Размах вороных крыльев

Дверь поддалась легко, тихо скрипнув. Артур скользнул в темноту комнаты, кутаясь в плащ. На кушетке похрапывал лекарь, и он понадеялся, что сможет не разбудить его. В каморке Мерлина приглушенно горел свет, и Артур постучался костяшками пальцев. Дверь приоткрылась, но сам волшебник даже не сдвинулся с кровати, лукаво поблескивая золотыми глазами за тяжелой книгой. Это было неловко. Стоять у порога, не решаясь войти туда, где ждали, окунуться в водоворот ощущений и умелых пальцев. Щеки горели от смущения, когда Артур задумывался о своей неопытности. Мерлин позволял — именно что позволял — ему быть ведущим, и трогать, и ласкать, и изучать, но Артур чувствовал, что на самом деле волшебнику хочется нечто другое. Но был ли он готов к этому — другому? Мерлин приподнялся на локтях, задув свечу. Артур грузно опустился сверху, касаясь губами прохладной кожи скул, белеющих в сумраке комнаты. Мерлин тяжело дышал и почти невесомо поглаживал его плечи, подставляя шею для поцелуев. И Артур касался, целовал и целовал, не в силах насытиться ею, оставляя легкие розовые отметины, которые сойдут к утру. Один раз, еще на Острове, Мерлин оставил багровую метку, которая не сходила несколько дней, и Артур иногда украдкой трогал ее, вспоминая влажные зубы на коже и мягкость губ. Он задрал рубаху, тонкую и белую, скользя пальцами по выступающим ребрам и обводя ореолы сосков. Мерлин чуть выгнулся, прижимаясь к нему бедрами, но настолько ненавязчиво и легко, что Артуру на мгновение стало тоскливо. Он просунул руку между их тел, развязывая тесемки, и нырнул ниже, оказываясь между раздвинутых коленей волшебника. Мерлин изумленно вскрикнул, когда Артур осторожно вытащил его плоть из штанов, и приподнялся на локтях. — Артур, что ты… Артур широко лизнул член от основания и почти до самой головки, наслаждаясь полузадушенным всхлипом Мерлина. Ему это действительно нужно было. Нужно было, чтобы Мерлин перебирал его волосы и вцеплялся в них, не притягивая ближе, а поощряя. Чтобы стонал, уткнувшись в локоть, и шептал бессвязное «еще, прошу тебя». Чтобы с хрипом выгибался на кровати, стукнув кулаком по матрасу, если Артур случайно задевал зубами. Он ориентировался только по звукам, издаваемым магом, нравится ли тому или нет. Мерлин тяжело дышал и подавался вперед, дрожал, впивался ногтями в ладони. Но этого не было достаточно. Артуру хотелось, чтобы Мерлин метался, краснел, а в глазах темнела та дикая необузданная страсть, от которой внутри все сжималось от возбуждения, а потом внутренности будто растекались сладкой патокой. — Чего ты хочешь? — прошептал он, отстраняясь и обдавая член волшебника жарким дыханием. От его губ протянулась ниточка слюны к блестящей влажной головке. Мерлин приподнялся на локтях. В его глазах на мгновение мелькнуло желание, сменившееся удивлением. — Что ты имеешь в виду? — Все это, — Артур махнул рукой. Мерлин молчал, и юноша решил, что все ему показалось, и он склонился, обхватывая губами головку. Мерлин все так же пристально смотрел на него, нахмурив брови. Артур снова отстранился: — Тебе не нравится. — Нет! — воскликнул Мерлин, хлопая ресницами. — Я не… да с чего ты взял? Луна освещала только одну половину его лица, загадочно углубляя тени, белки глаз поблескивали в темноте. Артур задумчиво смотрел на него, силясь придумать ответ. Но в голову лезло глупое «я так чувствую!», Мерлин только посмеется над ним. Действительно, с чего? Они были на пути к логичному и закономерному разрешению ситуации, пока Артуру не пришло в голову поговорить. Он почесал лоб о бедро Мерлина, принявшись покрывать легкими поцелуями основание члена, медленно продвигаясь по стволу вверх. Но Мерлин был расслаблен и вял; Артур мысленно выругался, обвиняя себя, что сбил весь настрой.  — Эй, — позвал его Мерлин, а потом его глаза вспыхнули в темноте, и Артур внезапно оказался под ним. Кровать удрученно скрипнула. Мерлин прижал его запястья над головой, гладя большим пальцем венку бешено стучащего пульса: — Чего хочешь ты? Артур закрыл глаза, вдыхая запах сена и пота. Это было слишком… слишком. Он не мог пошевелить руками, колдун внимательно наблюдал за ним, наверняка примечая разливающийся по щекам румянец. Чего хочет он? Разве не очевидно? Он дернул бедрами, проезжаясь по члену Мерлина, торчащему из штанов. Тот зашипел, поудобнее перехватывая запястья Артура, и склонился к нему, ловя его губы своими. — Скажи же мне, — низким голосом проговорил Мерлин, Артур не смог сдержать дрожи. Он не мог понять, почему на него так действует взгляд колдуна. Не волшебника, о нет. Когда Мерлин смотрел на него так — прямо, внимательно, улавливая каждый вдох Артура, что тот чувствовал себя словно в сетях — у него будто выбивало дыхание. И именно потому, что он так же загипнотизировано уставился в ответ, он смог уловить, как зрачки Мерлина расширились, превращаясь в темные колодца, и запульсировали золотом. На полу что-то зашелестело, а потом запястья Артура оплели платки Мерлина. Он запрокинул голову, следя, как переплетается серая грубая ткань с красной. А потом осознал, что руки Мерлина освободились, а его собственные штаны скользнули к коленям. Рукава свободной рубахи спали вниз, оставшись неопрятным комком вокруг обнажившихся рук. Большим пальцем он нажал на кадык, не сильно, но Артур захлебнулся на полу-вздохе. Он не мог опустить голову и посмотреть на Мерлина, потому что он аккуратно, но твердо придерживал его челюсть. Мерлину нравился контроль — Артур с готовностью отдавал его. О причинах он не задумывался. Было ли это желание сублимацией за невозможность пользоваться магией в открытую? Все мысли вылетели из головы, стоило Мерлину накрыть ладонью его пах. Да и было ли это важно? Артур не был намерен задумывать о мотивах Мерлина, в особенности оттого, что сам Мерлин сидел в это время у него на бедрах, медленно покачиваясь. Он вовсе не был легким: тонким и изящным — да (не то что Артур, ощущавший себя внушительным из-за постоянных спаррингов), но не легким. У Мерлина не было той стремительной нежности, которой обладал Артур, целующий пылко и быстро, везде, докуда дотянется. Мерлин ласкал неторопливо, темными от похоти глазами смотря на разведенные бедра, вздымающуюся грудь и разомкнутые губы. Медленно оглаживал ребра, слегка царапая короткими ногтями, развязно и расслабленно двигал бедрами, проезжаясь по крепкому члену. Под кожей все горело и плавилось, заливалось алым маревом румянца, и Артур кусал губы, чтобы не издать ни звука. Маг принялся массировать мочки ушей, и это было слишком. Артур растекся по постели, превращаясь в сгусток желания, жаждущий больше касаний, больше поцелуев, больше Мерлина. У Мерлина под рукой — необъяснимо волшебным образом — оказалась склянка с маслом. Он вылил немного на ладонь, и сразу запахло сладкими цветами. — Это лавандовое масло, — зашептал Мерлин, обдавая горячим дыханием его шею. Он прикусил кромку уха и продолжил: — Оно очень полезно. Используется для лечения ран, уменьшает гнев и агрессию… Артур втянул воздух сквозь сжатые зубы. Мерлин оглаживал низ его живота, втирая масло, а низкий проникновенный шепот отзывался мурашками вдоль позвоночника. — Снимает перевозбуждение и помогает расслабиться… Длинные пальцы скользнули по тазовым косточкам, царапнули нежную кожу в паховой складке. Мерлин поцеловал Артура в мокрый висок. — Обладает обезболивающим свойством… Голос дрожал от еле сдерживаемого желания, и Артуру как