Ради встречи

Уже когда мы встали, а я потянулся за рубашкой, Сережа заметил надпись. — А это еще что? — поинтересовался он, тут же ткнув пальцем в одну из букв. Я негромко вскрикнул, отшатнувшись от него и врезавшись в стену. Пусть совсем не так, как в прошлый раз, но все же это прикосновение… — Ты чего? — Клеймо… — выдавил из себя я. — Эта надпись — клеймо. Ни в коем случае не трогай его. Я не хочу даже говорить, к чему это приведет… — Хорошо-хорошо, больше не буду, — торопливо пообещал Сережа. — Эл, но скажи мне, кому вообще пришло в голову с тобой такое сделать? За что? — он даже, кажется, был обижен на того, кто поставил это клеймо. И в общем-то, в этом он прав: глупая надпись и остатки программы просто-напросто делают каждое наше соприкосновение опасным. И хотя соприкасаться нам, по идее, и так, и так нельзя, очень неприятно понимать, что запрет является физическим. — Это придется долго объяснять, — заметил я. Мне теперь уже очень хотелось рассказать ему все, но я понимал и то, что нас ждут, и то, что такой рассказ его только расстроит и напугает. Лучше уж не надо. — Все равно всем надо узнать эту историю. Правильнее будет ее всем сразу открыть. Ненадолго я задумался, и мысли мои совершенно мне не понравились. — Подожди, — я резко шагнул к Сереже, — стой, ты ведь… ты звонил мне и говорил, что девчонки в беде и что они приедут! И ты отлично знаешь, чем я занимаюсь! Тебе не было известно, какие именно у них проблемы? — я беспомощно замолчал, схватив его за руку. Мне в тот миг показалось, что если я отпущу, он возьмет и уйдет прочь, навечно, оставив меня с осознанием того, что я видел очередную иллюзию. И в то же время, мне было понятно, что Сережа сейчас настоящий. — А, это… — помрачнел парень, — это знаю. То есть, это в ходе расследования? Но, получается, тот кто это сделал, о тебе знал. — Мы уже успели сделать вывод, и он мне совсем не нравится, — признался я, отвернувшись от него. — Скорее всего, это был кто-то из нас. Потому что здесь собрались почти все мы. Раз ты говоришь — приехали, то выходит, в этом городе нет одного только Смирнова. Все остальные здесь. Даже тот, кто меня похитил здесь, но я думаю, его мы не считаем. — Расследуя преступление, в котором виноват тот, кто нас всех знает, мы не будем подозревать именно того, кто являлся или до сих пор является преступником, — фыркнул Сережа. — Логично. Мне даже стало немного грустно от этого замечания. Если вспомнить, как именно я встретил этого человека недавно, то… то откровенно неприятно даже думать, что все было ловким обманом. О друзьях тоже не хочется так… Но с ними вероятность больше. Не считая отсутствия причины. — Боюсь, ты сейчас очень немногое понимаешь, — тихо проговорил я, неуверенно прижимаясь к нему. Лучше бы мы встретились просто на свадьбе. Может быть, нельзя было бы вот так оказаться близко, зато не нужно было бы говорить о неприятных вещах. Ведь на самом деле, мы даже не успели, не смогли нормально порадоваться встрече. Поговорить, что-то вспомнить, узнать, в конце концов, как обстоят дела. Даже несмотря на то, что он был дома, что угодно могло случиться. — Если бы это был он, я думаю, все не заключалось бы в неприличных фотографиях. — Неприличных фотографиях? — повторил Сережа и вдруг хлопнул себя по лбу. — Нет, ну вообще! Мы так сглупили с ней, что просто!.. И ведь я знал, чем угрожали девчонкам, но нет! То есть, получается, письмо и эта фотография обозначали, что он начинает, а не что тебя запер какой-то маньяк непонятно где! Мне почти стало смешно. Если бы только все не касалось очень уж серьезных вещей, я бы рассмеялся. Да, не очень-то хороший повод, но все-таки. Все-таки, это звучит как ирония: преступник прислал фотографию, чтобы рассорить Сергея с женой (в этом я почти уверен), а вместо этого заставил их вдвоем переживать обо мне. Кстати, раз вдвоем, то… — А что, она теперь с тобой