Мечтам свойственно сбываться

      Гости начали отбывать к себе ближе к десяти, и самыми первыми мой дом покинули все Блэки. Потом заторопились и Малфои, что британские, что французские. Понятное дело: дети устают намного быстрее, чем взрослые. Они и так засиделись в гостях из-за того, что детьми занималась леди Элизабет. Повезло, что моя родственница согласилась повозиться с детьми, и нам не пришлось нанимать местных аниматоров, а они здесь, на мой дилетантский взгляд, заламывали просто волшебные цены, если не сказать космические. Кто может быть лучшей няней для детей? Конечно же призрак маркизы девятнадцатого века! — Спасибо за чудесный вечер, мисс Принц, — сказал на прощание мистер Малфой, придерживая за плечо ничуть не уставшего за вечер сына.       Мне впервые представилась возможность внимательно рассмотреть Абраксаса, да, именно что рассмотреть: этим будто бы нарисованным мужчиной можно только любоваться. Исключительно с эстетической точки зрения, разумеется, потому что настолько красивых людей я подсознательно опасалась. Он был удивительно высок и изящен, и любая, даже самая красивая девушка в этом зале на его фоне выглядела простушкой. Смешным, как при первой встрече, он мне больше не казался, а длинные вьющиеся волосы ему даже шли. Я едва не помотала головой, чтобы сбросить с себя наваждение, когда поймала его взгляд. Глаза мистера Малфоя были удивительного цвета, похожего на небо перед грозой. Мне стало не по себе, и я спешно натянула приветливую улыбку. — Да, спасибо, мисс Принц! — протараторил Люциус, чуть ли не приплясывая на месте.       В волосах мальчишки к концу вечера появились перья, похожие на гусиные, и я поняла, что дети все-таки сыграли в индейцев и завоевателей, как изначально и предлагала Элизабет в нашем разговоре. По Малфою-младшему было видно, что чертёнок ничуть не устал и ещё долго не сможет успокоиться. Я даже невольно посочувствовала его отцу, представляя то, что Люциус вытворит после возвращения, но была довольна придумками маркизы. Игры со сверстниками и вкусная еда — что ещё нужно десятилетке? Я провела обоих до камина, поддерживая непринужденную беседу с Абраксасом, где британские Малфои исчезли в зеленом пламени.       И я, с затаенной радостью проводив первых уехавших, уложила Северуса спать. Он не хотел и без умолку трещал о новых знакомых, но вскоре начал клевать носом, чем я и воспользовалась. А надолго отлучаться было нельзя, поэтому я продолжила кружить по залу, чтобы Принцев не назвали плохими хозяевами. Гордона не было видно. Как и Шарлотту, и Аластора, и даже беднягу Уолтера. Почему, интересно? С каждой минутой я начинала нервничать еще больше, но пыталась не подавать вида. Мою задачу не облегчало то, что Шон Гринграсс, так и не отлепившийся от меня после двух танцев подряд, настойчиво пытался меня споить, но я кое-как держалась и вежливо отшучивалась. Только гневных взглядов его жены мне не хватало для полного счастья! — Еще вина, мисс Принц? — спрашивал он с искрой в глазах, допивая неизвестно какой по счету бокал. Я же только делала вид, что «помогаю». — Не могу же я пить в одиночестве! — Что за вздор? Вы никогда не останетесь в одиночестве, уж слишком хороши, — выдала корявую фразу, раздумывая над тем, не перегнула ли я палку. Шон только широко улыбнулся. Странный комплимент нашёл цель и попал в яблочко. Печально, Шон. — Это я должен сказать о вас! — страстно сказал он и тут же пригласил на ещё один танец. Пришлось отказаться, ибо кавалер не мог уверенно стоять на ногах.       