Мечтам свойственно сбываться

— Мистер Крауч, имейте уважение к желаниям девушек, а особенно таких прекрасных, — послышался голос возле двери, а я мысленно выдохнула с облегчением, узнав его. Моральная поддержка была обеспечена.       На пороге с дежурным оскалом настоящего Робина Гуда с большой дороги стоял Аластор во всей своей красе. Я на мгновение позавидовала манере опытного аврора выглядеть непринуждённо в любой ситуации, а потом воспользовалась шансом, предоставленным магом. — Мистер Крауч, спасибо, что проводили меня, — со светским апломбом бросила я Краучу, вежливо кивнула в ответ на слегка растерявшийся взгляд Бартемиуса, плавно поднялась с низковатого для моего роста кресла и последовала к своему спасителю. — Вы мне льстите, мистер Моуди. — Ни в коей мере! Мистер Крауч, — уважительно склонил голову мужчина в притворном сожалении и подхватил меня под локоть, собираясь увести меня прочь от крайне задумчивого Бартемиуса, — позвольте мне украсть это прекрасное украшение сегодняшнего приёма. — Вы мне льстите, — повторила я, добавив в голос каплю кокетства. — Нет, это лишь констатация факта, — спокойно улыбнулся Крауч, провожая нас с Аластором внимательным взглядом, пока за моей спиной не сомкнулась дверь.       Мы переглянулись, не спеша уходить. Расклад был практически тот же, что и три минуты назад: женщина с кипой рисунков и мужчина с бокалом. Только произошла рокировка, вот и все. Но нынешнее положение вещей мне понравилось куда больше. — Если бы не ты, дядя, то мне бы пришлось сочинять извинение в письменном виде на пятьдесят страниц, — наивно, но искренне сказала я, когда мы с Аластором изолировались от общества Крауча. А что? Вполне в духе прошлой Эйлин, а раз уж ею назвалась, то придется соответствовать. — Так уж на пятьдесят? — шутливо усомнился Аластор. — В лучшем случае. — Крауч все-таки. Как-никак фамилия обязывает. Обидчивые Краучи до противного. Что отец его, что дед, что он сам, — усмехнулся он, галантно пропустив меня вперёд в зал. — И упрямые. — Упрямство — это не плохо, — отозвалась я, заняв стратегическую позицию невмешательства.       Честно говоря, меня ничуть не интересовал Барти Крауч. Разве что в качестве потенциальной угрозы моему душевному спокойствию. И разве он уже не женат? Мог бы больше внимания обращать на красавицу Мивин, а не на бывшую невесту. — Не плохо тогда, когда оно не мешает жить, — хмыкнул Моуди. — А ему мешает. В отличие от одного замечательного во всех отношениях мага, который натолкнул меня на мысль проведать тебя. — И кого же? — полюбопытствовала я.       Мы сели за один из столиков возле стены, где можно было перекусить, что было прикрытием для истинной цели, и заодно поговорить. Аластор не спешил отвечать на вопрос, уминая тарталетки, а я неспешно цедила вино маленькими глотками. Вино я никогда особенно не жаловала, в отличие от Аластора с Гордоном, но нужно было держать марку. Да и куда спешить, если раньше десяти никто не будет расходиться по домам? — Волдеморта, — наконец соизволил ответить бывший аврор с деланным равнодушием, с притаившимся в глубине глаз любопытством наблюдая за моей реакцией. Пришлось его разочаровать. — Вот как? — равнодушно спросила я. Аластор не потерял надежды на смягчение женского (а именно моего) сердца на благо семьи. — Подошёл к нам с Гордоном, повосхищался организацией приема и ненароком, как бы нехотя выразил обеспокоенность тем, что юной дочерью хозяина дома не на шутку заинтересовался женатый мужчина, — с ехидством ответил он.       