Дорога – мой дом. И для любви это не место.
Прошло два месяца.
Приятный сентябрь, из которого я уезжала в свой первый гастрольный тур, сменился менее доброжелательным ноябрем. Деревья уже давно опустели, разноцветные листья, дарящие неповторимую атмосферу праздника и теплоты, убраны, на Москву опустилась серость, сырость и грязь. Далеко не лучшая погода для возвращения в столицу после двух месяцев пребывания в разных уголках мира. И после теплого Сочи, где еще вчера мы с Кридом раскачивали очередной клуб, дома, мягко говоря, противненько. - Ну, как ты? Как первый тур? - Тут в двух словах и не расскажешь, - улыбнулась я, сидя в новой машине у брата и разглядывая салон. – Красивая. Только m5 все равно круче. Глеб закатил глаза и язвительным тоном задал свой вопрос во второй раз. Вот, что я должна ему рассказать? Как каждый день я просыпалась в другом городе, как выступала перед десятками тысяч новых лиц, какой нереальный кайф получала, сходя со сцены? Этот тур – лучшее, что происходило со мной за последнее время. Мы с этой блондинистой бестией умудрились придумать две песни, причем одну из низ – дуэтную. Я написала штук двадцать неотредактированных стихов и, кажется, прониклась путешествиями настолько, что совершенно не хотела возвращаться. - Как часто звучит слово: «Мы», - родственник хитро усмехнулся, а его брови забавно «запрыгали». - Перестань, - засмеялась я и сняла с парня новенький снеп. – Мы друзья. - Где-то я подобное уже слышал… Улыбка сошла с уст даже быстрее, чем я успела подумать о том, на что намекает мелкий. MBAND. Сказать, что я совершенно забыла о ребятах и ситуации, - соврать. В первый месяц моих беспорядочных скитаний по городам России-матушки я думала о парнях каждый день, и даже ночью известный бенд, успехи которого знатно пошли в гору, не оставлял меня в покое. Однако чем больше я углублялась в поездку и чем сильнее кайф стала получать, тем быстрее мне удалось избавиться от этих мыслей. Только дважды я вспоминала о парнях с особым «трепетом». - У них был концерт? – увидев афишу на одной из остановок, выпалила я и тут же ударила себя по лбу. – Блин, точно же. Память, как у улитки. Видела посты в инстраграмах парней. Оставлю это без комментариев. - Знаешь, я долго думал, стоит ли тебе это говорить… Я в момент напряглась. Как же я ненавижу такие реплики. - Говори. Глеб, больше никаких секретов, - строго произнесла я и посмотрела на водителя. Признаться, я тряслась. Я боюсь очередных новостей, боюсь узнать нечто, что снова сломает меня, выбьет из колеи. Хотя, в этот раз мне потребовалось намного меньше времени, чтобы вернуться в строй. Это радует. Но не обнадеживает. - К тебе несколько раз приходили, - начал брюнет, поворачивая руль и не переведя на меня взора. Неудивительно. Я не оставила никаких новых контактов, долгое время ничего не публиковала в социальных сетях – избегала всякой атаки со стороны молодых людей. Эгоистично. Но мне простительно. – Слушай, я, конечно, зол на них не меньше твоего… - Да ладно? Серьезно? – я скрестила руки на груди. По-другому на эту ситуацию я просто не могу теперь реагировать. – Вряд ли. - Дослушай. Мне кажется, он раскаивается. - Пошел он в жопу. Запрокинув голову назад, я достала бутылку с водой и поправила съехавшие на переносице очки – надо же как-то скрываться. - Мне определенно нравится твой настрой, - улыбнулся мелкий, глянув на меня. – Но я серьезно, он волновался. На секунду я задумалась. Волновался? Переживал? Раскаивался? А когда встречаться со мной начинал, думал о том, что я все узнаю и вряд ли его прощу? Когда мозги мне компостировать стал, думал, что мой IQ выше 50, и когда-нибудь я обо всем догадаюсь и, что главное, пойму. Пошел. Он. В жопу. - Брат, эта четверка теперь в прошлом, - я сделала глоток воды, смотря вперед. – А если этот перекаченный посмеет еще раз переступить порог нашего дома – гони его в шею. Ну а что? На их месте проще угомониться и отстать от меня, ибо дальнейшего общения не будет. - Я бы не назвал его перекаченным, - усмехнулся водитель, а я приспустила очки и наигранно закатила глаза. Все спортсмены такие самовлюбленные? По сравнению с этим горе-хоккеистом, Пиндюра действительно средненький. – Нет, серьезно. Длинный, да, татуированный, но… Одно прилагательное, и все содержимое прозрачной бутылки оказалось на моем новом спортивном