Четкие линии

- Гарри, проходи, мой мальчик, - директор радушно улыбается. Манга "Мой мальчик" уже не справляется. Зачем я вообще вспомнил Kingsman и фанфики по нему?! Почему-то принято считать, что художники - "богема" - вдохновляются только классической музыкой, Шопеном, Бетховеном, посещают художественные выставки, где манерно закатывают глаза, рассуждая о влиянии того или иного периода одного художника на творчество его последователей. На самом деле художники - такие тварюшки, способные вдохновиться даже рекламой, если она будет достаточно убедительна и красноречива. А мангаки вообще отдельная каста, нас считают не совсем нормальными, немного неадекватными. Причина тому, знаменитый закон мирового свинства: видят мангак только в период аврала и приближающегося дедлайна, то есть, когда на свет выползает нечто красноглазое от недосыпа и избытка кофеина, плещущегося в организме вместо крови и прочих жидкостей, лохматое, перепачканное краской и грифелем. А если еще и в растянутом свитере, то вообще идеально. Разумеется, нормальным такое существо не назовешь. Но когда мангака приводит себя в порядок, он мгновенно становится частью толпы, и его не замечают. В общем, смысл в том, что художники - такие же люди, как и остальные. Встречаются среди них почитатели классицизма в рисовании, бывают и анимешники, даже авторы фанфиков. Или почетные читатели. Не скажу, что буквально висел на сайтах, но иногда именно в работах фанатов-фикрайтеров можно увидеть другую сторону известной истории, посмотреть под иным углом, словно кто-то передвинул лампу и бросил свет. Забавнее всего читать фанфики по своим собственным работам - представляю, как веселился автор "Наруто", манга-то одна из первых по популярности на сайтах с фанфиками. Да и с музыкой история точно такая же. Кто-то на самом деле любит классические мелодии, а кто-то - как я, например - их же, но в обработке, желательно, рок. У меня нет определенного любимого стиля, я слушаю отдельные композиции разных исполнителей. И мне абсолютно без разницы, к какому жанру они относятся, сочетаются между собой или нет. За такое несоответствие образу обыватели обычно кривятся. Фу-у, как такое можно слушать? У каждого свои приоритеты, свои интересы, не стоит навязывать собственное мнение остальным. Помню, как подруга с курса чуть ли не плакала, вынужденная слушать музыку потихоньку, в половину громкости, когда рисовала в студии. А все потому, что любила песенки из детских мультиков Диснея. Наша староста тогда надавала обидчикам скрученным в плотный рулон ватманом по маковке, заявив, что еще раз пристанут к человеку, все вместе будем слушать "Чип и Дейл" месяцами. Проняло. Но что-то меня унесло. В общем, летом случайно увидел фотографии Колина Ферта, вспомнил его работу в образе Гарри Харта, шпиона Галахада из фильма моего времени. В фанфиках Гарри Харт звал своего подопечного... Правильно! Мой мальчик. Стоит ли говорить, что обычно следовало в таких работах, если жанр - мой любимый, а рейтинг превышает обычные, самые безобидные поцелуи? В общем, Ферт мне попался на глаза очень даже вовремя. Манга "Мой мальчик" сослужила свою службу, пять лет веселя во время бесед с директором. Но, в конце концов, приелась и она. Воображение и сознание не могут постоянно возвращаться к одному и тому же. Зато стоит только вспомнить некоторые арты по тому фильму, как фантазия включалась и начинала работать на полную катушку. - Гарри, ко мне приходили из Отдела Тайн, спрашивали насчет тебя и профессора Снейпа. У тебя все в порядке? Они не давили, не заставляли в чем-то признаваться? Да в чем я могу признаться! Хотя во многом, но Отделу это знать не обязательно. Как и директору. Да и вообще никому. - Нет, все отлично. Директор какое-то время помялся, старательно ловя мой взгляд. Я впервые за все время знакомства