Don't Burn Out

Если Чунмён в больнице, значит, он вышел на свободу. Как давно? Почему господин Чжан не предупредил его об этом? Разве Чунмён не должен ещё два года просидеть за решёткой? И почему он оказался в больнице? Дорога до больницы не далась ему легко. Его мучили воспоминания, эмоции душили всякую разумную мысль, заставляя сомневаться в каждом решении. Никак не удавалось сосредоточиться на своих мыслях и подумать, что делать дальше. Чондэ два раза хотел развернуться, забрать Джинёна и уехать – подальше от того прошлого, что ждёт впереди. Его взгляд метался от дороги перед ним на фотографию на приборной панели – на ней юный альфа собирается обнять фотографа и так ярко улыбается, растягивая губы, что нельзя не ответить ему тем же, смотря на фотографию. Тому Джинёну шесть лет, и это его первый день в школе, который ему очень понравился. Такого счастливого Джинёна омега хочет видеть всю жизнь, и все родительские инстинкты приказывают ему бежать подальше от возможных проблем, потому что это совершенно нормально для него - хотеть защитить сына от всего, что может ему навредить. И Ким Чунмён никак не относился к той категории людей, которых Чондэ хотел бы познакомить с ним. Несмотря на свои чувства и природу, Чондэ слишком хорошо помнил, что сделал альфа в своё время и на что он ещё способен. Он отлично знал, почему у десятилетнего Джинёна нет и не может быть отца, из-за которого Чондэ никогда не сможет носить открытую одежду и поплавать со своим сыном в море. Чунмён оставил в его жизни много «следов», единственным желанным из которых был только Джинён. Чондэ боялся и не скрывал этого от себя. Он прекрасно понимал, что это больше не юношеские годы, когда им руководили слепая влюбленность и природные инстинкты. Ким Чунмён был опасен для него и для Джинёна. И Чондэ не имел права так рисковать. Однако, несмотря на страх и неуверенность, Чондэ все же не разворачивается. Его волнуют некоторые факты, и он не будет спокоен за безопасность своей семьи, пока не разберётся с ними. У Чунмёна каким-то образом есть его телефон. Новый номер. Старый омега выбросил, как только подписал документ, подтверждающий их развод десять лет назад. Он уехал из родного города, сменил работу и имидж, разорвал контакты со всеми знакомыми, удалился из всех социальных сетей – он сделал всё, чтобы обеспечить Джинёну жизнь без Чунмёна. Он даже собственного отца перевёл в другой санаторий, чтобы бывший муж не пришёл к нему. А Чунмён каким-то образом сразу нашёл омегу. Конечно, у Чондэ были способы узнать что-нибудь, связанное с альфой. Раз в год он оставлял Джинёна у семьи Им на три недели и, собрав минимум нужных вещей, садился в машину и ехал. Далеко, в другой город, чтобы там в дешёвом мотеле пожить несколько дней. В течение этого времени он ждал, пока не приедет лечащий врач Чунмёна, чтобы выпытать у него последние новости. Но в прошлом году Ким потратил это время, чтобы поехать в Японию – Джинён участвовал в соревнованиях по плаванию, и это был отличный шанс отдохнуть с сыном. Чондэ не оставлял врачу альфы телефонного номера и адрес места проживания – в самом крайнем случае ему могли отправить телеграмму на старый адрес. С новыми хозяевами он договорился – те перешлют все адресованные посылки его отцу, а всё, что связано с ним, сразу же сообщается Чондэ через социальную службу. Чондэ сделал всё, что было в его силах, но альфа всё равно нашёл его. И это пугало омегу до дрожи пальцев. Он сцеплял их в замок и молился – тихо, еле шевеля губами и очень быстро, взволнованно – пока не слышал резкий сигнал автомобилей позади и ругань разгневанных им водителей. - Пожалуйста, пусть всё обойдётся, - шептал он, а в голову лезли настойчивые яркие картинки из прошлого – чунмёновы