Часть 20
27 июня 2017 г. в 16:09
Чанмину было очень спокойно в присутствии мальчишки. Можно было не бояться, что тот каким бы то ни было способом попытается навредить. Рядом с ним он мог расслабиться, как не мог этого сделать в присутствии своих подчинённых. Ведь здесь, в самом сердце леса, не найдешь такого чистого и наивного, а главное честного человечка. В подобной среде получить нож в спину даже от самого близкого друга совсем не удивительно. Верные соратники были только у Луизы, а Чанмина многие до сих пор так и не приняли всей душой — помнили, что он королевский сын, пленник, хотя уже и пообтесавшийся. Потому и домик у него был отдельным, ибо не доверять никому уже давно стало жизненным кредо Чанмина.
Мужчине было забавно наблюдать за сменой эмоций на хорошеньком пухлом личике пленника, бесспорно, но также хотелось потискать, как плюшевую игрушку, которых, вероятно, в детстве у него было много, но не осталось ни одной. Луиза объяснила, что пришлось сжечь всё, что могло напомнить маленькому Чанмину о доме и родителях. Мин и о своём происхождении узнал только спустя десяток с небольшим лет, когда научился давать сдачи даже взрослым и опытным членам их ватаги. Тогда-то приёмная мать и поведала ему, кем он на самом деле был и при каких обстоятельствах попал сюда, не забыв, однако, напомнить, что теперь он один из них — мятежный разбойник.
Атаман посчитал, что достаточно посмеялся над мальчишкой и, подмигнув тому, вышел из домика. Вернулся спустя полчаса, в руках у него была тарелка с чем-то дымящимся. Судя по умопомрачительному запаху, это было жареное мясо. У Джунсу слюнки потекли, а в животе заурчало. Со вчерашней ночи оно еде даже не вспомнил, столько было переживаний. Но сейчас глаза юноши заблестели, он сглотнул вязкую слюну, не отрывая взгляда от волшебной тарелки в руках нового знакомого.
— Что, есть хочешь? — улыбнулся, прищурившись, мужчина.
Джунсу честно кивнул, он даже не собирался обманывать. Какой смысл в гордости, если желудок пуст и сил почти нет? Да и поев немного, он никому этим плохого не сделает, никого не предаст.
— Ну что ж, тогда садись, — положив мясо на стол, и ногой толкнув табурет, стоящий рядом, в сторону пленника, произнёс разбойник.
Су не стал ждать повторного приглашения, он быстро придвинул грубо сколоченную сидушку к столу и, сев, жадно посмотрел на еду.
— И? Чего смотришь-то? Ешь, пока не остыло. И согреешься заодно.
Чанмин отрезал от огромного куска часть поменьше и подал своему гостю. Тот, приняв угощение, тут же принялся есть. Мясо было хорошо прожаренным, с хрустящей корочкой. По щекам Джунсу потек сок, он наклонился над столом, чтобы не запачкать одежду.
— Чистюля, — ехидно заметил Чанмин и набросил на шею Су какую-то тряпицу, заправив её края за ворот. Тот благодарно кивнул.
