А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

Не бечено ___________________________________________       Король посчитал, что просто обязан нанести визит вежливости своим нежданным гостям. Хотя бы потому, что один из них являлся братом его Джеджуна. И, скорее всего, именно от него не в последнюю очередь зависело, останется Дже здесь или вернётся домой. Надо было посмотреть, сможет ли братская любовь соперничать с ним, с повелителем.       Когда Король вошёл в гостевую комнату, там шёл оживлённый разговор о чём-то, судя по интонациям и громкости — даже спор. Но когда дверь открылась, и повелитель вошёл, наступила тишина. Две пары глаз вопросительно уставились на высокого беловолосого альбиноса. Тролли, которые находились в помещении, низко поклонились, приветствуя хозяина замка.       — Доброе утро. Рад видеть вас в своём замке. У нас редко кто бывает. Но, надеюсь, что встретили вас, как подобает. Извините, что не пришёл раньше — дела, — слегка улыбаясь, развёл руками Юнхо. — Думаю, вы уже догадались, кто я, но всё же представлюсь: я Повелитель Снежных Равнин или Снежный Король, как привыкли меня называть.       — О, здрасьте, — отмер Джунсу. Сейчас, глядя на Снежного Короля, он окончательно убедился, что всё это не сказка, не плод воспалённого воображения. — У нас всё в порядке, спасибо, — поспешил Су заверить хозяина замка, ибо боялся, что кто-нибудь из прислуги может пострадать, если Король заподозрит, что гости чем-то недовольны.       — Угу, и даже более чем, — подтвердил Чанмин. Сейчас вся его бравада куда-то улетучилась, ибо в этом мужчине чувствовалась сила, Чанмин даже в подмётки ему не годился, не говоря о соперничестве в чём-либо.       — Итак, поговорим о цели вашего визита, — присел Юнхо на стул, который тут же подали ему тролли, и, глядя только на Джунсу — Чанмина будто и не существовало вовсе — продолжил: — Как я понимаю, ты пришёл за братом?       Джунсу кивнул.       — Ясно. А если он не захочет уходить?       — Я его уговорю, он обязательно захочет. Нам без него плохо. Мама с папой от тоски погибнут.       — От тоски по одному из сыновей, как я понимаю? — Су снова кивнул. — А ты решил усугубить их положение, так как теперь, после твоего ухода, они потеряли обоих, не так ли?       Джунсу покраснел, он совсем не подумал о том, что оставляет родителей без надежды, ведь даже не предупредил уходя Они скорее всего думают, что и Джунсу пропал, ведь больше года прошло. Ему стало стыдно.       — Но я же не навсегда, я же вернусь, и даже братика приведу, — лепетал он в своё оправдание.       Король, усмехнувшись, кивнул. Он немного успокоился. Джунсу ему не соперник, если Юнхо захочет, чтобы Джеджун остался, этот наивный мальчишка даже достойных аргументов в пользу его возвращения домой не найдёт.       — Хорошо, дадим Джеджуну самому всё решить. Как он скажет, так и будет.       — Но постойте, если Дже не вернётся домой, он же замёрзнет насмерть, его сердце окончательно превратится в ледышку! Неужели Вам его не жалко?! — отчаянно вопрошал Джунсу.       — Кто тебе такое сказал? — глаза Короля сверкнули, он явно услышал то, чего предпочёл бы не слышать.       Джунсу закусил губу, чтобы ненароком не выдать Майки.       «Ясно, опять вездесущий Майки. Ох, доберусь я до этого мальчишки!» — подумал Юнхо, но вслух произнёс:       — Мне больше нечего тебе сказать, и обещать ничего не буду. Мой ответ остаётся прежним: всё зависит от Джеджуна, только ему решать, возвращаться ему домой или же остаться здесь. Всего хорошего.       Король вышел за дверь.       На глазах Джунсу выступили злые слёзы. А через несколько минут отмер и Чанмин, который всё время визита хозяина замка сидел как замороженный.       — Ну ни фига се, повелитель. Красавчик, конечно, но уж слишком холоден. Я думал он одним голосом заморозить может. Хотя меня вообще не заметили. Даже не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, как-то обидно, а с другой…       Тут он обратил внимание на Джунсу, по щекам которого текли злые слёзы. Сейчас аргументов у него было хоть отбавляй, он много что мог бы сейчас ответить холодному Королю. Только где же были все эти слова, когда было нужно? И как поздно пришло понимание, того что Джеджун говорил правду про Снежного Короля, а он, дурак, не верил брату. Они всей семьёй просто посмеялись над ним. Может, поверь они тогда, всего этого можно было бы избежать, и Дже никогда не попал бы сюда.       — Ну-ну, хомячок, успокойся, — погладил товарища по голове Чанмин. — Прекрати. Ты думаешь, твой братец будет рад, если увидит вместо своего младшего братишки хныкающую принцесску в соплях?       