I'm so sorry

Наказание отца не имело смысла, потому что я не чувствовала себя виноватой. Его последние слова задели меня за живое. Да, я любила свободу и имела свои мысли, но неужели это было плохо? И то, что мама его поддерживала, раздражало ещё больше. Во всяком случае, я не соблюдала некоторые его запреты. Я ходила к мистеру Дарго, а по вечерам не спешила домой, совершая долгие прогулки в компании Ария или Эйнара. С первым было легко, чего не скажешь о втором. Эйнар вбил себе в голову, что во всём случившемся со мной и Анель виноват был он. Сколько бы я не убеждала его в обратном, он продолжал корить себя. Он не был виноват в её смерти. Его вообще не было в городе, когда это случилось. Сначала, я чувствовала некоторую неловкость рядом с ним, потому что последняя наша встреча закончилась поцелуем, но он вёл себя как ни в чём не бывало. Поэтому я решила, что переживания напрасны. В конце концов, это был всего лишь порыв чувств, которого он и сам стыдился, и оставалось надеяться, что такого больше не повторится. Иначе… Иначе появятся проблемы. Эйнар был замечательным парнем, но под каким бы углом я на него не смотрела, он не мог затмить Торина. Но, кажется, для моих родителей всё казалось по-другому. Они с радостью встречали его и давали возможность остаться нам наедине. Мне абсолютно не нравилась их заинтересованность моей личной жизнью. Особенно после того, как отец сказал, что он решает, как и что мне делать, пока у меня не появится муж. Жизнь в доме потихоньку возвращалось в русло. Всё чаще на лицах дяди, тёти и мамы можно было заметить улыбку. Траурный цвет сменился на повседневный. Детский смех Геллы звонким колокольчиком разносился по всему дому. Я до сих пор не решалась войти в гостиную, страшась жутких воспоминаний, которые и так преследовали меня по ночам. Я была как никогда счастлива. Если родители думали, что это заслуга Эйнара, то мы с Хильдой знали истинную правду. Я снова возобновила переписку с Торином, но теперь мы были осторожны в выборе слов. Мешочек с драгоценностями я спрятала в ящик, куда так же положила и его рубашку. Мысль отдать его подарки казалась мне теперь мелочной и глупой. Это бы разозлило Торина, что, конечно же, ни к чему хорошему не привело. Бывали и тёмные дни, когда воспоминание о смерти Анель затмевало мысли о Торине. Страшные кошмары, приходящие под покровом ночи, сводили меня с ума. Я боялась спать, чем пугала маму и Хильду. Ночь разрывали дикие крики, по телу струился холодный пот, а сердце чуть ли не выпрыгивало из груди. После этого я боялась закрывать глаза, страшась увидеть кровь на своих руках и бездыханное тело на коленях. Остаток ночи я проводила в библиотеке, вымотанная и уставшая. Но в этом были и свои плюсы. Я попросила Гириона показать мне всё, что так или иначе было связано с гномами. Почти все документы были отодвинуты прочь, потому что в них говорилось только о торговле. А вот то, что касалось быта гномов я с энтузиазмом принималась изучать. Может быть, я и правда когда-нибудь войду в Эребор, как равная Торину, и мне бы не хотелось упасть в грязь лицом перед его народом. — Праздник зимы мы будем встречать в Эсгароте, — произнёс дядя за завтраком. Арий недовольно скорчил гримасу, а Гелла радостно захлопала в ладоши. — Хильда, можешь уже собираться. — Но ведь праздник только через две недели, — удивилась она. — Зная тебя, сестрёнка, тебе и трёх недель будет мало, чтобы собрать все вещи, которые наденешь на приёмы, хотя поедем мы туда всего на два дня. — Хильда закатила глаза. — А обязательно ехать? — встрял Арий. — Тебе, да, — сразу же ответил Гирион, а Арий совсем скис. — Нас любезно пригласили, и я с радостью согласился. — В связи с недавним происшествием, не буду уточнять каким, — встряла Хильда и многозначительно посмотрела на меня, — ко