Размах вороных крыльев

Исподтишка наблюдать за Мерлином оказалось забавно: тот весь светился, с шальной улыбкой носился по кухоньке, пугая поварят и скидывая в котомку все, что встречалось на пути. Так в сумку полетели семена кунжута, бурдюк с вином, пучок сушеного шалфея и огарок свечи. — Только посмотри на него, — шепнула Хэзер, — немного любви, и он ожил! — О чем ты говоришь? — спросил Артур, сердце заполошно забилось. Она протянула ему сумку с собранной едой в дорогу и плащами. — Это вам понадобится, — пояснила она. — Раскрой глаза, наконец. *** Артур думал над последними словами Хэзер почти всю дорогу до Авалона и поглядывал на Мерлина. Тот мурчал что-то себе под нос. — Страна, куда ты скачешь, отрава для сердец*, — пропел он. Артур с любопытством глянул на него, внезапно отмечая, что Мерлин обстриг трогательные кудряшки у ушей и шеи. Теперь он стал выглядеть еще более мужественным? Взрослым? Он сообразил, что бессовестно пялится на друга, когда тот мягко спросил: — Что-то не так? — Оу, я просто, — он замялся, чувствуя, как горят щеки, — подумал, что нам не стоит заезжать в деревню. — Конечно, — кивнул Мерлин, по-прежнему изучающе глядя на него, — у нас достаточно запасов. Лицо Мерлина освещал жар костра, когда они остановились на ночевку. Свет мягко ложился на все еще по-мальчишечьи нежные черты лица, загадочно углубляя тени. Он крутил в длинных пальцах ложку, постукивая ей по чаше. — Похлебка не очень, да? — спросил Артур, замирая. — Маргарет говорила мне, что я не самый лучший повар и… — Она великолепна, — прервал его Мерлин, оторвав взгляд от пламени и посмотрев на него. В темных больших глазах отражались искры. — Что там будет? — поинтересовался волшебник. — Я никогда не праздновал Белтейн. Он запрещен на землях Камелота, и я удивлен, что ты делал это! — Ты все сам увидишь, — пообещал Артур, надеясь, что выглядит таинственным. И он занервничал, подумав, как отреагирует мать. *** — Мы поплывем на этом? — недоуменно спросил Мерлин, разглядывая дряхлую на вид лодочку. — Она вполне сможет нас выдержать, — пробормотал Артур, искренне надеясь, что это так. Мерлин задумчиво разглядывал темные глубокие воды, пока Артур налегал на весла. От них практически не было ряби, будто вода проглатывала любое движение. На глади озера ничего не отражалось. — Это жутко, — с нервным смешком выдавил Мерлин. — Ты точно знаешь, где мы? — В самом лучшем месте на свете, — отозвался Артур, рассеянно улыбаясь и стараясь скрыть дрожь воспоминаний. — И мы вовремя. — Хорошо, — кивнул Мерлин и уставился на сцепленные пальцы. От безоговорочного доверия волшебника в груди разливалось тепло. Среди деревьев мелькали всполохи высоких костров. Дриады жгли их повсюду, весь Остров Блаженных был освещен теплым оранжевым светом. Артур решительно шел вперед, сжимая руку Мерлина в своей, не обращая внимания на шепот крон древних дубов, на тихое — пока лишь тихое — пение трав. Мерлин явно нервничал, вздрагивая каждый раз от касания прозрачных пальцев к волосам и тихого переливчатого смеха со всех сторон. Не они дошли до центра Острова — центр сам пришел к ним. В самую пляску тонких фигур, длинную вереницу стройных длинноволосых девушек, в хоровод. Повсюду разливались запахи карамели, спелых яблок и сладких пирогов. В ушах били барабаны, ноги уже были не подвластны, двигаясь в быстром ритме. Шаг, притоп, еще раз. И еще. И еще. На Авалоне приветствуют гостей, вовлекая в беспощадный бесконечный танец. Сейчас бы только удержаться. Удержать Мерлина, который вцепился