Наследие древних

Утро Филиппа началось со звона траурного гонга. Город узнал о кончине императора Гая. Взглянув на часы молодой император сморщился. Пятичасовой сон был явно короток для полноценного отдыха. К счастью или к несчастью, Филипп относился к тем людям, которые просыпаются сразу, а не проводят утренние часы в полудреме. Как только его уши уловили отдаленный звон, он резко открыл глаза, сделал пару глубоких вздохов, дабы прочистить легкие и разогнать застоявшуюся кровь. Время близилось к полудню. Тяжелая голова требовала немедленно вернуть себя на прежнее место, то есть на подушку. Он мужественно переборол этот позыв и слез с кровати. Нет времени валяться. У него сегодня уйма дел. Он перенес свое тело в кресло и застыл, невидящим взглядом уставившись на складки штор, плотно закрывающих окно. Смерть отца означала для него слишком многое. Собственные мысли и чувства по этому поводу еще не улеглись. Ему показалось, что в нем сидят два Филиппа: один - маленький мальчик, которому всегда не хватало отца, и который страшится потери, другой - расчетливый хладнокровный интриган, который наконец-то получил долгожданную корону. Правда с довеском. Потеря холодным комом лежала где - то посреди грудной клетки. Лучше бы он не просыпался. Еще несколько часов сна не чувствовать этой давящей пустоты! Он вдруг понял, что по щекам катится соленая влага. Он не плакал с пяти лет. Воины не плачут! Он ведет себя как девчонка! Размазался по стулу и хнычет. Вот будет здорово, если кто - нибудь войдет и увидит его в таком виде! Еще раз повторив про себя все, о чем ночью условился с троицей поверенных Филипп принялся прокручивать в уме речь, решая какими деталями предать ей достоверность. Сжав губы Филипп поднялся, прошелся вдоль окон, несколько раз отжался и присел. Не то! Что бы забыться ему была необходима полноценная тренировка. Только времени на нее нет. Раздраженный, он наскоро плеснул в лицо воды, утерся краем одеяла и открыл дверь. К нему тут же впорхнули две невольницы, чьими заботами спустя всего несколько минут он был умыт, одет и причесан. Возможно ему только показалось, но сегодняшние невольницы были молчаливее обычного. Филипп поискал глазами Рока, но старик, судя по всему слишком утомился вчера вечером и еще не проснулся. - Ну? - когда утренний туалет был завершен он вопросительно посмотрел на одну из девушек. - Простите, мой господин? - она поспешно опустила глаза. - Не делай из меня дурака! - вспылил Филипп, - набат был слышан, наверное в самой Оваре. И не вздумай уверять, будто это мне приснилось! - Там, - испуганная рабыня махнула рукой в направлении приемной, - господа министры. Они вам объявят, что ваш отец, император Гай, да примет его душу Аолла, в эту ночь скончался у себя в спальне. Но нам с Итрой велели ничего Вам не говорить. - - Вот как. И кто велел? - ему стоило огромного труда вновь не вылить на рабыню владевшее им раздражение. - Князь Мыдар. - Свободны, - буркнул он, выходя из комнаты. Девушки не солгали. В его любимой зале было настоящее столпотворение. Девять из одиннадцати министров, шесть сестер и три брата с теми частями свиты, которые смогли здесь разместиться и, разумеется его собственные придворные. Он, стоя в дверях, хмуро оглядел скорбные мины собравшихся. - Что привело Вас сюда, господа, мне уже известно, - нарушил молчание он, - Придворный врач сообщил мне о том еще затемно. Господа министры, есть ли что- нибудь, что Вы полагаете необходимо мне узнать прямо сейчас? - Нет, Ваше Величество, - ответил за всех Юдлам Мыдар, занимавший при отце почетную должность министра науки, - Мы лишь поспешили выразить Вам свои соболезнования. - - Спасибо, дядя. В таком случае у меня есть что сказать вам. Сегодня ночью, поняв, что умирает, отец призвал меня и Эрста к себе. В его опочивальне было еще три человека: господин премьер - министр и две дамы. Одну из них отец представил нам, как свою первую жену. Да, господа. Его величество был женат на сестре Эльзиэре Оварской - Рае Тэлийской и от этого