посмотрел в ответ, открыто, прямо. Запястье тут же обернули ежом, колючим, противным, едким, как покалывание мороза. После чего Дамблдор откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев. Где-то прочитал, что так лучше циркулирует магическая энергия, идет хороший обмен. - Гарри, хочу задать тебе важный вопрос. Подумай хорошенько, отвечая на него. В последнее время с тобой ничего странного не происходило? Если не считать вежливый, джентльменский интерес к моей личности одного издателя, то нет. Не то чтобы поведение Гриффина настораживало, мужчина всегда оставался предельно деликатным, собранным, безукоризненно вежливым. Но его любопытство, его сканирующий взгляд, которым он словно препарировал, не оставлял в покое. Такое чувство, будто он раскладывает меня на маленькие кусочки, желая узнать, что же таит в себе занимательная картинка. Приглядывается, принюхивается. Правда, в последний месяц расслабился, как будто... решил для себя нечто важное. И это настораживает. А так - ничего странного. - Что вы имеете в виду, директор? Судя по недовольной мине, ответ вопросом на вопрос ему не слишком пришелся по душе. - Например... не бывало ли у тебя странных сновидений? А, может, ты случайно, - взмахнул рукой, - разговаривал с животными? - М-м-м... нет, директор, - улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. Теперь промелькнуло разочарование. Но все же Дамблдор потрясающе контролирует себя, странно было бы не научиться за столько лет жизни. Лишь отголоски, оттенки эмоций, раньше о них приходилось только догадываться, так как на лицо смотреть не получалось толком из-за отсутствия защиты на разуме. Приятно знать, что не ошибался в своих предположениях по поводу выражения чувств нашим глубокоуважаемым директором. - Хорошо, можешь идти, мой мальчик. - Благодарю, до свидания. На Хогвартс опустилась ночь, комендантский час близок, все уже давно разошлись по своим гостиным. Мой путь лежал в Выручай-комнату. Там и высплюсь. С деканом и раньше проблем особых не возникало. Кто как не он понимал, насколько притягателен Хогвартс со всеми его тайнами, закоулками, скрытыми помещениями и зачарованными комнатами. Как чешутся руки раскрыть все секреты величественного, древнего замка. Но на самом деле всех тайн Хогвартса не знает никто, кроме Основателей. Даже нынешнему директору доступна разве что половина. Все остальное замок хранит, как дракон свое сокровище. И это декан понимает еще лучше. Поэтому не спешит наказывать своих подопечных, за исключением первых двух курсов - новичков в мире магии. Негласное правило Когтеврана гласит, что студент может ночевать где угодно, хоть до утра бродить по замку, но он обязан быть подготовлен к урокам со всей тщательностью. За последними двумя курсами не следили совершенно, подозреваю, это связано с их загруженностью. Последние два курса в Хогвартсе напоминали учебу уровня А в Англии, то есть почти профильная подготовка к университету, когда студент выбирает определенное количество предметов, на которых и будет впоследствии специализироваться. Такое обучение можно пройти в школе, а можно - в специальных колледжах. В любом случае, после уровня А в высшие учебные заведения принимают по другим отборочным критериям. Нас загрузили с первых учебных дней, хорошо, что не с приветственного пира. Вроде бы все в порядке, как всегда, однако почему-то создавалось такое ощущение, что нашу компанию пытаются всеми силами разъединить. Гермиона сразу же ушла в обязанности старосты с головой. Нужно было показать первому курсу замок, ответить на все вопросы, помогать с домашними заданиями, даже просто заплести косички девочкам с утра. И это помимо собственного обучения, у Бобренка все еще больше предметов, чем у нас. На напарника надежды мало, им стал Невилл Лонгботтом. Благодаря воспитанию бабушки, Невилл боится