Я неопределенно пожала плечами, ничего не ответив на подколку по поводу «юной дочери». Тень Волдеморта преследует невинную деву? Смешно, какая из меня невинная дева. С маленьким сыном к тому же. И где же подвох? Не думаю, что Риддл мог слышать наш разговор. Ведь в коридоре никого, кроме нас двоих с Краучем, не было. Разве что Бартемиус перед разговором со мной пытался расспросить обо мне знакомых. Но причины так поступать оставались для меня загадкой. Слишком мало информации для того, чтобы делать выводы. А поблагодарить мага все же стоит хотя бы из вежливости. Аластор оторвался от созерцания стоящих на входе в зал совсем ещё юных авроров, тихо переговаривающихся между собой, и перевёл взгляд на меня. — Поняла? — спокойно спросил он. — Как же не понять, — ответила я, нахмурившись. Как можно было не понять, что опытный Аластор имеет ввиду совсем не темного волшебника с внушающей трепет сомнительной репутацией. — Не надо было соглашаться на разговор с Краучем в приватной обстановке. — Правильно, но не совсем, — усмехнулся Моуди. Он отодвинул усеянный тюльпанами воротник рубашки и пожаловался в пустоту, явно имея ввиду что-то личное: — Даже цветы могут душить. — И что же не так? — Не надо было идти одной. Тебе повезло, что это был Крауч, — туманно ответил мужчина, а затем встрепенулся: — Сейчас будет венский вальс!       Аластор вполне ожидаемо раскланялся, посоветовал держаться поближе к знакомым и растворился в толпе, разыскивая свою партнершу по следующему танцу. И, я подавила непрошенную улыбку, этой партнершей определенно была мисс Шнайдер. Я нашла взглядом Гордона, мило беседовавшего на закрытом балконе с мадам неопределенного возраста, которая идеально подходила под описание миссис Скитер. А эта дама, между прочим, чуть не стала моей, то есть Эйлин мачехой. Ну как же тут не подойти и не познакомиться? Надо же мне выполнять рекомендацию умудренного опытом мракоборца? Поэтому я без малейших сомнений скользнула на балкон. — Это совершенно нелепая идея, мистер Принц, — нарочито строгим тоном говорила женщина, бросая кокетливые взгляды на Гордона. Тот оставался твердым, как скала. — Как можно без риска в моем деле? — задал риторический вопрос он. — На нем и держится… — Не спорю, мистер Принц, я не спорю с вами, — замахала руками волшебница. — Куда мне, женщине, до профессионала!       Гордон на откровенную лесть его умственным способностям не повелся и уже собирался сказать что-то в ответ, когда я с вежливой улыбкой вклинилась в разговор. — Добрый вечер! Отец, разве ты не познакомишь меня с этой прекрасной леди? — радостно прощебетала я, подражая бывшим однокурсницам Эйлин.       Мадам окинула меня рентгеновским взглядом. Я тоже не стала стесняться и уставилась на нее в ответ с такой же вежливой улыбкой. Тонкие брови предполагаемой миссис Скитер взметнулись вверх, а на холеном лице появилось явственное удивление. Да, красивой ее назвать было сложно по стандартным меркам. Ее как будто было больше, чем надо, но в то же время в самый раз. Разве что ярко-голубые глаза были на диво хороши: умные, уверенные, с лисьим прищуром. И тут она улыбнулась. Бледное лицо оживилось, внезапно заиграв красками. Еле заметные лучики-морщинки, появившиеся вокруг глаз, сделали ассиметричное лицо мягче, как и теплый взгляд. Как бы ни была грубовата красота этой женщины, она была наполнена непередаваемым шармом, делающей женщину почти богиней. Эх, если бы я была хоть вполовину настолько же обаятельной, то… Тогда бы это была не я, разумеется. — Я думала, что это всего-лишь сплетни! Мистер Принц, неужто это действительно правда? — сказала претендентка на роль моей мачехи взволнованным голосом, схватив Гордона за предплечье. Он улыбнулся, стараясь как можно незаметнее выдернуть руку из бульдожьей хватки мадам. — Нет, миссис Скитер. Правда и ничего кроме правды. Моя дочь, Эйлин Принц, — представил меня он. — Приятно познакомиться, миссис Скитер, — радостно кивнула я. — Джозефин Скитер, лучше просто Джозефин. Я же не настолько стара, — ответила Скитер, глядя только на Гордона проникновенным взглядом. — Эйлин, я так волновалась, узнав о твоей пропаже! — Мы же не были знакомы, миссис Скитер? — не удержалась я, на что Гордон не скрываясь рассмеялся. — Дорогая, это совершенно не важно. Я же мать! От одной только мысли, что моя Маргарет пропадет, не оставив даже записки, у меня начинает болеть сердце. Когда у тебя будут дети, ты обязательно меня поймешь, — покровительственным тоном сказала Джозефин. И это меня царапнуло. Я насторожилась и решилась кинуть пробный шар. — Какое совпадение! — «восхитилась» я и невинно добавила: — Я тоже мать и вас отлично понимаю. Мой сын для меня всегда на первом месте! Не в обиду тебе сказано, отец, — я рассмеялась, представляя, будто мне доверили вести по родной школе комиссию из РОНО. Роль жизнерадостной дурочки всегда удавалась мне лучше всего.       