руки крепко сжимали его горло, пока тело над ним давило и лишало всех возможных путей спасения. Брошенный альфой предмет пролетал мимо его головы, хотя секундой ранее муж мягко улыбался ему и вызывался вымыть вместо него посуду. Дверь сотрясалась от сильных ударов и брошенных вещей, пока Чондэ подпирал её спиной, боясь за её сохранность, и зажимал рот руками – хотелось кричать, но он мог лишь скулить и надеяться на скорый отход таких «приступов». Чунмён громко смеялся над очередной комедией, поглаживая омегу по голове, а в следующее мгновение хватал его за волосы и поднимал головой вверх – в такие моменты его взгляд становился как у потерявшего смысл жизни человека. Почти всегда Чунмён хотел причинить ему вред сильнее, чем в прошлый раз. И почти всегда Чунмён ненавидел себя за существование. - Пожалуйста, - выдыхал омега, расцепляя пальцы, - пусть этот кошмар не повторится. Пусть он останется законченным. Пока он ехал, Джон Леннон так не к стати напевал ему, признаваясь кому-то там в любви. Чондэ усмехался, когда вспоминал некоторые моменты из юношеских лет. (Чунмён пел ему на гитаре эту песню и практически всегда говорил, что не напиши Леннон её, альфа всё равно спел бы именно эти слова – так как ничего не описывало его чувства к Чондэ лучше всего. Впрочем, сейчас нет смысла об этом думать.)

***

Его никто не встретил у входа, но, уже припарковавшись на стоянке, он увидел недалеко от центрального входа полицейскую машину и офицера. Это напомнило ему утренний звонок, и все мысли ещё сильнее запутались меж собой, мешая ему осмыслить ситуацию. В дороге ему было некогда как следует подумать над этой проблемой: Джинён, который частично подслушал разговор. И то, что сын мог о чём-то догадаться, пугало его сильнее возможной встречи с бывшим мужем. Омега несколько минут просидел в салоне автомобиля, ощущая, как сильно билось его сердце, и желудок выворачивался от страха. Чондэ немного тошнило от напряжения, хотелось выйти и остудить голову, а лучше – хорошенько проблеваться. Но он не спешил открывать дверь, потому что оказавшись снаружи, он не сможет вернуться обратно. Помимо страха, что-то внутри заставило его взять папку с документами, которые ему точно пригодятся, открыть дверь и выйти из машины. Утренний воздух ударил в лицо, а шум проезжих машин и автобусов прибавил головной боли – омега жил за городом, а с того момента, как он оставил Джинёна у семьи Им, прошло не меньше часа. Город проснулся и готовился к новому дню, а омега уже во всю желал его окончания, уже уставший и выжатый как лимон эмоциональным дисбалансом внутри себя. Чондэ выдохнул глубже, поднял голову и начал твердить себе, что впереди его ждёт полный хаос, но он не сможет справиться с этим, если будет раскисать. Относительно уверенной походкой он быстро прошёл сквозь раздвижные двери больницы и оказался в просторном холле, в котором уже сновал медперсонал. У регистрационной его ждал молодой альфа, разбиравший какие-то бумаги, и чем ближе подходил к стойке Чондэ, тем больше он становился увереннее – именно этот альфа звонил ему утром. - Чем я могу вам помочь? – на его бейджике было написано «Югем», и омега быстро повторил его имя в мыслях. - Меня зовут Ким Чондэ, - представился он, положив руку на стойку и заметив в глазах альфы нарастающий интерес. - Вы мне звонили по поводу опознания одного из ваших пациентов. Ким Чунмён. Его доставили к вам сегодня, если не ошибаюсь. Альфа охнул и, быстро отложив все бумаги, вышел из-за стойки, попросив одного из работников подменить его. Его суетливое поведение выдало в нём новичка, и было видно, что ему впервой работать с таким случаем – когда надо помогать следствию. - Да, господин Ким, полиция ждёт вас, - Чондэ пошёл следом за альфой, с