Словом, я вертелась как уж на сковороде, чтобы не нахамить подвыпившему Гринграссу или уже почти впавшему в маразм Скримджеру-старшему. Спасла меня от надоедливого Шона, как ни странно, миссис Крауч. Я мысленно подавила желание тихонько застонать и приготовилась выслушивать нотации. Можно сказать, на её счёт я не ошиблась. Немолодая, но ухоженная блондинка, не красавица, но из той категории, что с возрастом приобретают нечто неуловимо притягательное и выглядят намного лучше, чем в молодости. Такой бы я могла стать, если бы не проснулась Эйлин в тот самый день. — Еще немного, и вы будете дарить комплименты каждой симпатичной женщине в этом зале, мистер. Например, моей невестке, — с легкой насмешкой заметила женщина. Я с опозданием поняла, что не могу вспомнить ее имя. Что-то цветочное, кажется. — Мивин — прекрасная девушка, — отозвался Шон, с трудом фокусируя взгляд на волшебнице. Да, первый претендент на титул главного сердцееда приема во всей красе! — Но она замужняя женщина, а мисс Принц в трауре, если вы не забыли, — мягко пожурила мужчину Розмари Крауч. Улыбка не затронула ничего в ее взгляде, как это часто бывало у Гордона. Когда же отец наконец закончит выяснять отношения с министром магии? — Так и есть, миссис Крауч. Я невероятно скорблю по своему мужу, — опустила глаза я. — Это обязанность каждой порядочной жены! Даже в том случае, если её супруг всего лишь маггл.       Гринграсс понятливо закивал на манер японских кошек-неко из сувенирной лавки и удалился, пробормотав извинения. Его пустые бокалы печальным знамением о предполагаемом алкоголизме остались стоять на столике. Крауч проводила растерявшего всю свою браваду Шона тонкой непонятной улыбкой. Я же осталась сидеть с чувством, будто слова женщины были адресованы мне, а не Гринграссу. «Ах, Эйлин, твой муж умер пару месяцев назад, как ты ведешь себя в приличном обществе? Общаешься с женатыми мужчинами?» — «О, миссис Крауч, мне не кажется, или старость развращает? Как вы могли о таком подумать?» — Думаю, внимание мистера Гринграсса вам уже порядком надоело, — улыбнулась Крауч, не рассчитывая на ответ. Я чуть не рассмеялась. Шон был наименьшим из зол в этом зале. И она это знала, как и то, что я так думаю. — Ну что вы! Я нахожу общество мистера Гринграсса весьма… занимательным, — с трудом подобрала подходящий эпитет я. — Занимательным?..       Невысказанный вопрос повис в воздухе, а бровь Розмари так и осталась насмешливо приподнятой. Я молчала, Крауч тоже. Она-то Эйлин знала, пусть и плохо. Как же сложно подавить себя в себе! Милой девочкой не называет — хорошо, но нарочитое «вы» звучит издевкой. Можно подумать, я имею право на неё злиться! Но мне не хотелось опять выслушивать обвинения, которые ко мне никак не относились, поэтому я делала вид, что полностью поглощена разглядыванием танцующих пар. Невероятно скучное зрелище, но выбирать не приходится. Границы приличия ближе к ночи размываются, как рисунок на песке приближающимися волнами. Мне хотелось подняться на второй этаж и посмотреть на спящего Северуса… А Крауч что-то от меня хотела. — Общество моего сына вы, наверное, тоже считаете занимательным? — проникновенный взгляд и нарочито невинная улыбка. Миссис Крауч пыталась вывести меня из себя, но взяла не тот тон. Дорогая Розмари, меня таким не пронять! — Почему нет? Нас же многое связывало, — пожала плечами я, даже не думая смущаться или увиливать. Еще чего! — В прошлом. — В прошлом?.. — приподняла брови Розмари.       Я нарочито перевела взгляд на сына и невестку миссис Крауч. За одним из столиков сидела милая пара, парень и девушка, оба молодые и веснушчатые. Девушка что-то щебетала, наклонив голову совсем как птичка, а спутник с трепетом держал ее руку. На мгновение я пересеклась взглядом с парнем. И ничего. Совсем ничего не дрогнуло, да и должно ли? Но тут я будто бы кожей чувствовала, что на меня смотрят и ловят каждое движение. Интуиция завопила, что кому-то сзади я очень сильно не нравлюсь, и лучше бы вообще с этим человеком не сталкиваться. Стало жутко, но оборачиваться я не собиралась. — Как вы уже сказали, я в трауре, а ваш сын женат, — я медленно, будто бы нехотя обернулась и скользнула равнодушным взглядом по толпе. Человека, пристально смотревшего на меня, не было, но я все равно не могла почувствовать себя в безопасности. — И только? — Почему же? Наши сыновья примерно одного возраста. Они могут стать друзьями, а могут и не стать. Посмотрим. Хогвартс расставит все на свои места.       