Джунсу решил, что Чанмин прав, и он ни за что не уступит этому белобрысому гаду. Во что бы то ни стало он поможет брату. Поэтому постарался как можно быстрее успокоиться. Гости уже пришли в себя после визита Короля, даже вновь стали о чём-то привычно переругиваться, когда вошёл Дже. Первым его заметил бывший разбойник.       — О, какой красавчик! — воскликнул тот, не сдержавшись от восторга. — Здесь все такие красивые? — обратился он к одному из троллей, находящихся рядом. Вообще, он не мог оставаться без публики, и тролли ему с лихвой её компенсировали, буквально ловя каждое слово, что произносил этот странный человек. Ещё никогда у них не было такого говорливого и весёлого гостя. Да что там говорить, вообще гости в замке были редкостью. Поэтому слуги пользовались моментом, ибо не так уж и много было здесь развлечений.       Джунсу посмотрел в сторону двери и обомлел. Майки, конечно, подготовил его, рассказав, насколько изменился брат, но увидеть это воочию… в общем, совсем не то, что представить со слов постороннего человека. Перед ним стоял ослепительно красивый высокий молодой человек с абсолютно белыми, искрящимися, словно первый снег, волосами, собранными в замысловатую причёску, состоящую преимущественно из косичек разной толщины и плетения. Он казался неким воплощением божества. Дже и раньше был хорош, но сейчас… сейчас он был прекрасен. Глаза тоже выцвели, были голубыми, но лицо, пусть и заострившееся немного, утратившее свою детскую припухлость, было родным, до боли знакомым. Су больше не мог усидеть на месте, несмотря на сохраняющуюся ещё слабость.       — Джеджун! — воскликнул он и, вскочив с кровати, неловко ковыляя, ибо ноги ещё оставались ватными, кинулся к брату.       Дже даже не улыбнулся. Странно, но вроде даже ничего не шевельнулось внутри, когда он обнимал Су и легонько, машинально успокаивающе похлопывал его по спине.       — Ну-ну, потише, мне сказали, тебе ещё рано вставать, — голос его не был окрашен какими-либо эмоциями, звучал бесстрастно.       Су даже поёжился, ему сразу стало холодно. А сам Дже удивился, ведь ещё недавно, во время разговора с оленем, всё чувствовалось совсем по-другому. Или это просто игра воображения? Раздумья его прервал голос брата.       — Ничего, я уже хорошо себя чувствую. Дже, я так рад, что нашёл тебя, что ты жив. Я не знал, что подумать. Я даже не заметил, когда ты пропал, так был занят. А потом тебя так долго не было.       — Тише, тише, — Дже поглаживал счастливого брата по плечу. — Тебе нельзя пока ходить, ложись.       — А ты не уйдёшь?       — Пока нет, — Дже повёл брата к кровати.       Тут в разговор вновь вступил Чанмин, которого этот короткий диалог ввёл в ступор, хотя мало что в жизни могло его удивить.       — Это твой брат?! — округлил он свои и без того немаленькие глаза.       — Да, — гордо задрал свой хорошенький носик Джунсу.       — Вас родители что, в кукольной мастерской заказывали? — Его совершенно потрясло, что оба брата, несмотря на внешнюю непохожесть, были красивы каждый по-своему. Нет, он смирился бы, если бы хотя бы у одного можно было к чему-нибудь придраться. Но оба были практически идеальны, и он должен был сознаться, что соответствовали его собственным стандартам красоты. По крайней мере на данный момент. Поэтому, немного придя в себя, он тут же рванул, как говорится, с места в карьер:       — Дже, значит. Послушай, мальчик, а как ты смотришь на то, чтобы я поухаживал за тобой?       Находящиеся рядом тролли тут же надулись, обижаясь на пациента, который никому из них ничего подобного не предлагал, хотя комплименты расточал исправно и в большом количестве. Хотя тут были и представительницы женского пола, с которыми он до прихода Дже безбожно флиртовал. А Дже, казалось, даже не заметил Чанмина, по крайней мере тот удостоился лишь мимолетного взгляда, словно молодой человек был удивлён, что мебель заговорила. Только бровь слегка приподнялась, и всё. Это было обидно, но бывший разбойник и не думал отступать, и атака продолжилась.       — Красавчик, я к тебе обращаюсь.       — Успокойся, Чанмин, — вместо брата отреагировал на его слова Су. Оставь Дже в покое.       Чанмин хотел было ещё что-то сказать, как один из троллей зашептал что-то ему на ушко.       — Да? — удивился он и прикрыл рот ладонью, не позволяя себе говорить. А потом тоже что-то зашептал в ответ троллю, хотя его шёпот, вероятно от волнения, был достаточно громким, чтобы остальные в комнате его услышали. — Какой ужас, я не знал… Что, правда в сосульку? — словно не веря, пробормотал он. А Джунсу с Джеджуном будто забыли о его существовании.       