каждым шагом подавляя в себе растущее желание бросить чёртову папку и побежать обратно. Но он лишь кивнул ничего не значащим словам медбрата и твердил себе, что нельзя опускать руки. С Чунмёном надо разобраться. - Прошу, подождите здесь, - они зашли в одну из комнат отдыха, где полно диванчиков, два телевизора и один кулер с водой. Поодаль от окна стоял комод, на котором была миска с конфетами и печеньем. Югем прокашлялся и достал свой пикающий пейджер, - если захотите пить или есть, всё в вашем распоряжении. Офицеры прибудут через несколько минут. Пробормотав что-то ещё, альфа скрылся за дверью, и в ту же секунду Чондэ устало упал на один из диванов – ноги отказались держать, когда он понял, что где-то в этом здании находился его истинный альфа. Тело пока не реагировало на близость – вероятно, из-за каких-то медпрепаратов Чунмён слишком слаб, или омега уже разучился чувствовать своего истинного. При мыслях об операциях и тяжелом состоянии альфы, Чондэ не смог точно определить свои эмоций и отношение к этому – рад он или беспокоился за Чунмёна? В любом случае, он определённо не испытывал особого удовольствия. - И так, господин Ким, - на соседний диван сел средних лет альфа, должно быть, главных из тех двоих, кто зашёл в комнату, - рад познакомиться, я старший офицер Ким Минсок, а это мой партнёр До Кёнсу. Надеемся на ваше сотрудничество. - Ким Чондэ, - обронил омега и перевёл взгляд на помощника. Низкого роста, но не ниже самого Чондэ – возможно, даже ненамного старше. Бета. Хмурое выражение лица и усталый, потрёпанный вид, как у старшего напарника – вероятно, бессонная ночь. Анализ чужой внешности определённо успокаивал Чондэ лучше всяких мотивационных слов. – Постараюсь помочь всем, чем смогу. - Давайте начнём быстрее, иначе наш потерпевший очнётся без имени и опознания, - усмехнулся альфа, присаживаясь поудобнее, и внимательно посмотрел на Чондэ. – Вам уже рассказали о произошедшем? - В общих чертах. - Для протокола я обязан повторить, - выдохнул Ким Минсок, и его помощник достал блокнот, тут же что-то начеркав в нём. – И так. В районе шести утра произошла авария у моста – водитель одного автомобиля отвлёкся от дороги, не справился с управлением и врезался во вторую машину. Её водитель, заметив приближение первой машины, изменил направление, однако в результате столкновения сбил единственного пешехода. Оба водителя целы и невредимы, но потерпевшего доставили в больницу. Документов, удостоверяющих личность, нет, при себе имел лишь сотовый телефон. Поставив на стол между диванами смартфон в полиэтиленовом пакетике, Ким Минсок замолчал на пару секунд, словно ожидал каких-либо эмоций от омеги. - Вы считаете, что кусок металла напомнит мне о его владельце? – Чондэ нашёл в себе силы на ехидство. – Такой телефон есть даже у моего племянника. Это не самый мощный ваш вещдок, офицер. - Сколько экспрессии, - снова усмехнулся альфа. – Пока якобы-господин-Ким был в сознании, он утверждал, что его зовут Чунмён и что вы, господин Ким Чондэ, сможете подтвердить это. Что самое интересное, он представил вас своим супругом. Но я что-то не вижу столь сильного беспокойства. Сомневаетесь? - Скорее, надеюсь, что это какая-то ошибка. Господин офицер, я холостой человек. Если бы у меня был муж, я бы точно знал о его существовании, не так ли? - Непременно. А как вы объясните, что у него был ваш номер? - Может, у меня появился поклонник? Знаете, в современном мире так легко влюбиться в человека, если вы подписаны на него в инстаграме, - Чондэ издал смешок под скептический взгляд альфы, который постепенно становился заинтересованным. Ким Минсок скользнул своим взглядом по его телу, словно подвергал сканированию и оценивал, и Чондэ с трудом сдержался от следующих