Ради встречи

Уже на выходе из отеля я встретил Рэсси, и мы понеслись к Чижикову вдвоем. Как я узнал адрес? Разумеется, вспомнил визитку, на которой он был указан. Нет, тогда, когда я ее видел, я не смотрел, где расположен офис «мистера Рэда». Но в том, чтобы быть роботом есть свои плюсы. Одним из них является фотографическая — в совершенно прямом смысле — память. Так что любой момент жизни можно вспомнить, как фотографию. Увидеть. Таким образом получится заметить те детали, на которые не обратил никакого внимания. Стоит после вспомнить таким образом и ночь со «сном». Но не теперь, теперь мне это будет нелегко: слишком острое чувство вызовет. Да и Чижикова привести к ребятам намного важнее. Уже поднимаясь на третий этаж дома, в котором и располагался офис моего друга, я задумался. Ведь мне пришлось убежать. Нормально поговорить с Сергеем не удалось. Нет, даже ненормально не удалось. Я ему и полслова не сказал. Просто побежал. Потому что… Потому что так Зоя сказала? Это странно. Это ненормально. Но, нет. На самом деле, что же я мог сказать? На настоящий разговор времени не было, а одна фраза ничего бы не дала. Только заставила бы задержаться. И все же был смысл ее произнести. Был. Не знаю какой, и какую вообще фразу, и тем не менее. Наверху мне сразу же не понравилась железная дверь. Сложно сказать почему. Наверное, просто потому, что видеть такие прочные ограждения от мира неприятно. Все равно ведь от него за ними не спрячешься, куда угодно донесет любую проблему. Но на этом неприятные впечатления только начались. Эту самую дверь мне открыл робот. Ну да, хорошо хоть я это понял, иначе кричал бы намного громче. Потому что тот, кто вышел из офиса видок имел еще тот. Нет, кому не стало бы жутко, если бы на него уставились совершенно безразличные, ярко-алые, без зрачков, глаза? А ведь это еще было не все. У робота была голая голова, совсем без волос (то есть, он был не просто по-человечески лысым, он был совершенно лишен ресниц и бровей), но при этом в ней виднелись какие-то отверстия и еще странного вида крючок. Но, все-таки, я ограничился тихим восклицанием, и больше никак не собирался реагировать. Наоборот, я думал, что возьму себя в руки. Думал. Но пока я думал, робот рассматривал меня. И, видно, мой вид ему что-то подсказал. Глаза парня резко сменили цвет на черный, сам же он шагнул ко мне, кажется, желая сказать что-то. Но выслушивать его я был совершенно точно не в настроении. Мне хотелось сбежать подальше, хотя и глупо на моем месте было так пугаться. Только ведь и Рэсси он не понравился: иначе пес не рычал бы. — О, Эл, — вдруг высунувшись из-за спины робота, обрадовался Чижиков. — А я думал, ты после вчерашнего не захочешь… Как ты нашел адрес? — Это все неважно, — покачал головой я. Все-таки, странный он немного. Да и что вчера такого было? Разве что, Рэсси был не очень доволен, и сам я очень уж холодно просил его уйти. Только это повод ему не желать общаться, а не мне. — Ты нам нужен. Пойдем. — Куда пойдем? — опешил он. — Зачем? Кому? — У нас своеобразный вечер выпускников, — мрачно хмыкнул я. — Остальное сам увидишь и услышишь. Это очень важно, и все будут недовольны, если ты не придешь. — Да? А что, Витьку* тоже позвать? Никто, наверное, и не знает, что он тут. Но раз это… — Зови, — отрезал я. Долго тут стоять, под взглядом этого странного робота мне все-таки не улыбалось. Хотя, я и сам странный робот, в каком-то смысле. Но чтобы так… чтобы физически… нет, сам вид — в нем виновны создатели и хозяева, но вот цвет глаз он явно сменил сам. Еще бы понять — как. — Ладно-ладно. Кстати, ты этого не бойся. Я сам пугался, первое время, но зря. Он совсем не как ты, да и вообще тут в роли манекена. На него любой парик можно нацепить. А еще у него большой цветовой спектр в глазах… — Я уже заметил. Потом расскажешь, — все-таки перебил Чижикова я. Что-то мне подсказывало, что объяснять все про него он станет долго. А это