Миссис Скитер едва заметно прищурилась. Но, к чести женщины, она практически мгновенно вернула себе доброжелательное выражение лица. Только холодный блеск глаз выдавал ее заинтересованность тем фактом, что у Гордона появился наследник. Вся «непринужденная» беседа прошла в точно таком же ключе. Что бы мы с Гордоном ни говорили, Джозефин отвечала так, что не оставалось сомнений в двусмысленности. Нельзя сказать, что я смогла прочитать все, сказанное между строк. Но того, что я поняла, оказалось вполне достаточно. Мда, несмотря на довесок в виде Северуса и меня, Гордон оставался завидным женихом. А что? Вдовец, имеются неплохая официальная должность, недвижимость и мелкий бизнес, из вредных привычек — любовь к дочери и внуку. Вот только мне излишнее внимание к Гордону не нужно, потому что мы с сыном и являемся слабым местом стального дипломата.       И тут на импровизированной сцене театра подводных камней появилось новое действующее лицо: девочка-подросток лет десяти-двенадцати с тугими кудряшками светло-пепельного цвета и упрямым подбородком. Она была высокой и худой, а ее открытые светло-зеленые глаза казались чужеродными на угловатом лице. — А вот и Маргарет! — обрадовалась Джозефин, красивым, явно отрепетированным жестом взмахнув руками. Девочка скривилась. — Я же просила, не называй меня так, — тихо пробормотала она, опустив голову. Будь Маргарет ребенком в моем времени, то точно бы пришла на прием в джинсах и картинно держала бы руки в карманах до самого конца мероприятия. Фантазия невольно дорисовала девочке еще и наушники с безумно раздражающей музыкой, и я еле смогла удержать на лице выражение вежливой доброжелательности. — И как же вас называть? — с немного натянутой улыбкой спросила я, пытаясь отогнать от себя странные видения наяву. Разумеется, используя старое учительское правило «общаться с детьми любого возраста на равных». Девочке явно понравилось то, что я обратилась к ней на «вы» (что попросту обозначила интонацией), поэтому она посмотрела на меня более благосклонным взглядом. — Рита. Просто Рита, — коротко ответила Маргарет, пытливо прищурив светло-зеленые глаза. — Хорошо, Рита, — кивнула я, а миссис Скитер подавилась заранее заготовленными словами после новой реплики дочки: — А у вас весело. И призрак есть. Совсем как в Хогвартсе, только нет безумных лестниц.       Гордон рассмеялся, а миссис Скитер после секундной задержки ответила тем же. — А вы, юная леди, имели честь познакомиться с леди Элизабет? — спросил Гордон. — Имела, — коротко ответила Рита с улыбкой. — Она немного похожа на Серую Даму. — Манерой держаться? — попыталась угадать я. Девочка хихикнула. — Нет, конечно! У них платья похожи, — выпалила Рита, будто говоря о чем-то чересчур очевидном.       Миссис Скитер поспешила распрощаться, решив, что прямолинейность дочки отцу не по душе. — Как тебе она? — спросил Гордон, глядя вслед удаляющейся женщине. Легко было понять, что он говорит не о Рите, которой не нравится ее имя. — Очень… харизматичная леди, — с промедлением ответила я, стараясь говорить честно. И расплывчато, разумеется, чтобы никого не обидеть. А вдруг отец без ума от этой мадамы? — При другом раскладе она могла бы стать твоей мачехой, Элли! — в задумчивости сказал Гордон, ласково улыбаясь. В его глазах на мгновение промелькнуло что-то насмешливо-проказливое и тут же исчезло, сменившись легкой отстраненностью. — Элли? — непроизвольно вырвалось у меня, чем вывела отца из состояния задумчивости. — Тебе нравилось, когда я называл тебя так в детстве, — тихо ответил он. — В детстве, — эхом отозвалась я. — Теперь ты совсем уже взрослая, Эйлин. Ты силь­но пов­зрос­ле­ла за эти семь лет. Не де­воч­ка, но жен­щи­на.       В очередной раз я увидела в стальном дипломате уставшего человека. Много пережившего, но не потерявшего веру в лучшее и надежду. Я прекрасно понимала, что все эти слова были адресованы не мне, а самому себе. Не сложно было представить, какие мысли крутились в этот момент у Гордона. «Где моя ма­лень­кая капризная де­воч­ка? Ког­да она ис­чезла? Что же осталось от нее?» Если бы я могла ответить на эти вопросы, если бы, то наверняка бы промолчала… Нет, а я ведь действительно могу ответить честно и откровенно. «Знаешь, Гордон, я не твоя дочь. Она, наверное, умерла или попросту испарилась из этого тела. Но это ведь не важно, правда? Поэтому встречайте учительницу английского языка двадцать первого века в теле британской ведьмы из двадцатого!..».       Но ирония здесь будет неуместна. Да и не хочется ничего говорить. Потому что я здесь не чувствую себя чужой. Потому что мне дорог и Гордон, и Северус, и Аластор с Шарлоттой. Потому что… Я хожу жить. И жить так, как не получилось в прошлый раз. — Знаешь, папа, а мне нравится. Почему бы и нет, — улыбнулась я, устремив взгляд на вечерний пейзаж за наколдованным стеклом. Гордон взглянул на меня в легком удивлении. — «Элли» звучит куда лучше, чем «Эйлин». Зови меня так, как прежде.       Он улыбнулся и обнял меня за плечи. Мы стояли в обнимку, наблюдая за тем, как холодное зимнее солнце скрывается за горизонтом. Под чарами, наложенными на балкон домовиками, не было слышно завывания ветра, только громкий звон колокола католического храма на холме. Я молчала, Гордон тоже. Один удар колокола, второй… — Чем вы это тут занимаетесь? — нарушил тишину веселый голос Аластора. Он стоял возле дверей в зал с бокалом в руке и улыбался. Ворот его рубашки был расстегнут, а венок из тюльпанов на шее покосился, но все еще выглядел достойно. — Поддерживаем теплые семейные отношения, — ответил Гордон, сжав мое плечо. — Это правильно, — с серьезным видом закивал Аластор. — Время не лучшее, но для семьи любое время — хорошее… — Дядя! — рассмеялась я, не найдя слов. — И дядя, и мистер Моуди, и бывший аврор, но факт остается фактом.       Я взяла своих родственников под руки и потащила в зал к остальным гостям. К счастью, никто так и не заметил нашего отсутствия. Празднество и без хозяев проходило отлично. Гордон тихим шепотом суфлера в отставке просвещал меня о том, кто есть кто. Так я узнала, что звездой приема по праву можно было назвать жену Гринграсса-старшего, того самого повесы Шона. А младший же из Гринграссов очень быстро распрощался с коллегами по волшебным палочкам, потому что не любил шумные собрания. Половину информации я пропускала мимо ушей, стараясь равномерно улыбаться всем одновременно.       А вокруг миссис Гринграсс к этому моменту уже образовалась целая толпа молодых и не очень магов, не берущих в расчет ее мужа-повесу. От их компании то и дело раздавались одобрительные смешки, а от многозначительных взглядов было некуда деваться. Я даже на мгновение задумалась о том, у кого из четы Гринграсс рога длиннее, но эта непрошенная мысль быстро испарилась из моей головы, потому что не менее прекрасная сестра миссис Гринграсс заметила появление нашей троицы. — Мистер и мисс Принц, мистер Моуди, прекрасный вечер, не правда ли? — сказала женщина и без перехода добавила: — Я хочу представить вам своего пасынка Оливера.       Худой паренек лет семнадцати-шестнадцати затравлено взглянул на моих мужчин и покраснел, сровнявшись по цвету со своими медными волосами. Слишком много рыжих на квадратный километр. По сравнению с родной страной, разумеется. Уизли, Пруэтты, Данбары, да еще и Аластор с Шарлоттой не слишком-то и русые. Ах, да, Ирландия близко… — Оливер? — в молчаливом вопросе приподнял брови Гордон. — Оливер Скримджер, — смущенно пробормотал мальчик, постепенно возвращаясь к более привычному цвету лица. Ну прямо более юная версия брата Шарлотты! — К вашим услугам, мистеры и миссис… Мисс. Миссис?..       