Она усмехнулась, опустив глаза. Ее пальцы отбивали на гладкой поверхности стола какой-то ритм, и в целом женщина выглядела какой-то уставшей, даже печальной. Почему-то во мне не было ни капли сочувствия. Понимание, не более того. Крауч был мне глубоко безразличен, как и его проблемы с женой и матерью. Хорош, тут не поспоришь, но мне-то какое до него дело? Своих проблем хватает. Ещё слишком свежо в памяти то унижение, что я испытала после ухода Максима к той малолетней красотке. — Хогвартс все изменит. Но к лучшему ли? — тихо ответила она. Я вспомнила седьмую книгу и тяжело вздохнула. Да уж, не к лучшему. Но я постараюсь, чтобы мой сын в это не ввязался.       Краучи отбыли почти в одиннадцать, вежливо откланявшись. Я светски, как мне казалось, улыбалась и делала вид, что была очень рада их видеть. Скулы сводило, но мне ничего не оставалось, кроме как быть вежливой. С каждой минутой мне становилось все сложнее и сложнее быть непринужденной и добродушной. Как будто все перегорело, а внутри не осталось ничего. Хотелось просто снять с себя платье и лечь в свою кровать. Хотя… Нет, просто лечь, платье можно не снимать. Проведу ночь в тюльпанах, так уж и быть!       Вот уехали Скримджеры, сухо попрощавшись. А затем и Гринграссы покинули наш дом. Шон напился и с трудом может связать пару слов, а его жена больше увлечена любовником, чем мужем. «Мои» школьные подруги тоже изрядно навеселе, но еще вполне лихо отплясывают под заунывные песнопения певички Селестины с труднопроизносимой фамилией. Нет уж, этому миру караоке ни к чему! Да и в искусстве слишком силён дух народного творчества, которое мне ещё на работе надоело. Да и кто любит эти концерты в честь дня учителя? — Всё скучаете, мисс Принц? Очень странно для хозяйки приёма.       Сзади меня ожидаемо оказался Том. Я не удивилась и не вздрогнула, только шире улыбнулась. Если он и хотел сыграть на эффекте неожиданности, то у него ничего не вышло. Я так и осталась сидеть, лишь кивнула и пригласила присоединиться, так что ему не оставалось ничего, кроме как занять свободное место. — Была рада снова выйти в свет, но забыла, как это бывает утомительно. У меня еще не было опыта в таком качестве, — нашлась я, подарив ему искреннюю улыбку. И где я солгала? По людям я действительно успела соскучиться.       Том уставшим совсем не выглядел, чему я искренне позавидовала. Наоборот, он казался более расслабленным, чем раньше. Неужели так сказалось то, что большая часть людей уже покинула стены дома? Его можно было понять, мне бы тоже хотелось больше никого из всей толпы не видеть примерно никогда. — Говорят, вы отлично справились. Подарите мне еще один танец?       Я не выдержала и наградила его взглядом, способным испепелить кого-нибудь заживо, и он в голос рассмеялся. — Простите мою прямоту, но я не смогу сделать ни шага больше, даже если мне заплатят, — проворчала я, устав быть любезной. — Вы бы поняли меня, Том, если бы провели вечер в платье с клумбой на подоле. — Ничуть не сомневался в вашей способности мне отказать, — ответил он с непонятной интонацией. — Просто хотелось проверить, будете ли вы говорить то, что действительно думаете. — Знаю, здесь это не принято, — кивнула я. — Сложно привыкнуть к переменам.       Селестина всё ещё пела, а редкие пары в центре зала танцевали. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то другом мире, где мне была отведена роль симпатичной куклы. — Не думай, что я забыл тот день, Эйлин. — Я понятия не имела, что происходит, — устало вздохнула я. — Мне двадцать четыре. Я вышла замуж после школы и с тех пор не была в магическом мире. — Я ни в чем тебя не обвиняю, — его взгляд стал колючим, но я смерила его таким же взглядом. — Иногда я не могу не думать о самом худшем. — Тогда у тебя бедная фантазия, Эйлин. — Я просто как следует подумала, что могло быть в том сливочном пиве вместо сыворотки правды, вот и все, мистер Риддл, — холодно ответила я. Моё настроение резко испортилось, но Том почему-то улыбнулся. — К счастью, прошлое нельзя изменить. Думаю, мне следует поближе познакомиться с Северусом в будущем, раз уж я принёс тебе такую клятву. — Если что, он любит раскраски. Обычные, магловские, с Микки Маусом и другими, — посоветовала я не без подоплеки. — Буду знать, — серьёзно ответил он, но в его глазах плясали черти. Распрощались мы вполне мирно, пусть это и стоило мне возможных седых волос.       