в его ладонь скользкими пальцами. Их тянули в разные стороны — Мерлина какой-то статный фавн, его самого красивая нимфа. — Нет, оставь! — крикнул Артур, дергая волшебника, притискивая его ближе к себе. — Твоей матери здесь нет, — прошептали ему на ухо. — Мы позаботимся о тебе, юный Артур. Послышались тонкие свирели, флейты, сбоку мазнуло тенями. В центре Древней религии, окруженные наядами и сатирами, в безумном празднике жизни. Мерлин протянул ему кружку. Его губы блестели от сладкого яблочного сидра, а шальная улыбка вдруг перевернула мир Артура. Он неосознанно осушил чашу, зачарованно наблюдая, как тот стаскивает красный платок, обнажая молочные ключицы. Их мягко подталкивали в спины к огромному костру. Артур взглянул на Мерлина — в его глазах плескалось веселье и азарт. Он ухмыльнулся ему и кивнул на огонь. Они прыгнули, не размыкая рук, чувствуя жар пламени. На коже и в сердцах. На той стороне их уже ждали сотни рук, хватавших их за рукава, трепля волосы и напевая гимны Богам. Артур чувствовал, как с него стащили обувь. Трава под ногами мягкая, не колючая, так и стелилась. Мерлин рядом жаркий, неожиданно понятный, твердый и синеглазый. Не расцепивший сплетенных рук. Перед глазами прыгали девушки в ворохе полупрозрачных тканей, горло жгло от сладкого сидра. Голова кружилась от хмеля, танцев и Мерлина. В другую, свободную руку, впихнули кусок сладкого майского пирога. Он разделил его с волшебником, всматриваясь в янтарные звезды его глаз. На них натянули зеленые широкие рубахи — как и на всех вокруг — а ноги оставили неприлично босыми. На Артура возложили тонкий цветочный венок: рябина, клевер и ландыш. Юноша припомнил, что почти так же выбирают Майскую Королеву, которая должна выбрать себе суженого. А Мерлин внезапно оказался далеко, в веренице, отплясывающий дикий танец. Он встретил его взор с улыбкой, легонько кивая. И Артур рванулся к нему, выхватывая, вырывая из сплетенных тел и рук. Волшебник обхватил его за пояс, склоняясь ближе, не давая рухнуть навзничь. — Майские короли, — шепот перерос в гул, гул в хохот, а хохот в громкие распевания явно пошлых гимнов. Артур смотрел на ласково улыбающегося мага, в сидровую дымку глаз, не смея скользнуть взглядом ниже, на полные вишневые губы. Но Мерлин сделал это сам. Пристально взглянув ему в глаза, перевел взгляд на обкусанные сухие губы и прижался в теплом поцелуе. И Артуру показалось, сотни костров вспыхнули ярче, сливаясь в большой один, единственный. И этот костер пылал в глазах Мерлина. Гомон неожиданно стих, огни в раз погасли. Они погрузились в почти давящую тишину. — Что произошло? — прошептал волшебник в губы Артура. — Нас выкинуло с празднования. — Тем лучше, — хмыкнул Мерлин. Его пальцы нежно перебирали волосы на затылке Артура. Это было неожиданно тепло и приятно. Артур сам прильнул к нему в поцелуе, неумело раскрывая губы навстречу. Влажный язык мягко вторгался в его рот, скользя по кромке зубов. В отличие от того, что делала Хэзер, близость Мерлина была восхитительной. Мерлин был опьяняюще сладким и пряным, пахнущий карамелью яблок и дыма. Артур просунул ладони под свободную рубаху, поглаживая его выпирающие ребра и твердый впалый живот. Мерлин опустился на спину, потянув его за собой. Полуприкрытые глаза осветились янтарным пламенем, и штаны волшебника сползли к щиколоткам. Артур потянулся немного дрожащими пальцами к собственным тесемкам, со стеснением и страхом думая, что именно они собирались сделать. Сердце громко бухало в ушах от волнения. Но Мерлин мягко