проявлять свои лидерские качества или считает, что вообще их не имеет. Бабушка подавляла его всегда. Воспитанный на рассказах об отце, себя он считал слабее, бесполезнее и так далее по списку самоуничижения. Рядом с Гермионой он вообще казался блеклой тенью. Бобренок старательно толкала его в нужном направлении, чуть ли не пинка отвешивала, но это все равно, что тянуть еще одного ребенка. Первые курсы чувствуют сильный характер, знающего человека и следуют за ним. Такой оказалась Гермиона, слишком ответственная, чтобы теперь свалить все на напарника. Поэтому к завтраку она обычно сваливалась на лавку и дремала, мимоходом жуя тост с джемом. Одно утешало - встревоженные, недовольные взгляды профессора Снейпа, бросаемые на осунувшуюся девушку. Ой, чует мое сердце, получит Лонгботтом втык. Рано обрадовался, что на зелья шестого курса не прошел. Кстати! А ведь это идея раз и навсегда отучить директора обзываться "мальчиками" и "девочками". Что если Мышка, обхватив лицо Бобренка сильными ладонями, нежно и чутко, назовет ее "моя девочка" и поцелует. Неплохая вариация, надо подумать, мда. И это возвращает нас к проблеме Ласки и Дракона. Малфой сваливался на скамейку ничуть не менее уставшим, чем Гермиона. Хотя ему повезло с напарницей - Панси ответственно отнеслась к обязанностям - это не уменьшало напряжения, так как первокурсникам Слизерина требовалось объяснить, почему не стоит обращать внимания на задир с других факультетов. А такие существовали, хотя и в меньшем количестве. Гермиона, после первых трех дней споров насчет "скользких змей", не сдержалась и прокляла парочку зачинщиков скандалов. С тех пор те не решались затевать споры, когда поблизости находилась староста Гриффиндора. Мы все получили проходные баллы по тем предметам, что выбрали, это позволило продолжить курс. Навалилось много уроков, заданий, еще больше теории, так что "Кружок выполняющих домашнее задание" одновременно пользовался популярностью и существовал почти автономно. На пятом курсе мы еще как-то его курировали, управляли совместно, сейчас на это не было времени. Пятый курс тоже готовился к экзаменам, Невилл помогал Луне, Джинни корпела над книгами, понукаемая Лаской. Так Рон сбрасывал нервное напряжение. Что конкретно произошло в Датском королевстве, не выяснил, все никак не получалось собраться и поговорить по душам. Однако выглядел Ласка нервным, затюканным. Скорее всего, боится мамы Молли, с той станется примчаться в Хогвартс и устроить локальный конец света. Однако пока что все спокойно, рыжая туча на горизонте не виднеется. Остается вопрос с мангой. Сам не заметил, как дошел до Комнаты. Поздоровался с портретами, погладил стенку первой приятельницы, на что та ответила ласковым, теплым ветерком, Елена проплыла сквозь меня, довольная. - Здравствуй, жертва моего педагогического таланта, - протянул Слизерин, ощупывая взглядом с ног до головы. По телу прокатилась волна жара. Вот как это удается ехидному змею? - Я покрашу целый свет в самый свой любимый цвет, - пропел в ответ, демонстрируя набор кисточек и красок, что выкладывал на стол. Перевод песни дал еще в самом начале. Кандида фыркнула насмешливо, Пенелопа покачала головой, но недовольной не выглядела. Тяжела жизнь темного мага в противостоянии в масштабе 1 к 2. - Я не знаю, что мне делать дальше, - признался, потер лицо руками, снимая усталость. - Нужно разобраться с крестражами до конца, намекнуть, где их искать, одновременно соблюдать прежнюю линию повествования, то есть Ласка и Дракон. И при этом каким-то образом не попасться, - устал, бесконечно устал от шпионской игры. Безусловно, это весело, но в небольших количествах, и когда на кону не стоит твоя собственная жизнь. Отдел Тайн с радостью запрет меня где-нибудь, если услышит вариацию Дамблдора про частицу Темного лорда во мне и мифическую