Сказ о македонце

Никандрос отвел Гефестиона в публичный дом порнаи, рабынь, принадлежащих сутенерам, которые, в отличие от гетер, находились на самом дне иерархии проституции. Этот бордель находился в большом доме, раньше принадлежавшему кому-то из знати, но, видимо, аристократы, проживающие здесь, обеднели и отчаялись настолько, что продали собственный дом. Другими словами, если бы Гефестион был трезв, он бы ни за что не сунулся сюда, но сейчас идея посетить данное место не казалась ему такой уж плохой. Они прошли через уединенную улочку, полную кошек, к входу, у которого стоял огромный раб-кельт со светлыми волосами и бакенбардами. Он ничего не сказал им, увидев лицо старшего, и молча пропустил в дом. Стены были украшены фресками с изображениями Афродиты. Гефестион хихикнул, увидев изображения, и брат ткнул ему локтем под дых. В коридоре горели свечи, освещая откровенные скульптуры. К глубочайшему удивлению Гефестиона владелица публичного дома знала его брата очень хорошо. И что меня смущает? – подумал Гефестион. – Ник ведь такой. Не удивлюсь, если у него здесь есть своя комната. - Господин Никандрос! – распростерла руки хозяйка, толстая женщина в желтой тунике и с темным макияжем. Она была известна в этих краях как Матрона. – Чем могу услужить Вам сегодня? Ливия свободна; стоит Вам пожелать, и она тотчас же будет готова. - Благодарю, но я здесь по другому делу. – Мужчина взял за плечо Гефестиона и чуть подтолкнул вперед. – Это мой брат, и мне нужно кое-что особенное для него. - Клянусь самим Эросом, какой прелестный мальчик! – воскликнула Матрона, хлопнув в ладоши. – Конечно, мы подыщем ему что-нибудь особенное. Кого-то уже приметили или представить Вам всех девочек? - Мессалина свободна сегодня? – Хозяйка улыбнулась и покачала пальцем. - Хороший выбор, господин, но, Вы знаете, услуги Мессалины не дешевы. - Ты оскорбляешь нас, Матрона. – Никандрос швырнул ей маленький кожаный мешочек. Женщина пересчитала монеты и, удостоверившись в том, что сумма правильна, вновь улыбнулась им. - Сейчас приведу ее, - сказала Матрона и удалилась. - Что это было? – Гефестион мало понимал то, что происходит, но, кажется, начинал догадываться… - Мессалина – самая известная шлюха в Пелле. Ты еще зеленый в плотских утехах, кто лучше нее сможет научить тебя чему-нибудь, - объяснил ему брат. – Что не так? Вот только не надо так смотреть на меня. - Ты спал с ней? – Что-то внутри говорило Гефестиону, что ответ будет непримечателен. - Конечно. Вот поэтому я и знаю, что она достойна каждой уплаченной драхмы, - кивнул Никандрос. – Она ценит свою известность. - Ты хочешь, чтобы я переспал с женщиной, которую поимели все в Пелле? – гневно воскликнул Гефестион. - Ты преувеличиваешь. Ее имели не все. Не каждый может позволить себе ее услуги, - мягко и уверенно возразил брат, словно его слова могли решить сложившуюся проблему. – Не будь аккуратен, Тион, тебе на ней не придется жениться… - Если уж ты приволок меня к проститутке, то почему ты просто не купил мне гетеру? - Для начала, не говори «купить», звучишь как полный чайник в этом деле. Во-вторых, от гетеры ты не узнаешь того, что можешь узнать здесь. А это место, - Никандрос обвел помещение взглядом. – Кладезь знаний… О! Вот и она. Мессалина шла к ним за спиной своей хозяйки. Она была молода (всего 26 лет отроду), длинные каштановые локоны струились через плечо, карие глаза контрастировали с белой кожей, чувственные линии тела возбуждали, а губы искривлены с высокомерием, присущем человеку, знающем толк в своем деле. На ней была надета прозрачная туника с разрезами по бокам, позволяющими любоваться ее длинными ногами. - Ну? Вы довольны, юный господин? – Глаза Гефестиона застыли на пышной груди Мессалины. Она улыбнулась; Гефестион был самым красивым юношей, которого она видела, а видела она многих, в своем-то деле. - Прекрасно! – воскликнул Никандрос. – Где Ливия? Мессалина отвела Гефестиона в небольшую чистую комнату на втором этаже. Юноше было жутко неудобно слышать