А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

      Покинув брата, Джеджун решил навестить Патрика и поделиться с тем новостями о скором своем отбытии. Он с лёгким смешком в лицах показывал, чему был свидетелем.       Патрик с удовольствием следил за мимикой своего друга. Давно он не видел своего мальчика таким живым. Всё-таки помочь Джунсу добраться сюда было правильным решением. Дже, увлечённый рассказом, даже не заметил, с каким интересом товарищ наблюдал за ним. А у того слёзы текли по бархатной морде, так он был рад за человечка, что спас ему жизнь.       Тут Джеджун заметил мокрые дорожки на щеках у Патрика.       — Ты что, плачешь? — удивился он. — Что случилось, Патрик?       Тот только помотал головой.       — Ничего страшного, просто рад за тебя. Я так давно не видел твою улыбку. В последнее время ты был так холоден, что я подумал, это навсегда. Прости меня за эти глупые слёзы. Правда, я действительно рад. Уже не думал, что когда-нибудь увижу тебя таким живым. Так что это слёзы счастья.       Джеджун порывисто обнял друга, поцеловал его в заплаканные глаза, сам расстрогавшись.       — Прости, что заставил тебя так волноваться. А ты? Что будешь делать ты, если мы всё-таки уедем отсюда, если покинем Зимний дворец? Может, поедешь с нами?       — Что мне делать в вашем мире? Существовать в каком-нибудь, как ты их называешь, зоопарке? Нет уж, я останусь здесь. Может, вернусь в стадо. Это, конечно, будет проблематично, но всё можно попытаться наладить.       — Пойдём погуляем, как раньше? — хитро улыбнулся Дже.       Патрик кивнул.       — Только давай захватим с собой Джунсу, а то он уже столько времени не выходил на свежий воздух, я по нему соскучился. Даже, наверное, по этому пройдохе, что нас спас, тоже.       — Я тоже думаю, что он много сделал для Джунсу, хотя сам по себе является жуткой самодовольной сволочью, — улыбнулся Джеджун.       — Ну что, договорились, наконец, с братом? — поинтересовался Юнхо у Джеджуна очередной ночью. В последнее время выходило так, что поговорить они могли только в постели и только после секса. Вероятно, потому, что виделись лишь по вечерам. Раньше Джеджун был занят тем, что любовался совершенством, созданным Снежным Королём и его магией, либо искал изъяны в собственных неидеальных ледяных несимметричных снежинках. Сейчас же он стал больше общаться с Патриком и братом, оставляя для Короля лишь ночи. Мнения братьев расходились: Джунсу настаивал на скорейшем возвращении, а Джеджун всё тянул с отъездом, непонятно почему.       — Пока нет, — отрицательно мотнул головой Дже.       — Понятно… — разговор не клеился.       — А может мне остаться? — приподнялся, опершись на локоть, Джеджун.       Юнхо удивлённо посмотрел на ожидающего ответа любовника:       — Разве ты не хочешь вернуться домой?       — Я уже отвечал Вам на этот вопрос, — несмотря на близость с Королём, Дже так и не смог обращаться к нему на «ты», хотя тот и сам не предлагал, — потому мы с Вами и решили, что в качестве эксперимента я попробую пожить там, а, если не понравится, Вы меня заберёте назад.       — И что же изменило эти планы? Ты даже до дома не доехал, а уже хочешь передумать? Чего ты боишься?       Повелитель нежно коснулся губами лба любимого мальчика, рукой предварительно убрав белоснежную прядку, его прикрывающую. Он уже смирился с тем, что этот красивый ребёнок стал для него большим, нежели просто постельной игрушкой. Его не только хотелось баловать и исполнять нехитрые, порой даже забавные, желания, нет, Король хотел, чтобы мальчишка был счастлив. А как это может быть, если выбора нет и сравнить не с чем? Потому и нужно было дать тому свободу, чтобы Дже мог решить, чего же он в конце концов хочет сам. До сих пор слово повелителя было решающим, теперь пришла пора позволить Джеджуну самому решать свою судьбу. Да, безусловно, будет тяжело, возможно, даже не только