никогда хотелось выдернуть руки из самодельных пут, и прижать Мерлина к себе. Колдун облизнул шершавую косточку локтя, вызывая сладкую судорогу, прошелся узором поцелуев по тонкой коже сгиба; Артур дернул руками, стараясь уйти от щекотки. Кончиком языка Мерлин очертил налившиеся силой мускулы, которые не переставали болеть от усиленных тренировок. Вслед за языком его рук коснулись блестящие от масла пальцы, принявшиеся разминать и массировать ноющие связки. Рубашка неожиданно оказалась задранной, а Мерлин уже влажно целовал край подмышечной впадины, и Артур поежился от смущения и стыда. Перед тем, как пойти к Мерлину, он наскоро обтерся влажной тряпкой, и теперь ожидал, что Мерлин отпрянет в отвращении и брезгливости. Но мага похоже такие мелочи не волновали. Он глубоко вдыхал сладкий запах лаванды и терпкий пота и возбуждения, чуть ли не урча от удовольствия. Его руки исследовали каждый дюйм артурова тела, а бедра из-за обилия масла неприлично хлюпнули, когда Мерлин из озорства шлепнул по ним. Удовольствие накатывало теплыми волнами с каждым движением пальцев, Артуру казалось, что он растворяется в ласковом коконе. Но стоило кончикам пальцев скользнуть глубже, коснуться колечка мышц, как Артур от неожиданного ужаса выгнулся, чуть не сбросив Мерлина с себя. Он невольно сжался, крепко зажмурив глаза. В горле липким комом застряла неуверенность и страх; он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Краткий миг паники он не мог понять, отчего будто каждый мускул сковало до боли, а потом перед глазами встал сэр рыцарь. Артур ощутил нежные поглаживания по щеке. — Артур, тшш, эй, — тихо позвал Мерлин. — Посмотри на меня. Юноша со вдохом открыл глаза. Лицо у Мерлина было настороженным и испуганным. — Прости, я…не знаю, что на меня нашло, — зашептал Артур. — Нет, болван, это я должен извиниться, — прервал его Мерлин, касаясь лба губами. — Я никогда не сделаю того, чего ты не захочешь. Мерлин поцеловал его висок, трепещущее веко, сомкнул губы на переносице, и Артур глубоко задышал, успокаивая дыхание и чувствуя, как замедляется стучащее сердце. Он потянулся вверх, целуя Мерлина в острый кадык, и тот опустил голову, ловя губы Артура своими. Целоваться с Мерлином было волшебно. Артур любил это до одури, будто искорки на языке, приятно щекочущие какое-то необычайно вкусное вино, украденное Мерлином. Но они делали не так часто, к сожалению Артура, — Мерлин предпочитал достигать удовольствия немного другими способами. У Мерлина влажный язык, он улыбался Артуру в рот, мягко успокаивающе поглаживая тонкую кожу под глазами и вытирая неожиданную влагу на ресницах. Волшебник смотрел на него, наблюдал, как Артур — к стыду своему — не может сдержать стона. Пальцы Мерлина, обняв его член, медленно задвигались вверх и вниз, неспешно, маслянисто-расслабленно. Артур тихо выдохнул, закрывая глаза, целуя Мерлина в ямку над верхней губой, колючий щетинистый подбородок, висок, начиная подаваться бедрами к ласкающей руке. От легкого царапанья ногтей по позвоночнику расходились мурашки, под кожей пылала похоть. Артур сжал в кулаки грубую ткань платков, облизывая пересохшие губы, и через мгновение Мерлин накрыл его рот губами, целуя резко и глубоко, что Артур не успел сделать вдоха. Колдун был везде: в теплом языке во рту, в уверенных движениях ладони, даже в сладковатом запахе лаванды, окружавшем их — и Артур растворялся, тонул, не в силах пошевелиться. За дверью раздался глухой шум, будто что-то упало, а потом недовольное кряхтенье. Они замерли, напряженно прислушиваясь. Скрипнули доски кровати, раздались тихие шаги. Мерлин нахмурился, оглянувшись: в тонкой щели между дверью и полом засиял тусклый свет. Видимо, Гаюс не планировал