стоны и шорохи в коридоре и из других комнат, поэтому он был чрезвычайно благодарен женщине, когда она закрыла дверь. Но, стоило дверям закрыться, Гефестион смутился еще более: он не имел понятия, что делать дальше, и от незнания просто скрестил руки на груди. - Желаете вина, господин? – подала ему кубок Мессалина. - Конечно, почему бы и нет? – Он опорожнил кубок в один глоток. Слишком нервничал. Видя его неуверенность, Мессалина взяла ситуацию под свой контроль. У бедняги Гефестиона, казалось, сияла надпись «девственник» на привлекательном лице, а умилительная смесь застенчивости и интереса сотворили волшебство с проституткой. Она была невероятно довольна тем, что будет первой у этого мальчишки. Гефестион позволил ей делать свое дело. Он не был испуган, потому что знал, что был сильнее, и женщина не сможет причинить ему вред. Поэтому же он впервые за 16 лет смог расслабиться и почувствовать себя подростком. С Александром он чувствовал лишь дрожь по телу, но никак не сжигающее заживо желание; сейчас он не был испуган. Гефестион закрыл глаза, и вот уже не губы и руки Мессалины путешествуют по его телу, это Александр трогает его. И в этот момент он понял одну вещь: он любит Александра и желает его всем сердцем, вот только боится признать это… Почти на рассвете братья прибыли в бараки солдат и упали на постели, тотчас заснув. ХХХ - Тион, перемещай свою конницу на другую сторону! – крикнул Александр. - Я пытаюсь. - Осторожно. Гефестион всматривался в происходящее на поле боя через экран ноутбука. - Алекс, ты уже в третий раз разрушил мой город и в пятый раз побил мою армию, - пожаловался его филэ, говоря в микрофон. Гефестион передвинул своих воинов мышкой. – Больше не буду с тобой играть. - Что? Почему? – взволнованно воскликнул Александр. - Потому что у меня не получается. А тебе бы следовало быть полководцем в другой жизни, - сказал брюнет, когда кое-что привлекло его внимание. – Ты сменил ник… «Искандер Завоеватель»? Что это, черт возьми, такое? - Я вычитал. Круто, правда? - Ага, - вздохнул Гефестион. – Как бы то ни было, играть я с тобой больше не буду. - Но ты ведь мой лучший друг, мой филэ, вторая половинка, ты не можешь покинуть меня… - Как сентиментально, сейчас расплачусь. Почему ты хочешь играть со мной? Пердикка играет лучше, - буркнул Гефестион, копаясь в плеере. - Да, но мне хочется проводить время с тобой, - повысил голос Александр, и его филэ улыбнулся; он не видел лица блондина, но мог сказать, какое выражение лица у него было. – Я позволю тебе выиграть в следующий раз. - Вот только посмей это сделать, - притворно обиделся Гефестион. - Шучу-шучу. – Телефон Гефестиона мигнул, сообщая о входящем сообщении. - Ксандр, Леон прислал сообщение. - И что там? - Он пишет, что у него есть билеты на «Трою», - сказал Гефестион, отвечая на сообщение. - Классно! На сколько? - На семь вечера. Ты уже спрашивал у родителей разрешения пойти? - Папы нет дома, он в военном штабе, а маме я сказал, что Леон пойдет с нами. Больше она ничего не спрашивала, - сказал Александр и вскоре услышал чужие голоса в наушнике. - Тион! – позвала сына Антигона, появившись на пороге с корзиной вещей. – Милый, ты уже убрал комнату? Гефестион наклонил голову назад. - Эн… не совсем. – Антигона прищурилась. - Если не уберешь комнату к тому времени, как я вернусь, в кино не пойдешь. - Кто идет в кино? – выскочила из-за угла Береника, жуя бутерброд. - Я. - Что смотреть будешь. - «Трою». - С Орландо Блумом? Я хочу пойти, - подпрыгнула сестра. - Прости, Пердикка уже купил билеты, - развел руками Гефестион. - Мам! - Мы с тобой сходим позже, солнышко, - улыбнулась мать. – А вы, молодой человек, постарайтесь убрать комнату получше. - Хорошо, мама. Как только его мать и сестра вышли из комнаты, все еще разговаривая о фильме, брюнет услышал шум в наушнике. - Черт! – зло выкрикнул Александр. - Оу, что случилось? - Я могу прийти к тебе? Заберу тебя и вместе поедем, нужно поговорить, - все еще зло процедил друг. - Хорошо. Гефестион