Размах вороных крыльев

Несколько часов, быть может, дней, он провел в забытье, плавая в тягучем, словно застывшая овсянка, кровавом мареве. Ему было то жарко, что пот скапливался над губой, на лбу и висках, то невыносимо холодно, и тогда он дрожал, силясь натянуть одеяло. Артур слышал глухие, далекие голоса. Девичий тонкий голосок Хэзер и ее теплые ладони на его лбу, тихий глубокий — Мерлина? — и компрессы и иногда мягкие касания. Как-то, вынырнув из глубокой дремы, он услышал, как Хэзер сказала, что у него жар. Он попробовал было попросить воды, но горло распухло и невыносимо болело, что юноша мог с трудом глотать. Сверху раздалась ругань, к губам поднесли терпкое лекарство. Выпив, Артур со вздохом откинулся на подушки, чувствуя себя невероятно уставшим. Голова отдалась гулом, похожим на улей с пчелами. Спину жутко зажгло, и он порадовался, снова засыпая. Его осторожно тормошили, давали питья, иногда гладили по волосам и что-то говорили. Артур старался прислушиваться, но слова сливались в один приглушенный монотонный мотив. — Тш, не шевелись, — услышал он над ухом тихий голос. Он вынырнул из темного тяжелого забвенья, разлепляя веки. Голова казалась просто неподъемной. Артур бессильно опустил ее на подушку. Аккуратные руки осторожно нанесли резко пахнущую жирную мазь толстым слоем. — Мерлин? — наугад спросил Артур, чувствуя шершавые мозолистые пальцы на пояснице. Сверху одобрительно хмыкнули. Мазь легла на копчик, Мерлин смущенно кашлянул. — Я просто… — пробормотал он. Артур непонимающе нахмурился. Мерлин осторожно потянул вниз тонкие штаны. Юноша протестующе замычал, пытаясь вывернуться. Сильная рука придавила к постели. — Я только… — снова попытался Мерлин сверху. — Пожалуй, стоило позвать Гаюса. — Делай, что должен, — буркнул Артур, дергая плечом. Чуть подсохшие раны напомнили о себе: он зашипел от боли, падая лицом в подушку. Мягко и аккуратно Мерлин нанес мазь на ягодицу, сразу же накинув простыню сверху. Прикосновение тонкой ткани было невыносимым, будто шерстяной плед на голое тело. — Долго я лежал? — спросил Артур. — Восемь дней, — невесело ответил Мерлин. — Стоило мне уехать за травами, так с тобой… Артур промолчал, чувствуя себя неловко. Помощник Гаюса кашлянул, прервавшись. — Хэзер рвала и метала, — поделился он. — Чуть не бросилась на того рыцаря. Сердце сжалось при упоминании сэра рыцаря от боли и обиды. — Он поступил низко, — зло сказал Мерлин. Артур никогда не слышал такого тона у приятеля. — Вот оно, хваленое благородство Камелота! Бить того, кто не может ответить тебе тем же! — Придет время, и все изменится, — засыпая и сам себя не слыша, прошептал Артур. Артуру пришлось пролежать почти неделю. Раны тяжело заживали и постоянно чесались, Артур сдирал подсохшую корочку, и все начиналось заново. Мерлин бил его по пальцам, смеясь и обзывая ребенком, и проводил с ним почти все время, меняя повязки, нанося мазь и принося еду. Хэзер явилась к ним с бутылкой крепкого выдержанного вина, и они провели неплохой вечер, перемывая косточки рыцарям. Артур уже мог нормально сидеть, и все разместились на его кровати, размахивая открытой бутылкой и выпивая прямо из горла. Лицо Мерлина раскраснелось, а от его широкой улыбки расползались забавные морщинки. И ямочки. Артур заметил маленькие ямочки на его щеках, а потом Мерлин тепло посмотрел на него, и он смущенно потупился и сделал большой глоток. Когда он протянул бутылку Хэзер, Мерлин все еще смотрел на него. — Не переживай, у слуг есть свои