Don't Burn Out

До дома семьи Им они доезжают за тридцать минут, в течение которых омега звонит Ёндже и просит об услуге. - Присмотрите за ним, пожалуйста, - говорит он, когда они останавливаются, чтобы заправиться, а Джинён бежит в магазин поблизости за сладостями. Иначе отвлечь взволнованного сына от мрачных мыслей Чондэ не мог. – Простите за беспокойство, но мне некому больше доверить Джинёна. Я не могу взять его с собой, не те обстоятельства. - С тобой всё хорошо? – интересуется первым делом друг, не отвечая на вопросы мужа за спиной. Омега выдерживает небольшую паузу, чтобы Чондэ мог ответить, но спустя пару секунд беспокойно продолжает: - Во что ты вляпался? Чондэ, если это… Чондэ устало закатывает глаза, со стоном съезжая вниз по сидению. Объяснять всё Ёндже не было ни малейшего желания, а силы на спор он берег для предстоящего дня в больнице. Чондэ понимает, что вряд ли отделается двумя часами посиделок и дачей показаний – ведь когда всплывёт дополнительная информация об их разводе, его просто так не отпустят. Брать с собой Джинёна было бы глупейшим решением в его жизни, но родственников, которые в курсе его положения, в этом городе нет, а единственные, кто может позаботиться о его мальчике – это семья Им. Врать или что-то скрывать от них Чондэ считал неправильным, они же его друзья и самые близкие люди. Но, надо признать, есть вещи, о которых Чондэ вспоминает с содроганием, и которые он не хотел бы никому рассказывать, тем более этим людям. Как бы он не старался себя переубедить или оправдывать, в какой-то степени он боялся предстать перед ними как жертва домашнего насилия от рук психически неуравновешенного альфы. (Но, Господи, они Джинёна за своего сына считают, как же быть?) Мотнув головой, омега старается отогнать ненужные мысли и сомнения из головы – сейчас ему нужно быстро принимать решения и двигаться дальше. С друзьями он потом разберётся. - Джинёну ни слова про Чунмёна. Ёндже, что бы он ни спрашивал, не говорите ему кто это. Я сам разберусь с ним. - Причем тут Чунмён? - воскликнул Им, и Чондэ без труда представляет, как сейчас подрывается с места Джебом и буквально умоляет отдать трубку. (Господи, это же Им Джебом. Он всегда опекал его как старший брат, чего удивляться?) Слышится тяжелый вздох, в следующую секунду с Чондэ уже говорит муж омеги, попросив того заняться Иеном и завтраком. - Это Джебом. Ты сейчас где? - На остановке возле станции. Буду у вас через десять минут. Джебом… Джебом тоже молчит, видимо, надеясь, что омега продолжит говорить, объяснит, причём тут Чунмён. Но Чондэ прикусывает губу, высматривая сына. Разноцветный силуэт резво выбегает из магазина, держа в руках средний пакет со всякими сладостями. Чондэ усаживается поудобнее и включает мотор, поднимает окно, затем поправляет зеркало. - Па-па, можешь трогать! – вскарабкавшись на своё место, мальчик принимается спешно и неловко поправлять съехавшую шапку на голове. - Чондэ, я хочу знать, что происходит. В ответ Ким заговаривает со своим сыном, игнорируя вопросы альфы и делая вид, что всё в порядке: - У вас кое-что слипнется, пока вы доедите всю эту гадость, - нервно усмехается омега, на что Джинён лишь, судя по звукам, показывает язык, издавая долгое «бэээээ». Джебом хмыкает, вспоминая аксиому из прошлого: Ким Чондэ костьми ляжет ради спокойствия собственного сына. - Джебом, пожалуйста, помогите мне, - говорит Ким, пока юный альфа шуршит в пакетах, то ли разделяя купленное, то ли рассматривая и выбирая, что бы съесть первым. - Мы ждём вас.