увидел, что Александр вышел из сети, и выключил свой ноутбук. Теперь нужно убраться. Через 10 минут он уже спускался на первый этаж, одевая черный пиджак. Дедушка читал газету, Лисаний играл в приставку, а мать говорила по телефону, изредка заглядывая в духовку. Входная дверь открылась, и вошел Никандрос. - Куда это ты? – спросил старший брат, снимая солнцезащитные очки. - Иду гулять с Александром, - ответил Гефестион, проверяя карманы на наличие денег. – А ты? Откуда пришел? - Из университета. Мы с Филотой сдавали экзамен. - Ник! Когда ты пришел? – выглянула Антигона, вытирая руки полотенцем. - Только что. - А ты куда идешь, Тион? - Иду гулять с Александром… И да, я уже убрал комнату. – Кто-то постучался в дверь, и Гефестион улыбнулся – филэ. - Я пойду, увидимся, - чмокнул мать в щеку и ушел. - Застегни пиджак, на улице холодно, - крикнула напоследок Антигона. - Хорошо. - Ты быстро приехал, - сказал Гефестион, глядя на Александра. Блондин одел свою любимую темно-красную футболку с легендарными Dragonforce. Парень улыбнулся: - Пойдем, у меня для тебя есть сюрприз, - Филэ взял его за руку и повел к дороге, где был припаркован черный Мустанг. - И чей он? - Мой. – Гефестион посмотрел на него круглыми от удивления глазами. - Ты шутишь. - Нет, отец подарил его мне, - гордо выпятил грудь Александр. - Быть не может, - воскликнул брюнет, обходя машину. - Один парень хотел продать это моему отцу, а в итоге отдал ее мне, - пояснил юноша. - Повезло же! - Хочешь прокатиться? - Сам предложил. Сев в машину, Александр включил айпод и завел двигатель. Они проехали два квартала, когда заиграла любимая песня блондина…

We are riding for the battlefield in force tonight Fury of the darkest evil cry for war Far beyond the boundaries of hell and starlight On the road to lands unknown forever more (Fury of the Storm. Dragonforce)

- Я назвал Мустанг, - подал голос Александр. - И как же ты назвал? – спросил Гефестион, разглядывая пейзажи за окном. - Буцефал. – Его филэ засмеялся. - Ты ненормальный. Теперь ты скажешь, почему злился? – Лицо Александра помрачнело. - Моя мать сказала, что я провожу слишком много времени с тобой и совсем не встречаюсь с девушками, - зло процедил блондин. - Ой. - Она настаивает на том, чтобы я прогулялся с дочкой ее друзей. Ее Калликсена зовут, кажется. - Она хоть миленькая? - Гефестион, - покачал головой Александр. - Не злись, я дразню тебя, - улыбнулся Гефестион. – Ты знаешь, твоя мать такая какая есть. Она не переносит меня. Поэтому ты не должен быть удивлен, если она скажет, что из-за меня у нее никогда не будет внуков. - Даже если это так, не хочу, чтобы она вмешивалась в мою жизнь, - устало вздохнул блондин. – Это мое решение, с кем встречаться, не ее. Гефестион положил ладонь на его щеку и мягко погладил ее. - Не злись, ты ведь знаешь, я всегда буду с тобой. В конце концов, у нас одна душа на два тела и… Задушевные друзья никогда не умирают. ХХХ Гефестион открыл глаза с невероятной неохотой. Какой странный сон, что это было? Неужели это что-то значит? Может, стоит спросить кого-нибудь об этом, - Юноша попытался повернуться, но не смог. Он пару раз моргнул и увидел локон светлых волос рядом со своим лицом. Это был Александр. Брюнет улыбнулся и обнял его, закрывая глаза. Так приятно, когда он рядом в холодное утро в Миезе… в Миезе? Гефестион начал вспоминать все: таверну, публичный дом, проститутку… Разве он с Никандросом не заснули в солдатских бараках? Он открыл глаза. Черт, - подумал он, тряся друга за плечи, побуждая его проснуться. Но Александр спал крепко, лишь застонал и свернулся в комочек в его объятиях. И тут в сыне Аминтора словно нажали кнопку «включить». Прошлая ночь сотворила чудеса с ним, Мессалина пробудила его гормоны, и теперь он не отличался от любого другого подростка. Боги, о чем я думаю?! – шокировано подумал Гефестион, щеки горели от смущения. Он облизал нижнюю губу и положил руку на задницу Царевича. Лицо Александра уткнулось ему в шею, заставляя юношу