Ближе к полуночи возле каминов для гостей словно из воздуха появился злой как сто чертей мистер Лич, которому неожиданно изменила вся его выдержка, и мягко улыбающийся Гордон. Охрана министра тихо вышагивала позади них, сканируя пространство тяжелыми взглядами. Я машинально выпрямила спину и улыбнулась, но на меня никто не взглянул. К счастью, определенно! Увидев своё отражение в зеркале на стене, я удивилась, что гости ещё не начали меня бояться: взгляд у меня был просто безумный. — …так что очень был рад побывать у вас, мистер Принц, — мрачно кивнул мистер Лич. — Жаль, что мы так и не пришли к единому мнению. Спасибо за ваше гостеприимство! — И не думаю, что сможем когда-нибудь, — отрезал Гордон, лучась вежливостью. — Не зарекайтесь. Времена меняются. И вообще мнение тоже… изменится. Все зависит от людей, не так ли?       Гордон ничего не ответил и проводил гостей до самого камина. Я стояла рядом с ним, наблюдая за тем, как в ярком огне один за другим исчезают маги. Блики от пламени рисовали на строгом лице отца невиданные узоры. Он обернулся ко мне с загадочной улыбкой и молча покачал головой. Я не поняла, что он хотел этим сказать, и вопросительно выгнула бровь. Гордон ответил мне взглядом Пожирателя Краски, налопавшегося сливок, и собрался было уйти к гостям, но я остановила его вопросом: — Пап, что случилось? Ты выглядишь… Довольным? — Завтра, все завтра! Но поверь, нашу семью ждут значительные изменения, дорогая. Перемены, перемены, да! Нам только нужно выиграть немного времени. — Здесь никого нет, кроме нас двоих и домовиков! — возразила я, взяв его за руку. — Завтра ты скажешь, что это меня не касается, что все в порядке, но я прекрасно знаю, что это не так! Иначе ты бы не бросил гостей на меня одну. — Я не сомневался в том, что ты справишься, Элли, — он пожал плечами, а потом скомандовал: — Кабинет, живо! Надеюсь, наши гости не саранча, чтобы поглотить все на своем пути. Беседа с министром — то еще удовольствие.       Гордон ужинал, а я пила чай с жасмином, мысленно формируя список вопросов. О министре лучше не спрашивать: Гордон его едва ли терпит, а значит только разозлится и не скажет ничего полезного. Рассказ о встрече с Барти? Может быть, хотя скорее меня обвинят в глупости, чем посетуют на бывшего жениха. Но вот неожиданная пропажа Шарлотты мне показалась более нейтральной темой. — Я заметила, что мисс Шнайдер пропала прямо во время приема, — мимоходом заметила я, отставив чашку из китайского фарфора. — Мне показалось, что она была очень обеспокоена неожиданным вторжением министра. — Следует начать с того, что она не мисс Шнайдер, а ее брат не Уолтер, — задумчиво сказал Гордон, отвлекшись от утки с ягодным соусом. — Точнее, они не родственники. Министр приходил за ней, я знаю, но это долгая и скверная история. Ничего такого, что не потерпит до завтра. Тебе только стоит знать, что этих двоих мы увидим ещё не один раз. — А я готова ее выслушать, времени до рассвета еще очень много! — отрезала я. — И скверных историй в моей жизни предостаточно, чтобы я не ужаснулась. — Что ж… Ты знаешь, что мистер Нобби Лич — первый магглорожденный на посту министра? Конечно, это не то, чем можно гордиться, но пробиться к вершине ему помог брак на одной из Блэков, Ликорис. — Никогда о ней не слышала, — честно призналась я. — Откуда! Она училась на Слизерине лет за тридцать до тебя, а после седьмого курса попала в программу по дополнительному обучению в Америке. Никто бы не отпустил молодую девушку так далеко, но она была слишком похожа на покойную мать, чем умела пользоваться с детства. С характером, скажу, не из легких. Кстати, она приходится теткой Ориону Блэку, с которым ты сегодня танцевала. — Я много с кем сегодня танцевала, — повторила я и улыбнулась. — Но как тогда она вышла замуж за Лича? — Она была красивой. Как и все Блэки, — усмехнулся Гордон. — И внезапно вышла замуж под давлением родственников за год до конца программы обучения за магглорожденного. Ничего странного не находишь? — Блэки не слишком любят магглов и все, что с ними связано. С чего бы такой странный выбор? Неужели не нашлось хотя бы полукровки, который бы захотел на ней жениться? — Да, тот ход никто так и не понял. И я бы тоже, однако не так давно в Америке скончался некий Роберт Росс. Славный был мракоборец!       