя зевок, — зачем ты пришел? Том сам точно не знал ответа. Скрестив руки на груди, он просто молча наблюдал. Конечно, больше не было смысла врать, однако и правда уже не имела особого смысла. Отравлять девчонке последние минуты горечью предательства? Бессмысленная жестокость. — Проведать. Реддл отчетливо видел, как стремительно силы оставляют Кэт. Она даже не думала сопротивляться, словно сама хотела поскорее улизнуть от него. Ведь это ее любимая игра — снова и снова пытаться сбежать. Словно чувствовала, что рядом с ним ее ждет печальный финал. Причем на этот раз ей удастся победить. — У меня все хорошо, — едва слышно прошептала Кэтрин, улыбаясь одними уголками губ, — а теперь уходи. Покой заполнил каждую клеточку тела, которое казалось невероятно легким. Кэт никогда не ощущала себя настолько свободной. В голове было пусто, и единственное желание, которое все еще оставалось — покрепче прикрыть глаза, чтобы полностью отрешиться от мира с его назойливыми мыслями. — Ты умираешь, — зло произнес Реддл, склоняясь над блаженно прикрывшей глаза ведьмой, — ты больше не проснешься. Ответом ему была лишь слабая улыбка. Сознание Кэт уже было на грани сна, сладкого как никогда раньше. В последнее время в ее жизни было столько тревог, что этот островок спокойствия казался раем, который не хотелось покидать ни при каких условиях. Слова потеряли всякий смысл. Том ощутил бы больше удовлетворения, если бы она начала обвинять его или умоляла бы о спасении. Вместо ожидаемого успокоения, он ощущал лишь ярость, глядя на медленно скрывающееся под водой довольное лицо Кэтрин. Ему нужно было практически потерять ее, чтобы признать эгоистичное и не подкрепленное логикой желание оставить девчонку подле себя. — Мантикора тебя раздери, — прошипел взбешенный маг, — проклятая ведьма. Одним рывком он вытянул бездыханное тело Кэт из ванны. Поток воды хлынул на пол, но это никого не волновало. Надавив на живот, Том освободил дыхательные пути от воды, однако девушка по-прежнему не дышала. На мертвенно бледном лице все еще была блаженная полуулыбка, выводящая Реддла из себя. Искусственное дыхание помогло не сразу. Медленно и неохотно Кэтрин начала дышать самостоятельно, но в сознание не приходила. Пульс едва прощупывался. Словно строптивая ведьма отчаянно не хотела возвращаться. Впрочем, выбора у нее никогда не было. Промокший насквозь Том аккуратно поднял девушку с пола и понес в собственную спальню. Оставлять ее в таком состоянии без присмотра было нельзя. Скинув покрывало на пол и отодвинув одеяло в сторону, Реддл опустил девушку на огромную кровать и тщательно укрыл. Спустя минут десять, которые ушли на избавление от промокшей одежды и отдаче указаний эльфу, Том присоединился к тихо посапывающей волшебнице, мгновенно засыпая. Это был непростой день.***
Проспать до утра Реддлу было не суждено. Среди ночи его разбудил слабый стук в дверь. Затем та беззвучно приоткрылась, и в узкой щели возник огромный глаз домовика, не рискующего без разрешения заходить в хозяйскую спальню. Вместе с лучом тусклого света в комнату проникли и отголоски разговора. Запуганный эльф знал ближний круг Пожирателей Смерти в лицо. Поэтому впустил Мальсибера и Долохова внутрь без каких-либо вопросов, привычно пряча глаза. Он на своем печальном опыте уже успел прочувствовать безграничную жестокость гостей хозяина. — Избавились бы от девчонки по-тихому, — недовольно пробурчал Фрэнк, — не пришлось бы мотаться туда-сюда. Фрэнсис Мальсибер всегда отдавал предпочтение простым решениям, считая их наиболее оптимальными. Он не любил компромиссы и лишние метания из стороны в сторону. Привык действовать жестко и наверняка. Однажды встав на сторону Тома Реддла, никогда не допускал даже тени сомнений в правильности своего выбора. — Вряд ли нашему Лорду понравилось бы подобное самоуправство, — равнодушно заметил Долохов, слыша тихие шаги