А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

      Когда беглецы покинули разбойничью деревушку, неожиданно пошёл снег, и следы их быстро замело, что затруднило преследователям, если таковые нашлись бы, поиски. Казалось, сама судьба благоволит Чанмину и Джунсу. Хотя разбойники особо и не старались найти бывшего атамана. Щербатому было достаточно, что тот сам исчез, и не пришлось устраивать кровавую бойню. А так власть тихо перешла в его руки. Этого было вполне достаточно.       Когда, наконец, выдалась свободная минута, во время небольшого привала Джунсу решился-таки спросить:       — А куда мы идём?       — А фиг его знает, — прозвучало в ответ. — Я как-то не подумал об этом, просто шёл вслед за твоим оленем. Кстати, дикая тварь, — обратился уже, очевидно, бывший атаман к Патрику, — куда ты-то направляешься? Хотя, о чём это я? — стукнул он себя по лбу.— Дожил, с животными разговариваю.       — Мы идём во владения Снежного Короля, — ответил олень, чем ввёл Чанмина в кратковременный ступор.       — Оно разговаривает?! — отмер разбойник.       — Ну да, — кивнул Джунсу.       — И ты знал об этом? Знал и молчал?       — Вы же его съесть хотели! — Щёки парня запылали праведным гневом. Здесь, вдали от шайки разбойников, Су значительно осмелел. Их с Патриком всё-таки двое. — И потом, Вы даже не спрашивали об этом, вот.       — Не спрашивал, говоришь. А какой человек в нормальном состоянии может допустить даже мысль о том, что животина может разговаривать? Ты, например, знал, что подобное бывает?       Джунсу счёл, что Чанмин тут был прав, поэтому энергично помотал головой.       — Вот, — удовлетворённо произнёс мужчина. И тут он вспомнил о направлении, что озвучил олень. — Постой, постой. К Снежному повелителю, говоришь? А нахрена мне туда? — искренне недоумевал он. — Не, давайте куда-нибудь на юг пойдём.       — Нет, Патрик правильно сказал, мы идём спасать Джеджуна, — закусил удила мальчишка.       — Ты, сопляк, как ты можешь указывать мне, куда идти?       — Я и не указываю, Вы можете идти куда угодно, но мы с Патриком пойдём на север, я и так задержался.       — Ах, ты… — замахнулся на мальчишку Чанмин, но тот не испугался, даже глаз не отвёл, так и смотрел в упор. Ещё и олень затряс своими рогами. — Думаешь, мне сложно справиться с твоим рогатым? Я и не таких на тот свет отправлял.       — Нет, не думаю, — ответил упрямец, — просто уверен, что ничего плохого Вы не сделаете, не для того спасали нас от разбойников.       — Знаешь, я начинаю жалеть об этом. Сидел бы сейчас в своём тёплом домике, жевал бы жареную оленину и в ус не дул. Но что поделать, раз я такой… — бывший атаман, подыскивая подходящее слово, покрутил кистью правой руки в воздухе, словно пытаясь, подобно фокуснику, выудить что-то из воздуха, и закончил фразу: — добрый? — последнее слово Чанмин произнёс с вопросительной интонацией, будто сам сомневался, то ли слово подобрал, а потом, щёлкнув большим и указательным пальцами, просияв и утвердительно кивнув, выдал почти по слогам: — Великодушный, вот! — поднятый вверх указательный палец поставил виртуальную точку.       — Так Вы пойдёте с нами? — с надеждой в голосе спросил Джунсу.       — Куда же вы без меня, — самодовольно прищурился тот. — Да и когда ещё Снежного Короля доведётся увидеть, — подмигнул он Су. — Скучно мне было, тоска заедала, — лицо Чанмина на несколько мгновений омрачилось, в памяти всплыло добродушное лицо Луизы, её светящиеся любовью глаза, но мужчина быстро пришёл в себя — научился с годами, — а с вами, думаю, скучать не придётся.       На том и порешили.       Путники шли уже седьмой день. Очень сложно стало передвигаться, запасы еды кончились. Воду получали, посасывая снег. Патрику было немного легче, ибо он находил под снегом ягель, который помогал не оставаться голодным. Джунсу и даже Чанмин честно попытались попробовать оленье лакомство, но, поморщившись, дружно выплюнули, а бывший разбойник ещё и пробормотал, что не козёл, то бишь, не олень, и такая пища не про него. Джунсу даже хвою елей, попадавшихся по пути, пожевал, но тоже выплюнул — вкус был тот ещё: казалось, будто мыло жуёшь, плюс горечь и ощущение, будто смола липнет к зубам и челюсти вяжет. Силы уже были на исходе.       В конце концов Патрику удалось уговорить друзей сесть к нему на спину. Идти, конечно, было сложно, но иного выхода он не видел. Иначе Чанмин и Джунсу готовы были уже лечь в сугроб и уснуть навсегда. А что тогда Патрик скажет Джеджуну, если доберётся до него, как объяснит, что не смог уберечь его брата? Как посмотрит в глаза своему другу? Если тот ещё жив, конечно…       На исходе десятого дня Патрик всё же добрался до резиденции Снежного Короля. Вот только взобраться по ступенькам он не мог — копыта не позволяли. Так и стоял, не зная, что предпринять. Джунсу, почувствовав, что мерное покачивание, означающее, что олень всё ещё упорно продвигается вперёд, прекратилось, приложив усилие, открыл глаза. Перед ними возвышался великолепный ледяной дворец. Но вот сил у него хватило только на то, чтобы сползти со спины Патрика на снег. Продвинуться на какие-то спасительные 3-4 метра, что оставалось до дверей дворца, он уже был не в силах. Патрик прилёг рядом, и Чанмин из-за этого манёвра тоже сполз, но так и не пришёл в себя.       