брака у королевы Тэлийской родилась дочь. Как я сказал, этой ночью обе дамы были здесь. А теперь о том, что потребует тщательного расследования, я обращаюсь в частности к Вам, Господин министр внутренней безопасности. Следом за дамами непонятно как сюда проникли тиарсткие убийцы. Судя по тому, что произошло потом, они ориентировались в этом дворце как у себя дома. Негодяи поджидали почти у входа в императорские покои. Стоило Наиру выйти в коридор, как они набросились на него. Князь до сих пор без сознания. Мой брат был оглушен в первые минуты схватки, королеву Телийскую убили у меня на глазах, так же как и старого Хей - Тонга, который попытался ее защитить. Мне и моим друзьям удалось поднять на ноги половину гвардейцев, прежде, чем убийцы были остановлены. И это все произошло здесь прямо под носом у полиции и инквизиторов! Вам не кажется, что выслеживая мнимых последователей Ладанны, Вы господин министр, упускаете настоящих преступников? К тому же в суматохе пропала наша сводная сестра. Счастье, если девочке удалось убежать. Иначе нам всем в ближайшее время придется представить Эльзиэре остывшее тело племянницы, в добавление к ныне покойной Рае Тэлийской. И лично мне очень хочется понять, отчего не Вы докладываете мне о развитии ночных событий, а я сообщаю о них Вам. - Филипп замолчал, про себя молясь всем богам, чтобы собравшиеся в его покоях прихлебатели поверили тому нагромождению правды и вымысла, которое он вылил на их неподготовленные головы. По всей видимости в нем пропадал талант великого актера, ибо все слушатели застыли потрясенные его повествованием. Что ж пусть подумают. Кто-то, наверняка слышал ночью шум, кто-то натыкался на бегающих по Кеннельбуру гвардейцев, кто-то что-то слышал краем уха. Теперь он предложил им удобоваримое объяснение случившемуся. А заодно отмежевался от исчезновения Аяны. Когда придет время, эти люди с пеной у рта будут доказывать северянам, что все было именно так, как сейчас описал Филипп. - Еще одна сестра… - молчание нарушила Сурия. - Да еще одна сестра. Первая законная дочь отца, - с грустной улыбкой пояснил он. Теперь он может позволить себе говорить о ее мнимом исчезновении с сожалением. Теперь, когда он больше не опасается ее. - Почему… как… - пролепетала Светлариа. - Простите меня, господа, - обратился он к окружающим, довольный произведенным эффектом и тем шепотком, который пополз после его признания по задним рядам собравшихся, - я собираюсь повидать матушку, - и он, всем своим видом выражая печаль, прошествовал мимо смущенных придворных. - Я тоже с утра еще не видела маму, - словно спохватилась Сурия, - позвольте, брат мой, сопровождать Вас. - Разумеется, - он подождал ее у порога и предложил руку, - Матушкины нервы наверняка не выдержали такого горя. - Скорее нервы окружающих не выдерживают матушкиного горя, - шепнула ему Сурия, так, чтобы не расслышала свита. - Бесспорно, - не смог удержаться и хмыкнул он. - Подумать только как она будет расстроена известием о том, что у отца была жена до нее! - Именно так, - согласился Филипп, - это будет просто ужасное зрелище. - Да и все остальные братья и сёстры… - Не сомневаюсь. - Так зачем же ты, дорогой братец, во имя Ракха, устроил эту комедию! Ведь ты же не собираешься на самом деле отказаться от короны из чистого благородства. Не могу поверить. Ты же не дурак! Эта девчонка. Ты же не станешь ее искать на самом деле - Милая Сурия, как не сложно тебе поверить в это, но я не дурак. Что касается поисков, то ее отыщет Эльзиэре. Рано или поздно. – Филипп сам удивился тому что сказал, однако ещё более удивительным было то, что он верил своим словам. - Прекрати издеваться надо мной! - фыркнула сестра, - Я серьезно. - И я серьезно, - сестра остановилась, развернулась к нему, посмотрела в глаза и, очевидно увидав в них что - то, что ей очень не понравилось, охнула и пошла дальше. Филипп, чуть пропустив ее вперед, собрался было последовать за ней, но тут из бокового коридора им навстречу показался изможденный бессонницей Нио. Увидав