дрожать. Гефестион прикасался к нему и не переставал сравнивать его с Мессалиной. Александр был сильнее, и это потрясало брюнета. Губы Царевича изогнулись в улыбке, ресницы дрогнули. - Кто-то проснулся возбужденный, - прошептал Александр заспанным голосом. - По твоей вине. Это ты забрался ко мне в постель. – Кончиком языка блондин попробовал кожу Гефестиону. Облизнул и впился поцелуем в беззащитную шею, тотчас услышав долгий стон, который заставил пошатнуться его нервную систему. Он никогда не заводил Гефестиона так быстро, и иногда на какое-то мгновение Царевич думал, что не нравится своему филэ, но сейчас он был счастлив оказаться неправым. Никандрос рядом шевельнулся, и Гефестион прикусил губу. - Мм, - издал стон Александр, и филэ пихнул его, чтоб замолчал. - Тион… - мурлыкнул Никандрос в полусне. Черт, - запаниковал Гефестион и попытался оттолкнуть Царевича подальше, но не смог. Никандрос лениво потянулся. – Черт, черт, черт… - В отчаянном порыве он укусил филэ. - Ай! – воскликнул блондин. - Александр? – открыл один глаз Никандрос. Царевич повернулся к нему. – Что ты здесь делаешь? - Я пришел на рассвете, искал Гефестиона, но он спал так крепко, что я не смог разбудить его, поэтому решил остаться с вами, - пояснил Царевич. - Что-то произошло? – прошептал Гефестион, друг кивнул. - Ты голоден? Пойдем, поищем еды. ХХХ Удобно устроившись под сенью дерев, Гефестион спросил: - Почему ты искал меня на рассвете? Александр доел бутерброд перед тем, как ответить: - Я поссорился с мамой, - сказал он, слишком серьезный, совсем не такой, каким он нравится своему филэ. – Они с отцом предложили мне услуги гетеры, может, ты слышал о ней. Она довольно популярна. Ее зовут Калликсена. Гефестион кашлянул, подавившись хлебом. Что он сказал? – подумал он, вспоминая сон. - Прошлой ночью, когда я зашел в комнату, она уже была там: красивая словно Афродита во плоти, - Гефестион почувствовал, как ревность иглами пронзает его, стоит ему услышать об этом, даже если у него не было право испытывать это чувство. Разве сам он не переспал с известнейшей проституткой Пеллы? - И… хороша она в постели? – Александр непонимающе посмотрел на него и резко засмеялся. - Ты ревнуешь. - Нет, - мяукнул Гефестион, пряча взгляд. - Никогда бы не подумал, что ты можешь ревновать. В конце концов, это у тебя самая драгоценная задница. - Заткнись. – Александр счастливо улыбнулся. - Ну, как я уже сказал, увидев эту богиню в своей комнате, я разорвал ее тунику зубами и набросился на нее, - взволнованно описывал Царевича. – И она раскрылась словно цветок для меня. - Оу, - холодно отозвался Гефестион, и Александр вновь захохотал. - «Оу»? Ты больше ничего мне не скажешь? - Я мог бы попросить подробностей или начать упрекать тебя в том, что ты не представил ее мне, но давай пока я скажу только «Оу», - выпрямился Гефестион. – Почему ты улыбаешься? - Ты дурачок; неужели ты поверил на секунду, что если бы я переспал с ней, то я бы пришел к тебе с рассказом о том, как поссорился с матерью? – приподнял бровь Александр. А он прав. - Так что произошло с твоей матерью? – затем вспомнил свой сон. – Неужели ты отказался переспать с Калликсеной, и твоя мать обвинила тебя в этом? - Ух ты! Откуда ты узнал? – воскликнул впечатленный Александр. – Ты оставишь Аристандра, царского провидца, без работы. Да, именно это и произошло. Я вышвырнул гетеру из комнату, и она отправилась в женские покои к моей матери. – Он остановился, выбирая слова. - Все в порядке, не скрывай свои мысли, выскажи их, - подбодрил его Гефестион. - Моя мать ненавидит тебя, - продолжил Александр. – Как-то она знает все, что происходит между нами. Думаю, у нее были хорошие шпионы в Миезе. Она сказала, что мы проводим слишком много времени вместе, и я не обращаю внимание на девушек. Гефестион поднял брови. - Не могу поверить в это, - фыркнул он. - Я искал тебя в бараках и нашел тебя глубоко спящим, - продолжил Александр, все еще дрожащий от злобы. Его филэ положил голову на его плечо. - Не