мне в голову пришла блестящая идея. Как насчёт того, чтобы написать наш семейный портрет? Что скажите? — Это немного неожиданно, — задумчиво произнёс Гирион, — но вполне осуществимо. — И сколько это займёт времени? — недовольно спросил Арий. — Арий, тебя никто сейчас не заставляет позировать перед художником. Расслабься и перестань ворчать. Я ещё ни с кем не договаривалась, но поспешу тебя предупредить. Портрет не пишется в мгновение ока. На это потребуется время. — И сколько? — выдохнул брат. — Полгода, может быть год. — Я согласна, — улыбнулась я. Это была хорошая идея, к тому же, после смерти Анель, мне хотелось хоть что-то оставить после себя. Пусть даже я и буду смотреть на всех с полотна. Арий звонко положил на стол вилку и встал. — Делайте, что хотите. — Он вышел из-за стола. — Арий, — предостерегающе произнёс Гирион. — Что, Арий? Я не понимаю тебя, отец. Как ты можешь сидеть и спокойно разговаривать здесь и улыбаться? Я думаю, они имеют права знать, какое решение ты принял по поводу Одетты. — Мы все дружно перевели взгляд на Гириона, который сделал глубокий вдох и отложил вилку. — Мы не будем её казнить, — выдал он, а в моей душе забурлил неистовый гнев. Как он мог позволить ей жить? Она убила его мать, а он решил её простить? — Что это значит? — скрипнул стул, когда я встала. Мама поймала меня за руку, но я выдернула её, когда встретилась с её взглядом. По её выражению лица мне хватило понять, что она тоже принимала участие в этом решении. Хильда тоже недоуменно смотрела на брата и сестру. Ладно хоть кто-то тоже оставался в неведение. — Мы не дикари, Анариэль, — спокойно начала мама. — Да, она заслуживает смерти, но мы живём в эпоху, когда нужно создавать крепкое государство со своим моральным кодексом. Никто не заслуживает смерти, милая. Одетта должна осмыслить содеянное и жить с этим. — Это неправильно, — покачала я головой. — Я понимаю, ты пережила ужасный момент в своей жизни, но мы все люди, и все совершаем ошибки. Поговори с ней, и ты поймёшь, что она сожалеет. Казнь не решит всех проблем, она только облегчит её участь. — В словах мамы был здравый смысл, но моя душа мечтала об отмщении. Перед глазами всплывал образ Анель, и я просто уже не могла рационально мыслить. — Поговори с ней, и если она тебя не убедит, мы казним её, — сдалась мама. Гирион возмущённо посмотрел на неё, но она покачала головой. — Ты готова взять на себя ответственность, за чью-то жизнь? Готова вершить её судьбу? — Это было соблазнительное предложение, поэтому я кивнула. Разговоры вряд ли что-то изменят. Резко я не сменю гнев на милость. — Хорошо, я провожу тебя к ней. — Мама вышла из-за стола. Хильда осталась на месте, потрясённо смотря в свою тарелку. Новость об отмене казни её явно подкосила больше, чем меня. Мы спустились в подвал. Здесь было прохладно и сыро, а на стенах горели факелы, освещая узкий коридор. — Она в дальней камере, — произнесла мама, останавливаясь. — Я не пойду. Это должно быть только твоё решение. Я приму любой твой выбор, но не спеши рубить с плеча. Я кивнула и пошла дальше. Что я здесь делала? Я действительно собиралась решать судьбу Одетты? Это неограниченная власть над жизнью человека отравляла саму душу. Люди всегда злоупотребляли ею, и дай нам её в руки, мы теряли контроль. — Не думала, что ты придёшь, — тихо произнесла Одетта, когда заметила меня. — Зачем ты здесь? Хочешь насладиться победой? — Ты не в том положении, чтобы так разговаривать со мной, — отчеканила я, севшим голосом. — Мне сказали, что ты сожалеешь о случившемся. — Да, — выдохнула она, опустив голову. Голос её еле заметно дрогнул. — Я всегда восхищалась Анель, и никогда бы не подумала, что стану причиной её смерти. Я правда не хотела её убивать. — А меня ты хотела убить? — Я неосознанно потёрла шею, где