наверху. — Скорее ему не понравиться подниматься среди ночи с постели из-за таких мелочей, — отмахнулся Фрэнк, переводя взгляд на лестницу второго этажа. — Очень надеюсь, что вы принесли хорошие новости, — спускаясь по лестнице в гостиную, мрачно произнес Том. Настроение мага оставляло желать лучшего, и дело было не в пропавшей девчонке. Сейчас ему было на нее плевать. Наверху в его постели лежала основная причина его мрачного настроения. Нет, он не сожалел о том, что сохранил Кэт жизнь, Том вообще никогда не жалел о содеянном. Зачем нужна сила и власть, если не можешь получить желаемого?! Его бесил сам факт того, что вопреки доводам рассудка он хотел, чтобы ведьма осталась в его жизни. Он мог повлиять на кого угодно, однако бороться с собой означало тратить силы впустую. Свою суть не изменить, это лишь красивый самообман, подрывающий силы. Понимание происходящего не избавляло от кипящего внутри раздражения, требующего выхода. Волан-де-Морт и в благодушном расположении духа не отличался снисхождением к тем, кто не оправдывал оказанного доверия. Впрочем, в ближний круг попадали только те, кто редко разочаровывал своего господина. Остальные из круга сподвижников и слуг могли легко оказаться в числе жертв. Пожиратели Смерти знали на что шли, принося клятву верности Темному Лорду, которому поклонялись и которого заслуженно опасались. — Мы ее нашли, — после небольшой заминки начал Долохов, переглянувшись со спутником, — перехватили под носом у авроров. Похититель стер воспоминания и сделал качественное внушение. Пришлось воспользоваться услугами Маккензи. — Все оказалось настолько плохо? — Реддл вопросительно изогнул бровь и предвкушающе улыбнулся. Роберт Маккензи являлся штатным целителем больницы им. Святого Мунго. Несмотря на гуманную профессию, этот маг не гнушался никакого заработка. Через него можно было добыть редкие ингредиенты вроде крови младенца или желчи девственницы. При должной оплате Роберт вполне мог преступить клятву Гиппократа и избавить своего пациента от тягот жизни самым правдоподобным образом. Помимо необремененности моральными принципами, Маккензи прослыл очень талантливым и находчивым человеком. Он являлся прекрасным специалистом не только в целительстве, но был хорошим зельеваром и легилиментом, что особенно помогало ему при работе с людьми. За всю свою трудовую деятельность в Мунго на него не было подано ни единой жалобы в администрацию больницы. За последние месяцы у Тома накопилось достаточно оснований полагать, что Маккензи утратил былую надежность и втихую сливает кому-то тщательно собираемую информацию. Поэтому новость, что у этой целительской крысы появилась возможность засунуть свой предательский нос в его дела, не особенно радовала мага. — Повреждения были не столько серьезные, сколько показательные, — внес свою лепту Мальсибер, — скорее всего, нанесены были в бессознательном состоянии, без пыток. — Она собиралась выдвинуть обвинение о нападении в адрес мисс Мюррей, — продолжил Долохов, — Маккензи лучший целитель, занимающийся косметическим устранением травм без лишнего шума, да и от нежелательных воспоминаний избавит. Мы оставили девчонку у него. — Это все, конечно, прекрасно, если бы не одно «Но», — раздраженно отчеканил Реддл, — еще месяц назад Розье на собрании во всех красках расписывал, как этот скользкий целитель с завидной регулярностью бегает на свидания к аврорам. Едва ли они эти встречи посвящают романтическому трепу. Осознав масштабы совершенной оплошности, Пожиратели Смерти обменялись встревоженными взглядами. Они не выглядели испуганными, но на их лицах читалась явная озабоченность. В головах запоздало возникли смутные воспоминания о рассказе Ника, и о приказе избегать личных контактов с Робертом. Идеальным решением было бы устранить продажную крысу. Но Реддла останавливало количество шума, которое после этого