друга, Филипп кивнул тому на ближайшую оконную нишу, тронул Сурию за руку, подождал, когда сестра снова обратит на него внимание, после чего заговорил, - Меня ждет несколько неотложных дел. Передай матушке, что я зайду позже. - Конечно, - оценив усталый вид Ваура, Сурия видимо сумела сопоставить кое-что и сделать правильные выводы, поэтому хотя и помедлила, но, к счастью, не нашла предлога или не сочла нужным задержаться, хотя на личике ее как в открытой книге можно было прочитать овладевшее сестрой любопытство. - Ну? - поинтересовался Филипп, когда шаги сестры затихли за поворотом, а Гарт Киннель и Юо Ферре отошли на достаточное расстояние. - Ранта Наира нет в городе. У Северной заставы видели, как он проехал в сопровождении слуги на рассвете. Одет был по-дорожному. Любопытно, но судя по тому, что говорят гвардейцы, сменившиеся с дежурства утром, Кеннельбур он он вообще не покидал. Непонятно где он мог скрываться всю ночь. Зорг разве что под кровать к императрице не заглянул, - последнее было явным преувеличением, поскольку, как нам с вами известно, Рант обнаружился бы не под кроватью, а на ней. - Но ведь где-то он скрывался. И кто-то его укрывал! Старший Наир прятать его не мог, поскольку сам был занят. Отец, конечно знает тайные проходы во дворце лучше сына, однако вывести его из парка Радж не мог. - Где же он? - Филипп потер подбородок, нащупал полоску несбритой щетины и слегка поморщился. Ответа этот бессмысленный жест, разумеется, на дал. - Можно спросить старшего Наира, - предложил Ваур, и продолжил, - Ваш утренний рассказ, произвел на кабинет министров неизгладимое впечатление. Они сейчас старательно переливают из пустого в порожнее, доказывая, в основном самим себе необходимость решительных, срочных и конкретных действий. – когда Нио успел всё это выяснить. Оставалось загадкой даже для нового императора, но поскольку оценка друга полностью совпадала с его собственными выводами, причин сомневаться в осведомлённости вельможи не было. - Надо полагать, громче всех выступает мой дорогой дядюшка, - улыбнулся Филипп, представив, как старается брат вдовствующей императрицы, уговорить восьмерых стариков признать его - Филиппа единственным возможным наследником Гая. - Он же спит и видит себя новым первым министром. Будь там старший Наир, разговор мог бы пойти о регентском совете или еще о чем ни будь подобном, а эти, - он пренебрежительно махнул рукой в сторону своих покоев, - не до чего путного не додумаются. - Кстати, о первом министре… - попытался обернуть в свою пользу сложившиеся обстоятельства Ваур. - Не сейчас, Нио, - фыркнул Филипп, - Разумеется, как только все это закончиться, я назначу тебя своим первым министром. Кого же еще? Негаа слишком кровожаден, его самого нужно держать в руках, а Зорг… бывшего поклонника Ладаны не примет аристократия и жрецы… В общем, у тебя конкурентов нет. Только дождись окончания этого балагана. - Я как раз хотел сказать, - подчеркнуто невозмутимо продолжил Ваур свою мысль, - что для Вашего величества было бы куда удобнее оставить Раджу Наиру жизнь и пост первого министра. Боги с ними со всеми остальными стариками - маразматиками, которых Ваш покойный отец держал скорее для украшения собственного двора, чем для дела. Если Вы, мой государь, пожелаете заменить любого из них Вашим покорным рабом, беды не будет. Но Наир - другое дело. В его голове столько государственных тайн, сколько она, то есть его голова может вместить. К тому же, он человек, с чьим авторитетом никто не решится спорить. А её величество Эльзиэре - не этот кабинет министров. Кто, сможет лучше скормить ей любую ложь, чем старый Наир? В его словах она не будет сомневаться просто потому, что он тот, кто он есть. Нужно лишь найти способ заставить старика исполнять приказы Вашего величества. - Интересная мысль, - Филипп задумался, созерцая струи расположенного во дворе фонтана, - будем надеяться, что Наол до сих пор не нашел способа прикончить моего второго стража чести. Отыщи его и передай, чтобы Ранта