Когда Дже покинул брата, было уже достаточно поздно. Разговор вёлся в основном одной стороной: Джунсу рассказывал брату о приключениях, выпавших на его долю, умолчав лишь о своих отношениях с Ючоном, не готовый ещё делиться с кем-то столь сокровенным, пусть даже этим кем-то и являлся родной брат. Да и присутствие рядом Чанмина, который потом непременно не упустил бы возможности позубоскалить над товарищем, к откровению не располагало. Однако беседа ни к чему не привела. Дже всё внимательно выслушал, даже посочувствовал вроде, но от возвращения домой категорически отказался. Ничто, даже рассказ о тоскующих родителях его не тронул. Даже поцелуям, коих было немало, ибо Джунсу честно пытался претворить в жизнь свой план, который недавно озвучил в разговоре с Чанмином, оказалось это не под силу. Су честно старался не расплакаться, не выказать тем самым свою слабость, ведь он уже не ребёнок, которого надо постоянно утешать, и Дже заметил, что братишка его за прошедший год значительно повзрослел. А Джунсу решил не отступать и приложить все усилия, чтобы снять ледяные оковы с души брата, отогреть замерзающее, по словам Майки и некоторых особо болтливых троллей, сердце. На том и разошлись, размышляя каждый о своём.       В который раз уже Юнхо рассуждал на тему, стоит ли отпускать Дже, ибо он не сомневался, что Джунсу несомненно постарается добиться своего, не зря же он столько преодолел, чтобы попасть сюда. Разговор с братом Джеджуна только подтвердил это. Вот только в одном он не был уверен, сможет ли отпустить своего мальчика. По зрелом размышлении Юнхо всё-таки убедился, что настолько привык к присутствию Дже, которое смогло победить равнодушие, завладевшее им уже много лет назад. Он заметил, что сердце, в наличии которого он сомневался, болезненно сжимается при виде того, как с каждым днём всё более холодным становится его мальчик. Несомненно, будет обидно, если Дже так же равнодушен станет к нему, нет, не к Королю, а к Юнхо, когда-то бывшему обычным человеком. Он сделал то, чего не удавалось еще никому до него за столько лет: разбудил в Юнхо доселе неведомое чувство. Может, это и есть пресловутая проклинаемая отвергнутыми и воспеваемая счастливыми любовь?       Король решил прощупать почву. Он не сомневался, что Майки уже рассказал Дже о приходе его брата. Поэтому хотел узнать, как к известию отнёсся его подопечный, ибо допрашивать по данному поводу поваренка считал ниже своего достоинства. Ещё очень хотелось узнать о том, что же предпримет Дже, что он выберет: остаться здесь, с ним, или же вернуться домой, где его безусловно ждали. Джеджуну в этом плане повезло больше, чем ему самому когда-то. Если его мальчик выберет второй вариант, то Король попал в беду. Он не привык быть зависимым от чего-то или кого-то. Вернее, уже отвык. Все эти противоречия просто разрывали голову, которая стала болеть. Это ещё больше напугало его, похоже, он всё больше и больше становился похожим на обычных людей, чего совсем не хотел. Так как ничего хорошего в его человеческой жизни не было, или же он просто не помнил. И вот сейчас это проклятое всё ещё человеческое сердце прямо-таки требовало спасти мальчишку, пока ещё не поздно. Хотя кто знает, может изменения, произошедшие с Дже, уже необратимы? Чёрт, он никогда не наблюдал за прежними своими человеческими пассиями, поэтому не знал периодичности, скорости, с которой эти изменения происходили, чтобы оценить состояние Дже на данный момент. Может, плюнуть на свой эгоизм и спросить мнения по данному поводу Зулфи? Что она скажет. Хотя, если всё же ничего не изменится за год, он же может забрать Дже к себе? Ведь можно же будет сделать так, чтобы Дже жил, даже если заледенеет. Он же сам живёт, даже не задумывался об этом никогда. Надо будет спросить у Мирта, как такое возможно. Червячок, противный такой, эгоистичный вдруг вновь зашевелился, подавая идеи. Если есть возможность оставить Дже при себе и сделать так, чтобы тот был жив, а не заледенел окончательно, тогда может вообще выгнать его брата и совсем не заморачиваться по поводу возвращения Дже домой? Но непонятно откуда взявшаяся совесть вдруг подняла голову и противным писклявым голосом начала зудеть, что вот он, Король, дескать, сволочь, каких свет не видывал, не даёт мальчишке даже шанса на выбор. Но, честно говоря, Юнхо и так чувствовал себя идиотом, ибо сам собирался уговорить Дже покинуть его, постараться начать новую жизнь. Без него. Король вздохнул, что ж, надо будет подумать об этом завтра, а сейчас, сегодня он снова пойдёт к своему мальчику и будет прислушиваться к своим вновь появившимся чувствам в замороженной, выхоложенной своей душе. И уже завтра точно решит, что будет делать.