тёмные синяки приобрели светлый оттенок. — Я не собиралась тебя убивать. Просто, всё вышло из-под контроля. Я хотела только поговорить с тобой. Может быть, угрозы бы и подействовали, но ты так разозлила меня… Словно в меня кто-то вселился, и я плохо понимала, что делала. — Тебя это не оправдывает, — покачала я головой. — Знаешь, во всём случившемся я винила и себя тоже. Ведь, если бы я не посоветовала Эйнару поговорить с тобой, ты бы не пришла, но потом я поняла, что это целиком и полностью твоя вина. Это ты всё начала, ещё задолго до того, как здесь появилась я. Сколько лет ты изменяла ему? И вдруг, внезапно вспомнила, что ты всё-таки его невеста? Почему ты не оставила его, раз любила другого? — А ты бы оставила Торина, если бы знала, что он женат? — Не вмешивай его! Здесь абсолютно другая история. — Нет, всё та же. Человек, которого я люблю, женат. Мы были знакомы с ним с детства и хотели пожениться, но наши родители распорядились по-другому. Я правда думала, что Эйнар сможет затмить моего любимого, но я не смогла долго продержаться. Тот год был невыносимо долгим. Ты должна понять меня, Анариэль. Любовь — это прекрасное чувство, но ранит сильнее всего. Если вы не можете быть вместе, то вы страдаете, а вместе с тем, ты причиняешь боль и другим, чтобы не остаться с этим один на один. Я правда не хотела навредить тебе или Анель. Я сожалею о случившемся, — шмыгнула она носом. — Просто, в то утро мой любимый сказал, что покидает Эсгарот, а за день до этого Эйнар расторгнул помолвку. Поверь, очень легко лишиться всего в одночасье. — Тогда живи с этой болью, — тихо бросила я, разворачиваясь. Чувство жалости к ней не появилось, но появилось неприятное ощущение схожести. Сейчас я имела всё, но как долго это могло продлиться? Месяц, два? В конце концов, я многое поставила на кон и могла с треском проиграть игру. — Твоё решение? — спросила мама. — Пусть живёт, — бросила я не оборачиваясь и поднимаясь наверх. — Это мудрое решение. — Нет, в моём решение не было и капли мудрости. Я не хотела мучиться из-за того, что приняла решение о казни. Мне хватало призраков по ночам! Вернувшись к себе, я обнаружила письмо, лежащее на подушке. Конверт оказался увесистым. Открыв его, мне на ладонь выпал ключ. Я заинтриговано достала письмо и с любопытством начала читать. «Д. А. Вас гложет интерес по поводу вещицы в вашей руке. Надеюсь, вы помните место, где мы прятались от метели? Это дубликат, и он ваш. Хочу видеть вас. Сегодня. В полдень. Есть разговор.

С л. Т.»

Я прочитала послание несколько раз. Как мне выбраться в субботний день из дома, когда отец неусыпно стережёт выход, а к мистеру Дарго я не собиралась, и он об этом прекрасно знает? — Как поболтали с Одеттой? — хмуро спросила Хильда. — Хотя, можешь не отвечать, потому что твоя улыбка говорит сама за себя. Очередное любовное послание от Торина? — полюбопытствовала она, заглядывая мне через плечо. Я поспешила спрятать ключ под пояс платья. — Оно самое, — улыбнулась я и убрала письмо в ящик. — Хильда, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, помоги выбраться из дома. — Чтобы ты снова убежала к нему? Ана, не втягивай меня в это. — Ну, Хильда, — жалобно посмотрела на неё я, но она лишь покачала головой. — Нет, Ана. Я забочусь о тебе, пойми это, — бросила она и вышла из комнаты. Я, расстроенная, плюхнулась в кресло. Как теперь быть? Больше не у кого было просить помощи. Хильда была единственной надеждой, которая не оправдалась. К тому же, она явно была ещё потрясена из-за отмены казни и обижалась на меня за то, что мне позволили поговорить с Одеттой, а ей нет. В последнее время Хильда часто обижалась, после того, как она узнала, что я помирилась с Торином. Если тема заходила о нём, то она становилась несговорчивой и какой-то грустной. Я не могла понять