только арестовали. И если получиться, без лишнего шума. Потом жди меня в покоях старика. Я повидаюсь с матушкой и приду туда. Охрану не снимай, но постарайся выставить за дверь. А за стариком следи. Наверняка в этом расчудесном дворце больше потайных ходов, чем мышей. Вопрос со старым князем мы решим к нашей пользе. Что-нибудь еще? – прочитал по лицу друга его намерения поделиться своими соображениями новоиспечённый император. - Я спешил доложить Вам, мой господин, - Нио показал в улыбке все тридцать два зуба и повысил голос, чтобы его слова стали слышны свите Филиппа, - что двое из предполагаемых убийц королевы Тэлийской были убиты городской полицией при попытке покинуть город, остальным удалось вырваться на Силарский тракт. Негодяи убили двенадцать гвардейцев и несколько мирных жителей города. Полиция сообщила, что перед нападением во дворце, преступники напали на дом в Сараганском квартале и перебили всех его обитателей. Согласно наблюдениям полиции в этом доме тайно проживала Рая Телийская во время нынешнего визита в столицу. - Прекрасно, мой друг, - похвалил Филипп, и шепотом добавил, - Ты чудо, Нио. Как ты только умудрился за такой короткий срок состряпать столько улик? - Ваше величество не поверит, если я расскажу, какие чудеса может сотворить набитый золотом кошелек в руках ловкого человека, - тоже шепотом ответил вельможа. - Поверю, если это твои руки. А теперь ступай, проведай старого Наира. Он так сильно расстроен кончиной отца, что не будь он в состоянии, когда боль и снадобья врачевателей исключают малейшую возможность пошевелить рукой, нам пришлось бы потратить уйму сил, дабы предотвратить его самоубийство. - С твоего позволения, господин мой, - отступая, поклонился Нио, и тяжелыми шагами отправился в покои израненного Раджа Наира. - Ну что ж, господа, - повернулся Филипп к своей свите, - пойдемте, навестим мою матушку. Пока новые дела не потребовали моего внимания, - он развернулся на каблуках и медленно зашагал в сторону покоев овдовевшей императрицы. Матушка была предсказуема. Вернее, предсказуемой была ее истерика. Нет, она не хныкала, и не стенала, а завывала напоказ, как определил Филипп по изможденным лицам присутствующих, уже не первый час. Сурия благоразумно отправила младших сестренок на прогулку, что, без сомнения, несколько разрядило обстановку. Зато в остальном, столпотворение в покоях овдовевшей императрицы напоминало рыночную площадь в первый день ярмарки, с той лишь разницей, что у этого представления явно был центр и находился он на постели, с которой до сих пор не удосужилась подняться вдова императора. Стоило Филиппу подойти, как мать вцепилась в него, и почти силой усадив на край своей постели, уткнулась лицом в его хитон. Слушая надрывные завывания матери, Филипп невольно вспоминал ночную сцену у одра Гая и сравнивал поведение матери с молчаливым горем Раи. Сравнение вынудило его мысленно поклониться покойной королеве Тэлийской. Несмотря на то, что горькие слёзы из глаз его собственной матери орошали ткань его одежды, ни сыновья любовь, ни сочувствие к этой женщине не трогали его сердца. Одно лишь брезгливое желание отстраниться и оказаться как можно дальше от той, кто, как он не раз убеждался, всего лишь использовала своих детей к собственной выгоде. Время в комнате, казалось, остановилось. Задернутые шторы и духота, вызванная скоплением придворных, кого угодно могли свести с ума. Очевидно, кто-то донёс до придворных овдовевшей императрицы слух об утреннем выступлении Филиппа перед кабинетом министров, ибо то здесь, то там, слышались обрывки пересказываемых шепотом сплетен. Только бы мама ничего не прослышала! Истерики будет еще дня на три. К счастью, в комнате находился человек, само присутствие которого разряжало атмосферу. Злата, очевидно, памятуя те дни, когда она была всего лишь послушницей в храме Арантеи, умудрилась подобрать слова утешения для его матери и сестер. Она вроде бы неприметно успела погладить по руке расстроенного Антония, протянуть носовой платок