Через некоторое время Джунсу вспомнил о манерах поведения за столом и принялся откусывать уже маленькими порциями, тщательно пережёвывая. А мужчина, изредка отрезая себе небольшой кусочек, больше мусолил его и смотрел на пленника. Ему всё больше нравился этот мальчишка, хотя до сего дня мужской пол оставлял его равнодушным. Какие только пленники не попадались разбойникам. Были и юнцы безусые, и помеченные шрамами бывалые вояки. Многие члены его разбойничьей ватаги не гнушались насилием не только над женщинами, но и сильный пол не оставляли без внимания. Однако Чанмин не относил себя к поклонникам мужской красоты. Женщины в его жизни были, но мужики — никогда. А уж пленников у них перебывало — будь здоров. Правда, в целях соблюдения секретности местоположения ватаги, всех пленённых умерщвляли. Не то чтобы не было жалко людей. Было, но по-другому нельзя. Выбор предельно прост: или пленники, или жизнь всех членов команды на кону, поэтому никто не колебался. Почти. Была пара исключений, когда влюбившихся разбойников пришлось пустить в расход вместе с остальными приговорёнными. Но Су, несмотря на его положение пленника, пока был исключением. Если не считать самого Чанмина. Но он попал к разбойникам совсем ребёнком. А вот Джусу был единственным, задевшим атамана за живое. Разглядывая сие чудо, разбойник думал, что вот с этим хорошеньким искренним мальчишкой совсем не против заняться содомией. Странно даже. Раньше, если кто-то хотя бы намекал на то, что Чанмин может увлечься чем-то подобным, он сам готов был глотку перегрызть, а сейчас… сейчас мысли об этом вызывали лишь улыбку. И плыли совсем уже не в том направлении. Он взглядом буквально «облизывал» перепачканное сажей и соком нежное ещё по-детски пухлое личико, изящную фигурку. Смотрел на пальчики, что сжимали очередную порцию, и находил, что они ничуть не уступают женским. Хотелось расцеловать каждый, как делал это с пленными красавицами. А уж какая попка у него, Чанмин успел оценить ещё вчера.
— Спасибо, — немного хрипловатый голос вырвал мужчину из раздумий.
— Пожалуйста. Вытрись, а то как поросёнок изгваздался, — Чанмин кивнул Су на тряпицу, что ещё висела у того на шее.
— Вы же сами мне такой большой кусок отрезали, — пробурчал юноша, однако, принявшись вытираться.
— Ты чем-то недоволен? — прищурился Чанмин.
Джунсу вскинулся, в глазах опять промелькнули искорки страха. Но, быстро совладав с собой, он ответил:
— Доволен.
Затем, вскочив, он воскликнул:
— Ой, Патрик?!
— Что Патрик? — непонимающе уставился на него разбойник.
— Он же голодный!
— И что?
— Как что, его же надо накормить!
— Интересно, зачем кормить того, кто сам скоро станет ужином, обедом или завтраком?
И опять слёзы в глазах красавчика.
— Да ладно, не реви. Пойди, глянь: у него там сена дофига. Мы его используем в качестве постели. Так что твоему оленю повезло больше, он мог ещё ночью поесть.
Джунсу подбежал к загородке и откинув шкуру в сторону, увидел, как Патрик кивнул ему, подтверждая слова атамана и успокаивая. Юноша чмокнул друга в бархатную щёку и, повернувшись к хозяину домика, вновь с чувством повторил:
— Спасибо!
— Да ладно, проехали. Мне надо отлучиться, а ты сиди тихо, как мышь, не высовывайся, а то мои мальчики любят хорошеньких зайчиков. Глазом моргнуть не успеешь, как тебя разложат и поимеют всей толпой. Не вперво́й. Да-да, в том самом смысле, — увидев ужас в глазах мальчишки, подтвердил его догадки Чанмин. — Имей в виду, даже я не смогу тебя защитить, если им попадёшься. Понял? — Чанмин пристально посмотрел на парня, желая убедиться, действительно ли до того дошло, насколько всё серьёзно.
Су с расширившимися от ужаса глазами кивнул. Чанмин, тоже кивнув, подмигнул пленнику и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы та не хлопнула. А Джунсу решил, что посидит вместе с Патриком за загородкой. Так будет спокойнее. Что и сделал, устроившись рядом с оленем, который тоже прилёг.
Чанмину надо было разобраться со всей вчерашней добычей. Как только он вышел из своего домика, к нему тут же подошли несколько человек. Чанмин не мог сказать, что относились они к нему хорошо, скорее просто терпели или боялись, как вариант. Один из подошедших, получивший кличку Щербатый из-за того, что два передних зуба были выбиты в одной из драк, ухмыляясь, задал атаману вопрос:
— Что, птичка хороша? А то мы ночью даже не раглядели, а ты спрятал от нас своё сокровище. Поделиться не хочешь? Всё равно скоро в расход, так дал бы немного поиграться.