преимущества, — пьяно захихикала Хэзер. — Теперь этот твой рыцарь получает стабильный плевок в еду! Как та же Гвен от Фреда. Артур распахнул глаза. — Мы за тебя горой, — расхохоталась девушка. — Видел бы ты свое лицо! — «Этот твой»? — заторможено повторил Мерлин, переводя взгляд с Хэзер на Артура. У того заалели щеки. — Что это значит? — О, дорогой, это настоящая трагичная история о безответной любви, — поведала Хэзер. Лицо Мерлина изменилось: уголки губ чуть опустились, а брови нахмурились. Пропал и блеск из глаз. Мерлин поднял голову, встречаясь с пристальным взглядом Артура. Тот встряхнул головой. — Думаю, именно сегодня все и закончилось, — объявил он. Мерлин просиял. — Но как ты на него смотрел, — мечтательно протянула Хэзер. — Как бы я хотела, чтобы и на меня так смотрели. Абсолютно влюбленно, — добавила она, обращаясь больше к Мерлину, нежели к Артуру. Тот поджал губы. — То есть — как придурок? — усмехнулся Мерлин. — Еще какой, — захохотала Хэзер. — Все влюбленные как идиоты. — Счастливые идиоты, — поправил Артур, прикладываясь к вину. А потом с грустью пожаловался: — Оно кончилось. — Тогда я пошла согревать постель, — поиграв бровями, заявила Хэзер. — Эмилия меня заждалась. — Ты согреваешь постель Эмилии? — ошалело уставился на нее Артур. Хэзер запустила руку в волосы, расчесывая пальцами. — Она девка что надо, — ухмыльнулась служанка. Артур ярко покраснел, представив сплетающиеся обнаженные тела девушек и разметавшиеся волосы. И как красная прядь волос Хэзер касается бледного бедра Эмилии. — Как в таверне, в самом деле, — со смешком пробормотал Мерлин. — Боюсь, Гаюс не пустит меня. У него появилась привычка запираться на ночь. Артур замер. Возможно, если он… — Ты можешь остаться здесь, — прошептал он. Горло мгновенно пересохло. Он не чувствовал к Мерлину того, что некогда испытывал к сэру рыцарю. Сэр рыцарь был недосягаем, а Мерлин… был так близко, такой незнакомо-знакомый. Дождь и молчаливые попытки справиться со смертью Гилли невольно объединили их. И если он сейчас уйдет… — Конечно, — улыбнулся Мерлин. — Спасибо. Хэзер рассмеялась, смотря на смущенного Артура. Они не заметили ее ухода. Кровать Артура была довольно узкая для двух человек. После того как Мерлин буквально дневал и ночевал здесь, Джордж понял, что может оставить больного Артура на него и уехал навестить мать. Фред и Томас проводили время в таверне и вернутся далеко за полночь. Мерлин упал на подушку, мягко смотря на Артура. Тот осторожно устроился рядом, стараясь не потревожить спину. — Я видел, как они сделали это с тобой, — прошептал он, смотря в потолок. — Я возвращался в замок, и было так красиво. Знаешь, темные деревья, белый снег. А потом — среди всего этого белого — кровь. Артур вздохнул. Вино приятно туманило разум, его тянуло улыбаться на серьезные слова Мерлина. Глаза закрывались, он зевнул. Слева уютно чувствовался Мерлин. Тот внимательно посмотрел на него. — Пора спать, — тихо сказал он, вставая. Артур разлепил глаза и непонимающе вскинулся. — Я лягу в постель Джорджа, — пояснил Мерлин. Он наблюдал, как Мерлин споро расстилает постель, стягивает сапоги, потертую куртку, красный шейный платок — белая кожа будто светилась при свечах — и забирается под тонкое одеяло. Артур приподнялся и, игнорируя пощипывание на спине, задул свечу. Едва опустившись на подушку, он счастливо вздохнул. — Это ты дотащил меня досюда? — прострелило его неожиданной догадкой. — Я, — подтвердил Мерлин из темноты. — Спасибо, — выдохнул Артур.