У паренька были явные проблемы с определением моего статуса, но он не сдавался. Гордон и Аластор многозначительно переглянулись, а я продолжала оставаться в неведеньи. Что бы значило такое странное начало беседы? Тем более этот самый Оливер поспешил скрыться с глаз своей мачехи. Что-то нам сегодня слишком сильно везет на дам с детьми, причем этим женщинам от Гордона постоянно что-нибудь надо. Как оказалось впоследствии, я ошибалась. — Неужели передо мной сын Руфуса? — с немного озадаченным выражением лица спросил Моуди. — Сын его сестры Эмили. Такая нелепая смерть в столь юном возрасте… Сами понимаете. Руфус поступил благородно, взяв на воспитание Оливера, но мы не всегда можем обеспечить его тем, что он заслуживает, — трагическим шепотом сказала миссис Скримджер, а затем внезапно схватила Аластора за руку: — Мистер Моуди, вы обязаны понять меня!..       Гордон повторил ее маневр, только теперь на мне, и постарался аккуратно обойти увлекшуюся даму. Аластор проводил нас печальным взглядом и остался один на растерзание женщины. — Дженнифер не теряет надежду пристроить пасынка в Аврорат, — отстраненно прокомментировал Гордон, когда мы отошли на приличное расстояние. — Если мне не изменяет память, Скримджер занимает в Министерстве неплохую должность, — осторожно сказала я. — Неплохую… Неплохую уж точно, — усмехнулся он. — Вот только Руфус не хочет пихать мальчишку в родное болото. И правильно.       Я кивнула, прекрасно поняв Гордона. Слишком много нюансов. По одним только рассказам Аластора было понятно, что протекции отнюдь недостаточно для Аврората. Устроить можно кого угодно и кем угодно, а при учете связей Скримджера и вовсе легко. Но кто гарантирует, что это окупится в первую очередь для паренька? — Сейчас будет белый танец, — сменил тему Гордон. — Женщины приглашают мужчин, — с улыбкой кивнула я. — Да, именно. Женщины приглашают мужчин, — с намеком сказал Принц. — Ты хочешь сказать… — нерешительно начала я. — Хочу, но не говорю. У тебя своя жизнь и ум, этого не отнять. И не прибавить искусственным путем, хотя многим бы это пошло на пользу. Но я хочу видеть тебя счастливой молодой женщиной, а ты как будто мысленно запретила себе и думать об этом. В твоей жизни должно быть что-то кроме нас с Северусом.       Я не знала что и сказать. Гордон редко говорил что-нибудь прямо, поэтому этот день можно было обвести в календаре, назвав его днем откровений. И тем более я не хотела признавать его правоту. Пусть обидный разрыв с моим несостоявшимся мужем сказался на мне куда сильнее, чем я бы хотела, а прошлая жизнь осталась в другом времени и стране, несчастной я себя не чувствую. Но я прекрасно могла понять отца. «Разве теперь, после стольких ошибок в моей жизни, я стану счастливой от какого-то танца?», — мысленно страдала бы Эйлин. Мне захотелось рассмеяться. Вот как раз страдать из-за прошлого мне не хватало! Видимо, на моем лице отразились непередаваемые эмоции, которые Гордон расценил по-своему. — Должно, не спорь! — решительно отрезал он. В его темных глазах, таких же, как и у меня, я не могла прочесть ничего. — Поэтому… Забудь, что было. Развейся. Улыбайся. Не только когда радостно или смешно. Это прием в твою честь, помни об этом.       Я была уже готова возразить, напомнить об участии Шарлотты и стеснительного Уолтера, который в тени своей яркой сестры сделал многое для этого самого приема, а затем прикусила язык. Действительно, зачем я спорю?       Недалеко от нас стояла пара молодых мужчин, явно из Блэков, которых я не знала, в центре зала уже вальсировали младшие из Гринграссов и даже Бартемиус Крауч с крайне недовольным лицом танцевал со своей женой. Да, придется тогда приглашать того, кого так хотел видеть со мной Гордон. — Я могу пригласить вас на танец, мистер?.. — решительно спросила я, подходя к держащимся в стороне от всех Волдеморту и Малфою.       