А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

не бечено ______________________________________________________________________________       Откладывать больше не имело смысла, это словно продлевать агонию, а потому разговор состоялся уже вечером. Он, как обычно, зашёл ближе к ночи к Дже и, даря тому лёгкие поцелуи, которые тем не менее медленно, но верно возбуждали молодого человека, словно в последний раз прислушивался к вздохам и стонам своего мальчика, которые слетали с его уст благодаря ему, Юнхо.       Когда оба, полностью удовлетворённые, лежали обнявшись и обмениваясь ленивыми поцелуями, Король всё-таки заговорил:       — Дже, ты уже слышал, что твой брат появился? — Юнхо решил не уточнять, что и сам уже побывал у путников, а также не упоминать о состоявшемся разговоре с Джунсу.       — Да, Майки мне сказал…       «Итак, я был прав. Ох уж этот вездесущий Майки… Можно было не сомневаться», — вяло подумалось Королю, а Джеджун продолжил:       — Более того, я уже побывал у него. Патрик буквально настоял на визите.       «И олень хорош. Иногда начинаю жалеть, что спас рогатого».       Вслух же Юнхо произнёс совсем другое:       — И как? С братом уже всё в порядке?       — Думаю, да. По крайней мере на шею мне бросился как здоровый, — Юнхо даже показалось, что он увидел на губах Дже некое подобие улыбки.       — Ясно. Ну, и что ты решил?       — По поводу чего? — не понял сути вопроса Джеджун.       — Так ты вернёшься домой с братом? — Юнхо приподнялся, чтобы посмотреть прямо в глаза молодому человеку.       — А есть ли в этом смысл?       — Как, разве ты никогда не задумывался над тем, что можешь покинуть Ледяной дворец?       — Честно? — задал вопрос Дже и, дождавшись кивка, продолжил: — Раньше — частенько, а сейчас даже мысли подобной не возникает. Знаете, — Джеджун повернулся на бок и оперся на руку, согнутую в локте, пальчиком другой он водил по простыне голубого цвета, делая вид, что складки на ней — самое важное на данный момент, — за прошедшее время много изменилось. И Вы, и я. Думаю, братишка тоже. У меня появились здесь новые друзья, Патрик снова вернулся, несмотря на то, что я отослал его. А мама с папой… А как Вы думаете? Что мне предпринять. Ведь Вы видите, насколько я изменился в эмоциональном плане. Как думаете, что для них лучше: смириться с тем, что потеряли одного из сыновей, или увидеть, во что он превратился?       — Дже, котёнок, — молодой человек поднял глаза на собеседника — давно тот его так не называли, — я не могу тебе быть советчиком, ибо пристрастен. Я привык к тебе, прикипел, если можно так выразиться о Ледяном Короле. Веришь ли, я иногда себе чудовищем кажусь, когда сравниваю тебя прошлого и настоящего. Меня удручает, что виновником подобных изменений являюсь я. Именно твоя детская непосредственность, искренность, любознательность и отсутствие меркантильности привлекли меня. Я очень долго наблюдал за тобой со стороны, и так захотелось, чтобы это солнечное чудо принадлежало лишь мне, больше никому не улыбалось. И я сейчас осознаю, насколько эгоистичным был тогда. Не зря же говорится: бойтесь своих желаний. Но сейчас… Ты что-то изменил во мне. Я разочаровался в людях, считал их недостойными, ибо мало видел хорошего в жизни. Как ни странно, но именно холодный предыдущий Король и Мирт стали для меня родными. Но не так как отец или мать, нет, скорее как учителя. Они действительно научили меня всему, заставили вновь захотеть жить вопреки. А ты… Дже, у тебя есть шанс вернуть всё, что было: любящая семья, брат, друзья — всё, что пришлось променять на сомнительное счастье быть со мной. Да, именно. Раньше я считал, что это я облагодетельствую тебя, допустив до себя, а оказалось, что это ты помог понять мне, что есть кое-что важнее собственного «я». Поэтому, если ты спрашиваешь моего мнения по данному поводу, я бы посоветовал тебе вернуться. Я завидую тебе, у тебя есть то, чего не было у меня.       — А как же Вы? Что будете делать Вы?       — Я? Постараюсь жить как прежде. Хотя что я говорю! Как прежде уже не будет, и всё благодаря тебе, — Юнхо, притянув голову своего мальчика, чмокнул того в макушка.       — Хорошо, я подумаю, — после недолгого молчания вновь заговорил Джеджун. — Правда, не обещаю, что непременно оставлю Вас в покое, — хитро улыбнулся он, чем напомнил себя прежнего, того, который стал уже казаться чем-то утерянным, тем, что уже никогда не вернётся.       — Ты так это говоришь, будто делаешь мне одолжение, — деланно нахмурился Юнхо.       — А разве нет? — глаза любимого вновь озорно блеснули. — Это ведь Вы между прочим меня сейчас уговариваете, или не так?       — Так конечно, — от досады, что сам себя поставил в такое дукрацкое положение, Юнхо даже крякнул. — Просто, малыш, я хочу, чтобы ты был счастлив, смог вернуть… нет, сохранить то, чего не было у меня. Поверь, семья, в которой тебя всегда будут любить, — это явление не так часто встречающееся. Уж я-то могу с уверенностью тебе об этом сказать. Так что думай, — Юнхо чмокнул любовника в лоб и, натянув на себя штаны, вышел из комнаты, прихватив остальные вещи.       А Дже решил последовать совету Короля. Он до самого утра размышлял о том, стоит ли возвращаться. Безусловно, он знал, что родители его любили, как и братишка, который рискнул всем, отправившись в этот мир на его поиски. Ведь он всегда сможет вернуться к Юнхо, если что-то не сложится, ведь так? Так, кивнул себе Дже, соглашаясь с собственными мыслями, отвечая на свой же вопрос.       Бессонная ночь не прошла даром, Дже всё-таки решился вернуться домой и сообщил о этом Королю. Тот только кивнул, целуя возлюбленного в лоб, чувствуя себя при этом дураком. И заверил Джеджуна, что тот всегда может вернуться к нему, если дома что-то не сложится. Теперь Дже следовало обрадовать брата, рассказав о принятом решении, умолчав, однако, о пути отступления, о котором договорился с Юнхо.       — Не помогло, — Джунсу после встречи с братом и неудавшейся попытки с поцелуем, расстроился. Он размышлял, что же могло пойти не так и как лучше всего поступить, чтобы всё исправить.       — А ты чего ожидал? Что он к тебе на шею сразу кинется? Ты же не Король.       — Отстань, — Су меньше всего сейчас хотел пререкаться с товарищем. Он долго молчал, о чём-то раздумывая, а потом вдруг неожиданно вскочил на ноги и заорал: — Точно!       — Эй, ты потише, я чуть не обделался от страха. Чего точно-то? — Чанмин практически свалился с кровати.       — Вот я дурак…       — Кто бы сомневался, — не дождавшись окончания фразы, тут же отреагировал Мин, подходя к «болезному».       — … надо же было поплакать, чтобы слёзы растопили лёд, — продолжил Джунсу, не реагируя на подначку. — А я, идиот, наоборот пытался сдержать слёзы, чтобы Дже меня за тряпку не принял, — посетовал юноша.       — Да? — протянул Чанмин, и Джунсу даже представил, как у того мозги закипели — столько всего, вероятно, хотелось сказать, комментируя такое неоднозначное высказывание.       — Хотя… — бывший разбойник прищурился, глядя на товарища, придерживая свой подбородок большим и указательным пальцами, словно оценивая того, — если и идиот, то очень даже хорошенький.       — Ну да. Я, кажется, перепутал, — Су, казалось, даже не слышал, о чём говорил мужчина.  — Там, в сказке, Герда заплакала, и Кай тут же всё вспомнил.       — Ну ладно, допустим, в сказке вспомнили, но брат-то твой ничего не забывал, ему просто наплевать на вас всех. Ему и с Королём нехило живётся, нафига ему возвращаться?       — Дурак! — в сердцах отреагировал Джунсу. — Он просто замерзает, сердце его леденеет. Я не могу этого допустить. Наши родители умрут от горя. Нас и так уже год нет. А если Дже замерзнет? Как я им всё объясню. Я и так потерял его, когда отвлёкся, и его Король увёз.       — Да ладно, не парься, всё у тебя получится, — Мин ободряюще похлопал товарища по плечу, тот чуть на пол не сел, а бывший разбойник даже не понял, что немного переборщил с приложением усилий. — А хочешь, — глаза Чанмина вновь заблестели — его опять озарила очередная, как Джунсу предположил, бредовая идея, — я тебя чем-нибудь так огрею, что слёзы у тебя из глаз градом покатятся, и, возможно, даже искры посыпятся. Тогда твой брательник точно растает. — Джунсу так посмотрел на Чанмина, что тот поднял обе руки в защитном жесте. — Всё, всё, молчу. Я же как лучше хотел.       В следующий раз, когда Дже вновь пришёл к брату, тот так растерялся, что позабыл всё, что хотел сделать и сказать. Однако Чанмин помнил и, быстро сориентировавшись, ущипнул того за попу и, когда Су, взвизгнув, вскочил, с силой наступил ему на ногу. Слёзы сами брызнули из глаз, а в ответ на взгляд взбешённого хомячка Мин только пожал плечами:       — Можешь не благодарить.       