поднимется. Маккензи предусмотрительно обзавелся обширными связями в магическом сообществе, являлся частым гостем мало-мальски значимых общественных мероприятий и любил покрасоваться на колдографиях печатных изданий. Можно было бы стереть ему воспоминания, но это не являлось абсолютной гарантией. Он был достаточно умен, чтобы подстраховаться. Однажды Том был свидетелем, как целитель разливал свои воспоминания по флаконам, чтобы позднее пересмотреть их через Омут Памяти. — Что, если мы поможем ему сохранить навсегда эту тайну? — с намеком спросил Мальсибер. — Он не так прост, как кажется, — отмел напрашивающуюся идею Реддл, — крыса, которую приперли к стенке, опасный противник, к тому же наш хвостатый друг слишком много знает, — он махнул рукой, словно отгоняя неприятные мысли, — заплатите ему как обычно — иначе это вызовет подозрения. — Как прикажете, — в один голос произнесли Пожиратели, почтительно склоняя головы. Они понимали, что дальше последует наказание. Маги знали, кому служат, и безапелляционно принимали установленные правила. Темный Лорд обладал абсолютной властью над своими сподвижниками, и никто не рисковал высказывать ему возражения или чинить препятствия. Этот этап давно остался в прошлом. — Полагаю, вы сами осознаете, какую оплошность допустили, — губы Реддла превратились в тонкую линию, — и что подобная невнимательность требует наказания. — Да, мой Лорд, — с каменным лицом отозвался Мальсибер. — Разумеется, — вторил ему Антонин. Том не считал себя садистом. Он предпочитал действенные методы, а пытки как ничто другое способствовали сохранению и укреплению авторитета. Подчиненные перестают допускать ошибки, зная, что последует за промахом. К тому же это позволяло увидеть, кто из какого теста сделан. — У вас есть выбор. Я могу сам применить проклятие к каждому из вас, или же вы сделаете это без моего участия, уступив роль молчаливого наблюдателя, — сухо предложил Реддл, уже зная, что они выберут, — какое именно проклятие — на ваше усмотрение. Пожиратели Смерти предсказуемо выбрали второй вариант. Никому не хотелось получить проклятие в полную силу, если этого можно было избежать. Волан-де-Морт не делал послаблений и из всех магических вариантов пыток отдавал предпочтение самому болезненному: «Круциатусу». Реддл с привычной отстраненностью следил за магами. Они не переговариваясь готовились воплотить очередной его приказ. Вот Мальсибер направил палочку на товарища по несчастью и готовился произнести относительно щадящее проклятие, которое должно выбить из легких жертвы весь воздух, вынуждая задыхаться. Именно в этот момент Том краем уха услышал тихие шаги на лестнице. — Стоп, — мгновенно приказал Реддл, оглядываясь на кутающуюся в его халат Кэтрин. С внутренним удовлетворением он отметил, что кроме чрезмерной бледности видимых последствий несостоявшегося убийства не было. Том не мог сказать наверняка, услышала ли Кэт его слова о скорой смерти прежде чем окончательно отключилась в ванной. Поэтому предсказать ее поведение в данном случае было затруднительно. Истерика или порция обвинений сейчас только еще сильнее подстегнули бы его рвущуюся наружу злость. — Бекки нашли? — торопливо переставляя босые ноги по ступеням, обеспокоенно спросила щурящаяся от яркого света свечей волшебница. Не будь в комнате посторонних, Кэт непременно бы задала еще пару волнующих вопросов. Например, каким образом она оказалась обнаженной в спальне Тома. Последнее ее воспоминание, как он зашел к ней в ванную, а дальше пустота. Ничего хорошего от Реддла она не ждала, однако едва ли он опустился бы до таких гнусностей, как изнасилование. Но судьба пропавшей из-за нее Бек все же волновала Кэтрин сильнее. Да и давящая атмосфера в гостиной не располагала к личным беседам. Чувствовалось, что она чему-то помешала. — Разве могло быть иначе? — не сводя пристального взгляда с подошедшей