связь. Никакие обследования в Мунго не помогут. Хм, Дамблдор... Кажется, он знает о связи больше, чем говорит. Почему именно змеиный язык как свидетельство крестража? Со снами-то все как раз понятно, душа все равно единое целое, как бы ее не разделили. Специальные ритуалы запечатывают не только сам крестраж, но и изолируют частицы души внутри предмета от остальных, чтобы не влияли на жизнь основного куска. - Меня тут сегодня спрашивали о змеином языке, - медленно, подобная мысль еще не приходила мне в голову. Одно лишь осознание пугало. - Директор сказал, что парселтанг - связь с Темным лордом, который владел им, как твой потомок, - взглянул на Слизерина. - Сам я им владеть не должен. Значит, если я говорю на нем и даже спускаюсь в Тайную комнату, крестраж все же во мне, просто его не обнаружили в Мунго? - Даже если это так, переживать бессмысленно, - скрестила руки на груди Пенелопа. Леди Пуффендуй во всей своей деловитой красе. - Ты ничего не сможешь изменить, нужно принять и начинать действовать от существующего положения. Мы что-нибудь обязательно придумаем, не переживай, - теплая улыбка немного отогрела образовавшийся в горле лед. Салазар вздохнул, привлекая внимание, потер переносицу и вновь обратил на нас пронзительный и какой-то усталый взгляд. - Все знают, что я владел змеиным языком, но никто не задается вопросом, откуда я его получил. Как приобрел? Змеиный язык - фамильный талант Певереллов, от которых берет свое начало мой род. И род Поттеров в том числе. У вас он проявлялся, уверен, просто из-за амплуа светлого или нейтрального семейства Поттеры тщательно этот факт скрывали. - Символ темного искусства, как же, - фыркнула Пенелопа. - Я бы с радостью приняла в ученичество змееуста, у меня в теплицах вечно эти твари грелись и гнезда на грядках вили. Кто о чем, а Пуффендуй о растительности и любимом детище. Судя по хмыканью, ее подруга подумала так же. - Кстати, почему Темный лорд называет себя твоим потомком, если ты детей не имел? И как быть с версией о сгоревшей на кострах инквизиции семье? - давно волнующий вопрос. Когда-то и я считал, что Слизерин потерял свою семью из-за фанатиков, да и Кандида обмолвилась об этом. А тут... Если бы портреты умели краснеть, Когтевран уже давно бы залилась краской. Слизерин мягко усмехнулся. - Правдива та история, которую я рассказал тебе: моя жена и ребенок умерли во время родов. Однако... все дело в том, что супруга в последнюю очередь думала о репутации своего нового семейства. Влюбленная в своего родственника, она частенько навещала его, оказывала знаки внимания, проводила с ним много времени. Общество магов консервативно, а еще - мало. Хотя она скрывалась, как умела, таланта ей не хватило. Ее возможный, - он с нажимом произнес это слово. Действительно, кто решится в глаза сказать могущественному темному магу всю нелицеприятную правду о его жене, - роман стал достоянием общественности. Разумеется, в глаза никто не говорил, подобные вещи в приличном обществе не обсуждались, но порицались со всей силой. После ее смерти, меньше всего на свете я хотел, чтобы полоскали мое имя и моего возможного наследника - даже если он на самом деле оказался бы не моим - а это неминуемо произошло. Поэтому очень кстати через пару месяцев фанатики схватили и сожгли семью моего дальнего родственника. Люди ненавидели и боялись того, что отличается от обыденной реальности, и всячески старались избавиться от этого. Ведьмы, маги, друиды - для них имело значение лишь обладание непонятным даром. Мои родственники подпали под удар. Бездетные, доживающие свой век волшебники. Их личности не имели значения, важна лишь фамилия - Слизерин. И она прозвучала. Стало известно, что волшебников было двое, один из них - беззащитная женщина, не входящая в род по крови. Остальное оказалось легко, сплетники сами