отстранил его ладони от завязок, увлекая его в новый поцелуй. Юноша чувствовал улыбку мага и раздосадовано — ведь Мерлин был таким спокойным и расслабленным! — несильно укусил его за нижнюю губу. Мерлин засмеялся низким грудным смехом, обхватывая его за бедра и притискивая к себе, давая почувствовать свое возбуждение. Артур скользнул губами вдоль острой скулы, утыкаясь носом в шею, сгорая от смущения, и бессознательно двинул бедрами, проезжая по плоти Мерлина. Тот рвано выдохнул и запустил ладони за пояс тонких штанов, обводя большими пальцами ямочки на пояснице, и обнажил ягодицы, мгновенно покрывшиеся мурашками от прохлады ночного воздуха. Артур уперся руками по обе стороны от головы Мерлина, вцепляясь пальцами в траву. В синих глазах отражались звезды над их головами, а и без того пухлые губы покраснели. Его захлестнули любовь и восхищение от красоты и какой-то трогательной хрупкости волшебника. Юноша вдохнул сквозь зубы, когда их обнаженные члены соприкоснулись. Он и представить не мог, что это может быть так приятно. Артур двинул бедрами, но Мерлин остановил его, крепко сжав их и прямо посмотрев ему в глаза. Юноша не понимал, чего он добивается, когда Мерлин, прикусив и втянув кожу на его шее, начал медленно подтягивать Артура вверх и вниз, задавая темп. Он не позволял Артуру ни ускориться, ни замедлиться, властно направляя его в нужном ему темпе. Это было невероятно — подчиниться неожиданно подавляющему, но ласковому взгляду, будто знающему, чего хочется Артуру. Он мог только сжимать пальцы, зарываясь ими в мягкую землю, и изгибать спину, прижимаясь ближе к тонкому сильному телу под собой. Поняв, что Артур подчиняется ему и не пытается действовать по-своему, Мерлин провел ногтями вдоль его позвоночника, вызывая дрожь. Он зацеловывал припухшие губы Артура, обхватив оба члена и медленно — так невыносимо медленно и мучительно — лаская. В голове не осталось мыслей, кроме «быстрее». Но это было немного больно, и Артур не знал, в чем дело. Мерлин протянул руку ко рту Артура, и тот мгновенно поняв, что от него хотят, приоткрыл рот, облизывая пальцы. Так двигаться стало легче, пальцы Мерлина легко скользили кольцом вокруг их членов, иногда царапая головку. Когда Мерлин так делал, Артуру хотелось взвыть от остроты ощущений, и он принимался кусать губы любовника, чтобы не застонать. Тот тихо смеялся, и проезжался ногтями еще. И еще. Юноша почувствовал, как в паху появилась будто скрученная спираль, щекочущая и требующая — больше, сильнее. Она притягивала все его чувства, дрожь к себе, разрастаясь, концентрируя на себе все обострившиеся чувства. — Мерлин… — прошептал Артур, целуя и облизывая покрывшуюся испариной шею волшебника. Но тот все так же невыносимо медленно и уверенно двигал рукой, а вторая спокойно лежала на ягодице Артура. Спираль увеличивалась, пульсировала, превращалась в пружину, готовую распрямиться в одно мгновение. Мерлин начал подаваться бедрами вверх, стараясь продлить ощущение, а рука — наконец — задвигалась быстрее. Артур протянул ладонь, накрывая пальцы Мерлина. Пружина распрямилась, разлетелась в осколки, отключая Артура от реальности. Он видел разрумянившееся лицо Мерлина перед собой и одновременно не видел, обессилено падая рядом. — Невероятно, — прошептал он, чувствуя, как ветер охлаждает горящие щеки. — Ты невероятен, — так же тихо ответил Мерлин, уткнувшись лбом в его лоб. А Артуру пришла мысль, что они могли бы давно заниматься этим, если бы только он догадался обо всем раньше. *Канцлер Ги "Рыжий Лис"