Поцелованный Силой

Падавану Соло шёл девятнадцатый год, а его товарищу Сахи совсем скоро должно было исполниться восемнадцать. Приблизительно с этого возраста магистр Скайуокер начинал отправлять своих учеников на задания без личного присмотра. Конечно, ученики обретали все необходимые навыки гораздо раньше, но в условиях нависшей над Галактикой Тьмы отпускать молодых падаванов одних даже на простые задания было достаточно опасно. Император Палпатин не заявлял о себе уже долгие годы, но Люк чувствовал, что и без него есть, кому угрожать Храму и его воспитанникам, тем более молодым и неопытным. А сейчас Бен, Ихсан, молодой тви’лек Джаррек Трелл и ещё два человеческих юноши Аглар Кнелл и Джет Гиллард достигли того возраста и уровня навыков, что их пора было отпускать одних. Первое личное задание Бена и Ихсана было достаточно простым. В Храме заканчивались кристаллы для тренировочных юнлингских мечей, и необходимо было достать новые, чтобы младшая группа не прерывала тренировок. Устройство тренировочных мечей несколько отличалось от устройства полноценного оружия – для безопасности юнлигнов тренировочные мечи работали на слабом световом потоке, и нанести ими серьёзную травму было невозможно – максимум прожечь одежду или оставить на коже небольшой ожог, который проходил в течение пары дней. Особое устройство требовало и особых кристаллов, оптимальным образом проводящих не мощный, как Илумские, а слабый поток света. Нужные месторождения находились в разных мирах, но из соображений безопасности маршрута перелёта была выбрана планета Ванаван, в непроходимых лесах которой находились пещеры с нужными кристаллами. Ванаван был планетой обитаемого типа всего в двух часах гиперпространственного полёта от Тайфу. Его леса населяли несколько полуразумных аборигенских видов, но окрестности пещеры, куда направлялись молодые джедаи, были такими непроходимыми зарослями, что туда не доходили даже привычные ко всему местные жители. Джедаям даже пришлось посадить шаттл в полутора десятках километров от пещеры и идти несколько дней пешком, пробираясь через дебри, путаясь в лианах и время от времени по колено проваливаясь в мягкий густой мох. Это путешествие могло быть смертельно опасным или вовсе оказаться последним для иного незадачливого путника, но для Бена и Ихсана это была не более чем разминка. Магистр Скайуокер регулярно устраивал для своих учеников курсы выживания, вывозя их на необитаемые территории и оставляя там на несколько дней или даже недель. Группы младших юнлингов он водил самостоятельно, обучая азам выживания в дикой местности, юнлингов постарше и молодых падаванов обычно сопровождали его старшие ученики, подсказывая и помогая им лишь в трудных ситуациях, а с пятнадцати-шестнадцати лет падаваны должны были небольшой группой выживать самостоятельно – старшие джедаи и сам Скайуокер лишь отвозили их, приглядывали издалека и забирали в положенные срок. Эти обучающие походы различались не только по продолжительности, но и по уровню сложности: в какие-то ученикам дозволено было брать туристические палатки, запасы еды и воды и даже голооборудование, в какие-то – было запрещено брать даже спички, не говоря уже о снаряжении и провизии. Световые мечи всегда были при них, но действовало правило пользоваться ими только для самозащиты в самых критических случаях. Бен и Ихсан были мастерами и большими любителями таких походов: их аскетичная, непритязательная натура, не требовательная к комфорту и готовая к лишениям и напряжению, а также обострённая чувствительность к Силе позволяли проходить такие испытания без лишних неудобств и физических затрат. А на добычу кристаллов для учебных световых мечей у них и вовсе было кое-какое снаряжение и больше недели времени. Молодые джедаи продвигались