подколов. Он не очень понимал, зачем старался отвлечь от себя всё, что может связывать его с Чунмёном; почему он почти врал представителю закона, когда тот имел полное право арестовать его за препятствия следствию. Ему бы успокоиться, но нет. - Н-да, господин Ким, - устало выдохнул офицер, кладя одну руку на колено, - не таким я представлял наше сотрудничество. С вами чаёк не попьёшь. - Это было приглашение? - Это есть факт. Там за дверью, - кивнув в сторону выхода, альфа слишком резко дернулся вперёд, оказавшись максимально близко к нему, что Чондэ невольно уловил чужой запах, - там человек, который пострадал по чужой вине, и она, конечно же, не ваша. Но на данный момент мне плевать, каким образом у него ваш номер и почему он называет вас своим мужем – возможно вы что-то скрываете. Поэтому я все-таки попрошу вас пройти с нами для опознания личности. Потому что мне кажется, господин Ким, вы что-то от меня скрываете. Ким Минсок определённо сильный альфа. Влиятельный, точнее сказать. Он умеет пользоваться своим запахом, знает, как доминировать и как надавить, чтобы заставить человека говорить. Возможно, в будущем он многого добьётся, потому что он отлично использовал свою альфа-сущность, демонстрируя, насколько он сильнее своего оппонента. Еще раз вдохнув чужой запах, Чондэ уверился, что этот альфа определённо любит, чтобы всё было под его контролем. Может, он даже применяет грубую силу. Однако Чондэ три года жил под вечным давлением, а жизнь изрядно побросала его из стороны в сторону, чтобы он так легко ластился под чужой приказ. Хотя он не мог не признать, что пахнет Ким Минсок хорошо. Кедровое дерево и сосновый сок. Возможно, альфа вырос на природе, а не в замкнутом городке. - Я не могу ни подтвердить ваши догадки, ни тем более опровергнуть, - процедил сквозь зубы омега, - пока не увижу этого якобы-господина-Кима, офицер. Но мне не совсем ясно, почему мы торчим здесь и скалимся, как дети, если со всем можно быстрее закончить? Уголки губ альфы дернулись в усмешке. Он встал с дивана, а стоявший подле них бета перевёл на Чондэ укоризненный взгляд – видно, не любил выпендрежников. Что ж, Киму его очень жаль. - Как только потерпевшего доставят в реанимацию, мы сможем зайти. Не против? – сказал До Кёнсу, и омега запомнил его голос. Все же он лучше, чем голос его напарника. - Думаю, не смогу отказать при всём своём желании. - Правильно мыслите, господин Ким. Они вышли из комнаты отдыха и спустя семь минут обмена любезностями и подколов уже стояли перед дверью какой-то палаты. Через небольшое стеклянное окно Чондэ увидел край больничной койки с одеялом и подле койки аппарат, выводящий какие-то символы. Наверное, всё это поддерживает и следит за жизнедеятельностью пациента. Чондэ стоял на месте, отвлекая своё внимание и мысли чем угодно, лишь бы не допустить истерику – как только он примет то, что за дверью лежит Ким Чунмён, он упадёт. Омега хорошо себя знал. - Ну, заходим? – спросил офицер, и До Кёнсу, этот молодой бета, толкнул дверь носком ботинка, приоткрыв её наполовину. – После вас, господин Ким. Чондэ сглотнул – он всё ещё не готов и всё ещё боится - но сделал шаг, открыл дверь рукой и зашёл в помещение, вдыхая сразу несколько запахов. Раздражал запах медикаментов, плотно осевших на каждой поверхности этой комнаты. Чондэ почувствовал её с момента приближения к палате и думал, насколько сильны те лекарства, которые использовали для лечения Чунмёна? И почему его вдруг стал сильно волновать этот вопрос? - Вот он, наш потерпевший, - заключил за его спиной Ким Минсок, подставляя для него табуретку. Но Чондэ проигнорировал этот жест, полный самодовольства альфы, и подошёл ближе к койке. Следующим запахом, что он почуял, омега чуть не подавился – его несло всё ближе к телу на кровати, и всё внутри начало отчаянно вопить о близости и прикосновениях. Зелень. Зелень и мята - настолько слабый аромат, что уловить его можно лишь принюхавшись. Легкий шлейф витал по комнате, и вряд ли офицеры смогли учуять этот запах. С такой же силой пахнет грецким орехом от Джинёна: так ненавязчиво, будто напшыкали аэрозоли, а потом проветрили комнату. И что самое ужасное, Чондэ захотелось дышать этим запахом всегда. Каждую чертову секунду его жизни. О Господи. Он раздвинул что-то наподобие штор у койки альфы, и, надо признаться, вот тут ему не помешал бы стул. Ноги подкосились, когда он узнал знакомые черт лица, ничуть не изменившиеся спустя десять лет, и сердце начало болезненно ныть. Несколько царапин на впалых щеках, перебинтованная голова и волосы, которые в некоторых местах спутались из-за грязи и крови. Запах отчётливее бил в нос, кружил голову, и Чондэ пришёл в себя лишь тогда, когда кто-то сильнее прижал его к себе – спустя секунду он осознал, что офицер-альфа держал его на весу, поймав, когда ноги не смогли удержать его. За следующие секунды до омеги дошло осознание фактов. Он вскинул голову, оттолкнул офицера и на ватных ногах приблизился к кровати. Без сомнений. Перед ним лежал его истинный альфа. Чунмён в самом деле нашёл его. - Господин Ким? – голос альфы за спиной звучал чуть нервно, будто ему было неприятно находиться в этой палате. Конечно, мало кому хочется смотреть на воссоединение истинной пары – в воздухе витало напряжение, и Чондэ успел удивиться, как Чунмён ещё не проснулся. А когда эта мысль освоилась гораздо осознаннее, омега сорвался с места. Сбив по пути стул и обоих офицеров, Чондэ выбежал из палаты, ощущая себя так, будто его на кусочки раздирали – что-что, а истинную пару его тело не отпустит просто так. И плевать, что страх мешал каждому движению. Это заложено в нём природой, он изначально ехал сюда, чтобы увидеться с альфой, и в данный момент Чондэ понял, как жестоко обманывал себя. Он хотел увидеть Чунмёна. И страх тут вовсе не причем. Будь он трусливее, он бы давно уехал из города вместе с Джинёном, однако, вот он здесь, в больнице, где в паре метрах от него приходит в себя его альфа. - Думаю, теперь вы точно не опровергнете мои догадки, - раздался за спиной голос Ким Минсока, и Чондэ раздраженно повёл носом от запаха кедровых орехов. – Господин Ким. - Я..., - Чондэ сглотнул подступивший ком в горле. Его дыхание сорвалось не столько от бега, сколько от шока, он сжал и разжал кулаки, бегая взглядом от одного предмета на другой. Офицера смирно ожидали его ответа, встревоженные эмоциональной реакцией омеги на свою истинную пару. Они не могли задать хотя бы один вопрос, по крайней мере, не сейчас, когда Чондэ на грани срыва. – Я… Офицер, Ким… - Давайте вернёмся в комнату отдыха, господа, - предложил До Кёнсу, и через семь минут они опять оказались в комнате с мягкими диванами. Бета принёс ему стакан воды, который Чондэ осушил за один глоток, чуть расплескав на свои брюки, когда принимал с рук офицера. - Кем вы ему приходитесь? – спросил Ким Минсок, а бета вытащил свои блокнот и ручку для записи ответов. Чондэ пытался дышать спокойнее, старался вести себя адекватно хотя бы перед офицерами. Он вытащил из рюкзака папку с документами и протянул её мужчине вместе со своим удостоверением личности. - Он мой бывший муж, - произнёс омега, и понял, что голос дрожал не так слабо, как ему хотелось бы. Всё в нём выдавало встревоженного омегу, который испугался увиденного. – Мы развелись десять лет назад. Господин К-Ким… Господин Ким Чунмён говорит правду. Я подтверждаю, что он является тем, за кого себя выдаёт. Альфа перед ним нахмурил брови, сморщил нос и передал документы своему