ведьмы, равнодушно отозвался Том, — нашли. В глазах Кэт читалось облегчение, и это до зубовного скрежета не понравилось Реддлу. Сейчас ему хотелось видеть в них страх или злость, а не очередное напоминание о своей невероятной мягкосердечности. Она должна начать его бояться, и, возможно, тогда она станет такой же неинтересной. — И она жива? — понимая, что сейчас не лучше время для беседы, все же поинтересовалось Кэтрин. Показное спокойствие присутствующих наводило на неприятные мысли, и интуиция Кэт требовала поскорее убраться отсюда. В идеале — на другой конец света. Ей не хотелось знать, какие гнусности задумал Волан-де-Морт на этот раз. Но было необходимо услышать ответ на озвученный вопрос, позволяющий сбросить груз вины с плеч. — В целости и сохранности, — невозмутимо солгал Том, — и ничего не помнит. — Спасибо, — неуверенно поблагодарила девушка, обращаясь в основном к молчаливым Пожирателям Смерти. Маги сдержано кивнули, принимая благодарность. Мальсибер с едва заметным удивлением оглядел спустившуюся волшебницу. Видеть в святая святых Реддла кого-то не из ближнего круга было также странно, как если бы Малфой пошел побираться в Косой Переулок. Антонин же придерживался изначально выбранной позиции — старался максимально отстраниться от происходящего. — Это все, что я хотела узнать, — поймав на себе не предвещающий ничего хорошего взгляд Тома, выдавила из себя Кэт с напряженной улыбкой, — доброй ночи. Но прежде чем она успела развернуться и сделать к лестнице хотя бы шаг, сильная рука Тома перехватила ее за локоть. Кэтрин, вздрогнув, посмотрела на мага, в хищно прищуренных глазах которого затаилось предвкушение. Ей стало не по себе. Можно было бы попытаться вырваться и бежать, но этот урок она уже усвоила: убегать бесполезно. — Прошу, — вкрадчиво произнес Реддл, — задержись ненадолго, — он настойчиво потянул девушку за собой и приглашающе указал на диван, — я хочу, чтобы ты кое-что увидела. Ожидание пытки обостряет грядущее наказание. Сосредоточенные на собственных проблемах Долохов с Мальсибером с холодным безразличием старались слиться с интерьером, но, увидев на лице своего Лорда предвкушение, не удержались от невольного резкого вздоха. Им было слишком хорошо известно, что обычно следует дальше. Бесчеловечные пытки. Болезненные игры с сознанием. Одним словом — ничего обнадеживающего. — Видишь ли, — дождавшись, пока Кэтрин устроиться, и присев рядом, начал Том, — я решил провести небольшой эксперимент. Такое начало Кэт категорически не понравилось. Она не обманывалась спокойным тоном Реддла. Ей казалось, что именно таким голосом он озвучивает смертельные приговоры. Ни намека на человечность. За его бесстрастным выражением лица скрывалась ярость, причину которой узнавать не хотелось. Сидя к нему вплотную, Кэтрин ощущала исходившую от него угрозу, холодком прокатывающуюся по коже, и попыталась отодвинуться. Но стоило пошевелиться, как его левая рука крепко обвила талию, не давая сдвинуться в сторону. — Эти двое — он кивнул на замерших Пожирателей, — потратили полночи на выполнение приказа и добились успеха, — затем сухо добавил, — но допустили небольшой промах, за который их ждет наказание. — К чему ты клонишь, Том? — скептически спросила Кэтрин; жалости к Пожирателям Смерти она не испытывала, — они знали, на что соглашались. — Верно, — с готовностью подтвердил Реддл, — я хочу, чтобы ты своими глазами увидела, что бывает с теми, кто разочаровывает меня. Возможно, это удержит от глупостей в будущем. — Я думала, этап с угрозами уже пройден, — привычно пряча за сарказмом испуг, недовольно протянула Кэт. — Неужели, ты все еще думаешь, что я причиню тебе вред, — не скрывая жестокой улыбки, Том коснулся легким поцелуем макушки девушки, — ты мне слишком дорога, Кэтти. А вот каждого, кто не уследит за тобой, будет ждать следующее, — он перевел взгляд на Долохова, — приступай.