значит, что нас будут долго ждать, и что я долго не увижу Сергея. Хотя, сейчас, когда «долго» помещается в один день, мне странно на это жаловаться. Предыдущее было хуже, предыдущее могло стать бесконечным. Хотя обиднее именно при кажущемся наличии возможности, не получать времени, тратить его даром. В конце концов, Сергей тут не навечно. Максимум, я так полагаю, на неделю. Между тем, «мистер Рэд» скрылся в офисе. Пару секунд стояла тишина, потом робот вдруг обратился ко мне: — Я тебе не нравлюсь? Я страшный? Окинув его новым взглядом, я невольно улыбнулся. — Скорее, очень странный. Зачем тебе было менять цвет глаз, когда ты меня увидел? — он не спешил отвечать, на лице его появилось растерянное, почти грустное выражение, что заставило меня задуматься: а Чижиков точно прав? Этот робот неживой? — Не могу назвать причину. — Не можешь? — повторил я. Значит, она есть. Она важна. Только что же за причина тут может быть? — Что ж, а я могу… тебе дать совет: лучше не делай так, когда кого-то встречаешь. Это пугает. — С другими так не надо, без приказа. Только… — он осекся. В этот миг я протянул к нему руку, желая коснуться, и он резко отступил. И я был уверен, что причина мне известна. — Клеймо? — Да. — Давно? — Нет. — Зачем его поставили? Робот не ответил, только отвернулся от меня. Так Чижиков точно прав? Или ошибся? Или?.. — Идем, — прервал мои рассуждения «мистер Рэд». Он выскочил из комнаты, а следом за ним вышел Смирнов, почему-то показавшийся мне чем-то недовольным. В их присутствии говорить со странным роботом точно не стоило. Во-первых, есть шанс его подставить. Во-вторых, он сам наверняка не станет ничего открывать. И как все-таки обидно видеть в друзьях хозяев робота. Они, которые смогли когда-то понять меня и принять за такого же человека, сейчас… владеют тем, кому, может, просто меньше повезло с обстоятельствами. И мне даже кажется — он их боится. Но ведь не тиранят же они его, правда? — Да. И желательно, быстро. Несложно догадаться, что «манекен» вернулся в офис и запер дверь изнутри. Мы спешно направились к лестнице. И лишь оказавшись у первой ступеньки, я ощутил слабый сигнал, передававший всего одно слово: «Прости».

***

Все сильнее мне хотелось ускориться. Присутствие друзей буквально придавливало к земле; я все острее ощущал, что говорить с ними не хочу. А ведь должен. Они знают то, что мне важно узнать. Только вот остальным это неважно, так что если не сам, то и никто. — Зачем вы это сделали? Как такое вам пришло в голову? Как вообще было можно?.. — строго на них посмотрев, спросил я. Стоит признать, что в голосе моем было слишком явное негодование. Не мог я скрыть своего отношения. Просто нет. Оба парня резко остановились и даже побледнели. — Ты о чем? — голос Смирнова едва заметно дрогнул. — Я о вашем роботе, — пояснил я, и парень тут же совершенно растерялся. Видимо, он думал о чем-то другом. Интересно, о чем… — Зачем вы поставили клеймо? Если он вам обоим принадлежит, то представьте, во что это выльется. Даже если он неживой, — прежде чем покрасневший Чижиков мне возразил, сказал я, — все равно у вас нет причин его мучить. Я могу понять, почему вы им владеете. Клеймо я понять не в состоянии. — Эл… ну он… он реально меня пугал, — промямлил парень, — а тут — он больше ничего не сможет сделать странного и… — он осекся под моим взглядом, и продолжать уже не стал. И хорошо. Слушать такое противно. Да, разумеется, в какой-то мере, я пристрастен. Но даже в целом: ну как же так, клеймить из-за ерунды? — Ну ты вообще, — возмутился вдруг Витя. — Зачем людей так пугать?! — Ты испугался? — зло прищурился я. — Почему? Ты сделал что-то страшное? — Нет, не совсем, — нахмурился он. — Вот если я вдруг начну посреди улицы допытываться: «как ты мог», — ты ни о чем не подумаешь? Или все-таки?.. Я слабо вздрогнул, мгновенно вспомнив ванную и эту ночь. Да, тут он точно прав. — Вот именно, — выразительно фыркнул он, — так