Это прозвучало настолько по-детски, что я даже улыбнулась. Маленькая девочка на первом в своей жизни балу приглашает первого красавца. Расклад не совсем такой, как в «Войне и мире», да и меня похожей на Наташу Ростову сложно назвать, но все же есть что-то общее. — Мистер Риддл. Все в ваших силах, мисс Принц.       Он усмехнулся и скользнул взглядом по моему лицу. Его глаза на мгновение сузились, а через мгновение вернули былое насмешливое снисхождение. «Узнал», — с оттенком удовольствия поняла я.       Он протянул мне руку, вспомнив о правилах вежливости, и повел в центр зала. Мы легко присоединились к другим танцующим. Танцевать с человеком, с которым я пила пиво на своей кухне в Галифаксе, было примерно так же странно, как пытаться притворяться другим человеком, но куда более абсурдно. Я беззвучно рассмеялась, сравнив лощеный профиль сегодняшнего Риддла и помятое лицо случайного собутыльника. — Почему вы смеетесь, мисс Принц? — ровно спросил Темный Лорд откуда-то сверху. Хотя почему откуда-то? Моя макушка была чуть выше плеча моего партнера по танцу, поэтому я чувствовала себя неуютно. — Я хотела поблагодарить вас, — ответила я. К счастью, он не задавал вопросы. Я вряд ли бы сказала за что я его благодарю. За содействие? За внимательность? За чуткость?.. Нет, последнее явно лишнее. Да и почему я смеюсь, пытаясь извиниться — тот еще вопрос. — В этом нет ничего такого, что не смог бы сделать любой на моем месте, — немного смягчившимся тоном сказал Риддл. Я опустила голову. Не верю…       Я задумалась, уцепившись за внезапно пришедшую в голову мысль, и споткнулась, потеряв концентрацию на танце. Я не просто хорошо знаю английский, и поэтому легко на нем говорю, а думаю на английском. Как же я не могла заметить сразу? Неужели я настолько потерялась в этом мире, что перестала задумываться об этом?       Меня дернули за руку и не дали упасть на пол. Я запуталась в нижней юбке и оступилась еще раз, наконец очнувшись от своих мыслей. Теперь Риддл выглядел раздраженным и озадаченным одновременно. — Женщины, конечно, падают к моим ногам, но не пытаются под них упасть, — проворчал он.       И тут произошло сразу несколько вещей: воздух как будто завибрировал, стекла задрожали и в зал аппарировала группа магов в форменных мантиях прямо возле того места, где гости отдыхали в перерывах между танцами. Аккуратные столики с закусками волной отшвырнуло и пронесло на пару метров вперед, а наши юные авроры отреагировали на удивление слаженно, быстро выхватив палочки и сотворив какой-то щит. Но удивление, написанное на их лицах, никак не вязалось со спокойной уверенностью в своих действиях. — Так уж и быть, зачту им как практику в условиях реального времени… — услышала я бормотание Аластора.       Он так и остался стоять на месте, нежно сжимая талию Шарлотты. На ее лице было написано вежливое недоумение, как если бы в ресторане ей вместо кофе подали зеленый чай. И тут я поняла, что стою за спиной Риддла, хотя пару секунд назад была явно ближе к тем злополучным столикам, чем он. — И что же они здесь забыли? — тихо и даже с каким-то отвращением сказал Волдеморт. — Кто это? — спросила я, тронув его за плечо. Он удивленно посмотрел на меня, будто видел впервые, и ответил: — Неужели ты никогда не видела министра магии и его свиту? Этот… — Риддл со свистом втянул воздух и на секунду умолк, пытаясь восстановить утраченное самообладание, — маглорожденный никогда не приходит просто так.       Я услышала судорожный вздох и оглянулась: лицо Шарлотты побелело от непонятного страха. Она с ужасом смотрела на новоприбывших, по-видимому услышав последние слова Тома. И что-то меня дернуло посмотреть на отца, но после этого я еще больше запуталась в происходящем.       Гордон улыбался.