нарастили слухи. Так моя жена с ребенком погибли на костре, став одними из многочисленных мучеников, а о таких плохо не говорят. Мне же оставалось только передать наследование побочной ветви и долго скорбеть по почившей супруге. Впоследствии, я так понимаю, это было приписано инквизиции, ведь никто не станет разбираться в столь далеком прошлом. Жесткая усмешка, от которой по спине пробегает дрожь. Какова вероятность, что он сам подстроил гибель своих дальних родственников, отдал их в руки фанатиков, чтобы уберечь доброе имя семьи от сплетен и возможных проклятий? Большая, весьма большая вероятность. Это читалось в глазах, в ожесточившихся губах, в заледеневших чертах лица. Слизерин не скрывал от меня своей натуры, но раньше я не видел ее четкого проявления. Не получал такого ясного доказательства, что имею дело с тварью, готовой пойти на все ради собственного благополучия. И ради тех, кому отдал свое доверие. Доверие для слизеринцев больной вопрос. Они не умеют верить на слово, им нужно несколько раз доказывать свою открытость и честность. Имея дело с ними, ты можешь разбить руки в кровь о толстую стеклянную стену отчуждения. Но если они отдали тебе свое доверие, это величайшая награда. Они будут преданы всегда, пойдут рядом с тобой куда угодно. Потому что к тому времени ты уже сам последуешь за ними. - Иди ко мне, - Салазар протянул руку. Ему требовалось последнее подтверждение, что я его. Что приму все стороны его натуры и личности, не испугаюсь шагнуть в пламя. И я с ужасом осознал, что не боюсь. Вот ни капельки. Смотрю в зеленые глаза, холодные, как изумруды, сияющие гранями льда, смотрю на протянутую аристократичную руку, и сердце бьется как сумасшедшее от переполняющей его любви и нежности. В этот момент я понял, что пойду за ним до конца. Если он убьет, у меня достанет духу прижаться к нему и дать обнять себя окровавленными руками, вдохнуть запах чужой смерти с длинных волос. Это сумасшествие, я знаю. Но по-другому не могу действовать, Слизерин, как наркотик, въелся в мою кровь, в мою сущность. Как черемуха по весне, опьяняет одним лишь запахом. Хотя ему больше подходит холод зимы. Но все это не важно: зима, лето, осень, - пока есть он. Встать с кресла легко, сделать шаг - еще легче. Руки сами ложатся на раму, вливают энергию. И уже через секунду меня прижимают к широкой груди, закованной в дорогую ткань рубашки. А сердце под кожей бьется быстро-быстро, безумно. Грудь переполняется радостью, счастьем. Значит, тоже боялся потерять. В поцелуе - признание, что звучит лучше слов. В нем моя радость. В нем мое доверие. В нем моя вечная весна. Что я могу сказать? Поцелуи с Салазаром Слизерином оказывают благоприятное воздействие на мою мозговую деятельность. Как намекнуть, где искать следующий крестраж и при этом сохранить любовную линию? Нет ничего проще! Мои герои достаточно взрослые - им целых шестнадцать лет! - они готовы покорить весь мир, рискнуть всем ради расследования вкусной загадки. Даже нарушить некоторые правила. Так почему бы тайком, во время вылазки в Хогсмид, не отправиться на "Ночном рыцаре" по памятным для Темного лорда местам? Поедут Ласка, Дракон, Бобренок, а Гарри Поттер будет отвлекать внимание. Особенно одного подозрительно зыркающего на него преподавателя в черном. В хижине будет фейерверк, катаклизм локального масштаба, сгорят некоторые семейные амулеты Малфоев - пририсую что-нибудь - но господа приключенцы войдут в дом и достанут кольцо, которое уничтожат Адским пламенем. В самом деле, где им взять яд василиска? А тут с ними умница Гермиона с огромным багажом знаний, умений и навыков. Конечно, потом Ласка и Дракон будут хвататься друг за друга, переживать, а вот Гермиону будет трясти преподаватель в своих личных покоях, говоря, как перепугался за "глупую девчонку". Отличная идея, просто