всхлипывающей фрейлине ее величества и при этом отчего-то старательно избегала взгляда своего супруга. Немного удивлённый её нежеланием обращать своё внимание в его сторону, он сам попытался поймать её взгляд. Но законная супруга словно в наказание за вчерашнее грубое обращение, всякий раз отводила глаза в сторону. Всего один раз, когда он уже начал терять терпение, ему все - таки добился того, что Злата на него посмотрела, но во взгляде, брошенном на него, был страх. Вернее ужас. И что-то еще, в чём он, привыкший читать малейшие изменения в лицах придворных, не смог разобраться. Между тем, Злата старательно прислушивалась к разговорам, чутко реагируя на упоминания имени своего возлюбленного. Радовало её даже то, что его имя не значилось в списке убитых этой ночью. К сожалению, подозрения в том, что его могли не упоминать нарочно, по каким-то политическим соображениям разъедало сердце молодой женщины, словно кислота - сталь нового клинка. Пытка неведением словно вынимала жизнь из её тела. Стремясь скрыть свои волнение и тревоги, Злата с удвоенной энергией хваталась за любую деятельность. Ожидать в бездействии известий, которые могли и не прийти вовсе, было выше ее сил. Филипп отложил на время стремление разбираться в тех чувствах, что прочитал во взгляде жены. Сейчас его мысли были заняты другим. Он ждал. Как обычно, когда ждешь, в голову лезли неприятные мысли. Какими бы верными не были его расчеты, всегда оставалась маленькая вероятность, возникновения непредвиденных обстоятельств. Минуты, казалось, застывали словно желе на морозе. В тот момент, когда он совсем было собрался вырваться из цепких рук матери и кинуться выяснять, что задерживает совет министров, в ее покои вступили все девять советников покойного императора, за исключением тех, кого он и не ожидал увидеть. Скрыв нервозность под маской сосредоточенности, Филипп медленно поднялся навстречу министрам. Придворные расступились, пропуская к нему людей, которые в этот момент держали в руках будущее империи. Вперед, как и ожидал Филипп, выступил Мыдар. Только когда дядя преклонил колени перед своим старшим племянником и заговорил, четко произнося слова, словно желая запечатлеть в памяти присутствующих свою короткую историческую речь, Филипп успокоился. Всё пошло именно так, как он и спланировал. Молодой человек не винил старика за излишнюю театральность. Для дяди это был звездный час, которого тот ждал всю жизнь. - Филипп Яиссолийский! Совет министров, собравшийся сегодня утром на срочное совещание, в связи с кончиной Вашего августейшего отца, императора Гая Яиссолийского и печальными событиями сегодняшней ночи, обсудил предоставленную Вами информацию и пришел к заключению, что в столь трудные для империи времена наследовать престол Яиссолы следует человеку, которого император Гай назвал своим наследником. Филипп Яисслийский, от имени всех верноподданных великой империи, властью, данной мне советом министров, я прошу Вас принять бремя властителя империи. Да благословят боги Ваше правление! Виват, мой император! - Виват императору Филиппу! - подхватили все, кто находился в опочивальне вдовствующей императрицы, следом за министрами опускаясь на колени перед новым владыкой своей страны. - Да будет так, как угодно богам, - ответил Филипп ритуальной фразой, когда крики присутствующих смолкли, надеясь, что облегчение, написанное на его лице, не слишком бросается в глаза. Он так долго шел к этому моменту! Наконец! Свершилось! Планы на будущее с новой силой завертелись в его голове. Осталось совсем немного. Взять власть в свои руки. Не это подобострастное преклонение придворных подхалимов, а реальную императорскую власть. Затем обезопасить себя от своих многочисленных родственников. По негласной традиции большинство из них рано или поздно примутся интриговать против его священной персоны. Эти мысли промелькнули в его мозгу за те несколько секунд, которые потребовались на то, чтобы последние возгласы смолкли, уступив место почтительной тишине. - Встаньте, господа. Если