Гордон вернулся к утке в соусе и не подавал виду, что собирается продолжать рассказ. Я не слишком поняла, как история молодой Ликорис связана с Шарлоттой, но на всякий случай кивнула. Про американских магов я знала не слишком много, поэтому имя Роберта Росса мне ничего не говорило. Но он-то и важен, не так ли? — Ты его знал? — В тридцатых в Америке личностью главы Департамента магической безопасности воспользовался один из самых могущественных и опасных волшебников, а меня позвали засвидетельствовать личность Геллерта Гриндевальда. — Того самого? Из Германии? — заволновалась я. Слишком велика была вероятность того, что Гордон мог в своё время увлечься идеями того мага. Но даже если так и есть, отец мне ничего не расскажет. — Его, его. Это была моя первая поездка при британском посольстве. Меня пригласили задокументировать допрос преступника, не более того. Лично до того момента я не видел. Именно с Гриндевальда началась моя карьера дипломата. До этого все по Аврорату… Но сейчас не об этом. Когда немца поймали, а настоящего главу Департамента нашли, то никто больше не мог доверять прежнему начальнику. В нем подозревали пособника Гриндевальда, а с таким пятном в личном деле можно только в отставку. И на освободившееся место попал Роберт Росс. Если бы не скандал вокруг побега Гриндевальда, то Росс носился бы за ворами котлов до самой смерти. Случай! — И после своей смерти глава американского Департамента завещает всё своё состояние Ликорис Блэк и её дочери, если я правильно понимаю, — вслух заключила я. — Да уж, такую историю сложно замолчать. — Думаю, если бы к моменту замужества Ликорис Росс уже был главой Департамента, то мисс Блэк тут же стала миссис Росс, но Блэки рассудили иначе. Им важнее было скрыть позор, чем задумываться о будущем. Поэтому они предпочли нищего магглорожденного чистокровному магу. — Разве это важно? — не удержалась от вопроса я. Этот вопрос я часто задавала сама себе, когда Гордон смотрел на Северуса, думая, что я не вижу. И взгляд у него был… странный. Сожалеющий. Но я ничего не спрашивала, понимая, что если бы он хотел, то сказал бы. — Это важно для Блэков, но не слишком важно для меня, — ответил Гордон, чуть помедлив. — Если бы я всю жизнь оглядывался на то, что от меня ждут, я бы не был собой. Я помню, что мой внук родился от маггла, и лет так десять назад я был бы в ужасе, но сейчас я рад тому, что он у меня есть. А у Блэков всегда были свои причуды. — Так что там с Россом? — смущенно отозвалась я. Говорить о поступках прошлой Эйлин мне не слишком улыбалось. — Росс умер от драконьей оспы. Не улыбайся так, были у нас такие эпидемии этой заразы, что люди без особой надобности месяцами из домов не выходят. А всë страсть к экзотике виновата! Губит стариков и детей, а вылечиться уж очень сложно. Твой дед по матери, к слову, так и ушёл. Тогда мода на драконьи гонки была… — Драконьи гонки? — почему-то в голову лезла только дичайшая помесь «Игр престолов» с «Форсажем», но Гордон только покачал головой и не стал объяснять. Ничего, в библиотеке посмотрю. — Росс не имеет к ним никакого отношения. В Америке всегда было много контрабандистов, и одним из их «гнёзд» был питомник с заражёнными драконами. А когда случилась облава, в Нью-Йорке началось повальное заражение. — Так при чем здесь Шарлотта? Она ведь никогда ничем таким не болела? Или же она как-то связана с Россом? — Ты торопишь события, Элли, — усмехнулся Гордон, наливая бренди. Я отказалась. — Уже больным он связался со мной, чтобы найти свою несостоявшуюся жену. Не знаю, для чего именно. Может, чтобы помириться перед смертью, но я просто сделал услугу для старого