— Сам не наигрался, — рявкнул в ответ, прищурившись, Чанмин. — Когда и кого в расход пускать, решать буду только я, в советчиках не нуждаюсь.
— Ты же на мужиков никогда не смотрел, — удивился Щербатый, всё ещё не веря, что атаман мог увлечься симпатичным пленником.
— А теперь посмотрел и остался доволен.
Решив закончить разговор на этой ноте, Чанмин прошёл к центру небольшой площадки, которая служила в основном для сбора всей команды при принятии решений. Там в кучу было сложено всё, что удалось собрать. Рядом находились почти все члены ватаги. Щербатый с группой поддержки тоже присоединились вслед за атаманом.
Основную массу составили вещи, снятые с убитых: рубашки, штаны, сапоги, кожаные латы. Из оружия достались несколько пистолей и ружей, которые, впрочем, были практически бесполезными, так как пороху и пуль для них оставалось немного, а пополнять запасы было негде. Банда потому и просуществовала так долго, что практически не контактировала с внешним миром, а всех, кто о них узнавал, уничтожали. Жили в основном охотой и грабежом. Им везло, что высокопоставленные особы здесь не так часто появлялись, В основном рыцари, реже богатые купцы. Все считались пропавшими без вести, так как никаких следов банда не оставляла, работали чисто.
Распределив всё награбленное, Чанмин, игнорируя скабрёзные шутки со стороны разбойников по поводу неожиданной смены ориентации атамана, вновь вернулся в свою избушку.
Прошло несколько дней. Разбойники всё настойчивее намекали Чанмину по поводу пленника, некоторые даже говорили открытым текстом. Тот пытался огрызаться, но понимал, что долго так тянуться не может, и придётся переходить к решительным мерам. Ночью, когда Джунсу уснул в объятиях атамана, тот лежал и думал, с чего начать. И решил, что без карательных мер не обойтись. Но стоило только смежить веки, как в дверь постучали. Чанмин вскочил и в два шага оказался у двери. Там стояли Самуэль и Виктор, более лояльно, нежели другие, относившиеся к мужчине, почти друзья. Один из них перешёл сразу к делу без проволочек:
— Чанмин, тебе надо бежать. Щербатый и его прихвостни сговорились с большей частью команды, чтобы сместить тебя за нарушение установленных правил. Ты можешь, конечно, попытаться остановить их тем, что пристрелишь мальца, но, думаю, это сильно не поможет. Так что, если хочешь оставить живым мальчишку, лучше беги.
Чанмин понял, что времени было в обрез, Нападать решили на рассвете, когда самый сон. Атаман был неплох в драках, поэтому хотели застать врасплох. Быстро покидав в котомку самое главное, в основном еду, Чанмин собрал в кучу тёплые вещи и принялся будить Джунсу.
— Вставай, пупс. Нам надо быстро действовать, — громким шёпотом говорил он пленнику на ухо. — Если хочешь жить, быстро собирайся!
Джунсу кивнул, он ничего не понимал, кроме того, что надо бежать, так как им грозит опасность. Как только они с Чанмином оделись, Джунсу вспомнил про Патрика.
— А как же Патрик?
— Что Патрик? — не понял вопроса Чанмин.
— Я без Патрика не пойду, — нахмурился Су.
Чанмин чертыхнулся, кляня упрямство глупого мальчишки. Он подошёл к оленю, перерезал верёвки, и через несколько минут беглецы покинули домик. Двое друзей Чанмина сопровождали их некоторое время, после чего покинули, так как надо было возвращаться, чтобы не вызвать подозрение у остальных. Не все, конечно, поддерживали Щербатого, но атаман действительно нарушил правила, поэтому те, кто не хотел участвовать в перевороте, решили просто постоять в стороне, так как им всё равно было, кто станет во главе.