А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

      Юнхо наблюдал за встречей брата Джеджуна с королём Ючоном. Всё было ясно, даже сомнений не возникало, что именно связывало этих двоих. Заранее можно было предположить, как тяжело им будет расставаться через час после встречи. Как много нужно рассказать, а времени нет. Потому решил заранее предупредить влюблённых, что со всем должны как можно скорее разобраться, так как ждать никто не будет:       — Добрый день, король Ючон, — поклонился он слегка, вспомнив, что не поздоровался с хозяином здешних земель. — Я Повелитель Снежных равнин, как Вы, наверное, уже догадались. Понимаю, как важна для Вас эта встреча, но вынужден предупредить, что времени на всё ровно час, не больше. Потом нам просто необходимо отправиться дальше. Так что советую побыстрее решить, как поступить: стоит ли нам ждать Джунсу, или он останется здесь.       Ючон удивлённо посмотрел на Су, тот уже слез с него и стоял рядом, виновато опустив голову.       — Хорошо, — ответил он и кивнул слугам, а сам, подхватив своего мальчика на руки, бегом понёс того во дворец.       Слуги тут же подняли переполох, снуя туда-обратно, предлагая гостям отдохнуть, показывая комнаты и интересуясь их возможными пожеланиями.       Юнхо попросил выделить им с Джеджуном отдельную комнату. Он хотел как можно больше времени провести с ним перед предстоящей разлукой. Как он понимал сейчас Ючона, что умчался с Джунсу от всех подальше.       Джеджун тоже чувствовал напряжение. Он молчал, боясь расплакаться. Ему было жалко всех: себя, своего Снежного, короля Ючона и братишку. Вот ведь судьба. Почему всё так сложно? Как так могло случиться, что на обоих братьев свалились одновременно и счастье, и несчастье: оба нашли свою любовь — правда, совсем в другом мире — и оба должны сделать тяжёлый выбор. Покинуть возлюбленных или забыть о своих родителях. И маму с папой тоже было жалко. Интересно, как они там? Столько времени прошло.       От невесёлых дум его отвлёк Юнхо, коснувшись холодными губами виска.       — О чём задумался, мой мальчик?       — Так, разные мысли в голову лезут. Смотрел на Ючона с братом, любят они друг друга, видно же.       — Согласен, — поддержал Король Джеджуна, — любят. Но только выбор и им сделать нужно. Захотят — останется Джунсу, мы одни поедем, а если тот домой решит вернуться, то расстаться надо непременно.       — Ну неужели нет другого выхода? — посмотрел Дже на повелителя.       — К сожалению, — глядя прямо в глаза юноше, подтвердил Король. Пусть мальчик свыкнется с жестокой действительностью. С радужными надеждами всегда тяжело расставаться.       — А мы? Мы тоже больше никогда не увидимся?       — Возможно, — повелитель отвёл глаза.       — Но Вы же говорили, что я могу передумать! — воскликнул Джеджун, словно уличая Снежного во лжи.       — Можешь, но даже так встретиться с тобой мы сможем только следующей зимой, не раньше.       — А если я сейчас передумаю?       — Не стоит, мы же договорились.       — Я Вам совсем-совсем не нужен? — красивые глаза были полны слёз, вот-вот готовых скатиться по щекам.       — Джеджун, пожалуйста, не искушай меня. Мне так тяжело было решиться отпустить тебя, но иначе нельзя. Я должен дать тебе время подумать, самому сделать выбор.       — Но ведь я уже выбрал, тогда…       — Увы, это был мой выбор, не твой. Ты даже представить себе не можешь, как я сожалею о содеянном, потому и хочу постараться всё исправить. Согласен, многое не вернуть, но я просто не могу смотреть, как с каждым днём ты от меня отдаляешься.       — Но я же люблю Вас! Как я могу отдаляться? — непонимающе вновь воскликнул Дже.       — Мальчик мой, мне сложно объяснить. Несомненно, то, что я сделал с тобой… так не должно было случиться. Однако сделанного не воротишь. Не об этом сейчас речь. Я вижу, что изнутри ты начинаешь леденеть. Нет, я не люблю тебя меньше от этого, но я не хочу, чтобы ты терял свою индивидуальность, стал просто очередной ледышкой. Посмотри на себя, ты совсем немного времени провёл с Патриком и братом, а снова напоминаешь того мальчика, которого я впервые увидел в городе среди людской толпы. Того, кто умеет плакать и смеяться. Неужели ты думаешь, что ради себя я позволю тебе охладеть душой?       — Но Вы же обещали, что если я решу вернуться…       — Именно, решишь вернуться, а для этого надо хотя бы уехать. А ты даже шанса себе дать не хочешь. Я обещаю тебе, если ты всё же захочешь вернуться в Ледяной дворец, я снова заберу тебя. Но ты должен знать, что потом обратной дороги для тебя не будет, я заберу тебя навсегда, я просто больше не смогу отпустить. Понял ли ты?       Джеджун кивнул головой, улыбнувшись. Он твёрдо решил сейчас, что обязательно вернётся, докажет Королю, что это его решение и принято оно не под давлением обстоятельств.       Так мало времени дано им на встречу. Как много надо сделать. Рассказать обо всём, что успел передумать, обо всём, что случилось. Как же уложиться в такой короткий срок? Ючон видел метания влюблённого мальчика, но не знал, как его поддержать, ибо сам был растерян, понимая, что ничего толком не успеть. Потому и прижимал Су к себе сильнее, чем это было раньше, боясь даже на миг отпустить, словно тот мог исчезнуть в мгновение ока. А уж когда тот сам потянулся к губам короля за поцелуем, счастье, казалось, затопило душу тёплой волной. Так были нежны и вместе с тем горячи украденные у самой судьбы поцелуи, что хотелось умереть здесь и сейчас, только чтобы вместе, только рядом, рука об руку. Немного отстранившись, чтобы отдышаться, Джунсу быстро заговорил, пытаясь успеть всё сделать и сказать за столь короткое, отведённое им время. Он говорил о том, что случилось, перемежая с признаниями в чувствах, о том, как скучал, о том, сколько думал о нём, о любимом короле. А тот просто прислушивался к звучанию любимого голоса, смотрел в лучистые честные глаза и думал, какое же чудо досталось ему. Вот так нежданно-негаданно. И вот уже через полчаса придётся отпустить его, расстаться. Теперь, возможно, уже навсегда. Без надежды на общее будущее, без надежды увидеться когда-нибудь. А Джунсу видел влюблённый взгляд. Он даже не понял, слышал ли король всё, что он ему рассказывал, понимал ли, как без него было плохо, однако глаз не мог отвести от любимого, и уточнять этого не стал. Не всё ли равно, понимает, слышит? Главное любит. Вот только предстоящая разлука жгла душу, оставляя след, рана от которого не заживёт долго, а то и вовсе.       Час пролетел быстро. Казалось, что Ючон только-только обнял своё персональное солнышко, только принялся наслаждаться звуком любимого голоса, а в двери уже стучат. Не заметили оба, как пролетело время и пришла пора прощаться. Как же больно было на них всем смотреть. Даже вечно неунывающий Чанмин был тих. Видел, насколько тяжело «хомячку» и влюблённому в него королю. Но долго молчать не смог. Вырвалось-таки:       — А я вот никуда не поеду. Что мне делать в чужом мире? — вопрошал он всех, увидев удивлённое выражение лиц присутствующих, которые, казалось, вовсе забыли о его существовании, пока он сам не напомнил. — Останусь тут. Здесь я уже половину из присутствующих знаю, — и на вопросительные взгляды, вновь обращённые к нему, уточнил: — Ну, обоих королей я знаю, а это, согласитесь, даже больше половины, ибо они властью облечённые. И вообще, — поднял он указательный палец вверх, — ладно, Снежный, он холодный, — взгляд Повелителя Снежных равнин, что, казалось, на месте заморозить может, был благополучно проигнорирован, мол «и не таких видали», — но вы на Ючона посмотрите, на нём же лица нет. Он же повесится, едва своего куклёнка потеряет. А тут вот он я, подставлю, так сказать, своё крепкое мужское плечо. Только чур не целоваться, — в притворном страхе прикрыл он свои губы ладошкой.       