её. Ведь она сказала, что рада за меня, но на деле старалась всячески испортить мне настроение, повторяя, что я поступила необдуманно и неправильно. Я встала и начала метаться по комнате, пытаясь придумать достойную причину тому, чтобы выбраться из дома, но на ум ничего не приходило. Если я попытаюсь проскользнуть незаметно, то рано или поздно меня хватятся. Я посмотрела на часы, которые показывали пол одиннадцатого. У меня в запасе было всего полчаса. Дверь резко открылась и в комнату зашла Хильда. — Это первый и последний раз, когда я тебе помогаю, — произнесла она. — Собирайся. Я сказала всем, что тебя вызвал мистер Дарго. — Хильда, спасибо! — Я крепко обняла её. — Поторапливайся, а то твой ненаглядный уйдёт не дождавшись. — Она была права. У меня было мало времени. Я схватила плащ и, накинув его, выскочила из комнаты вслед за Хильдой. Пробираясь сквозь сугробы нечищеных улочек, я радостно улыбалась открывшейся возможности. Я искренне была благодарна Хильде за эту помощь. Тихо повернув ключ и отворив дверь, я проскользнул в дом, где царила тишина. — Торин, — позвала я, но он не откликнулся. Зайдя в комнату, я обнаружила его плащ, брошенный на спинку стула, но я не успела оглядеться, как на мою талию легли тёплые руки и прижали к мощному торсу. Я улыбнулась, когда его горячее дыхание обожгло мою шею. — Это было очень самонадеянно, Ваше Высочество, — промурлыкала я. — Я могла и не прийти. — Я был уверен в тебе, — прошептал он, целуя мою скулу. Я положила руки на его, нежась в его объятиях. — К тому же, я соскучился по тебе. Это пытка, не видеть тебя так долго. — Я тоже скучала, — ответила я, разворачиваясь в его руках. — Я не видела тебя всего лишь две недели, а показалось, что вечность. Только твои письма говорили мне, что ты реален. — Я положила голову ему на плечо, наслаждаясь его теплом. Всего каких-то две недели, но они показались двумя годами. — Ключик я могу оставить насовсем? — Да, любовь моя. — Я радостно улыбнулась, а он смял мои губы в жадном поцелуе. Я прижималась к нему всем телом, стремясь уменьшить разделяющее нас пространство. Мои руки блуждали по его спине, спускаясь всё ниже. Я потянула вверх его рубашку, чтобы наконец добраться до желанного тела. — Анариэль, — прошептал он моё имя мне в губы. — Что же ты делаешь со мной? Я не могу прожить и дня без тебя. Ты нужна мне, как воздух, как прохладная вода. И я не могу тобой насытиться. — А я тобой, — я вовлекла его в очередной поцелуй, только более мягкий и нежный, вкладывая в него всю свою любовь. Я не могла описать то, что чувствовала. Не было таких слов, чтобы выразить те эмоции, которые бушевали во мне. Простого и лаконичного люблю не хватало. — Давай сбежим, — произнёс он, а я рассмеялась, но мой смех быстро утих, когда я заметила, что он был серьёзен, как никогда. — Торин, — неуверенно начала я. — Что ты такое говоришь? Ты серьёзно? — Да, — ответил он. Я мягко погладила его щеку. — Я много думал над этим бессонными ночами. То, как мы живём, неправильно. Краткие встречи, которые происходят раз в две недели, а то и больше; мимолётные улыбки, но никакой возможности поговорить на приёмах. Я могу лишь любоваться тобой со стороны, но не имея возможности подойти. Я люблю тебя, Анариэль. — Торин, я не уверена, что это хорошая идея, — сглотнув, ответила я. Внутри всё трепетало от его предложения. Простое да рвалось наружу, но я заставляла себя молчать. Мы не могли сломя голову броситься в омут, потому что… Потому что просто не могли! — Почему? Почему мы не можем быть, как нормальные пары? Ты достойна большего, Анариэль. Я хочу, чтобы на твоём пальчике было кольцо, и чтобы все знали, что ты моя. Хочу, чтобы ты была счастлива и никогда не переживала из-за долгих разлук. Я хочу быть рядом и в горести и в радости. — Это похоже на