Размах вороных крыльев

Всю следующую неделю он носился по замку, драя, отчищая, вымывая пыль из каждого уголка, и не мог взять в толк, то ли Утер так волновался перед встречей с леди Вальпургой, то ли просто не хотел его видеть. Не то чтобы Артур был против, но он являлся личным слугой короля и обладал интуицией в достаточной мере, чтобы заподозрить неладное. Едва ли пришла весть о прибытии леди Вальпурги, как Утер тут же отправил Артура в ее полное распоряжение. Джордж выдал ему новую рубашку, блеклую от множества стирок, но все еще голубую. Жизнь определенно налаживалась. В полдень, едва Артур успел закинуть в себя несколько пшеничных лепешек да перекинуться парой слов с Мерлином, показались вереницы лошадей, повозок и красивых, богато украшенных телег. Артур наблюдал в окно, как с вороной кобылки ловко скользнула женщина, удивился, как она и не подумала запутаться в длинных юбках, выглядя величественно даже после долгой езды. Король Утер негодующе обернулся и уставился прямо на Артура — тут-то он и догадался, что наверняка должен был присутствовать при приеме гостей. Ему на мгновение стало неловко, но тут же дало о себе знать плохое мерлиновское влияние «уже ничего не исправить», и он принялся разглядывать царскую особу, порадовавшись, что из окна может смотреть на нее сколько угодно. У нее были седые волосы, уложенные в странные завитки и скрепленные на затылке; длинное темно-фиолетовое платье и черный плащ. Леди Вальпурга присела в реверансе, а король Утер склонился перед ней, оставляя поцелуй на тонкой руке. Позади послышался характерный треск и топот, а потом Мерлин замер у него за плечом, дыша как тысяча загнанных лошадей. — Это мать королевы Игрейн, — прошептал Артур в необъяснимом восхищении. — Интересно, как ей понравился муж любимой дочери, — ухмыльнулся Мерлин. — Могу спорить, она от него в восторге, — добавил Артур, прежде чем возмутиться: — королевская семья, Мерлин! Тот пожал плечами. Артур прикинул, что настолько сияющей улыбкой можно было бы осветить небольшую комнату, и, не удержавшись, поцеловал его в подбородок. Мерлин улыбаться перестал и заозирался по сторонам. — Не успеем, — мгновенно предугадал Артур, и мордашка волшебника огорченно вытянулась. — Мне надо к леди Вальпурге, теперь я ее слуга. — Какой у тебя стремительный карьерный рост, — фыркнул Мерлин. Артур закатил глаза и рванул недовольного Мерлина к себе, вжимая в крепкую грудь. От Мерлина пахло можжевельником, хвойным и лесным — наверняка опять шатался по лесу, не столько собирая травы Гаюсу, сколько наслаждаясь природой вдалеке от шума, беготни и Артура. Мерлин с удовольствием забросил руки ему на плечи, толкнул к стене — в нескольких дюймах от оконного проема, — и ткнулся губами ему в щеку. — Так соскучился, — пробормотал он. Артур поддернул носом шейный платок, на этот раз тускло-красный, и с удовольствием втянул в рот кожу на ключице, тонкую и солоноватую. Мерлин оттянул его голову, вцепившись в волосы и глядя совершенно диким взглядом. — Если ты сейчас же не остановишься, — прошептал он, — леди Вальпурга не скоро тебя дождется. Но сейчас, в такой близости от сливочной кожи с красными отметинами, с ума сводящего естественного запаха и прерывистого дыхания, Артуру стало абсолютно наплевать и на леди Вальпургу, и на Утера, и на все на свете, что не было Мерлином. Артур поднял выше подбородок, открывая шею, и глянул на него. — Как сильно тебе попадет? — вдруг спросил Мерлин. — Когда ты стал об этом думать? — чуть раздосадовано бросил Артур, уже вполне готовый просто затащить Мерлина в ближайший закуток. — Я все время о тебе думаю, — просто ответил он. А потом Мерлин посмотрел на него ласково и почти робко. И тут Артур осознал, что любит его. *** У леди Вальпурги была красивая шляпа. Ткань переливалась в отблесках пламени камина, от фиолетового до насыщенно черного. Тулью опоясывала лента, полупрозрачная, как шлейф платья Морганы; сверкающие камни казались