костюме. - Пф, рукожопая. Брюнет засмеялся, но я не обратила на это внимания. Кто приходил?! - Что ты сказал?! - Говорю, руки у тебя не оттуда растут, - иронизировал мелкий, не уставая надо мной смеяться. - До этого, умник, - закатив глаза, проговорила я и внимательно посмотрела на брата. И дольки веселья на моем лице не проскользнуло. - До… - Господи, Селиверстов, у тебя память хуже, чем… у меня! – А. Ну, Рамма твоего трудно назвать бодибилдером. - Рамма? - Тебе от музыки слух отбило, что ли? – ой, да я смотрю, кто-то сегодня явно в ударе. Жаль только я не в состоянии этого оценить. – Я десять минут тебе уже втираю, что меня достал твой длинный ухажер. «Длинный ухажер», - эхом повторил мой разум, а я лишь перевела взгляд за окно. Влад приходил ко мне? Зачем? Неужели, его так зацепила моя выходка с телефонами? Неужто, стало обидно, что не только он может контролировать ситуацию? Пф, тоже мне, герой любовник. Пусть идет вместе с Пиндюрой – в жопу. - Неважно, - скорее для самой себя, чем для родственника, ответила я и оглядела свой вид. – Реально рукожопая. Парень отрицательно покачал головой и повернул машину в сторону нашего подъезда. Вот, по чему я соскучилась, так это по своей квартирке. Гостиницы настолько приелись своими типично-одинаковыми, но потрясающе красивыми номерами, что кроме своей кроватки и личного холодильника мне ничего не нужно. В комнате, как и во всей квартире, царил полнейший порядок. На столе даже горели мои любимые ароматизированные свечки с запахом кофе и корицы. - Это даже мило, - улыбнулась я, словно впервые оглядывая собственный мирок. - Я старался. Мелкий мне подмигнул и покинул пространство, оставив меня наедине с родными стенами. На столе мирно стоит нетронутый ноутбук, на полках идеально расположились мои любимые книги и… одна фотография в ярко-желтой рамке. Думала, сдержусь. Не вышло. Живое фото смеющихся блондина и шатенки заставило меня улыбнуться и вмиг погруснеть. Одно сообщение за время моего отсутствия. Маловато для друзей. Хотя, какие мы, к чертям, после последних событий друзья? - Наверное, стоит выкинуть, - вслух вымолвила я, но, вопреки словам, поставила рамку на место. – Так, а это еще что такое? Глеб! - И двух минут без меня не можешь? – послышалось со стороны, а через секунду дверь открылась. – Чего? Я стояла у стола и с не слишком довольным видом косилась на коробки, лежащие на кровати. Как же я ненавижу сюрпризы. - Что это за… - Без мата, пожалуйста, - брюнет подошел ближе, а я только сейчас заметила, что он успел переодеться. – Это твои подарки. Скривив бровь, я посмотрела на агрегаты, что заняли всю мою кроватку, и вновь взглянула на сожителя. - В честь чего? Брат посмотрел на меня таким взглядом, что я уже сама подумала, что свихнулась. - В честь двадцатилетия со дня появления такого чуда, как ты, на свет, - Глеб вновь покачал и, уже уходя их помещения, кинул: - Мой – в черной упаковке. - Но… В комнате уже никого не было. Тяжело выдохнув, я присела на свободный краешек кровати и закрыла лицо руками. День Рождения. Чертов праздник. И даже в этом году он не стал для меня приятнее. Крид, конечно, закатил наикрутейшую вечеринку в дорогущем клубе Питера, но мне это по душе не пришлось. Сотни тысяч поздравительных комментариев, подарков от поклонников и прочих мелких вещей, которые, почему-то, меня не радовали. Некоторые «коллеги по цеху» выкладывали общие фото в сеть, желая всего наилучшего, а мне не было приятно. Теперь я видела в них неискренность, какую-то показушность. И даже Настя Кожевникова, общение с которой мне было настолько приятно, стала для меня далекой. Каждую секунду меня посещала мысль, что она все знала. Что все обо всем знали. - Оставайся такой же независимой и неповторимой. От московского фан-клуба. Я отложила открытку, нарисованную от руки, и раскрыла коробку. Восковая кукла, точь-в-точь похожая на меня. Не расплыться в улыбке просто было невозможно – это до безумия приятно. Эксклюзивная хоккейная форма с подписями моих любимых хоккеистов от брата, комплект украшений от отца, миленькие подарки от поклонников. А потом так «раз» и натыкаешься на желтую коробку и в один миг понимаешь, от кого там подарок. Не медлив ни секунды, я схватила ее в руки и мимолетно открыла.«Знаю, что виновата, и искренне раскаиваюсь. Я люблю тебя. Обо всем при встрече. Скоро буду в Мск. С твоим днем. Целую».