клятву. — Я прекрасно понимала, что это всего лишь мечты. Я придавалась им ночами, представляя себя у алтаря; представляя нашу совместную жизнь. Неважно где, главное вместе. И сейчас Торин предлагал всё это осуществить. — Тогда я бы хотел её произнести у алтаря, — ответил он. — Я готов всё бросить ради тебя. Эти слова отрезвили меня. Как бы сильно я этого не хотела, всё равно не могла с ним так поступить. Если сбегу я, то проблемы из этого не станет, но если сбежит он… — Нет, — выдавила я, — мы не сбежим. — Торин нахмурился. — Мы сбежим тогда, когда действительно не будет выхода. Ты просил дать год, прошло всего лишь три месяца. Я хочу стать твоей женой, носить обручальное кольцо на пальце, но я не хочу лишать тебя королевства. Неизвестно как обернётся судьба, и я не хочу, чтобы ты потом проклинал себя за это решение. Я прекрасно помню, как плохо тебе было, когда ты был здесь, и каким радостным ты стал, когда вернулся домой. Эребор твоё сердце, а где твоё, там и моё. — Анариэль, — горько произнёс он, — не жертвуй собой ради меня. — Я уверена, ты найдёшь способ, — перебила его я. — А если нет, то мы сбежим. Даю тебе слово. К тому же, моя жертва не идёт ни в какое сравнение с твоей. Ты готов отречься от престола ради меня, а я, если честно, не готова принять такой дар. Я не смею лишать твой народ такого мудрого правителя, как ты, — произнесла я и поцеловала его в лоб. — Мудрого? — усмехнулся он. — Я не мудрый, скорее глупый. — Думай о себе, что хочешь, для меня ты всегда будешь умным и справедливым. Я уверена, что когда-нибудь ты станешь самым великим королём, о котором будут слагать легенды. Маленькие дети будут восхищаться тобой и будут мечтать стать такими же, как ты. — Хм, мне нравится, как это звучит, — рассмеялся он, закружив меня по комнате. — А вспоминая меня, они будут говорить и о тебе, как о самой доброй и любящей супруге, которая смогла покорить всех своей неземной красотой. Все будут восхищаться её храбростью, которую она бросила, вступив в борьбу с предрассудками моего народа. — Может быть, — лукаво улыбнулась я. — Но ты преувеличиваешь, говоря о неземной красоте. Мне далеко до красавиц Дейла, не знаю, что ты во мне нашёл. Неужели ты повёлся на то, что я дала затрещину твоему брату? — Конечно, кто-то же должен был поставить его на место, — рассмеялся он, но потом тихо добавил. — Для меня ты самая красивая на свете, и неважно, что будут говорить другие. — Я опустила взгляд, смутившись от его слов. Легко было поверить в свою красоту, когда он говорил об этом своим бархатным, чуть с хрипотцой, голосом. — И ты будешь самой мудрой королевой. Мудрее меня! — Тогда уж мы оба будем глупцами, — хмыкнула я. Торин вопросительно посмотрел на меня. — Возможно сегодня, я совершила самую глупую ошибку в жизни. Гирион утром сказал, что не будет казнить Одетту, а я разозлилась. Тогда мама дала мне возможность самой вершить её судьбу, я не смогла лишить её жизни. Она заслужила казни, но я не смогла. Это было так ужасно, Торин. Я так испугалась этой власти. Я ведь правда хотела её смерти, но как потом с этим жить? — Торин крепко обнял меня. — И возможно, подобных ситуаций будет много, а я банально боюсь нести за них ответственность. — Ты поступила правильно, — вздохнул он, усаживаясь в кресло вместе со мной. — Возможно, ты руководствовалась тем, что не хотела марать руки, но есть и другая сторона. — Я знаю. Она сожалеет о своём поступке. Ей придётся жить с этим всю оставшуюся жизнь. Смерть только бы облегчила её страдание. — Вот видишь, ты и сама это понимаешь. — Он поцеловал меня в висок. — Хотя, я бы не церемонился с ней. Она причинила тебе боль. — Торин провёл кончиком пальца по моей шеи, где ещё были видны следы синяков. Я перехватила его руку, и переплела наши с ним пальцы. — Ты хотел о чём-то