достаточно быстро: они определяли направление пути при помощи Силы, предугадывали погоду, ориентировались без карты по небу и ландшафту, Живая Сила подсказывала источники воды и растения, пригодные в пищу. Огонь разводили при помощи транспаристиловой линзы, поджигая сухой трут или лишайник концентрированным лучом света, а в облачную погоду – высекая искру из кусков кремня. Воду брали из ручьёв, а на возвышенностях – из дупел в деревьях и воронок огромных листьев одного вида лиан. Плодов и корнеплодов на стоянках собирали столько, что хватало не только наесться, но и пожевать в пути и даже покормить местных птиц. Достаточно быстро они добрались до комплекса подземных гротов, где должны были находиться кристаллы. Осторожно спустившись внутрь, джедаи потянулись к Силе в поисках заветного месторождения, и уже за третьим поворотом их ждала конечная цель. Ихсан зажёг сигнальную спичку, и сводчатый грот озарил голубоватый свет, а по стенам пещеры заискрились сотни и тысячи драгоценных камней. Молодые джедаи стояли, раскрыв рты, и дивились этой невероятной красоте. Согнав наваждение, они быстро набрали небольшой мешочек кристаллов и, с благодарностью поклонившись месторождению будущих предметов Силы, вышли наружу. Солнце освещало ярко-зелёные заросли, и обратный путь по известной и проторенной тропе обещал быть простым и радостным. Трудности начались, когда джедаям пришлось идти назад по болоту. Целый день здесь шел сильный дождь, и старое заросшее озеро, в сухой сезон проходимое и не слишком опасное, стало хорошим испытанием. Сапоги увязали в трясине, и каждый шаг отнимал втрое больше сил и вдесятеро больше времени, чем если бы они карабкались в гору. Отдельной проблемой было то, что прощупать здесь путь при помощи Силы было практически невозможно. Сплавина, колебавшаяся под их осторожными шагами, словно водяной батут, была приблизительно равномерной плотности и толщины, а поверх неё кое-где была набухшая после дождей топь, так что заранее прочувствовать потенциально слабое место не было никаких шансов: провалиться можно было где угодно, и приходилось идти ногами, прощупывая дорогу палкой. Где было возможно, джедаи прыгали с кочки на кочку или передвигались по поваленным деревьям, но местами приходилось преодолевать настоящие топи. Будучи более лёгким, первым шёл Ихсан, по его следам медленно и осторожно ступал Бен – на дистанции в два-три метра, чтобы не продавливать опасно колышущуюся сплавину или омут в одной точке. Но вот в какой-то момент Ихсан оступился и вмиг оказался по пояс в густой жиже. Запахло багульником, сыростью и несвежим запахом болота. Бен остановился, замерев от неожиданности, но в следующий же момент бросил свою палку на землю и лёг на неё грудью, протягивая Ихсану руку: – Давай сюда свою палку! Я тебя вытащу! Ихсан протянул её Бену, и тот даже смог ухватить её, но трясина начала затягивать забрака, и куда сильнее, чем Бен держался на своём месте. Его тоже потянуло в топь. Но юноша не растерялся: он с размаху всадил носок сапога – сначала одного, потом другого – в поросшую травой сплавину – она выглядела достаточно крепкой, чтобы хоть недолго удерживать его на месте. Ихсана продолжало тянуть, но Бен голенищами почувствовал упругость сплавины – она немного разошлась, но рваться или таять под воткнутыми в неё сапогами не торопилась. На их удачу, рюкзаки обоих были полупустыми, и они, даже набрав приличное количество воды, не давали слишком много лишней тяжести. – Не двигайся! Когда двигаешься – засасывает быстрее. Я вытащу тебя! Решиться оставить борьбу было тяжело, но забрак собрался с духом и расслабился – и в тот же миг болотина хлюпнула уже у его груди. Бен содрогался всем телом и тянул друга из смертельного плена, но тот лишь оказался у края образовавшегося