приятеля, и начал копать. Пришлось подключить некоторые связи. До этого, разумеется, ни о какой Кори Блэк я не слышал, и потратил на эту историю целых два года. Росс был одинок, так и не женился, детей тоже не было, а посчитать даты оказалось не так сложно… Поэтому в завещании оказались два имени. — Узнай он раньше, все могло бы быть по-другому. — Всë возможно, — пожал плечами Гордон, глотнув бренди. — Но мы ничего не знаем о том, что думает сама Ликорис. Я просто помогаю Шарлотте получить наследство, а она хочет забрать мать в Америку. Всë то время, что она жила здесь, мне пришлось общаться с адвокатами министра, потому что миссис Лич официально признана недееспособной… Еще бы этот маггл позволил жене распоряжаться имуществом! Но время на нашей стороне. — И в чем наша выгода? — прямо спросила я, заставив Гордона рассмеяться. — Ни за что не поверю, что ты провернул всю эту схему только из любви к приятелю и антипатии к министру. — Выгода? — переспросил он. — Да, и она есть. Мистер Лич успел перейти дорогу слишком многим, особенно мистеру Малфою. Его смещение — дело времени, но политика очень сложная вещь, Элли. Он говорит о сближении двух миров, нашего и маггловского, но при этом пытается разрушить то, что и без него неплохо работает. Денег Блэков не хватит для всего, что он хочет. — И чего же он хочет? Идея не кажется мне плохой. — И в этом еë опасность, — ответил он тоном «не-твоего-ума-дело». — Ему осталось три, максимум четыре года. А если министр не вселяет в народ уверенность в завтрашнем дне, если он выглядит нелепо и не может справиться с собственной женой… — Я поняла! — подняла руки вверх я. Этот разговор перестал казаться мне забавным. Вот уж чего я не хотела, так это экскурс в политику. От неë меня и в прошлой жизни тошнило! — Так куда делась Шарлотта? — Обсуждала со своим приемными отцом, своим поверенным и мной разделение имущества, — пожал плечами Гордон. — К слову, мы приглашены на ужин к миссис Лич. У меня от Роберта остались письма времен еë молодости, и мне определенно они нужны меньше, чем Ликорис. Как раз вы… Поболтаете.       Я пожала плечами. Сейчас перспективы моей дальнейшей жизни выглядели не так призрачно. Теперь мои задачи будут состоять в обычной жизни матери-одиночки и светских беседах с местными кумушками. Если с первым пунктом я была согласна (хватит с меня пока приключений!), то второй не внушал ни капли энтузиазма. Видимо, особой свободы передвижения для меня не предусмотрено. К тому же Северусу через неделю должно было исполниться пять лет, а это не так уж и мало для того, чтобы ограничивать его мир одним лишь особняком и маленькой деревенькой в километре отсюда. Мне представилось, что я сижу из года в год, глядя на то, как мой сын учится под надзором высланных из Франции учителей, и вышиваю маки гладью. Я самым нахальным образом рассмеялась. Идиллия, не так ли? — А что будет потом? — весело спросила я, зачем-то встав с удобного дивана. Сидеть больше было попросту невыносимо. — Когда «потом»? — не понял Гордон. — Когда мы поболтаем с миссис Лич, когда Шарлотта уедет, когда ты уедешь в командировку, — перечисляла я, начав расхаживать туда-сюда по кабинету. — Что будет тогда? Кем я буду здесь? — Хозяйкой моего дома и матерью моего внука. — И это всё? — Мне казалось, что тебе и так хватило приключений за годы жизни вне дома. — Я не могу долго сидеть без дела. Это так… Сложно, — грустно сказала я и со скрипом начала «концерт»: — Если бы я только могла заняться чем-то полезным! Я только и делаю, что вишу у тебя на шее. Когда я была замужем… Да, была, не нужно морщиться! Я не могла найти себе работу, потому что маглы не хотели принимать девушку без документов и образования даже на самую грязную работу, потому что видели, что я от них отличаюсь. — И хорошо. Моя дочь никогда не будет работать на магглов! — надменно поджал губы Гордон. — Твоя мать была такая же. «Хоть помощницей аптекаря, лишь бы не дома!» — Разве это плохо? — усмехнулась я. — Дай мне подумать, — сказал он.       И Гордон, разумеется, всегда сдерживал свои обещания.