приехала? И о каком письме речь? Да… — тут я посерьезнел. Самые последние слова Сережи. «Непонятно где». А ведь правда — непонятно. В темноте камера бы не сработала, а свет разбудил бы девчонок. Так где преступник сделал эту фотографию и как туда меня оттащил? — Очень интересно, как эту фотографию сделали. — Эл, ты знаешь, она могла прилететь, на мощи своего беспокойства, — фыркнул Сережа. — А письмо… там было что-то в духе: «Если не хочешь такое еще раз, выполни условие». Ну и сам знаешь — Светлову отдать он требует. А насчет последнего я и сам не знаю. — Ну значит… Тут в дверь снова постучали и голос Гусева язвительно поинтересовался: — Вы там утонули, что ли? Или у вас там наступило большое голубое счастье? Я кинул на Сергея быстрый удивленный взгляд, парень лишь пожал плечами. Видимо, действительно все были в курсе. А ведь мы верили, что никто… Да, между прочим… надо хоть руки помыть. Правда, не уверен, что мне от этого станет легче. Но так будет правильнее. Пока я открывал кран, Серёжа распахнул дверь. И, видимо, кое-кто зря не отошел от нее вовремя. — Вы хоть осознаете, что все серьезно? — даже не пожаловавшись на удар, прорычал Гусев. О да, еще бы нам не осознавать. Уж мне так точно. Он тут еще не был, не жил, не присутствовал. Так что, вопрос в том, понимает ли он, насколько все серьезно. — А что случилось, хотя бы? — уточнил я, на всякий случай. Учитывая, что Серёжа получил фотографию, их могли получить и остальные. — Просто так вы бы все не примчались. — Кому-то есть до нас дело, — мрачно улыбнулся Макар. — Видимо, мы ему крайне симпатичны. И он разослал фотографии. — Пока что — нам, — вмешался Вовка. — А скоро обещал всем знакомым и близким. И финальный пункт — журнал. Или журналы. Так что лучше раскрыть это дело в ближайшее время. — Но это же не повод совсем делать вид, что мы — не живые люди, — хотя Серёжа и сказал мне, что она здесь, я был практически шокирован ее появлением. Сразу возник вопрос: а Анечку они тоже с собой взяли? А если нет, то где она? И вообще так странно почему-то видеть здесь Катю. — В любом случае, все нормально? — она подошла к нам и внимательно посмотрела сначала на Сережу, потом на меня. — Относительно, — пожал плечами Сергей. — Во всяком случае, мы ошиблись. Так что можно думать только о самом деле. — В таком случае, Эл, можешь отправляться за Чижиковым, — заявила Зоя, даже не взглянув на меня. По-моему, она следила за Майей, а Майя собиралась свалиться в обморок. В любом случае, она крупно дрожала, глядя на фотографию, которую сжимала в руке. — И быстро. Бегом, то есть. Все время, — заметив, что я собираюсь ответить, процедила она, — на обсуждения, ты потратил уже. Так что — быстро. А ты, — Зоя теперь обращалась явно к Светловой, — возьми себя в руки. Кто эта девушка? Ее реально сюда притащить, м? — Она в городе… — бесцветно проговорила Майя. Кажется, она снова впала в то состояние, в каком была, когда они только приехали в город. — Я, наверное, могу ее привести. Но вряд ли она захочет прийти. Тем более, она не поймет, зачем это нужно. Она… — девушка громко вздохнула, — она как Эл, в общем-то. — Который до сих пор почему-то не ушел, — бросив на меня косой взгляд, добавила Зоя. — Ну так вот и тащи ее сюда. Хоть скажи, что это ей поможет в чем-нибудь. — Она не поверит… Но я попробую… попробую… — повторила Майя, но так, что лично мне не верилось. Скорее всего, она в таком состоянии застынет где-нибудь по дороге и дальше идти не сможет. — Хочешь, я за ней схожу, — предложил я, на всякий случай. — Так даже быстрее будет, наверное. — Нет уж. Если Чижиков виновен, его это заставит насторожиться. Приведи его. Хоть с этим справься, сначала. А то ты тут стоишь, хотя минут пять как должен был бежать к нему. Я хотел было ответить, что спешить нужно, но не настолько, однако передумал: способности преступника уже слишком хорошо были мне известны.