грязевого колодца – топь не собиралась отпускать свою жертву. Бен отчаянно взревел от напряжения и дёрнулся изо всех сил, но Ихсан, подавшись вперед на несколько сантиметров, снова ушёл в топь на ту же глубину. У обоих от напряжения немели руки и расплывались круги перед глазами, но титанические усилия не давали ничего. Бен потянулся к Силе, попытался ухватить друга покрепче и вытянуть из этой адской бездны, и забрак, почувствовав это, стал усиливать это движение собственной волей. Концентрация на Силе отнимала много энергии; хватка обоих ослабла, и на миг показалось, что трясина снова заглатывает молодого забрака. Но вот что-то дёрнулось, и очередное титаническое усилие буквально вырвало Ихсана на полметра вперёд – он оказался грудью и животом на относительно крепкой сплавине, и лишь ноги его держала зыбучая топь. Высвободить их составляло куда меньше труда. А Бен вмиг переполз чуть назад и снова потянул изо всех сил. Ихсан пытался выбраться из грязевого колодца, как из проломившейся проруби, но каждый раз, когда он опирался на сплавину, она, не выдерживая его веса, расползалась под локтями в комковатую грязь. Но Бен продолжал тянуть его за палку изо всех сил. Травяной матрас разрывался под руками, но забрак продолжал ломиться сквозь него, словно ледокол, одной рукой держась за палку, а другой – пытаясь подтянуться и выбросить себя на сплавину. Промокший рюкзак давал о себе знать, неприятной тяжестью мешаясь за спиной, но Ихсан не желал тратить более ни секунды. Они преодолели с десяток метров, когда Бен наконец почувствовал под ногами что-то похожее на твёрдую землю. Он подался вперёд, к забраку, ухватил его за промокшую и грязную робу на спине, совершил последнее усилие и буквально выдернул Ихсана из болота, выволок его на берег и перевернул на спину. И рухнул рядом. Оба тяжело дышали, оба были невероятно измотаны этой битвой со стихией, у обоих руки и ноги дрожали от напряжения, а голова шла кругом. Молодые джедаи переглянулись, но никакие слова не могли описать то, что сейчас произошло, и они отвели взгляд, снова уставившись на сплавину болота, пропаханную, словно гигантским плугом, их отчаянными попытками спастись. Солнце завершало свой дневной круг на небосклоне и уже касалось верхушек деревьев далекого леса за болотом. Вопреки предсказаниям, довольно резко похолодало; ночевать на мёрзлом болоте у молодых джедаев не было никакого желания, и они, собрав последние остатки сил, приняли решение отправиться в путь и пройти хотя бы немного до твёрдой и сухой земли и хорошего леса, где можно было развести костёр, просушиться и согреться. Кроме того, готовых запасов, как назло, не было, обоим катастрофически нужны были тепло и еда, а развести огонь на сплавине или в окрестном заболоченном лесу не представлялось возможным. Бен тяжело поднялся на ноги – мышцы ослабли от напряжения, незаметно подкравшегося холода и ещё от того, что ели они только с утра. Ихсан тоже стал подниматься и… вскрикнул от боли и рухнул назад. Голеностоп. Провалившись в болото, забрак повредил сустав, но прилив адреналина заглушил боль. А сейчас он не мог опираться на ступню, вывернутую под неестественным углом. Если бы джедаи ругались, сейчас было бы самое время для пары крепких слов. Бен тяжело вздохнул и склонился к Ихсану, примеряясь, как лучше устроить его у себя на плечах. – Даже не думай, – сурово проговорил забрак, и лёгкие татуировки на его лице сложились в грозную гримасу. – Можно подумать, у тебя есть выбор, – улыбнулся Бен, отряхнул руки от подсохшей грязи и, как на поединке, ухватил друга за отвороты туники. Крупные плечи неприятно вдавливались забраку в грудь и живот, набравшие воды рюкзаки оттягивали плечи Бена дополнительным грузом, зато, надо сказать, пробирались путники достаточно быстро – уже скоро болото осталось далеко позади. Под восьмидесятикилограммовой ношей Бен даже ухитрился согреться – спасение травмированного друга мобилизовало последние силы и словно открыло в нём второе дыхание. Однако на пути к лесу им необходимо было преодолеть небольшое нагорье. Это не было бы особой трудностью, если бы не одно но: нагорье продувалось всеми ветрами, а для двух выбившихся из сил юношей в мокрой одежде это было совсем некстати. Даже при физической нагрузке при таких условиях нетрудно получить переохлаждение с какими-нибудь неприятными последствиями, подумал Бен. А вскоре погода и вовсе испортилась: теперь ветер не только хлестал по лицу и выжимал последние остатки тепла, но и швырялся в лицо колючей снежной крупой. Молодой джедай прибавил было шагу, тем более что вдалеке темнела заветная полоса леса, но сразу понял, что идти быстрее просто не может – силы подходили к концу. Ему пришлось призвать Силу, чтобы не поддаться панике: ведь если он, в движении и с приличной ношей, промёрз практически полностью, то каково же было Ихсану? Но Бен не стал тратить время и дыхание на расспросы, а лишь концентрировался на темпе – так идти было легче. К счастью, через какое-то время они спустились с холма и оказались в долине, поросшей смешанным лесом. А смешанный лес не только укроет от холода и ветра, но и даст хорошую растопку. Найдя подходящее место, Бен аккуратно спустил забрака на землю, особенно стараясь не потревожить его повреждённую ногу. Но к ужасу обнаружил, что тот был без сознания. Последние два километра пути Ихсан действительно обмяк на его плечах и словно провалился в сон, но Бен решил, что тот действительно заснул – такая реакция на стресс не была большой редкостью, – и старался идти аккуратнее, чтобы не сильно трясти травмированного друга. Соло хорошенько тряхнул его за плечо: «Ихсан! Ихсан!» Но когда тот вместо ответа лишь бесчувственно уронил руки и запрокинул голову, Бен почувствовал в Силе, что другу действительно плохо. Он провел над ним рукой, улавливая потоки энергий: общее переохлаждение. Кровь замкнулась на жизненно важных органах, стремясь сохранить в них последние остатки тепла, и мозг остался без нормального обеспечения. Бен схватился за голову. «Как же я мог допустить! Я-то шёл и согревался, а он!.. Я должен был остановиться раньше… Но там было голое каменистое плато, а хороший лес начался только сейчас…» В этот миг он проклинал себя за то, что изучил целительские техники лишь поверхностно и не был способен пока реанимировать друга из такого состояния. Согреть Ихсана собой Бен также не мог – голодный и мокрый до нитки, со сведёнными от напряжения и холода мышцами, он и сам, лишившись нагрузки, через несколько минут должен был оказаться близко к опасной грани переохлаждения. Срочно нужен был огонь. Он быстро натаскал дров и мелкого хвороста, а также хвои и сухого лишайника для растопки. Но спички безвозвратно промокли в болоте, а из-за недавнего дождя всё вокруг было сырое и отказывалось загораться от искры. Световые мечи использовать было опасно; оружие надо было сначало вычистить и просушить, иначе их могло закоротить – внутрь попала не только вода, но и грязь. Не помогал и пирокинез – развести огонь силой мысли у Бена получалось пока, только когда он был в хорошем физическом состоянии. Но у него всегда были практики для подстраховки, на крайний случай. Развести огонь можно было силой гнева. Прибегнув к Тёмной Стороне. Словно отозвавшись на эту мысль, Ихсан раскрыл глаза. – Не делай этого… – проговорил он слабым голосом. Бен опустил руки и поднял на друга печальный и разочарованный взгляд. – Не делай этого, меня пугают твои Тёмные практики. – Нам нужен огонь. А я сейчас могу добыть его только так. – Нет, Бен, я не хочу, чтобы ты обращался