засыпать. Мерлин повернулся к Артуру, и на лице его появилась лукавая ухмылка. — Мы же можем сделать это тихо, верно? — прошептал он. От этих слов жар возбуждения и предвкушения разлился где-то внутри, опаляя румянцем скулы. Мерлин прижался бедрами к его так, что их члены соприкоснулись, и Артур захлебнулся вдохом. Гаюс за дверью тихо шаркал и перебирал склянки. Мерлин начал раскачиваться, пристально вглядываясь в лицо Артура, который был уверен, что не выдержит долго. Мерлин поднял флакон масла выше, наклоняя и позволяя ароматной субстанции вылиться на бледный живот Артура, а после стечь вниз, к паху, впитываясь в курчавые светлые волоски. — У тебя красивые глаза, — прошептал Мерлин, склонившись к нему. На его губах играла расслабленная ленивая улыбка, и Артур почувствовал, как краснеет от стыдливого смущения. Он обхватил оба члена, позволяя им толкаться в кулак. Артур со свистом выдохнул и увидел, как Мерлин тревожно напрягся и оглянулся. А потом шаловливо ухмыльнулся и накрыл свободной ладонью рот и нос Артура. Он пытался выдохнуть через нос, слыша, как в висках стучит пульс. Рука на члене ускорялась, наслаждение захлестывало теплой волной, поднимающейся от бедер и разливающейся по всему телу. Мерлин внимательно смотрел, как помутнел его взгляд, на секунду убирая ладонь и давая вдохнуть. Но не выдохнуть. Ладонь Мерлина сухая и жесткая, Артур коснулся ее языком, принимаясь лизать соленую кожу и мягко толкаться кончиком, не отталкивая всерьез. Он доверял Мерлину, уверенно отдавал ему контроль. Гаюс закашлял, звякая пузырьками; Мерлин, хитро ухмыляясь, обвел большим пальцем головку. Артур выгнулся на постели, ближе, ближе, запрокидывая голову в попытке сделать вдох. Легкие будто свинцом налились, а под веками плясали красные пятна, пульсировали, разрывались, превращаясь в белые звезды. Он смутно вспомнил, что вроде бы Мерлин обещал не делать того, чего не хочется ему, Артуру, но на удивлении происходящее ему нравилось. Колдун делал небольшие передышки, позволяя вдохнуть или выдохнуть — как придется — смотря, как Артур задыхается и плывет. Нехватка кислорода нарастала с каждым разом, Артур чувствовал, как слабеют мышцы, и ощущения от ласк внизу становились только ярче, острее. — Ты настолько доверяешь мне, — шептал Мерлин, отрывая руку от губ Артура, — что вручаешь мне свою жизнь. Артур не успел ответить, да он и вдохнул-то с трудом, чувствуя, как кружится голова, а напряжение внизу живота нарастает с каждым движением скользких пальцев все быстрее. Все произошло одновременно — Мерлин резко убрал ладонь, давая ему задохнуться вдохом, затапливаемый нестерпимым наслаждением, ощутить звон в ушах и теплое семя на животе. Все померкло перед глазами во внезапном освобождении, и он мог дышать, и Мерлин целовал его мокрые виски. Перед глазами качалась дымка, и он бессильно обвис в самодельных путах. Мерлин поспешно отвязал его руки, сам, без магии, и принялся растирать запястья — Артур и не предполагал, что они так затекли. Он глубоко дышал, всей грудью, радуясь каждому полному глотку воздуха. Мерлин скатился с него, не давя, распахивая створки окна, чтобы впустить свежий утренний воздух. Колдун развернулся к нему, на лице его читалось задумчивое выражение. — Артур, — он опустился перед постелью на колени. — Прости меня. Ему было хорошо и вяло — он не мог пошевелить ни пальцем. Артур с трудом повернул голову, с нежностью глядя в огромные влажные глаза Мерлина. — За что? — Я чуть не убил тебя, — прерывисто выдохнул маг, прижимаясь щекой к ладони Артура, точь-в-точь как делал старый пес. — Не говори ерунды, идиот, — Артур издал слабый смешок. — Иди сюда. Мерлин покорно забрался в кровать, пытаясь умоститься так, чтобы не задеть