Королю, но и любовнику, но так надо, чтобы потом никто из них не корил себя. Один — за то, что не дал шанс, другой — за то, что им не воспользовался. От мысли, что Дже совсем скоро покинет его, стало тоскливо, будто тот уже ушёл, и Юнхо, вероятно, чтобы убедиться, что мальчик, лежащий рядом, не фантом, вновь принялся осыпать его осторожными лёгкими поцелуями, постепенно спускаясь всё ниже, стараясь не упустить ни одного мало-мальски важного местечка на теле молодого человека, пока не раздался тот самый стон, который музыкой звучал для влюблённого Короля. Он послужил сигналом к решительным действиям, как трубный звук и барабанная дробь для нетерпеливо переминающихся, охваченных азартом предстоящей битвы настроенных на победу солдат.       Вот вроде бы всё было решено заранее, а всё равно создавалось впечатление, что сборы идут впопыхах. Поскольку круговорот живых существ в одном отдельно взятом замке был сродни стихийному бедствию. Практически все в замке, за исключением разве что Мирта и Снежной Королевы, которая всё ещё находилась здесь, хотя и не досаждала никому своим присутствием, вносили свою лепту в этот хаос, стараясь подсунуть что-то своё в багаж то одному, то другому из братьев. У Чанмина желающих проводить и подарить ему нехитрые безделушки тоже было немало. Кое-кто даже слезу пустил.       Король смотрел на всё это и думал, сможет ли теперь жить как раньше? Эти людишки все устои в его жилище поставили с ног на голову. Раздражало ли это? Скорее нет. Более того, Юнхо уверен был, что будет скучать по этому оживлению, а по одному конкретному мальчишке — даже тосковать.       Было решено, что Юнхо сам доставит мальчиков через пространственный портал на своих санях. Правда, братец Джеджуна уговорил всех заехать к королю Ючону. Судя по тому, как вспыхнули щёки парнишки при упоминании имени правителя, простой благодарностью там не обошлось. Но не Юнхо об этом судить, ибо сам увяз в чувствах по самую маковку. Час-два ничего не изменят. Конечно же Джеджун уговорил взять с собой и Патрика, будто рогатый сам не мог добраться до своего стада. Юнхо чувствовал себя извозчиком, причём на общественных началах.       Итак, назначенный день настал. Пассажиры и возница уже были на местах. Дже махнул рукой Патрику, чтобы тот тоже залезал в сани. Олень, косясь в сторону хозяина средства передвижения, будто нехотя переступил через своеобразный «порог».       — Наконец-то, — пробормотал повелитель так, чтобы до рогатого обязательно дошло, что он, Король, очень недоволен, и, если бы не просьба Джеджуна, то скакал бы олень сейчас самостоятельно куда душе угодно. Юнхо самому собственное поведение казалось детским, но ничего с собой поделать не мог.       Сани, как только последний пассажир ступил на борт, под свист и улюлюканье начали набирать ход, а совсем скоро уже отрывались от земли. Белоснежные кони, споро перебирая ногами, летели по воздуху, словно под копытами твердь, дорога невидимая, но осязаемая. Дже не раз уже катался с Королём. А вот для Джунсу всё было в новинку, да и для Чанмина тоже. Только он, в отличие от мальчишки особого восторга не испытывал — не маленький уже, хотя сердце замирало несколько раз. Су же, совершенно не церемонясь и не сдерживаясь, восторженно верещал, восхищаясь буквально всем, что видел. И постоянно кого-нибудь пихал локтем, призывая посмотреть в ту или иную сторону. Внизу пейзаж менялся. Сначала была ледяная пустошь, которую сменили снега с выглядывающей из-под него растительностью вроде кустов. Затем стали видны деревья: вековые сосны, ели. Не те коротышки и сборные модели, которыми украшают дома и соборные площади к зимним праздникам, а огромные в три обхвата шириной, о высоте даже говорить страшно.       — Ваше величество, может, покажете тот водопад? Я уверен, брату тоже понравится, — попросил Джеджун, видя в каком восторге пребывает Су. Но Юнхо лишь головой покачал.       — Нет, мальчик мой, это только наше с тобой место. Возможно, мы с тобой ещё побываем там, но без свидетелей, — прошептал он на ушко покрасневшему парню, вспомнившему тот счастливый день. Дже стало приятно, что не только он помнил. Обещание же вселило надежду, что не всё потеряно, сердце ёкнуло. Захотелось вновь вернуться и никуда не уезжать. Юнхо же внял просьбам Джеджуна и показал им места не менее прекрасные, чем их секретный водопадик. Восторгам не было предела.       Чанмин от греха подальше отодвинулся от Джунсу, дабы тот в нём дыру не пробил от восторга. Плечо ныло, создавалось ощущение, что огромный синяк уже наличествует.       «Кто бы мог подумать, — окинул разбойник тушку товарища, — такой тщедушный, а силёнок в нём… Хотя не во всех местах хил, пятая точка очень даже выдающаяся. Мдя, выдающаяся, только не дающаяся…»       А кругом красота какая! Живя в лесу, Чанмин даже не подозревал, что он так круто сверху смотрится. И зверушки снующие муравьишками кажутся, самыми мелкими.       По дороге, увидев стадо оленей, остановились и ссадили Патрика. Глядя на прощание рогатого с мальчишками, Король задумался, а будет ли Джеджун так же плакать и цепляться за него, когда придёт пора и им расстаться. Хотелось бы… А ещё хотелось, чтобы он скучал вдали от Ледяного замка, жаждал встречи. Знал Юнхо, что нужно отпустить и позволить мальчишке самому сделать выбор, только собственник внутри кричал и бился, не желая признавать доводы рассудка. «Моё!» — вот и весь сказ. Пришлось поторопить троицу, а то эти сентиментальные глупыши до утра прощаться могли бы. Тройка белоснежных коней понеслась дальше.       Вот, наконец, стали появляться первые людские жилища. Сани тут же утратили видимость, причём вместе с седоками. Джеджун уже знал этот фокус, а Джунсу — нет, потому забавно было наблюдать, как глаза брата удивлённо распахнулись, когда кони опустились над одним из селений так низко, что у детей, играющих в снежки, узоры на шапочках видны стали. И сразу же за удивлённым мальчишеским «Ох!» раздался басовитый «Ёпть!», и извиняющееся «Пардоньте» после того, как все взгляды устремились на виновника.       — Не, ну, а чо?! Я просто в ах… — Мин немного стушевался под пристальным вниманием остальных седоков, — ах, в каком восторге, — закончил он и показал всем язык. — А вы чего все ожидали? Какое-нибудь ругательство? — прищурился он. Поди докажи, что совсем не то хотел сказать, что выдал. Хотя то, только другими словами, вернее одним, но таким ёмким, которое и заменить сложно, а он смог. Но фигушки он признается. Моралисты, блин. С ними скоро совсем нормально говорить разучишься. Чанмину даже показалось, что остальным стыдно стало.       Скоро и до королевства Ючона добрались. Увидев издалека башенки замка, Джунсу больше не отрывал от них взгляда, следя за тем, как они увеличиваются, приближаясь. Ему так хотелось побыть с королём Ючоном, но Снежный повелитель ясно дал понять, что времени мало, поэтому придётся ограничиться часом, потому и вглядывался Су, пытаясь как можно раньше разглядеть короля, если тот появится в поле зрения, чтобы воспоминаний побольше было, пусть на мгновение, но больше.       Сани тем временем стали видимыми, вследствие чего, пока подлетали, челядь дворцовая высыпала к воротам. Вот и король собственной персоной стоит, только одного из всех видит — остальные как исчезли для него, — только глаза шоколадные напротив, что на него с восторгом смотрят.       — Детка, — прошептали губы, а детка сам уже из саней выпрыгнул и на шею кинулся, повис как обезьянка, руками-ногами зацепился — не оторвёшь. Даже пытаться не стоит — Ючон не позволит.       У Джеджуна слёзы на глаза навернулись. Видно, что любят, вон стоят — не оторвать друг от друга. Посмотрел он на Снежного: тот взор свой на парочку обратил, и рука его холодная Джеджуна за плечо к себе всё крепче прижимала.