с этим решено, то мне бы хотелось еще несколько минут побыть с семьей. Граф Кайсур, будьте добры через час предоставьте мне отчет о ночных происшествиях и их последствиях, - обратился он к министру внутренней безопасности, - остальных я ожидаю после двух часов у себя. Можете возвращаться к своим делам, господа министры. - Как пожелает наш император, - поклонились старики и, пятясь, покинули спальню. Филипп с удовольствием отметил озабоченное выражение на лице Кайсура. Тому предстояла большая и тщетная работа. Всё складывается просто превосходно! Чем дольше министр будет копаться в этом деле, тем меньше недоверия вызовет его отставка. Размышляя о предстоящих перестановках в правительстве, новый монарх провел возле матери еще четверть часа, чтобы не дать повода к различным ненужным сейчас сплетням, после чего, сославшись на срочные государственные дела, вырвался из устроенной матерью преисподней. Даже воздух в коридоре показался ему намного свежее, чем в оставленной за спиной комнате. Уже дойдя до лестницы, он услышал сзади топот многочисленных ног, и усмехнулся. Придворные, получив с его уходом возможность покинуть овдовевшую императрицу, спешили успокоить остатки своих нервов. Всеобщее бегство закончится, надо полагать, очень скоро. Филипп искренне пожалел рабынь, которые останутся подле матери после этого. Менее завидная участь в это утро досталась мало кому. Он вернулся в свои опустевшие покои только для того, чтобы наскоро перекусить. Назначив на послеобеденное время заседание совета министров, он сильно урезал себя во времени. И все же он чувствовал, что был прав. Если ему удастся задуманное, то и этого времени будет достаточно, если нет… Тогда придется снова менять планы. Стоявшие у входа в покои Раджа Наира караульные отсалютовали ему и вернулись к своему занятию, как только пропустившая императора дверь закрылась за спиной последнего из его сопровождающих. Филипп взмахом руки велел свите оставаться в прихожей, а сам проследовал в спальню. Измученный бессонной ночью и множеством мелких дел, которые занимали его всё утро, Ваур всё же нашел в себе силы покинуть уютное кресло и поклониться. - Останься, - велел император другу и указал на место рядом с одром раненного, когда друг сделал шаг по направлению к выходу. - Ваше величество, - Наир даже не предпринял попытки подняться. Филипп с любопытством оглядел друга отца. Старику, очевидно, досталось и сильно. Хотя, старик-то, старик, а восьмерых гвардейцев умудрился отправить в объятия богов. Его подвело переломанное Баатом ребро. Легко раненный пять или шесть раз, он постепенно отступал, как позже узнали люди Ваура к тайному ходу, ведущему к пристани. Резкая боль сковала движения в тот самый момент, когда ему оставалось отпарировать удар и отступить в спасительную темноту. Приведя в действие древний механизм, он смог бы скрыться от своих врагов. Увы! Радж успел отбить нацеленный в горло клинок, промедлив по причине сломанного ребра, пропустил удар эфесом в висок и потерял сознание. Именно эта потеря сознания и спасла ему жизнь. Придя в себя князь с удивлением обнаружил, что находиться не в темноте Кеннельбургских застенков, где полагалось бы ему оказаться, а в собственной спальне. Правда, наличие в этой же комнате двух гвардейцев, тут же развеяло вспыхнувшую было в душе искру надежды. Израненное тело также не прибавляло оптимистичных мыслей. К счастью для него, среди лекарств, которыми его напичкали было снотворное и вскоре после пробуждения Радж снова провалился в сон. Появление в его покоях Ваура, который выставил караульных за двери, окончательно пробудило князя. Обменявшись парой ничего не значащих фраз с фаворитом нового императора, князь замолчал. Нио тоже не стремился к общению с бывшим всемогущим первым министром. Тишина, подаренная ему Вауром позволила Наиру обдумать своё положение и выстроить ряд предположений, которые, к сожалению старика, без подтверждения извне не стоили пыли в паутине. Те мысли и догадки, что бродили в больной голове