***

Семья Им и правда ждёт их: они выходят из дома, как только Чондэ тормозит перед гаражом. Первым к ним подбегает Иен, десятилетний омега с вечно растрепанными волосами и сладкой улыбкой. (Иен чуть выше Джинёна, поэтому, когда дети дают друг другу «пять», Джинён немножко привстает на носочки. Им Иен – омега, приёмный, но горячо любимый ребёнок в семье и одноклассник Джинёна. Они не разлей вода с тех пор, как впервые встретились и сразу нашли общий язык.) Сейчас Иен слишком сонный для семи утра в выходной день, но это не мешает ему открыть дверь салона и потянутся руками к альфе – впрочем, тянется он ради купленных сладостей, наивно полагает Джинён, передавая ему пакет. Юный омега поправляет свою пижаму и, хлопнув друга по плечу, кланяется подошедшему Чондэ. - Доброе утро, хён, - растягивает гласные мальчик, вызывая у Кима улыбку. Погладив его по голове, Чондэ пожимает руки друзей, которые успешно притворяются спокойными. Ёндже чуть ежится в одной спортивке, Джебому же, кажется, жарко в кофте с длинными рукавами. Они смотрят на Чондэ встревоженными взглядами, а омега старается не обращать на это внимание. (Если быть честным, он даже не надеется, что выглядит хотя бы равнодушным.) Начать разговор никак не удаётся – трое взрослых молча смотрят друг на друга, пока дети увлечённо рассматривают содержимое магазинных пакетов. Первым неловкую тишину нарушает Ёндже, обращая своё внимание на мальчиков: - Готов поспорить, вы хотите вместо завтрака слопать эту гадость, да? – цокает языком омега, кладя ладони на головы мальчишек. – Но я уже приготовил вам пожрать, так что тащите свои задницы на кухню. Живо, мелкие. (Если в первое время друзья поражались сленгу омеги, то со временем не просто привыкли, а даже нашли свой шарм в этой черте характера Ёндже. Омега был со своими заскоками.) Чондэ и Джебом наблюдают, как дети обиженно пыхтят, на ходу обсуждая, куда спрячут сладости, пока не наступит вечер, а старший омега шипит на них, угрожая лично съесть всё, если на тарелках останется хоть что-нибудь от завтрака. Несмотря на свой острый язык и неожиданную дерзость, Ёндже отлично ладит с детьми - за плечами у него пятилетний опыт работы в детском приюте. - Ботинки сразу перед дверью, малышня, - говорит он, и дуэт мелких наклоняется, чтобы снять обувь и поставить её в шкаф. Но прямо перед дверью Джинён оборачивается и, поколебавшись несколько секунд, бежит к отцу, чтобы крепко сжать его в своих объятиях. Чондэ поражённо охает, обнимая сына в ответ, и спрашивает, что случилось. И где-то возле ног едва разборчиво мычат: - Возвращайся скорее, - Чондэ присаживается перед сыном на корточки, наблюдая как Джинён поджимает губы. Они всегда хорошо чувствовали друг друга, и не было секретов, которые один из них мог бы скрыть от другого. Чондэ жил своим сыном, старался обеспечить ему счастливое детство, чтобы альфа ни в чём не нуждался. Он не прятал от него своих демонов, позволяя маленькому мальчику стать его другом, и это было лучшее, что он мог сделать для сына – тот чувствовал, что папе всегда можно довериться, он поймет и никогда не подведет. Однако сейчас альфа чувствует небеспочвенную тревогу, но не может потребовать от папы правды. Наверное, это нонсенс для их отношений, но Джинён понимает, что если папа решил, значит, так лучше. - Конечно, - пытается улыбнуться омега. – Куда я от тебя денусь, паршивец? Мы ещё на пикник не сходили. Джинён вторит ему и даже издаёт смешок, кривя губы в широкой улыбке. Чондэ глубоко вздыхает, как перед прыжком в воду, и кладёт руки на плечи сыну. Его Джинён умный, никогда не задаёт вопросы не к месту, и на него можно положиться. Но Чондэ же все-таки папа, не так ли? - Веди себя хорошо. Если Ёндже скажет мне хотя бы про одну проделку, мы откладываем пикник ещё на неделю. Он все ещё не простил мне тот выигрыш в боулинг, так что мы не сможем взять с собой Иена, если вы что-то испортите. Ну как? Договорились? Альфа кивает и, хлопнув старшего по плечу, серьезно выдаёт: - Можешь не бояться – мне можно доверять. - Молодец, - Ким-старший приобнимает сына, зарываясь носом в копну тёмных волос и вдыхает запах орехов с ягодами. Этот запах успокаивал омегу на протяжение последних девяти лет. – Я люблю тебя, малыш. А теперь беги завтракать. Я скоро вернусь. Альфа быстро кивает и стремглав спешит в дом, где у входа его ждёт Иен. Наблюдая за сыном, Чондэ слышит, как Джебом открывает заднюю пассажирскую дверь и достаёт из салона рюкзак Джинёна. - Он очень переживает за тебя, - говорит альфа. Ким тяжело выдыхает, разжимая и сжимая кулаки. Ему не нужно говорить то, что он и так знает. Надо взять себя в руки и собраться с силами – дальше его ждут непростые задачи, и омега не уверен, что осилит их. За прошедшие годы многое изменилось, в том числе и некоторые его взгляды на жизнь. Несмотря на свои ожидания, происходящее тревожит его больше, чем радует - а он-то считал, что, когда услышит про Чунмёна хоть что-то, то сорвётся к нему. Сейчас же дела обстоят иначе. И хотя он не уверен в себе, ему нужно решить все свои проблемы и поскорее вернуться к сыну. Когда Джебом спрашивает, все ли с ним хорошо, Чондэ собирается сесть обратно в машину, но останавливается и думает с десяток секунд. Усмехнувшись, он сглатывает правду и кисло улыбается. - Не хочешь поделиться проблемами? Что тебя волнует? Ты сам не свой, как приехал. (Признаться честно, Чондэ выглядит просто отвратительно.) - Возможно, я буду поздно. Постараюсь до шести всё успеть, но если я задержусь..., - голос предательски дрожит, ибо Чондэ слишком возбуждён и взволнован, чтобы следить за собой, ровно как и за дрожащими руками. - Джинён останется у нас ночевать. Насчет него не волнуйся, Дэ, мы присмотрим за ним, - альфа подхватывает рюкзак с вещами мальчика и смотрит на омегу. Джебом молчит где-то с секунды, что-то обдумывая в голове, пока кладёт руку на плечо друга, говоря предельно убедительно: - Чондэ, расслабься. - Я сейчас не могу рассказать, в чём дело, - нервно выдаёт младший, отводя взгляд. - Клянусь, Джебом, если бы я мог, я обязательно... - Ясно. Объяснишь всё, когда посчитаешь нужным. А теперь езжай, покончи со своими делами быстрее, - похлопав друга по спине, Им доверительно подмигивает ему. – Не выключай телефон. Джинён беспокоится, видишь? И будь осторожен. Чондэ благодарно улыбается, хотя ощущает ужас каждой частичкой тела. Видит Бог, Им Джебом был последним человеком, кому он хотел бы врать, но когда собственное сердце не даёт нормально вздохнуть, отбивая сумасшедший ритм в груди, некогда грызть себя чувством вины. - Спасибо. Я постараюсь. Кима радует лишь то, что Джебом учтивее и тактичнее любого альфы, которого он встречал в своей жизни. И временами он определённо лучше понимал омегу, чем Чондэ самого себя. (Чондэ судорожно выдыхает, всей душой надеясь, что сегодняшний день не принесёт ему больше проблем, чем он может себе представить. Однако он чувствует, что вполне ожидаемые тоже не дадутся ему легко.)