Наши детские ночнушки, альбом, в котором последовательно расположены все наши фотографии, и маленькие «секретики», закопанные нами сто лет назад, фиг знает где. Но это все неважно. Имеет значение только записочки, сделанные очень давно, где с орфографическими и пунктуационными ошибками мы клялись, что ничто и никогда нас не разлучит. И как я могу на нее злиться? - Стоп. Мой день рождения был 17 октября. Сегодня – 8 ноября. Когда она должна была прилететь? Ведь у Сони нет ни моего сотового, она не знает, где я находилась все это время и… - Глеб, - вертя в руках пошарпанную детскую фенечку, я вошла в комнату брата, - а Олейникова не приезжала случайно? - Случайно нет, - отозвался брюнет, увлеченно играя в приставку. – А вот специально… - Ты дурак? – я возмутилась и, поставив «руки в боки», перекрыла экран телевизора. - Есть в кого. Черт, решающий раунд был, между прочим! - Мелкий! Соня где? Парень поднялся с кресла-груши и недовольно посмотрел на меня, однако я была непреклонна. - Понятия я не имею, - я скривила бровь. – Она заходила дня три назад. - И? – нетерпению моему просто не было конца. - Что и? Тебя не было. Придурок. Просто конченный балван. - Телефон мой хоть дал? – по «тупому» взгляду собеседника я все поняла сама. – Ясно. Бухнувшись в кресло у себя в комнате, я взяла у руки телефон. Кстати, презент Крида, отказаться от которого мне строго настрого запретили. «Во-первых, это подарок. Во-вторых, ты меня обидишь. В-третьих, с телефоном Рамма ты ходила просто так, а мой взять не можешь?» И как тут поспоришь? Пришлось принять. Да этот больной еще и гравировку на задней панельке сделал – теперь его тупо не сдашь. В общем, все догадались, как я назвала Егора в тот день. Ибо не люблю я такие подарки! Набрав знакомые одиннадцать цифр, я приложила телефон к уху и нетерпеливо ждала окончания гудков. Однако этого не последовало. Оператор лишь предложил оставить голосовое сообщение, а я нервно сбросила вызов. Прекра-а-асно. Что ж, если гора не идет к Магомеду. В общем, я отправляюсь домой к Олейниковой.***
- Твою. Гребанную. Дивизию. Сказать, что я зла, - ничего не сказать. Битый час я стою у квартиры Сони и издеваюсь над дверным звонком. Дома ее, как все уже поняли, нет. Ну, и где носит эту покорительницу парижских стен в одиннадцатом часу ночи? Звонить родителям этой белобрысой бестии бессмысленно. Они давно живут в Португалии и, не удивлюсь, если вообще не знают, где пропадает их чадо. Единственным вариантом, который мелькает в моей усталой после приезда голове, остается Степанов. Но они, вроде как, поругались и очень давно не общаются. Хотя, откуда мне знать? Два месяца я не разговаривала ни с одним из них. - Так. Ладно, - я достала смартфон из заднего кармана джинсов и набрала номер человека, с которым боялась заговорить все это время. - Алло, - грубоватый и строгий голос парня. Не узнать – невозможно. - Привет, Свят, - у меня все мысли в одночасье испарились. Степанов молчал. Неужели, не узнал? – Это Воскресенская… Селиверстова, в смысле. А мой псевдоним крепко засел в моей жизни. Настоящую фамилию в мой адрес практически никто не использует, а я похоронила ее со старыми воспоминаниями. Только вот поднимаются мысли – вспоминается фамилия. - Да я узнал, - усмешка. Странно. – Как ты? Как тур? - Все отлично, - на подготовленные вопросы – подготовленные ответы. – Сам как? Видела новый клип – интересный. Вру. Опять. Ролик не понравился только потому, что в качестве спутницы главному герою стала рыжеволосый маленький гном. Все всё поняли, думаю. - Спасибо, - а разговор то явно не клеится. – Все