хочу быть причиной твоего разлада с матерью, - прошептал брюнет. - Ты и не являешься причиной. Это мама ищет неприятностей, - Царевич обнял его. На мгновение они замолчали, слыша пение птиц и шорох листвы. - Ты ведь знаешь, что я всегда буду с тобой, правда? – поднял взгляд Гефестион, и Александр обнял его крепче. - Иногда я чувствую, будто ты один можешь сделать меня целым. - Ксандре. - Хм? Гефестион выпрямился и посмотрел в его глаза. Он чувствовал себя очень виноватым. - Я, эм,… лучшие друзья должны делиться всем, да? - Да, что произошло? - Ну, прошлой ночью мы с Ником и мы, ну, мы пошли в публичный дом, - отвел глаза Гефестион, но Царевич засмеялся. - Не могу вообразить тебя в публичном доме, - Голос Александра потонул в хохоте. - Дурак… разве это не смущает тебя? – осторожно спросил филэ. Александр глубоко вздохнул. - Меня не радует знание того, что ты предпочел меня проститутке, но ведь это была просто похоть. Меня бы смутил тот факт, если бы ты выбрал для любви кого-то иного, - с напряжением сказал он. Царевич взял его за руку и посмотрел ему в глаза, разноцветные глаза блестели. Ветер трепал его волосы. - Я люблю тебя. – Гефестион открыл глаза в удивлении. В первый раз он услышал эти слова и не знал, что сказать в ответ. Три простых слова с таким глубоким значением. Сердце билось как сумасшедшее; что-то было в голосе Александра, что заставляло его душу трепетать. И тишина. Гефестион знал, что должен что-то сказать, но не мог. Да и что он мог сказать? Очевидно же, «я тоже люблю тебя», но по какой-то причине он молчал. - Алекс… - Александр! Спасен Леоннатом, - выдохнул Гефестион. - Тион, слава Богам, ты тоже здесь, - задыхаясь, проговорил друг. – Царь… царь хочет взять Гефестиона с собой в Византий. - Что?! – воскликнул Гефестион, вставая с земли. - Где ты слышал это? – спросил Александр. - Во дворце. Я знаю не так много; один из пажей сказал мне, что слышал, как твой отец говорил с Клитом Черным о том, чтобы принять Тиона в ряды Иле Базилике. – Леоннат еще говорил, когда Царевич рванул во дворец. - Александр! – Царевич не отозвался на крик филэ. – Леон, ты уверен в этом? - Да, вот почему я искал Александра. Я думал, что он не в курсе, - сглотнул Леоннат. - Потрясающе, потрясающе… ХХХ - Я не согласен, - покачал головой Парменион. – Думаю, ты ошибаешься, беря сына Аминтора в кампанию. - Я уже брал его сына в другие кампании, Кратер говорил много хорошего о его выступлении во Фракии, - сказал Филипп, глядя на карту единственным целым глазом. - Ты прекрасно знаешь, о котором из сыновей я говорю. - И могу ли я спросить, почему ты не согласен? - Вся Пелла знает, что этот сын Аминтора – эромен Царевича, - пояснил Парменион. – Александр поцеловал его напротив нас. Если ты возьмешь его с собой, в войске пойдут слухи, что, не замечая этого, ты противостоишь собственному сыну. - Он первым начал противостоять мне! – повысил голос Филипп, хлопнув ладонями о стол. – Александр знает, что мне нравится этот мальчишка. Поэтому он тронул его. Парменион вздохнул. - Я не тот, кто должен говорить тебе то, что нужно делать, но я считаю, что брать Гефестиона в Византий равно тому, чтобы покончить хорошие взаимоотношения с твоим сыном, - спокойно проговорил мужчина. Филипп смахнул карту на пол. Его полководец был прав, он вел себя как ребенок и мог прекратить это в любой момент. Но Гефестион был лучом преломления. Царь просто не мог смириться с тем, что собственный сын лишает его этого удовольствия. В конце концов Александр бросил мне вызов этим поцелуем. Кем он себя возомнил? Уж этот ребенок не должен забывать, кто тут Царь, - подумал Филипп. - О духи Аида! – устало воскликнул Царь. И, куда уж хуже, Александр появился в дверях. - Отец, мне нужно поговорить с тобой, - крикнул Царевич с невероятной серьезностью, неподходящей его юному возрасту. Парменион прошел к двери, зная, что речь, возможно, пойдет о том же. - Парменион, останься, это не займет много времени. Что тебе нужно? – спросил Царь у сына. - Ты