Джеджун стоял, ничего не понимая, настолько стремительно всё произошло, и следил за разыгравшейся перед ним сценой, не зная, как отреагировать. Что за игры? Или серьёзная ссора, ибо полноценной дракой это назвать было трудно, даже с большой натяжкой? Тут до Джунсу дошло, наконец, за что именно не надо благодарить, и он, кивнув, бросился к брату, повиснув у него на шее и прижавшись к его лицу, и интенсивно начал тереться о него своим, изрядно измазав того слезами и соплями, не преминувшими появиться из-за грубого, но — тут он был вынужден согласиться — всё-таки своевременного поступка бывшего разбойника, позволившего воплотить задумку самого Джунсу.       И если поначалу Дже был несколько озадачен, то теперь он пребывал в глубоком шоке. Давно он не подвергался подобной атаке. Да что он, все находящиеся в комнате, кроме, разумеется, самих виновников, были мягко говоря удивлены. Джеджун, наконец-то придя в себя, брезгливо отодвинул брата.       — Это у вас игры такие странные или ты настолько рад меня видеть? Ну, и чего ты ревёшь? Я же вроде живой, — тут Дже замолчал, словно прислушиваясь к себе, а точно ли живой? Но тут же тряхнул головой, прогоняя идиотские мысли: — Тьфу ты, совсем с ума сошёл, — пробурчал он себе под нос.       — Дже, а ты ничего не чувствуешь? — вытерев рукавом лицо, спросил Су.       — А что я, по-твоему, должен чувствовать? — ответил вопросом на вопрос Дже, брезгливо вытираясь влажной салфеткой, любезно поданной одним из маленьких троллей, что раньше всех пришёл в себя. — Ты же меня соплями всего вымазал, неприятно я себя чувствую, скажу даже больше: отвратительно.       — Прости, — потупился Су, — так надо было.       — Кому? — вырвалось у Джеджуна.       — Мне, тебе, всем.       — Всем, говоришь? — прищурился Дже. — Тогда почему я не в курсе?       — Но пойми, ты же просто замороженный какой-то, вот я и решил действовать как в сказке.       — В сказке? — Джеджун понял, что запутывается ещё больше. Что ответы брата совсем не приподнимают покровы истины, а, напротив, полностью зашторивают её, укутывают в плотный кокон. — Ты это о чём?       — Ну как ты не понимаешь! — в сердцах воскликнул Су, сетуя на тугодумного брата, даже ногой топнул от негодования. — Тебя похитил Снежный Король, ты стал замерзать, сердце твоё превращается в лёд. А в сказке про Снежную Королеву и Кая с Гердой говорится, что растопить почти замороженное сердце смогли только слёзы Герды. Теперь ты понял?       Джеджун несколько минут переваривал полученную информацию, потом, словно что-то поняв, вскинул голову, слегка прищурил правый глаз, кивнул и заговорил, наконец:       — Понятно, слёзы должны растопить моё обледеневшее сердце, а соплями ты меня зачем вымазал?       — Ну… — Джунсу зарделся, — я это… не специально, в общем, они сами, вот! — закончил он весьма оптимистично и пнул хохочущего Мина. — А ты чего ржёшь? Между прочим, всё это из-за тебя. Именно ты виноват в том, что я выгляжу идиотом.       — «Между прочим», — передразнил Чанмин Джунсу, — ты и есть идиот, а не просто так выглядишь, и идея со слезами была твоя, я просто помог осуществить. Сколько бы тебе тужиться пришлось, чтобы разреветься, а так эффект неожиданности для всех, и вуаля, — Мин что-то этакое изобразил пальцами в воздухе.       — Вуаля, говоришь, вуаля?! — Джунсу разошёлся не на шутку, он уже практически придушил бывшего разбойника, который даже отреагировать на столь стремительное нападение не успел, несмотря на многолетний опыт, сил хватило только на то, чтобы что-то задушенно захрипеть, умоляюще глядя на Джеджуна, уйми, дескать своего долбанутика.       Неожиданно громкий звук заставил всех вздрогнуть. Находящиеся в комнате с недоумением и даже с каким-то страхом смотрели на хохочущего Джеджуна. Никто, даже Джунсу не ожидал подобной реакции от Дже. Это было сродни помешательству. По истечении нескольких минут ржали все, и это действительно было помешательством, причём заразным, ибо веселились все до икоты, а лица покраснели от чрезмерной натуги.       Король, украдкой наблюдавший за происходящим из-за слегка приоткрытой двери, с грустью понял, что прав, решив отпустить своего мальчика, ибо таких ярких эмоций на лице Джеджуна он не видел давно.