самой захватывающей вещью на свете. — Я ждала слугу еще час назад, — тихо заметила леди Вальпурга. У Артура враз потеплели щеки. Час назад они с Мерлином протирали собой все горизонтальные поверхности в зале для совещаний: немного волшебства и безрассудства — и значения имеют только синие глаза и искусанные губы. — Любой на моем месте приказал бы высечь тебя, — качнула головой леди Вальпурга. Она подошла к Артуру, и он невольно отметил, какая же она маленькая, тонкая, будто птичка. — Но ты… — она склонила голову набок. Артур вздрогнул от того, насколько она была похожа на Утера в этот момент. — Как тебя зовут? — Ар… — он осекся. — Ганс. Начав лгать, сложно остановиться. — Не понимаю, почему Утер прислал тебя, — покачала она головой с необъяснимой болью в голосе. — Подойди же, дай мне взглянуть на тебя. Она разглядывала его с тоскливой нежностью, а потом вдруг обхватила его лицо руками и повернула к свету. — Скажи мне, это родимое пятно? — она трепетно дотронулась до его шеи. До того места, где совсем недавно его касались губы Мерлина. Артур покраснел до корней волос. — Нет, миледи, — прохрипел он. Глаза леди Вальпурги потускнели, она отшатнулась. — Приготовь мне ванну и пришли пару служанок, — бросила она и отвернулась. — Да, миледи, — кивнул он. Выходя, Артур оглянулся: леди Вальпурга обхватила себя руками и смотрела на огонь. *** Выполнив ее поручения, Артур промаялся до вечера. Он вычесал гриву Амели, попытался найти Мерлина, но тот словно сквозь землю провалился, а потом забрал ужин для леди Вальпурги. Подойдя к ее покоям, он услышал тихие голоса. Даже не став себя оправдывать влиянием Мерлина, он прижался ухом к двери. — Все эти казни не доведут тебя до добра, — резко говорила леди Вальпурга. Артур замер. — Ты же знаешь, утраченного не вернуть. Игрейн умерла… — Как и мой сын! — рявкнул Утер. — Мой наследник. Колдуны должны поплатиться за это. Послышался тихий всхлип. — Ты искал его? — спросила Вальпурга с надрывом. — Нашу крошку? — Разумеется, я искал его! — отрезал Утер. — Отправлял отряды целыми сутками, во все направления, ездил сам, но они исчезли. Артур нахмурился. Маргарет как-то говорила, что у них мог бы быть принц… неужели его похитили? Воцарилась тишина. Он постучал и вошел с подносом, дождавшись разрешения. Под напряженными взглядами, он расставил приборы, наполнил два кубка вином, и, стараясь не задерживаться, бросил на королевских особ вопросительный взгляд. В глазах леди Вальпурги блестели слезы. — Я вышила ему рубашку, — произнесла она. — Каждый год вышивала. Сейчас он был бы таким славным. Артур подбросил немного дров в камин. Его сердце сжалось сочувствием к чужой потере. Наверное, ужасно терять ребенка. Он был уверен, что его мать разыскала бы его в любом месте на земле, если бы он пропал. — Любил бы он охоту? Турниры? Читал бы он книги? Шутил бы, не переставая, или держал бы лицо? Утер фыркнул, выказывая откровенное пренебрежение к нелепым выдумкам, но все же бросил: — Разумеется, Артур бы любил турниры. Он же принц. Дрова с грохотом выпали из ослабевших рук Артура. Но не с таким грохотом, с каким колотилось его сердце. «Артур-Артур-Артур». Не мог же Утер узнать его имя и сейчас добиваться признания его лжи? Да и причем тут он, если они говорили…говорили… К щекам хлынула кровь, и он порадовался, что сидит к ним спиной, не в силах сделать и вдоха. — В чем дело, слуга? — резко спросил король. — Простите, сир, — прохрипел Артур, сгребая все поленья и бросая в рядом стоящую корзину. Он вылетел из покоев, даже не слушая, пытались ли его окрикнуть. Артур прислонился разгоряченным лицом к холодным камням, глотая ртом воздух, вдох-выдох, успокаивая беснующееся сердце, грозившее выломать ребра. Прерывисто вздохнув, он опустился на пол. — Все хорошо, — пробормотал он. — Всего лишь совпадение. В замке два Ганса, и ни одного Артура. Но пальцы дрожали так, что он сжал их в кулаки, немилосердно впиваясь ногтями в ладони.