израненного князя, назвать приятными было никак нельзя. Прокатившийся по дворцу вопль «Виват императору Филиппу!» заставил Ваура встрепенуться. У Наира появилось неприятное чувство, что он доживает свои последние часы. Единственное, что радовало - это отсутствие за спиной Филиппа Лоя Негаа. Хотя роль палача с таким же успехом мог сыграть и Ваур. Однако, Филипп обманул его ожидания. - Не вставай, князь. Врачи не велели. Так что не торопись, - новый император избрал для общения если не дружеский, то, по крайней мере, доброжелательный тон, чем подтвердил опасения Раджа относительно его сына. - Как пожелает мой император, - напуганный поведением Филиппа, Наир меж тем умудрился сохранить внешнее спокойствие, - Мне теперь торопиться некуда, так что с удовольствием воспользуюсь вашим позволением остаться в постели. - Наоборот. Тебе, князь нужно выздороветь как можно скорее. Отец умер. Не хватает еще и первого министра потерять. Для империи это может статься непоправимой потерей, - продолжил Филипп придвигая к постели больного кресло, в котором до него сидел Нио и удобно устраиваясь в нем. - Потерей! - Радж от удивления забыв о ранах, дернулся подняться и посмотреть в глаза императора, но тут же со стоном опустился на подушки. - Вот именно. Одно заседание ты уже пропустил, - - Это где Мыдар озвучил твою идею короновать тебя как можно скорее? - поинтересовался Радж и тут же мысленно одернул себя: если Филипп пока не принялся снимать с него шкуру раскаленными щипцами, то нечего его к тому подталкивать. - Вот видишь, князь! – филипп проглотил скрытое оскорбление, чем немало удивил друга покойного отца. - Тебя там не было, а ты в курсе. Вот тебе и причина поправляться. Я молод да горяч. Мне для дел опытный советчик нужен. Да и тебе не привыкать. И вникать заново ни во что не нужно. Как ты сообразил, коронуют меня как можно скорее. Потом мне по новой назначать министров придется. Вот ты и присоветуешь что да как. - речь Филиппа казалось лилась столь естественно, что Радж невольно задался вопросом: а не привиделись ли ему атаковавшие его гвардейцы. Он пожалуй усомнился бы в собственной вменяемости, если бы не знал так хорошо сидящего перед его постелью монарха. Там где у людей бывает сердце, у Филиппа был камень. - Ваур, - переждав очередной приступ боли, обратился Наир к Нио, - может, вместо этих игр ты просто убедишь его величество проявить милосердие и перерезать мне глотку по-тихому. Здесь или в другом месте, не важно. Потому что в противном случае, я не успею встать с этой постели, как примусь разыскивать следы Вашей сестры, Филипп. До тех пор, пока у меня будет такая возможность. - Я потратил слишком много сил на то, чтобы убедить его величество оставить Вас в живых, - покачал головой Нио, - Так что теперь поздно менять решения. - К тому же, означенные поиски полностью совпадают с нашими интересами, - вставил Филипп. - Совпадают… - Наир задохнулся, потратил некоторое время на то, чтобы восстановить дыхание, и, наконец, продолжил, - Быстро. И красиво! Тысячи демонов! Значит я нужен Вам для того, чтобы убедить весь мир в вашей непричастности к ее исчезновению. Как прикажет мой повелитель, - несмотря на раны, он все-таки умудрился обозначить издевательский поклон в сторону Филиппа. У старика все еще теплилась надежда разозлить того до такой степени, чтобы у императора осталось лишь одно желание - прикончить его - Наира - немедленно. Лишь бы не оказаться причиной страданий единственного сына! - Весь мир не обязательно, - улыбнулся властелин, - достаточно убедить в этом Эльзиэре. Остальные меня волнуют мало. - Ракх всемогущий! Как вы узнали? - изумился старик. - Поинтересовались, - вновь встрял в разговор Ваур. - У… у кого, - позеленел Наир. До него вдруг дошло, что в этой семье, где к трону принято идти по трупам братьев и сестер Филипп не являлся исключением. Пока он валяется здесь, в постели, его сына и Аяну могли порвать в клочья в поисках ответов на вопросы, которые были неизвестны самим молодым людям. - Филипп, ради