Артура. Он закатил глаза и обхватил непутевого волшебника за пояс, притискивая к себе. Мерлин поднес его руку ко рту, целуя костяшки и переплетая пальцы. Артур провалился в тяжелую дрему. Дверь хлопнула, и Мерлин дернулся, подскакивая на постели. Артур проснулся с жуткой головной болью, щуря глаза. По ощущениям не прошло и четверти часа. За окном только начало светать. — Гаюс! — послышался высокий голос наследницы. — Да, миледи? — смиренно отозвались ей. — Что-то случилось? Мерлин нащупал под одеялом руку Артура, сжимая пальцы, готовый защищать лекаря от ведьмы. — Мне приснился кошмар, — скрипнула лавка. Артур и Мерлин обменялись растерянными взглядами. Почему она пришла с этим к Гаюсу? Друид сказал, что Моргана сильная провидица, но почему?.. — Что-то серьезное? — вежливо спросил Гаюс, звякнув склянкой. — На самом деле, я не знаю, — вздохнула Моргана за стенкой. — Но уверена, что сон вещий. Почему Моргана делится этим со старым лекарем?! Артур решительно ничего не понимал. Он был уверен, что они с Моргаузой плетут заговор против короля, но сейчас все выглядело слишком запутанно. А что, если Моргана хочет солгать Гаюсу, чтобы тот думал…что? Зачем? Гаюс многозначительно молчал. — Этот сон был странным. Нечеткий и размытый, — Моргана замолчала, видимо, выпив настойку. — Я видела чьи-то руки. С родинкой на указательном пальце. Мерлин, напрягшись, дернул Артура, поднося его ладонь к свету. На правой руке, немного сбоку на средней фаланге темнело маленькое пятнышко. Артура прошибло холодным потом. Это было совпадением? Или же Моргана не лгала, а действительно увидела. Во сне? Наяву? Когда бы она успела разглядеть его руки? — Искать человека по одной родинке практически бессмысленно, — по голосу Гаюс пожал плечами. — Таких пруд пруди. Что было дальше? Он был прав. Конечно, Гаюс прав, и чего они так обеспокоились? — Потом — пир. Много гостей, шум, суматоха. Лицо короля злое, страшное, он что-то кричит, а потом врываются стражники. Те руки сжимают золотое блюдо. Я не знаю, но чувствую, что это как-то связано с происходящим. Блюдо падает, стоит страшный грохот, и стрелы летят. Они не хотят попасть в людей, только в кого-то одного, стоящего прямо посередине зала, но случайно ранят остальных. И на полу темнеет кровь… Моргана всхлипнула. Артур напрягся, вслушиваясь в каждое слово. — И перья, — как камнем ударило под дых. Артур испуганно вцепился в Мерлина. Не может быть! Мерлин бы не стал так глупо раскрываться, тем более, на банкете. Да и какой может быть пир? Никаких значимых дат, по мнению Артура, в ближайший месяц не будет. Волшебники не попадались уже давно, затаились будто после смерти Хэзер. — Это ничего не значит, — прошептал он в оттопыренное ухо. — Необязательно это должен быть ты. Мерлин неуверенно кивнул. — Но чего опасаетесь конкретно вы, миледи? — осторожно спросил лекарь. Долгое время ответа не было. Артур напряженно вслушивался, пытаясь понять, что происходит по ту сторону двери. — Что это буду я, — выдохнула принцесса. — Что это в меня будут стрелять рыцари. Артур замер. Он и предположить не мог, что Моргана… хотя это было логично. Если наследница престола действительно сильная ведьма, то у нее могли быть крылья. Интересно, какие они? Большие ли? Наверняка меньше, чем у Мерлина. Но почему она без опасений говорит об этом Гаюсу? Разумеется, тот знал, что Моргана обладает магическими силами, но она доверяет лекарю, зная, что тот не выдаст. Стало легче дышать. С чего он решил, что это будет Мерлин? Сердце будто выпустили из железных тисков. Судьба Морганы не сильно его волновала. — Выпейте, вам станет легче. Не стоит переживать о том, что еще не сбылось. А о том, что уже сбылось, переживать тем более не