И вот, когда друзья, просто сидя в сугробе, что намело вокруг них, в котором было теплее, рисковали уснуть навсегда, Джунсу почувствовал, как его крепко прижал к своей груди не до конца пришедший в себя Чанмин. Олень лежал по другую сторону от него. Таким образом, Су было теплее всех.       А рядом с путниками, лежащими на снегу появилась женщина. Увидев Джунсу, она прикоснулась к плечу парнишки. Тот, еле открыв глаза, узнал её сразу. Именно она привела его сюда, в этот волшебный мир, на поиски брата.       — Я уже не смогу, наверное, помочь ни вам, ни брату, — тихо проговорил Джунсу, даже не надеясь, что его услышат. Но его услышали.       — Я помогу, — произнесла женщина.       Женский голос, казалось, совершил чудо: Чанмин, вдруг открыл глаза и увидел перед собой красивую женщину. Его натура вновь взяла верх даже над смертью:       — О, какая шикарная фемина, — растянул он потрескавшиеся губы в улыбке. — Простите, я немного не в форме, но, клянусь, как только смогу поднять хотя бы руку, вы будете поражены, ведь я такое умею…       — Успокойся, озабоченный, — стрельнула глазами на него женщина. — Ты не в моём вкусе. Даже не надейся.       Однако её не услышали, ибо оба уже отключились.       — Что ж, придётся все самой.       Она поднялась по ледяным ступенькам и решительно постучала в двери. Открыли не сразу, но ждать пришлось недолго. В дверном проёме показалась голова в белом колпаке с торчащими из-под него мышиного цвета прядями. Майки пробегал мимо, когда услышал стук. Он не стал беспокоить дворецкого, посчитав, что и сам в состоянии посмотреть, кого это принесло в такую глушь. На пороге стояла ослепительно красивая женщина, правда, была она чем-то недовольна. Высокомерно глядя на поварёнка, она произнесла, указывая рукой в сторону:       — Помогите занести во дворец путников, не то они замёрзнут.       — Простите, — слегка заикаясь, проговорил юноша, но я не могу решать подобные вопросы. Сейчас доложу хозяину, — и дверь захлопнулась у женщины прямо перед носом. Такой наглости она не ожидала и впала в состояние некоторого оцепенения.       Тем временем Майки разыскал дворецкого Генри, который о чём-то беседовал с тётушкой Долли и Райтом, и, перескакивая с одного на другое, принялся рассказывать о том, что во дворец пожаловали неизвестные гости, которые требуют их срочно впустить. Вернее, требует красивая, но злая женщина, а про других можно только догадываться с её слов, так как никого больше видно не было. А он, Майки пустить не мог, так как не имеет на то должных полномочий, поэтому и пришёл посоветоваться с Генри. Слушатели поняли одно — появились нежданные гости, и прежде чем пускать непонятно кого во дворец, надо доложить обо всём Королю. Вопрос о том, кто доложит, даже не возник, так как это входило в обязанности дворецкого.       Первым делом Генри прошёл к дворцовым дверям, дабы самому убедиться в правоте слов Майки, да и докладывать лучше о том, что видел своими глазами, а не с чужих слов. Поэтому, открыв дверь, он внимательно посмотрел на женщину, которая действительно была очень красива, нетерпеливо притопывающую ногой по ледяной поверхности лестничной площадки.       — Чем могу быть полезен? — невозмутимо спросил он, не обращая внимания на сердитый взгляд, адресованный ему.       Женщина злилась. Сначала страшненький поварёнок, теперь этот напыщенный индюк. Они что, издеваются? И это именно тогда, когда она так близка к своей цели. Но заметив, что на мужчину её грозный взгляд не произвёл абсолютно никакого впечатления, решила сменить тактику.       — Понимаете, там в сугробе, — она неопределённо махнула рукой себе за спину, — замерзают два человека. Один из них — родной брат гостя вашего повелителя. Я не думаю, что сам Король или его гость будут рады, если он замёрзнет.       Брови дворецкого поползли вверх. Брат Джеджуна? Но откуда он здесь, как добрался? Надо немедленно доложить повелителю, да и самого Дже известить.       — Простите, но я не могу пустить вас во дворец без особого на то распоряжения Короля. Будьте любезны, подождите ещё немного. Уверяю, я попытаюсь доложить о вас как можно скорее, — с этими словами Генри исчез за дверями. Уже второй раз за несколько несчастных минут эта дурацкую дверь закрылась прямо перед носом взбешённой таким отношением дамы.       Дворецкий тем временем направился к покоям повелителя. Постучав и услышав «войдите», Генри предстал пред очи повелителя.       — Ваше величество, во дворец явилась женщина и требует пустить её. Ещё с ней, по её словам, замерзающие путники, которым необходимо оказать помощь.       — Кто такие?       — Мы, к сожалению, не знаем, но она уверяет, что один из них является братом Джеджуна.       — Хм, любопытно… — задумался повелитель. — Хорошо, помогите им и доложите мне, как всё будет закончено. Я погляжу, кто рискнул явиться сюда без приглашения.