От такой наглости никто даже внимания не обратил на довольно фамильярное обращение бывшего разбойника к власть имущим. Хочешь не хочешь, а после подобной эскапады сложно не улыбнуться. Хороший он, Чанмин, хоть и дурак…       Прощались быстро, чтобы никто не успел расплакаться. Тот же разбойник бывший сделал вид, что рассматривает что-то у себя под ногами. Джеджуну жалко было брата, но он осознавал, что самому предстоит подобное, скоро и он расстанется со своим Снежным.       Вот позади остался замок короля Ючона. На Джунсу смотреть было больно, мальчишка будто стержень потерял и напоминал шарнирную куклу, которой забыли натянуть резинку потуже. Он сидел, сгорбившись, практически ни на что не смотрел, а если смотрел, то вряд ли что-то видел, ибо большие карие глаза затянуло пеленой горьких слёз, вот-вот готовых скатиться по пухлым щекам. И не было рядом Чанмина, который одной фразой мог вывести его из оцепенения, неважно, разозлив или, напротив, рассмешив при этом.       Джеджуну хотелось крепче прижаться к Юнхо, но он не смел, так как не хотел обидеть брата, которому объятия любимого были уже недоступны. Король понял чувства мальчика и сам погладил по голове, словно успокаивая и поощряя одновременно.       Уже завиделись деревья городского сада, откуда и началось снежное путешествие братьев. Белые кони тихо, словно и не имели копыт вовсе, опустились на землю, покрытую слоем снега. Место показалось безлюдным, хотя сверху видно было много народа, гуляющего по заснеженным аллеям. В основном это были мамочки и с детьми и школьники, прогуливающие занятия. Так как рабочий день ещё не закончился.       Юнхо погладил Дже по голове, шепча на ухо:       — Ну что ж, мальчик мой, пришла пора и нам расстаться.        Дже вскинул глаза на любимого, тот улыбнулся ободряюще, хотя у самого сердце, то самое, в наличие которого он сомневался уже много лет, ёкнуло, зашлось, убыстряя ход, билось в грудь, словно дорогу на волю пробить хотело. Странно, необычно. «Вот как бывает, вот почему люди страдают от любви», — подумалось ему.       А Джеджун, уже забыв, что только недавно боялся прикоснуться к Королю из-за жалости к брату, порывисто потянулся, обхватил шею Снежного руками и крепко поцеловал, проявив инициативу. Неожиданно было, но приятно, чего уж скрывать. Ответил Король на поцелуй, но разорвал его быстро, ибо почувствовал, что ещё мгновение — и не сможет отпустить, а надо, ибо слово дал. Не только Дже, а себе самому.       — Всё, Дже, не стоит продолжать, не заставляй меня пожалеть о том, что я могу сейчас сделать, — смотрел Король, головой из стороны в сторону поводил, подтверждая свою просьбу. — Не надо.       — Я передумал, я хочу с Вами остаться, я не хочу домой! — кричал мальчик.       — Поздно, решение принято. Помнишь, о чём мы говорили? Ты должен попытаться. Живи как сможешь. Не ты один теряешь что-то. Джунсу тоже тяжело, пожалей его. Да и мне непросто.       — Мне всё равно! — не соглашался Дже. — Я не просил за мной приходить! — Любовь может быть эгоистичной. Дже действительно сейчас было всё равно, что брат слышит их диалог, что больно ему, сердце кровью обливается. Главное сейчас — своё, родное, вот оно рядом пока стоит, но стоит отпустить, разжать пальцы — и растает, подёрнется снежной дымкой и исчезнет, возможно, навсегда.       — Нельзя, малыш, — словно крошке объяснял Юнхо, а сам еле сдерживался. Вот-вот рванёт на себя своё чудо и приказ коням отдаст лететь без остановок к Ледяному дворцу, чтобы никто не успел передумать. Ан нет, нельзя так. Мало, сердце, не к месту начавшее оттаивать, заныло, так ещё и совесть проснулась. Когда она последний раз что-то мычала? То-то же.       — Нет Дже, ты должен. Не забудь, я обещал через год забрать, если позовёшь, попросишь. А теперь не мучь ни себя, ни меня, ни брата своего. Ему ещё сложнее.       Прищурился Дже, посмотрел на Короля так, как ещё ни разу не глядел: зло, с ненавистью почти, и выплюнул:       — Можешь не приезжать, не надо. Обойдусь. Не один ты такой на свете, — побольнее хотелось уколоть, чтобы понял, как больно сейчас ему. Не жалел никого. — Не хочу, чтобы возвращался! — и, развернувшись, побежал прочь.       — Куда ты, Джеджун? — раздался вслед крик брата, но куда там, быстро бежал, не догнать.       — Простите его, — попросил Су Короля. — Он от горя так, а сам не думает… — захлебнулся мальчик брата выгораживая, понимая, как тому сейчас больно, тяжело. Сам несколько часов назад так же думал.       — Ты хороший брат, — улыбнулся Король, положив холодную ладонь на плечо юноши. — Иди. Берегите друг друга, — проговорил он вслед убегающему Джунсу. — А я подожду, у меня впереди вечность, — а у самого на губах застыла горькая улыбка.       Через несколько минут белые сани уносили его всё дальше и дальше от того места, где когда-то он нашёл свою любовь, где сегодня потерял её…       Джеджун устал. Он остановился, чтобы осмотреться, куда же забежал. Оказалось, что стоял рядом с катком. Присел на скамейку, наблюдая за детишками, что катались, падали, до блеска натирая ледяную поверхность своими штанишками, но снова подымались, повторяя свои незамысловатые движения. Так и он когда-то учился кататься. Сколько шишек и синяков набито было, сколько раз нос разбивался в кровь, ладошки стирались, а поди ж ты, научился, и у этих пострелят всё впереди.       — Насилу тебя нашёл, — задыхаясь, проговорил брат, повисая на Дже. — Давай, как раньше наперегонки по кругу, а? — предложил он, лишь бы что-то сказать. Хотя отвлечься и самому хотелось.       — А давай, — прищурился Дже. Подумаешь, Король. Плевать!       Дотемна гоняли они по льду, рассекая поверхность взятыми напрокат у доброго дедули коньками. Где деньги нашли? А нигде. Попросили — им и дали бесплатно. Не пожалели, наблюдая, как носились мальчишки, всё забыв на свете, будто забот больше никаких и не было вовсе. А ведь так и было. Прощались они. С детством, с любовью…       Вечером, когда звонили в дверь своей квартиры, им долго не открывали. Отчаялись уже. Однако через полчаса услышали приглушённое:       — Кто там?       Только и смогли выкрикнуть дружное «Мама!» В горле комок застрял, слова больше не выговорить. Дверь распахнулась, а там мама с отцом стоят, поверить не могут. Так долго сыновей не видели. Упали родители на пол, на колени грохнулись, мальчишки — туда же. Повисли на шее. Плачут вчетвером, остановиться не могут. На шум соседи сбежались, такой гвалт поднялся — никто никого не слышал. Только все трогали, поверить не могли. Слёз целые реки наплакали. Наконец родители решили в дом зайти, там и расспросить детей подробно, что да как. А соседям потом пообещали обо всём поведать, когда сами обществом детей насладятся. На том и порешили.       Рассказывать о приключениях ребята решили на следующий день, так как предварительно надо было ночью обсудить, что именно и как будут говорить. Вряд ли кто поверит, что в сказке побывали, скорее к психологу поведут — заврались детки, умом, дескать, тронулись.