стоит, — философски сказал Гаюс. Мерлин тихо фыркнул, закатывая глаза. — Я провожу вас. Они ушли, оставляя юношей вдвоем. Артур прижался лбом к плечу Мерлина, терзаясь сомнениями. *** — Я заглянул в кристалл Ниатиды, — раздался голос позади. Гвен отправила Артура протирать гобелены, коим был посвящен целый коридор. Похоже, эти пыльные полотна никто не протирал с момента их создания, поэтому Артур чихал, освобождая красочные сюжеты из-под слоя пыли. Они были развешаны от самых древних к более новым, и Артур справедливо считал, что дальше будет легче, но ничего не мог поделать со слезящимися глазами. Мерлин оглянулся, собираясь помочь, но увидел стражников на карауле и тяжело вздохнул. — Что ты видел? — с тревогой спросил Артур. От мысли увидеть будущее неприятно сосало под ложечкой, и волосы вставали дыбом. Он и сам не мог объяснить, почему так реагирует на это. Будто Мерлин может увидеть что-то, что перевернет их жизнь. Волшебник пристально вглядывался в его лицо, Артур шмыгнул носом и поморщился, стараясь удержаться от чиха. — Руки. Артур вздохнул. — Руки? — переспросил он. — Как и Моргана? — Да, — кивнул Мерлин, — я уверен, что твои. В отличие от Морганы я знаю их. Но не только. Это странно, но еще я видел сушеные ягоды. — Что за бр… — начал Артур насмешливо, но вдруг похолодел. Давным-давно, когда они впервые увидели встречу Морганы с Моргаузой, и Мерлин собирал лекарственные травы для Гаюса… Артур вспомнил, как Мерлин отвернулся, срезая маленьким ножиком ольху, и Артур, пользуясь этим, присел, срезая ягоды остролиста. По возвращении в замок он высыпал в небольшой коробок и задвинул на кухне среди других банок, совершенно не задумываясь, зачем это ему. Он и не вспоминал об этом, пока Мерлин не сказал. И сейчас он взволнованно пялился на Артура, решив, что тому что-то известно. Но это же просто чушь! — Что такое? — Ягоды, Мерлин? — он попытался спросить как можно более ехидно. Волшебник тяжело вздохнул. — Да, а потом густой кровавый туман, — Мерлин внимательно глянул на него. — Тебе точно ничего не известно? Артур пожал плечами, отжимая тряпку. На большинстве полотен были изображены драконы. Только на старых — они свободно летали в воздухе, закручиваясь спиралями, но чем новее они были, тем кровожаднее становились их морды, и тем больше рыцарей с пиками было внизу. — О ягодах? Тебе лучше спросить Маргарет. — Я серьезно! — возмутился Мерлин. — Тогда Гаюса, — хмыкнул Артур. — Может, еще раз посмотреть в кристалл? — от этих слов кожа вновь покрылась мурашками. — Будущее еще не определено, Мерлин, — резче, чем ему хотелось бы, сказал Артур. — Нет смысла прибегать к его помощи так часто! Мерлин чуть побледнел, и Артур почувствовал укол совести. — Да, ты прав, — понуро сказал волшебник. — Я просто надеялся увидеть Моргану. — Что? Зачем? — опешил Артур. — Я знаю, что она пыталась убить Утера, — Мерлин потер лоб. — Но я понял, что не хочу, чтобы она погибла. Понимаешь? — Нет, — честно ответил Артур. Пытаться спасти Утера еще куда ни шло, но Моргану? — Она вроде как волшебница, — Мерлин неловко улыбнулся и дернул плечами. Артур быстро оглянулся — все было в порядке, стражники не проявляли к ним ни малейшего интереса. Она вроде как волшебница, а Мерлин вроде как слишком добрый. В носу снова зачесалось, и Артур невольно сморщился. Мерлин изменился в лице; Артур понял, что молчал все это время, и тот мог принять его гримасу за ответ. — Ничего не имею против! — он замахал руками и сморщился еще сильнее. — Просто тут жутко пыльно. — А, — Мерлин расплылся в улыбке. — Гаюс говорил, что так бывает. Правда, некоторые реагируют так на собак или кошек… — На собак? — поразился Артур. — И тогда они прогоняют их прочь? — Да, думаю, прогоняют, — хихикнул