к Тёмной Стороне из-за меня… Молодой Соло опустился на землю и уронил голову на руки. Через пару мгновений он почувствовал, что его друг провалился в тяжёлое, болезненное забытьё. Ихсан отсвечивал в Силе бледным и слабым огоньком, что трепетал на ветру, то разгораясь, то угасая вновь. Забрак было начал дрожать от холода, но быстро перестал – это был очень нехороший знак. Он находился в пограничном состоянии и пытался вынырнуть сознанием наружу из этого топкого, словно то самое болото, и липкого мрака. Дурнота в теле, дурнота в сознании не отпускала, а наоборот – всё больше затягивала, густая и тягучая, словно нефть. Не в силах справиться с болезненным наваждением, Ихсан и вовсе лишился чувств. Сколько прошло времени, сказать было трудно. Вдруг он почувствовал тепло и свет; чувства зарождались где-то в глубине сознания и постепенно выходили в осязаемую сферу. Впереди расстилалось поле, и цветущие дикоросы наполняли воздух волшебным благоуханием. Солнце заливало всё вокруг, согревая каждую клеточку его тела. На душе было уютно, чисто и легко, и на мгновение у забрака мелькнула мысль, что если он стал единым с Силой, это было прекрасно, но сейчас так хаттово некстати. Но постепенно начали приходить звуки и запахи внешнего мира: Ихсан не мог различить и определить их, но чувствовал весьма отчётливо. Вдруг он понял, что может открыть глаза, и не преминул сделать это: на лес уже опустилась ночь, в полутора метрах перед ним уютно потрескивал костёр, обдавая его раздетое, но уже согревшееся тело приятным жаром, и янтарные отсветы плясали на лице Бена, выражавшем мрачное напряжение. – Бен… – с болью в голосе протянул забрак. – Не надо было тебе… – Он даже не нашёл сил договорить. В ответ тот лишь тяжело улыбнулся, незаметно отводя глаза. – Бен, ты же знаешь, меня пугают эти твои штуки, – проговорил Ихсан уже чуть боле твёрдым голосом, когда немного пришёл в себя. – Каждый раз мне немного не по себе. Я, конечно, привык, но это всё равно дикость! Джедай практикует Тёмную Сторону Силы!.. Ихсан потянулся за робой, которая, уже успев высохнуть и прогреться от жара костра, лежала на теплых камнях. Он накинул её на худые татуированные плечи и продолжил: – Помнишь, тогда, на Харите? Я не стал говорить тебе, но это же был просто кошмар! Когда ты пробил гневом скалу, закрывавшую перевал? Ты напугал не только юнлингов, но и всех старших! От твоей ярости по древним скалам пошли трещины, глаза твои были красны, а гримаса была, как у датомирских ведьмаков, когда они приносят кровавые жертвы! Магистр Скайуокер промолчал только потому, что он верит в тебя. Но... Это же кошмар. Твоя сила растёт день ото дня, и это… не только Светлая сила. Бен, я всё понимаю. Но я боюсь за тебя. Всё это может не довести тебя до добра. Глубоко вздохнув, Бен лишь рассеянно ковырял длинной тонкой палочкой переливающиеся алым жаром угольки костра. Он слышал такие поучения всю сознательную жизнь: сначала от магистра Скайуокера, потом от старших учеников Академии, последние несколько лет – от лучшего друга… Как реагировать на них, Бен не знал. Его умиляла их забота и согревала их любовь, но постоянные нравоучения уже начинали действовать на нервы, хотя он и держался. А вот отвечать раз за разом было нечего. Ихсан встревоженно смотрел на друга: он чувствовал абсолютное доверие, но также и то, что его слова вряд ли что-то изменят. – Привстань: я сварил каштанов и сделал чай. – Бен словно ни в чём не бывало протянул другу большую кружку с дымящимся ароматным отваром и котелок с ужином. – И осторожней: я поколдовал над твоей ногой, но пока не двигай ею, всё зарастёт окончательно только к утру. Ихсан тяжело вздохнул, принял кружку и поднял на Бена улыбающийся и озорной взгляд: – Ты неисправим.

৹৹৹৹৹৹৹ఋლლஜஜஜஇஇஇஇஇஇஇஜஜஜლლఋ৹৹৹৹৹৹৹