помощнику. Ясное дело, начал злиться в мыслях Чондэ, никто не любит иметь дело с разведёнными парами. Особенно когда дело вёл альфа, а омега находился в более выигрышном положением, чем его муж. Чондэ ничего не мог поделать с неприязнью офицера, да ему и плевать на него – все-таки у него есть куда более насущные проблемы, чем старомодные взгляды некоторых личностей. - Что-то вы не совсем рады видеть его, - голос альфы звучал с привычной насмешкой, хотя в нём теперь больше злости, чем весёлого ожидания. Чондэ сжал пальцы в кулак сильнее, отвлекаясь на счёт ударов сердца. - Если бы я был рад его видеть, то этих документов перед вам не было бы, господин офицер, - ответил омега и отвёл взгляд. Он знал, что последует за его словами, потому что уже увидел реакцию беты на определённую страницу в его документах. Помощник отвлёк альфу, оборвав на полуслове, и открыл перед ним один из листов в папке. По удивленному выражению лиц Чондэ всё понял сразу – ему не надо быть ясновидящим, чтобы узнать, что они там рассматривали. Все представители власти смотрели на него именно таким взглядом, когда натыкались на этот документ. Отчет полиций и судебного медика о нанесенных травмах десятилетней давности. Чондэ помнил каждую букву, каждый знак препинания и ненавидел их всей душой. Они – доказательство того, во что он не хотел верить. Они – то, что заставило его согласиться с Чунмёном, когда он вдавливал его в пол, угрожая задушить, если Чондэ не вызовет полицию. Ким закрыл глаза, глубоко вдыхая, и досчитал до десяти. Полицейские бросили на него беглый взгляд, полный жалости, но Чондэ от них так противно, что он отсел ближе к окну. Омега хорошо помнил, что испытывал, когда давал показания в первый и последний раз. Он не хотел. Чунмён был инициатором всего этого, это он положил конец их замкнутому кругу, а не Чондэ. Он ненавидел закон всей душой и готов был забрать показания обратно. Тогда, десять лет назад, ему казалось, что он способен вынести что угодно, лишь бы сохранить свою семью. Ему казалось, что он сильный и сможет выдержать любые трудности. И не важно, что синяки на коже расцветали с завидной скоростью, а руки болели от постоянного напряжения – он был уверен, что он в силах вынести всё это. Однако, как показал опыт, он не смог бы достичь и половины всего, что имеет сейчас, если бы рядом с ним всё это время был Чунмён. К сожалению, в их совместной жизни было больше боли и отчаяния, чем любви и гармонии. Это не их вина, но от правды легче не становилось – всё равно жизни обоих искалечены и каждому пришлось идти своей дорогой. - Я попрошу вас подождать меня, господин Ким, - нехотя произнёс офицер, и в тоне его голоса Чондэ впервые за весь разговор не услышал насмешливых ноток. Хоть от неприязни избавился. (Эта грёбаная дискриминация!) Офицера попросили его не покидать больницу и вышли из комнаты отдыха, оставив его наедине со своими демонами. Но у Чондэ нет времени разъяснять всё. Он должен как можно быстрее уехать из больницы и вместе с сыном бежать – как можно дальше, чтобы Чунмён уж точно не нашёл их. Конечно, у них будут трудности, новые соседи, работа и школа, но они справятся, Чондэ всё смог когда-то и сейчас… О Господи, о чём он только думает? Подвергать ребёнка такому стрессу? Ни за что на свете! Может, ему удастся поговорить с Чунмёном, пересилив все свои страхи? В конце концов, он же искал именно Чондэ, велика вероятность того, что альфа не знает ничего о Джинёне. Может, тогда он сможет отделаться от бывшего мужа. В конце концов, они на нейтральной территории, рядом медперсонал и полицейские, да и сам Чунмён не в состоянии наброситься на него, если взбесится. Но что делать Чондэ, когда он его увидит? Омега ходил взад-вперёд по палате, нервно