Мерлин. — Но я могу тебе помочь. — Вытереть пыль? — с надеждой спросил Артур, пнув ведро с мутной водой поближе к Мерлину. Тот проворно отскочил и взглянул на стражников. Артур готов был даже отдать ему щетку, а самому продолжать возиться с тряпкой. — Нет, дурила, помочь справиться с твоей напастью! — Ты просто ненавидишь работу, да? — хмыкнул Артур, отворачиваясь и начиная елозить тряпкой по лицу какой-то прекрасной феи. Он почувствовал движение воздуха сзади, а потом Мерлин прижался грудью к его спине и накрыл нос ладонью. У Артура вспыхнули щеки, когда он вспомнил, как Мерлин совсем недавно точно так же зажимал его нос, и тогда он не мог дышать и… Но Мерлину было явно не до этого. Сквозь неплотно сжатые пальцы Артур вдохнул вместе с воздухом золотистую дымку, осевшую где-то в глубине его легких. Он вцепился в тряпку, вжимаясь носом в ладонь и вдыхая пряный запах трав и медовой воды. Юноша развернулся, в глазах Мерлина угасли золотые искры. На губах играла хитрая улыбка. — Тебя же могли увидеть! — прошипел он, испуганно озираясь. — Зато ты можешь нормально дышать, не правда ли? — невинно поинтересовался Мерлин, качнув головой. — С дыханием у меня в последнее время проблемы, — пробормотал Артур, взглянув из-под ресниц. Лицо Мерлина вытянулось в удивлении, а ноздри хищно раздулись. Еще ничего не приносило Артуру такого удовольствия, как наблюдать, как возбуждается Мерлин, как темнеют его глаза. Колдун бросил жадный взгляд на пах Артура, и ткань холщовых штанов неприятно натянулась. Ну замечательно. — А мы успеем по-быстрому? — Мерлин облизнулся. — Пока не пришла надзирательница. Оттого, чтобы уткнуться лицом в ладони, Артура остановила только зажатая в них грязная тряпка. — Это плохая идея! — буркнул Артур. — Тут стражники. — А, верно, — Мерлин недовольно вздохнул. — Тогда я должен идти. Помочь Гаюсу, знаешь, всякие медицинские дела. — Уверен, ему не обойтись без твоей помощи, — кивнул Артур, постаравшись сказать без сарказма, и ухмыльнулся. — Но пожалуй, я просто воспользуюсь одним из преимуществ замка, — Мерлин улыбнулся широко и дразняще. — Здесь так много темных закутков. Артур шумно втянул воздух. — А мне нужно справиться с некоторыми проблемами, — Мерлин опустил взгляд и недвусмысленно качнул бедрами. — Мои руки незаменимы в решении таких проблем. Я буду думать о тебе! Громадным усилием воли он заставил себя подумать о чем-то кроме содержимого штанов Мерлина. Он нахмурился оттого, как грязно это прозвучало в его мыслях. Но что он мог поделать, если Мерлин такой желанный? Постепенно его мысли перестали перескакивать с губ на руки Мерлина и потекли спокойно, возвращаясь к наследнице престола. Если все же Моргана себя подставит, то Артур уж точно не будет в числе добровольцев, пытающихся ее спасти. Зато уж точно придется спасать Мерлина, если он вляпается в это по уши. Хотя ему были неинтересны дворцовые интриги, он был уверен, что предпочел бы видеть на троне Моргану, а не Утера. Но почему же он тогда так равнодушен к ее судьбе? Потому что она выбрала не лучшие методы достижения цели? Да и какая она — эта цель? Артур не имел понятия, что на самом деле ей двигало. Артур смутно предполагал, что двигало им самим. Мерлин. Мерлин, целующий так сладко, отчаянно желающий всех спасти, верящий в сказки старого дракона, обещающего таинственного наследника. Что будет, когда все разрешится? Ведь не может это все тянуться вечность. Мать сказала, что его судьба Камелот. Он был уверен, что она имела в виду одного конкретного камелотовца, с синими глазами и огромными крыльями за спиной. Которыми из-за сложившихся в королевстве порядком можно было только дворы мести да топить камины. И что делать дальше с