хорошо. Активно записываем альбом. - Понятно. Я присела на белоснежную лавочку возле дома Олейниковой и запустила свободную руку в волосы. Нам будто не о чем говорить. Будто не было пятнадцати лет дружбы и пуда соли за плечами. Всё исчезает. Все уходят. - Слушай, - нервно сглотнув и чувствуя подходящие слезы, начала я, - не знаешь, Соня в городе еще? Я просто только вернулась. - Соня… - снова молчание. Видать, не общаются. – Позвони Толику. Думаю, он подскажет. Па-ба-ам. На секунду я просто осталась без эмоций. Цой? Да они шутят, что ли? Опять на те же грабли? Хотя, елки палки, кто тут про грабли вообще заикнулся? Я уже профессиональный танцор на этом виде сельскохозяйственного инструмента. - Хорошо. Спасибо. Где-то в глубине души я так надеялась, что начнет рассказывать о чем-нибудь. Или спросит о моей жизни все эти два гребаных месяца, но он… молчал. - Ладно, еще раз спасибо, - я поднялась с места. – Может, скоро увидимся. - Послушай. - Да? – столько надежды в моих словах не было никогда. Я искренне верила, что сейчас он спросит у меня какую-нибудь ерунду, выскажет не имеющую никакого значения реплику, и все вернется на свои места – мы будем общаться так же непринужденно. Думала, что Свят вспомнит какой-либо случай из нашего прошлого, и мы просто засмеемся. Сердце билось быстрее от бешенного желание быть нужной ему – лучшему другу. - Она… уезжает на днях. Поторопись. Ну, офигеть. Сердце упало в пятки. Туда же скатилась моя вера в чудеса. - Спасибо. Пока. Не дослушала. Просто положила трубу и плевала на все нормы этики. И почему человеку, с которым я когда-то делилась всем и вся, мне теперь нечего сказать? Грустно. «Уезжает на днях». Просто супер. Я просто безумно счастлива! И что он мне теперь прикажет делать? Звонить корейцу? Терпеть массу вопросов и возвращаться туда, откуда я убежала два месяца назад? Нет. Не-е-ет. Только и выбора у меня тоже нет. Еще раз набрав Олейникову, я снова столкнулась с разочарованием и уже хотела запульнуть новым подарком Крида в каменную стену дома, но решила, что с меня разбитых сотовых достаточно. - Ладно, фиг с ним, - несколько секунд ушло на то, чтобы найти номер узкоглазого в списке. А потом еще минут пять я потеряла в раздумьях. – Давай. Уговорив саму себя, я провела пальцем по экрану и принялась слушать долгие и навязчивые гудки. Один, второй, третий… Они издеваются?! - Черт! Ну, и все. Значит, не судьба. Блин, я только что измерила дружбу с подругой судьбой. Дура. Просто редкостная идиотка. Утро вечера мудренее. А за всеми этими звонками я потеряла часа два чистого времени. Завтра. Все завтра.***
Следующий день начался ночью. Я просто не могла уснуть, издеваясь над бедным братом, которому приходилось слушать все мои личные переживания по поводу Олейниковой, так и не соизволившей поднять трубку. Я даже хотела наплевать на всю свою гордость - что, согласитесь, само по себе странно - и отправиться домой к квартету парней, однако Глеб, будучи с «холодной головой», быстро остудил мой пыл. Естественно, я побрыкалась и пыталась вырываться, но сейчас я так благодарна, что мелкий не дал мне совершить этот поступок. Кто знает, чем бы это все кончилось? - Не понял. Куда это ты намылилась? – сонный голос сожителя заставил поднять взгляд. - Привет, - быстро ответила я, зашнуровав батильоны и поднявшись на ноги. – У меня репетиция. - Ты только вчера вернулась, - Селиверстов скривил бровь и сложил руки на обнаженной груди. Как же я счастлива, что у этого полоумного нет девушки. Этим телом могу любоваться только я! - Работа не дремлет, родной, - я улыбнулась