превосходная. Осталось только зарисовать. Итого, что у нас остается? Медальон уничтожен, как и дневник. Чаша в Гринготтсе, об этом невыразимцы знают. Перстень, надеюсь, они получат раньше директора. Останется Нагайна и ожившая запчасть Темного лорда. Где их искать? Судя по тому, что Том до сих пор никак себя не проявил, его оживили с одной лишь целью - убить окончательно. Скорей всего, держат где-нибудь в плену. Из всех мест, известных своей неприступностью, на первом месте стоит Хогвартс, а за ним банк. В Хогвартсе же может быть и диадема. Как обыскать всю школу за учебный год? Даже если невыразимцы отреагируют правильно. Остается только один вариант - с ласкового напутствия Пенелопы, с многочасовых лекций о безопасности Кандиды, с ядовитого, но встревоженного фырканья Слизерина... В общем с напутствия Основателей лезть в кабинет директора. Ой, мамочки! Но, надеюсь, в этом году завершится погоня за крестражами. Значит, надо разобраться, что там с Лаской и Драконом. Не успел подумать, как чья-то тонкая, но сильная ручка властно меня перехватила и затащила в ближайший кабинет. За мной захлопнулись не только двери, но и многочисленные заклинания. - Фух, наконец-то мы тебя перехватили! - выдохнул..а моя похитительница. Привычная компания расположилась также привычно на столах. Рон махнул рукой приветственно, вяло цедя чай, рядом его держал за руку Малфой, устало прислонившись к крепкому плечу. Гермиона запрыгнула на парту и вгрызлась в бутерброд. - Какого черта я вообще согласилась на должность старосты?! - возмутилась она, прожевав первый кусочек. - Потому что мы с тобой идиоты, Грейнджер, - тоскливо вздохнул Малфой, открывая глаза. Рон тут же подсунул ему чашку чая, которую парень с благодарностью принял. - Вон посмотри на Поттера, уроками занят и в ус не дует. - Меня больше интересует, что у вас там стряслось на каникулах, - запрыгнул рядом с Гермионой, чтобы лучше видеть "виновников торжества". Драко скривился, Рон мрачно хмыкнул. - Мистер Малфой увидел нас в магловской части, в кафе, где мы... - он покраснел. - В общем, мы целовались. - Давно заметил, что маглы не так много внимания обращают на данный аспект жизни, - включился Драко, - поэтому мы с Роном встречались в основном в мире простецов. Кто же знал, что у отца там очередная встреча будет проходить?! - Что в этом такого? - пожал плечами. - Вы же не пожениться собрались. Да и мне казалось, что твой отец в курсе существования рисованных книг. - В курсе-то в курсе, но никогда не интересовался, - со вздохом произнес Драко, делая еще глоток и перехватывая бутерброд. - То есть он спрашивал, делают ли еще те возмутительные намеки, с четвертого курса отвечал, что нет, не делают, так как не считал их возмутительными, - краснеющий Малфой, заверните мне двух, пожалуйста! А лучше спрячьте где-нибудь в бункере, пока на улице снег с градом не пошли. - И он тебе поверил? - удивилась Гермиона. - Я не врал, - пожал плечами Малфой. - Однако наши с Роном отношения могут повредить договоренности с Гринграссами, если тем попадутся на глаза книги. Гринграссы чересчур консервативное семейство, вот отец и забеспокоился. Книги - всего лишь предлог, - он вздохнул. Они до сих пор не попались родителям? Это что-то с чем-то! Да быть такого не может. Мои сомнения озвучила Гермиона. Рон вздохнул. - Вы привыкли жить в магловском мире. Насколько я понял из рассказов Чарли, там подобные отношения не то чтобы частое явление, но и не в новинку. Да и разные журналы продаются, взрослые, - покраснел до корней волос, но сумел взять себя в руки. Ты еще не видел, какую эротику в манге можно нарисовать. Один хентай чего стоит, хотя мне самому от тентаклей и грудей, что больше головы, как-то не по себе. - Получается, родители простецов знают, где и что искать у своих детей. У нас же возможностей спрятать больше, да