этой судьбой? Какова его цель здесь? До конца жизни мыть полы и отскребать золу в каминах? Почему, в конце концов, Мерлин находится здесь, ожидая непонятно чего? Что его держит? Безграничное терпение и надежда к разрешению магии в Камелоте? Незаметно он добрался до конца ряда гобеленов, замурлыкав себе под нос навязчивую песенку. Ему приходилось пару раз менять воду и тщательно отжимать тряпку, чтобы она была почти сухой, но сейчас полотна выглядели как новые. Он застыл перед последним огромным гобеленом, заворожено разглядывая картину. Молодая девушка в светло-голубом платье сидела на лавке. Ее лицо было добрым и грустным, яркие — и как не потускнели за годы — глаза с нежной лаской смотрели прямо на Артура. Светлые волосы локонами ниспадали на оголенные плечи. На руках у девушки свернулся спящий младенец; в ногах сидела черная собака, а за ними в воздух взмывал зеленый дракон. Артур молча вглядывался в него, медленно узнавая дракона из подземелья. Но кто же эта юная леди? — Эй ты, слуга, — гневно окликнули его сзади. Артур развернулся, сталкиваясь нос к носу с Утером Пендрагоном, раздраженно взирающим на него. Заглянув через его плечо, Артур увидел, что стражники вытянулись и смотрели прямо перед собой — и как он не заметил их стихший смех? Король продолжал смотреть на него, поджав губы. Артур сообразил поклониться. Вышло неуклюже, но они с Хэзер так и не изучили эту часть дворцового этикета. — Да, сир? — как можно более вежливо спросил Артур. — Кто приказал тебе чистить гобелены? — Гвен, ваше величество, — отозвался Артур. — Гвеневра? — нахмурился король. Складки на его лбу чуть разгладились. — Кто ей дал право трогать гобелены… хотя, верно, так будет лучше. Артур не решился напомнить, что Гвен и пальцем не трогала полотна. Он молча разглядывал Утера: бледноватый, с глубокими морщинами и впавшими блеклыми глазами. Жалости он не вызывал, лишь боязливое отвращение. Артур помнил, кто стоит перед ним — тиран, казнивший не один десяток невинных. — Могу ли я спросить, ваша милость, — подал голос Артур, склоняя голову и выглядя искренне смиренным. — Кто вышил это полотно? На секунду ему показалось, что Утер его ударит — так изменилось его лицо. Он сжал зубы так, что проступили желваки. Но Утер взял себя в руки, выглядя нейтрально-равнодушным. — Леди Вальпурга, мать королевы Игрейн, — холодно сообщил он, и вспыхнувший интерес не дал Артуру опустить глаза в почтении. — Она прибывает в Камелот через несколько дней. — Да, сир, — с трепетом ответил Артур, почему-то чувствовавший восхищение и предвкушение. Наверняка, леди Вальпурга окажется просто замечательной, раз она может творить такие прекрасные картины. — На годовщину смерти королевы, — почему-то уточнил Утер, и угол его губ дернулся в подобии скорби. Артур сочувственно глянул на него, но король вдруг снова разозлился. — Я удовлетворил твое любопытство? — рявкнул он. Артур даже не успел испугаться и поклониться. — Да, ваше величество. Утер пристально разглядывал его и будто успокаивался. — Ганс, верно? — усмехнулся он. — Я спрашивал насчет тебя. Артура бросило в краску. Угораздило же тогда его солгать, а Утер еще и запомнил! — В замке только один Ганс и он работает на заднем дворе, — сообщил король, следя за его реакцией. Юноша напряг память, но выловить из нее другого Ганса так и не смог. — Я помогаю Майклу, палачу, сир, — ответил Артур. — Он работает на заднем дворе. — Сейчас это неважно, — махнул рукой Утер. — Я назначаю тебя моим личным слугой. Приступишь к своим обязанностям с рассветом. Он развернулся на каблуках, взмахнув плащом и удаляясь, оставляя Артура ошарашено пялиться ему вслед. — И какие же у меня обязанности? — прошептал юноша. Не совершить цареубийство?