берешь Гефестиона в Византию? – перешел к самому главному. Филипп скрестил руки на груди и поднял подбородок. - Да. - Почему? - Потому что я Царь и вправе взять с собой кого мне угодно, - после такого ответа Парменион понял, что возможность Филиппа изменить свое решение безвозвратно утеряна. - Гефестион – мой эромен и компаньон! – повысил голос Александр, хлопнув ладонями по бедному столу, ножки которого уже трещали. – Ты не имеешь права брать его с собой. - У меня есть все права. Идет война, и однажды он станет гетайром. Неплохо было бы для него начать карьеру, - сказал Филипп. - Хорошо, тогда я тоже поеду. - Нет. Ты останешься Регентом Македонии, - поставил точку Царь. - Ты делаешь это, потому что ты злишься, что Гефестион выбрал меня. – Голос Александра был полон высокомерия и превосходства, смутивших даже Пармениона. Полководец не особо любил Наследного Царевича, и, если он и был против каких-то поступков Царя, то лишь потому, что хотел отогнать проблемы от царства. Он мог вообразить, что будут говорить враги, если прознают об этой ситуации: Вот Мужчина, собравшийся объединить греков против персов, но не сумевший объединить собственную семью. - Нет, Александр, я делаю это, потому что это в моих силах. – Последовал жуткий ответ. – И у тебя нет иного выхода, кроме как подчиниться. Царевич стиснул зубы. Ярость поглотила его существо, что, не держи его сейчас вояка, он бы разорвал горло собственному отцу. - Он никогда не будет твоим. Слышишь? Никогда! Лишь с помощью трех слуг Парменион смог вытеснить Царевича из комнаты. Тот был похож на раненного зверя: опасный и убийственный. - Чертов пацан! – воскликнул Филипп, едва закрылась дверь. ХХХ - Тион, перестань ходить; ты заставляешь меня нервничать, - хмыкнул Леоннат, сидя на ступеньке во внутреннем дворе дворца. - Уже так поздно. Что если Александр попал в беду? – тревожно вглядывался в проемы и коридоры Гефестион. - Александр не глуп, и он знает своего отца. Не думаю, что он сотворит какую-нибудь глупость. – Гефестион остановился. - Ты когда-нибудь вообще видел его злым? Когда он зол, он выглядит так, словно одержим демоном, и теряет разум, - сказал сын Аминтора, уже представляя худшее. - Вот и он, - встал Александр. Боги! Он не в себе. - Что случилось? – спросил Леоннат. Когда Александр посмотрел на него, по всему телу словно прошлись молнии и ему пришлось отвести взгляд. - Царь, - не «мой отец» заметил Гефестион. – Непреклонен в своем решении взять тебя в Византию. – Разноцветные глаза остановились на филэ, мука сдавливала грудь. Гефестион хотелось злиться, кричать, проклинать богов и бежать отсюда, но глядя на Александра ему становилось спокойнее. Кто-то должен быть спокойным в данной ситуации. - И что ты сказал? – Царевич рассказал им все, и его друзья посмотрели на него с опаской. - Что сказал Царь? – сглотнул Гефестион. - Он сказал, что я остаюсь Регентом, а ты едешь с ним, - молвил Александр. - Хотя бы так. – Царевич посмотрел на него как на сумасшедшего. - Тебе не волнует, что ты уезжаешь с ним? – чуть сурово спросил он. - Я этого не говорил, но после того, что ты кричал ему, он вполне мог сделать тебе нечто плохое, - вдохнул Гефестион. – Я не хочу быть причиной твоих проблем. Ты Наследный Царевич, и твой отец оставляет тебя Регентом в свое отсутствие, что абсолютно прекрасно. Я не хочу, чтобы ты рушил свою судьбу из-за меня. Если мне должно ехать с Царем в Византий, ладно; я предпочту это, чем знать, что я навредил тебе. Александр начал понемногу успокаиваться. Он склонил голову в другую сторону. - Ксандре, у нас нет иного выхода. - Знаю, и именно из-за этого зол, - буркнул Царевич. - Когда ты уезжаешь? – спросил Леоннат. - Ник сказал, что войско уезжает через неделю, - ответил Гефестион. - Сукин сын! – воскликнул Александр, и, если бы Гефестион не ненавидел его отца столь же сильно, он бы поругал филэ за то, что тот использует гадкие слова по отношению к отцу. А бедный Леоннат, впервые столкнувшийся с гневом друга, решил промолчать.