и, замотав шею огромным ярко-зеленым шарфом, чмокнула брюнета в щеку. – Пока. - Горе луковое, - брат закатил глаза и бросил поспешную реплику: - Вали уже. Обожаю его. Усмехнувшись, я быстро вылетела из подъезда и запрыгнула в такси, что ждало меня уже битый час. Воскресенье ли, пятница – мне теперь плевать. У меня постоянный рабочий график и, знаете… я счастлива! Мне некогда думать об отношениях, жизненных проблемах, несправедливостях судьбы. Теперь я полностью погружена в музыку, в новую профессию. Кстати говоря, не всем моим родственникам это нравится. Для того чтобы уехать в тур, мне пришлось перевестись на заочное отделение, что просто катастрофически разозлило моего отца. Осталась я в живых только из-за последних событий, требующих моего отъезда. Папа просто сдался. Представляете, да, какой у меня был триумф? Пока я ехала до студии, я несколько раз набирала номер белобрысой художницы. Тщетно. И, наверное, я бы продолжила свой путь в царство музыки и репетиций, но вдруг вспомнила одну очень важную вещь: «Она улетает на днях». А если Соня уезжает сегодня? А я из-за своей тупой гордости на грани с глупостью упущу шанс вернуть подругу, с которой потеряла связь на целых два месяца. Честно сказать, в другое время я вообще не представляла, как могу жить без Свята, без ребят из группы, без Олейниковой… Оказалось, все это возможно, хоть и тяжко, если рядом есть стоящие люди. Крид. Он нереален. И без него у меня бы ничего не получилось и в профессиональном плане, и в плане жизненном. Блондин не дал впасть мне в депрессию, и это – бесконечно важно. Хотела я было уже попросить свернуть, но, пока очухалась, была доставлена прямо к главному входу здания. Ну, я не сильно расстроилась, если честно. - Доброе утро, - я зашла в кабинет к главному реперу страны. Следующие часа полтора мы обсуждали планы на будущее. Тим ненароком заметил, что больше в подработке в разогреве у Крида я не нуждаюсь. Сказать правду, я обрадовалась. Мне так надоело чувствовать себя придатком Егора. Люди стали считать, что я работаю исключительно с парнем, а я, на минуточку, сольный артист. Однако благодарность к блондину все равно была несусветная – он дал мне шанс заявить о себе всему миру! Ну, ладно, стране. - Завтра ты у красавцев на Love Radio и на RU.TV, - Тимати рассказывал мне о моих будущих планах, а я боялась услышать лишь одно слово – MBAND. - И все? Мужчина поднял на заинтересованный взгляд. Господи, у меня мурашки от его глаз идут. - Нет, - черт. Ну, здесь все понятно – сейчас речь зайдет о каком-нибудь концерте, где нас, конечно же, хотят видеть группой. – Нужно обсудить съемки клипа. - Клипа?! – мои глаза вмиг превратились в пятирублевые монеты. Клипа! Моего! – Круто! - Это-то да, - Тим усмехнулся. – Подумай над концепцией. Я растянулась в улыбке и вмиг придумала себе образ. Так как песня о боли, в основном душевной, то и поиграть стоит на контрастах. Белое и черное, добро и зло. Ну, и все в том духе. Не долго думая, я выложила свое мимолетное ведение наставнику. - В одиночку без толку думать, - подытожил он, провожая меня к двери. – Сейчас встретишься с парнями, и все обсудите. Ноги подкосились, а сердце моментально забило чечетку. Я остановилась в дверях и медленно обернулась на Тимати. Пожалуйста, скажите, что мне послышалось. Или я что-то неправильно поняла. Или ударилась головой в самолете и еще не пришла в себя. Что угодно. Но только ни это. - С… с парнями? – голос дрогнул. Черт. - Они уже ждут. Мужчина кивнул в сторону выхода и слегка подтолкнул меня рукой. Вашу мать, этого мне еще только не хватало!