что давай ты не будешь так больше делать. Подумаешь, какой-то жуткий робот, от которого толку ноль, заклеймен. Нас-то зачем терзать? — Это совсем не подумаешь, — отрезал я, смутно сознавая, что эти же — ровно эти же! — слова можно было и ко мне отнести. Потому что я бесполезен сейчас. — Мне известно, что такое клеймо, что это за ужасное чувство, что это за страшная боль. Все это я на себе попробовал, — чеканил я. — И такое врагу не пожелаешь испытать. — Но теперь-то ничего уже не сделать… — как-то вяло заметил Чижиков. — О да? А я тебе могу сказать, что клеймо можно снять, — резко заявил я. И тут же пожалел об этом. В Зоину теорию я не очень верил, но все-таки не исключал, что она верна. И если так, то я сейчас преступнику раскрыл, что смог освободиться от его «цепей». Впрочем, пускай знает. — Дорого, — поморщился «мистер Рэд». — А поставить — дешево? Запросто? — Если это роботу поручить, то да, — закивал Смирнов. — Это же программа. Даже пытаться не буду объяснять, насколько мне расхотелось продолжать разговор и само наше совместное «шествие». Мне теперь было совершенно ясно: если бы мы встретились впервые в это время, меня бы не приняли. Меня бы замучили. Я не успел бы даже подумать, что ни на что не годен: просто сломался бы раньше. Особенно, если бы виделся с другими роботами, подчиняющимися таким вот командам. Губить друг друга… Да, это путь к «освобождению». — Эл, просто не думай о нем. Не лезь к чужим роботам, и никто не полезет к тебе, — странным голосом пообещал Чижиков и вдруг схватил меня. Я не успел опомниться, когда он с каким-то жутким рвением ударил — это иначе не назвать — меня по животу раскрытой ладонью. Если бы я был человеком, сказал бы, что задохнулся от резкой боли. Как робот описать это просто не могу. Невозможно. Я не услышал собственного крика. Мучительно-долго я ничего не видел и не слышал, лишь чувствовал, что ладонь никуда не пропала, а боль не проходит. Возвращение в реальность для меня наступило на асфальте. Я сидел, почти лежал на нем, а мои спутники испуганно и удивленно смотрели на меня. Они казались настолько одинаково пораженными… — Эл, ты что? Что с тобой? — выдавил из себя Смирнов. — Сережа… — медленно произнес я, не отвечая и не чувствуя в себе способности ответить, — Сережа… — Так, понятно под кого клеймо сделано, — хмыкнул Витька, с таким недовольством, будто я был в этом виноват. — Ну и что с тобой делать? Сережу сюда привести? Он в городе? С трудом, я кивнул и снова прошептал имя. Все не пройдет и не кончится, пока его не будет рядом. Только сидеть так, на улице, раз за разом зовя Сережу — страшно. Я протянул руку друзьям, Чижиков даже взялся за нее, только как-то очень уж неуверенно. И поднимать меня он пытаться не стал. Напротив, сел рядом. Что-то смутное заставило меня пытаться отодвинуться, но не вышло. Снова я беспомощен… как мне надоело это. Как надоело… Ну ведь Чижиков ничего не сделает? Ничего? Мы все-таки на улице. Зачем он меня ударил? За что? За вопросы о роботе? Такая причина — перебор. И… — Слушай, Эл… — тихо позвал меня парень. То, с какой частотой он обращался ко мне именно по имени начинало пугать, хотя я и не мог бы объяснить почему. — Эл, прости. Я забыл… Спутал… «Хочешь сказать, это работало на нем? Ну да, да… Да! Вот потому-то я так возмущен тем, что ты им пользуешься!» Но слова не произносились. С губ срывалось только имя, хотя и звучало оно теперь злее и громче. Чижиков бормотал извинения, от которых было еще противнее и страшнее. Он обнимал — мне хотелось бежать прочь, он пробовал, кажется, утешить меня — меня тянуло рыдать. — Ну Эл, хватит! Вот что ты заладил: «Сергей, Сергей»! Хватит! Ты все время учебы вился вокруг него! Теперь-то!.. Парень сжал меня. Обычно, такое бы не повлияло на меня, но сейчас чувство было такое, будто меня ломают, а я сам — совершенно хрупкий, лишенный опор в теле. Я зажмурился. И больше не чувствовал в себе сил открыть глаза.