покусывая костяшки - хотелось выть от неопределенности и страха перед чем-то, что он не мог себе объяснить. Внутри него скопилось столько всего за тридцать минут, и ноги уже пару раз несли его к выходу - бежать, бежать, бежать кричал разум, - но что-то заставляло его возвращаться к диванчику. И так по кругу. Чондэ не мог точно определить, чего ждал от этой встречи. Определёно ни объятий, ни искренней радости от бывшего мужа ждать не стоило, но и в откровенную злость и агрессию с его стороны омега слабо себе представлял. Может, потому что образ Чунмёна в тюремной робе, хоть и потускнел за девять лет, но совсем не позабылся. Чунмён в его памяти оставался до ужаса преданным и любящим человеком, который, увы, не смог противиться собственным демонам. Все, что он сотворил с Чондэ в прошлом, определённо делало его плохим в глазах общества, друзей и знакомых, но не в глазах Чондэ, все эти годы сдерживающего себя только ради сына. Чунмён не был отрицательным персонажем в его жизни. Иногда, несколько раз за все эти годы, Чондэ позволял себе думать об альфе, об их совместной жизни, и очень часто мысли заставляли его мечтать о несбыточном. А если бы Чунмён был здоров? Если бы его семья была благополучной, а отец любил сына так же, как и Чондэ сейчас любит своего? Они бы встретились при других обстоятельствах, но всё же... У них получилось бы создать нормальную семью, с Джинёном, у которого были бы и папа, и отец? Они могли бы попытаться и у них определённо получилось бы. Вот, чего добился Чондэ в одиночку - и что мог бы иметь, если бы рядом был надёжный альфа? Его жизнь была бы лучше? Боже, о чем думает? Почему он вообще здесь? Разве они не разошлись ради светлого будущего омеги, как этого желал Чунмён? Разве они не должны держаться подальше друг от друга? Разве Чондэ не должен бояться Чунмёна? Одновременно с мечтами Чондэ терзали воспоминания из прошлого, в котором было больше страха и безысходности, чем любви и заботы. Омега дернул плечами, обнимая себя, но не мог остановиться – перед глазами стоял сумасшедший альфа, во взгляде которого как море бушевали злость и желание причинять боль. Агрессия Чунмёна, которую старший не мог контролировать, оставила на его теле слишком много напоминаний: на лопатках еле видны шрамы от ножа, а если присмотреться, то можно заметить четыре маленькие точки на тыльной стороне левой ладони – Чунмён взялся тогда за вилку, однако не успел вонзить её до конца. И таких примеров на его теле больше двадцати – так сказал офицер, который записывал его показания. Нет. Чунмён был хорошим человеком. Чунмён любил его. Чунмён всегда - всегда, всегда, всегда! - хотел для него лишь лучшего, и поэтому заставил сдать себя полиции. Чунмён никогда не хотел делать ему больно - по крайней мере, намеренно. Нет! Сейчас нельзя думать об этом! Они договорились оставить прошлое позади, пообещали друг другу не оглядываться и идти вперёд. Чондэ весь извёлся, измеряя комнату шагами. Сердце стучало в самом горле, и Чондэ слышал его быстрый ритм аж в голове. Он не имел дальнейшего плана действия, и это должно было его волновать больше, чем разбушевавшиеся гормоны и атрофировавшиеся чувства. Были куда более насущные проблемы, и их надо решить как можно быстрее – Чондэ это отлично понимал. Но как быть с запахом, который он больше не прячет, он не знал. Как объяснить запах Джинёна, который Чунмён точно уловит, омега тоже не имел ни малейшего понятия. Он лишь всей душой надеялся, что эти годы не отняли у Чунмёна его взглядов на личную жизнь уже давно бывшей его пары. Чондэ надеялся на чудо - на понимание со стороны Чунмёна и его тактичность, чтобы альфа не задавал вопросов. Однако что-то внутри него противно шептало, что хотел бы омега совершенно другого.