и не привыкли нарушать границы личного пространства молодых волшебников. Поэтому книги родителям не показывали - общая тайна и все такое. - Ладно, вернемся к нашим баранам, - Бобренок вытерла руки, хлопнула ладонями по парте. Сытая, наконец-то с друзьями, она снова была готова к труду и обороне. - Астория тоже, кажется, с девочкой встречается, не так ли? - Она предпочитает и тех, и других, - пожал плечами Дракон. - Хотя ты права, у нее уже несколько лет отношения с девушкой. Они сходились, расходились, но сейчас снова вместе. - И эта девушка в курсе договоренности ваших семей и не возражает? - подхватываю, сейчас это легко, как будто читаю Гермиону, словно книгу. - Как и я, - кивнул рыжик. Почему мне чудится, будто будущие супруги Малфой со своими фаворитами собрались тесным кружком и все обсудили? - Только они не спалились, как мы. Вообще, подобные отношения - нормальное явление для традиционных, закрытых английских школ. Особенно, если они не такие, как Хогвартс, а разделены по признаку половой принадлежности. Пубертатный период наступает вне зависимости от того, где ты учишься. И человек начинает поглядывать на свое окружение. Уверен, Астория выбрала оптимальный вариант, если учесть, что она ни с кем, кроме слизеринцев, практически не общается. - Тогда, может, вы, Драко, вместе с Асторией напишете письмо, разъясните, что ни в коей мере не возражаете против наличия посторонних связей, брак и ребенок все равно будут, - как всегда, гениальное просто. Люциус Малфой боится потерять единственное семейство, с которым они не скрещивались вот уже много поколений, какое-никакое, а обновление крови. Гермиона сразу это поняла, умничка, потому сейчас и предлагает подобный вариант. - Только письма должны быть отдельными, от каждого лично, чтобы не возникало подозрений, будто Асторию заставили. Малфой какое-то время молчал, так и этак крутил в голове идею, обдумывал ее, прикидывал плюсы и минусы. - Думаю, мы так и поступим, - он расправил плечи, вновь почувствовав себя уверенным. Хорошо, когда есть план. Неожиданно хитро прищурился. - А теперь расскажи, как у тебя дела с моим непробиваемым крестным? Не могу сказать точно, когда у нас сложились такие доверительные отношения, что правду о личной жизни мы выкладываем друг другу, не таясь. Если она есть, эта личная жизнь, разумеется. Для общественности я - асексуал, не интересующийся данной стороной вопроса. Это я недавно услышал, мне Лаванда последнюю сплетню рассказала. Мол, почему Мальчик-который-выжил не желает продолжать род и даже никем не интересуется, ни своим полом, ни чужим. Потому что потолок предпочитаю, что еще сказать! Вот так вот, слово за слово, сплетня за сплетней, меня и посчитали ледышкой. Впрочем, я когтевранец, а у них у большинства мозги на учебе повернуты, поэтому ничего особенно интересного нет. В который уже раз убеждаюсь, что не прогадал с выбором факультета. Гриффиндорцы покоя бы не дали, слизеринцы выследили бы, пуффендуйцы добили своей помощью и поддержкой, когтевранцы же свято блюдут право на личное пространство. Не говорить же им, что имею постоянные отношения с одним нахальным и ехидным портретом. Как-то так сложилось, что мы не стеснялись. Да и чего стесняться, если отношения складывались буквально у нас под носом и были обрисованы от и до? Конечно, рассказывали далеко не все, но вот на такие провокационные вопросы ответить могли. Чтобы похвастаться или просто поделиться счастьем и смущением, как в случае Бобренка. Кстати, что это наша умница молчит и только сильнее краснеет? - Мы с ним целовались, - неожиданно выдавила она. - На последнем дополнительном занятии. - Кто: ты или он? - Рон, умничка, знает, какие вопросы задавать. - Он, - улыбнулась девушка. Да-да-да! О, да! Фанфары в студию, дело сдвинулось с мертвой точки. Интересно, что послужило толчком?