поговорить, — вздохнула я. — Мне пришло письмо от Грора. — Почему ты раньше об этом не сказал? С этого и нужно было начинать, — встрепенулась я. — Не хотел расстраивать тебя. Он написал, что в шахтах пусто. — Я поражённо закрыла глаза. — Анариэль, послушай меня. Я много думал об этом. Скажи, ты ведь видела только нападение дракона, не так ли? — Я кивнула. — Ты не видела исход? — Я не знаю, что ты подразумеваешь под исходом, но я отчётливо видела, что он полностью разгромил Дейл, а потом устремился к горе, словно отрезал для вас возможную помощь. Потом видела его уже непосредственно в горе. Я видела трон, Аркенстон, тебя и Трора. Дракон появился там, как на правах победителя. Так что вполне себе понятный исход, — горько закончила я. — Ты не пробовала предупредить Гириона? — А что толку? У нас есть три стрелы, и Гирион самолично собирается ими воспользоваться, если случиться такая напасть. Или ты думаешь, мне стоит подойти к нему и сказать: «Дядя, целься точнее»? — саркастично спросила я. — Во всяком случае, мы можем положиться только на него. Другого выхода нет, только если вы возьмёте одну стрелу. — Нет, пусть стрелы будут у людей. Гномы не такие прекрасные стрелки, как люди или эльфы, но у нас есть мудрые старцы, которые сведущи в науке. Я переговорил с ними и попросил поискать что-нибудь, что было бы прочнее драконьей шкуры. Если они что-нибудь найдут, я отдам немедленно распоряжение о создании такого оружия. — Я кивнула, но вряд ли старцы смогут найти что-нибудь за столь короткий срок. Что-то подсказывало мне, что будущее не так далеко, как казалось. Сейчас, вспоминая свои видения, я понимала, что Торин и Трор выглядели так же, как и сейчас. Я больше не могла надеяться. Это была суровая реальность. Дракон будет здесь, и мы проиграем. Время, проведённое с Торином, пролетело слишком быстро. Я оттягивала до последнего, не желая покидать его, но время неумолимо утекало сквозь пальцы. Мы долго стояли в пороге и не могли оторваться друг от друга, понимая, что нам грозит очередная разлука. — Через две недели мы уедем в Эсгарот на праздник зимы. — Ты не могла бы остаться? — прошептал он. — Могла бы, — радостно улыбнулась я. Озарение пришло ко мне внезапно. Это было так просто, что вряд ли бы меня кто заподозрит. — Притворюсь, что заболела. Маму, конечно, будет трудно перехитрить, но я ведь не зря ежедневно тружусь рука об руку с мистером Дарго. — Анариэль, — осуждающе покачал головой Торин. — Ты придёшь? — Он кивнул, и я последний раз поцеловала его. — Я люблю тебя! — Выскользнув из его объятий, я покинула дом.

❃ ❃ ❃

Невысокий страж, постучав в дверь и дождавшись разрешения, вошёл в кабинет короля. На нём был длинный плащ и капюшон, накинутый на голову и скрывающий лицо. — Какие новости? — спросил король, не отрываясь от чтения. — Я проследил за ним, как вы и просили, — ответил вошедший. — И? — Он был в Дейле, Ваше Величество, — отчеканил гном. — Он остановился в небольшом домике на окраине города и пробыл там несколько часов. Сейчас он направляется обратно в Эребор. — И что же мой внук делал в Дейле? — сверкнув глазами, спросил Трор. Страж замялся. — Отвечай! — Он был не один, — тихо произнёс гном. — Спустя какое-то время к нему пришла девушка. — Человек? — сжав кулаки, спросил король. — Да, Ваше Величество. — Как она выглядела? — Невысокого роста, шатенка… — Достаточно, — вздохнул Трор. Достав мешочек с золотом, он кинул его гному. — Держи язык за зубами. Твои услуги мне ещё понадобятся, а пока ступай. Дождавшись, когда стражник покинет кабинет, король встал и подошёл к окну. В этот самый момент во дворе показался Торин. Он шёл не спеша. Трор презрительно скривился, заметив на лице внука улыбку, которую так редко видел. — Что ж, юная леди, не в ту игру вы ввязались, — грозно произнёс король.