всех богов! Она же - Ваша сестра! Во имя Ракха! Да жива ли она? - он старательно избегал напоминать Филиппу о Ранте. Спасибо за лестную оценку моих личных качеств! - усмехнулся монарх, - Вы знаете как польстить, князь. Не переживайте, Аяна жива и здорова. Пока… До тех пор, пока Эльзиэре думает, что у нас ее нет. - И что, по-вашему, мне следует сделать. Выйти на площадь у храма Ракха и закричать на все стороны света, что племянницы и наследницы Эльзиэре здесь нет и никто не знает где она? - Нет. Не заставляйте меня думать, будто шишка на голове является одним из симптомов куда более печальных для вашей головы последствий, - судя по тону Филиппа игра закончилась, - Мне уже удалось огласить более-менее удобоваримую версию ночных происшествий. Нио ознакомит Вас с ней. Если понадобится, то детали доработают. А Вы, когда поправитесь, должны будете очень достоверно сыграть отведенную вам роль. Для этого Вам понадобится бросить львиную долю своих сил на поиски моей пропавшей сестры. - Каких сил? - устало поинтересовался Радж. - Никто не снимает с Вас, князь обязанностей первого министра, - судя по округлившимся глазам Наира, он ожидал чего угодно, но только не повторения этой чуши Жестом остановив готовые сорваться с уст раненного слова, император продолжил: - А поскольку вы, очевидно, не слишком хорошо себя чувствуете, князь, то Вам придется разделить свои полномочия с Нио. Он станет вашим самым старательным помощником. И даже, если потребуется, будет замещать Вас. К тому же впредь он станет обеспечивать Вашу безопасность, дабы никому не пришло в голову, что мой друг может против Вас злоумышлять, - судя по выражению лица Ваура, идея императора вдохновила его не более, чем Наира. Филипп предпочел это проигнорировать,. - Через полчаса я распущу почти весь совет министров. Кроме вас, на своей прежней должности останутся только дядя Мыдар и Шхеа. Последний будет министром внешней политики. Надеюсь, у вас нет возражений против них? - Какие могут быть возражения? - пробормотал Радж, - Юдлам, правда придет в бешенство, когда узнает, что его мечты стать первым министром так и остались мечтами, хотя даже последнему идиоту ясно, что этот пост ему не светил. Как я понимаю на заседании будет присутствовать Ваур, а я останусь в постели зализывать свои раны. Благодарю и за это. - Если хотите, можем провести заседание прямо здесь, в вашей спальне, - предложил Филипп, - или можете попытаться встать с постели. Вам, в отличие от Нио сегодня хоть выспаться удалось. На счет дяди Мыдара вы правы. Он скорее всего побежит к моей матушке требовать как-то повлиять на мое решение. Вам, быть может, удастся его урезонить. - В моей спальне не надо, - устало прикрыл глаза Радж. То, что он оказался пленником, за которым будут следить денно и нощно куда не шло, но демонстративная любезность Филиппа, казалась просто издевкой. Вот и не верь потом в высшую справедливость. Он пол жизни играл чужими судьбами, а теперь сам оказался игрушкой в руках молодого поколения. Знать бы что с сыном! - Раз уж мы, с Вауром теперь на одной должности, то я, пожалуй, посплю за нас двоих. - Весьма любезно с вашей стороны, - шутливо поклонился Нио - Приятных, вам снов для нас обоих. - До вечера, князь, - поднялся Филипп. - Выздоравливайте. Идем, Нио. Ты мне сейчас нужен. Уходя, император все - таки оставил возле постели Наира пару гвардейцев. Уже засыпая, Радж улыбнулся. Филипп может думать, что победил, но он оставил в живых очень сильного врага. И дал последнему в руки оружие. Совершенно очевидно, что Аяна находиться в руках брата. Зная Филиппа, Радж предположил, что сейчас девочка упрятана куда-то, где ее никто не увидит. Судя по тому, сколько времени прошло с момента смерти Гая, далеко ее упрятать не могли, а значит она скорее всего где-то здесь, в Кеннельбуре. Теперь главное время. Следует ждать и искать ее. Только бы она смогла ждать! Филипп не заговорил о Ранте. Означает ли это, что сын пока на свободе? Или император решил приберечь самые важные аргументы?