I'm so sorry

Это были самые прекрасные дни, и я готова была прожить так всю свою оставшуюся жизнь. Дело даже не только в том, что с Торином было хорошо в постели, хоть и этот факт имел весомое значение. Он дарил незабываемые ночи в своих жарких объятиях и возносил на вершину блаженства. Мне нравилось просыпаться рядом с ним и болтать о всяких пустяках. Мы вместе завтракали, а потом шли рука об руку на прогулку. Как оказалось, я недостаточно хорошо знала Дейл, но Торин любезно решил исправить это, открывая множество прекрасных мест. Мы возвращались к обеду голодные, но счастливые. После мы поднимались в библиотеку, где уютно устроившись на одном диванчике читали книги. Точнее, читал Торин, а я слушала его глубокий бархатный голос. На мою просьбу прочесть что-нибудь на его родном языке, он удивлённо выгнул бровь, но всё-таки согласился, хоть и не понимал, зачем я об этом просила, если ничего понять не смогу. А я и не хотела понимать, мне было интересно его звучание. Кхздул отличался от всех языков, что я знала. Эльфийский был мелодичным и нежным, человеческий мог похвастаться лёгкостью и простотой, а гномий был грубым, словно необтёсанный камень, но в нём был свой шарм. — Я хочу научиться говорить на твоём языке, — произнесла я, задумчиво подперев голову рукой. — Он очень трудный, — ответил Торин. — Я люблю трудности, неужели ты этого ещё не заметил? — улыбнулась я, поудобнее устраиваясь рядом с ним и положив голову ему на плечо. — Как сказать гном на кхуздуле? — Кхазад, — произнёс он, а я повторила. Вышло не так впечатляюще, как у него. Торин покачал головой. Больше я не смогла вытянуть из него ни слова. В одни из вечером он повёл меня в музыкальную комнату. Сердце ушло в пятки от мысли, что он попросит меня что-нибудь сыграть. Если с пением можно было примириться, то игра на музыкальном инструменте была из рук вон плоха. Мне не дано было чувство ритма ни в музыке, ни в танцах. Но Торин усадил меня на диванчик, а сам направился к арфе. Как такое могло случиться, что этот гном был идеален во всём? По сравнению с ним я чувствовала себя глупой и бездарной. Возможно, всему причиной было его достойное воспитание, как королевского отпрыска, но я не думала, что в его уроки могли входить игра на арфе и пение. Во мне зажглась гордость, что этот прекрасный и идеальный мужчина достался именно мне. В тот вечер мы ещё не скоро вышли из музыкальной комнаты, наслаждаясь друг другом на маленьком диванчике. Как это просто погрузиться в это счастье и забыть обо всех проблемах. Наверное такими и должны быть будни семейной пары. Легко было представить, что мы вместе, что это наш дом, наша комната и наша постель. Все эти мимолётные прикосновения, улыбки, поцелуи, завтраки, обеды и ужины, ночи любви, чтение заставляли забыть о реальности. Но сказка не могла длиться вечно. Всему приходило конец, как и нашей мимолётной идиллии. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала я, нежась в его объятиях ранним утром. Торин погладил меня по плечу и поцеловал в макушку. Этот жест стал таким родным и привычным, что я даже не знала, как буду обходиться без этого. Торин ничем не мог утешить меня, прекрасно понимая, что расставание неизбежно, и мы оба не знали, когда сможем встретиться вновь. Отчего-то мне казалось, что с его уходом что-то изменится. Во мне разом обострились все страхи. Я боялась, что всё не будет как прежде, словно что-то надвигалось, что-то неуловимое и беспокойное. Или это было простое нежелание отпускать его. Кто бы мог подумать, что я стану одной из тех влюблённых дурочек, которые льют слёзы, когда не было рядом любимого, но я сама отказалась бежать с ним. Торин ушёл поздним вечером, после долгого разговора с Гирионом. Мы попрощались ещё днём в моей спальне, поэтому я не стала спускаться, чтобы проводить его, иначе я могла бы наделать глупостей. Мне всегда было тяжело отпускать его, но в этот раз мне далось это труднее всего. Первая ночь без него выдалась беспокойной. Я почти не сомкнула глаз, прислушиваясь к звукам на улице. На завтрак я спустилась с неохотой, но вынуждена была с улыбкой слушать рассказы мамы, Геллы и Мирры о празднике в Эсгароте. Я настолько погрузилась в свой маленький мир, где были только я и Торин, что совершенно забыла о празднике. Хильда украдкой поглядывала на меня, но встретившись со мной взглядом, сразу же отворачивалась. Мне было стыдно перед ней. Я не подозревала, что её и Фрерина связывало нечто большее нежели просто дружба. Я бы никогда и не подумала, что между ними что-то было. Хильда всегда была весела рядом с ним, могла даже поддеть в шутку, также как и он её. Я поражалась её силе воли. Смогла бы я также улыбаться, видя Торина с другой? Может, Хильда уже не любила Фрерина? А если Фрерин любил её так, как меня Торин, то участь у него была незавидная. Даже если они и расстались хорошими друзьями, то как можно было так спокойно себя вести рядом с ним? Они ни словом, ни жестом не показывали, что когда-то были близки, но с другой стороны, насколько далеко они зашли? Может быть, их отношения закончились, не успев начаться? На все эти вопросы могла ответить только Хильда. После завтраков я отправлялась к мистеру Дарго. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, а работа прекрасно отвлекала. После того, как Торин вернулся в Эребор, я стала рассеянной и угрюмой, словно кто-то вынул из меня душу. Вернувшись однажды домой, я удивилась, когда обнаружила у себя в комнате Геллу. — Привет, — улыбнулась я, — что-то случилось? — Но не успела я услышать ответ, как меня накрыл дикий ужас, когда поняла, что сестра держала в руках. — Гелла! — вскрикнула я и выхватила из её рук письма Торина. — Тебя разве не учили, что нельзя трогать чужие вещи?! — Меня затрясло от страха. Как много она прочла? Что она успела понять? — Что ты вообще делаешь в моей комнате? — задыхалась я. Сердце билось слишком быстро и в комнате стало душно. Бросив письма на постель, я поспешила открыть окно. Подступающая дурнота медленно начала отступать. — Ты обещала почитать мне, помнишь? Ещё до отъезда в Эсгарот. Ещё до того, как ты заболела. Я думала, ты здесь, — ответила она. — Я нашла книгу на твоём столе и решила начать без тебя, но когда легла, нашла под подушкой эти письма. — Я сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Я сама была виновата в том, что не убрала письма, которые перечитывала каждое утро, прежде чем спуститься к завтраку. — Ты любишь его? — Кого? — Я настолько была потрясена тем, что она нашла мои письма, что не сразу поняла, о чём она говорила. — Торина, — пояснила она. О Боги, она знала, и мне оставалось молиться только о том, чтобы она никому не рассказала! Но какова вероятность того, что семилетний ребёнок не разболтает о том, что её сестра встречается с гномом? Могло произойти всё то, о чём мы беспокоились с Торином. Но от её следующих слов, я просто оторопела. — Ты плохая! — Что? — Ты украла его. Торина! Ты украла его у меня! Я хотела ещё немного подрасти и выйти за него замуж! — выкрикнула она со слезами на глазах. Потом она спрыгнула с кровати и помчалась вон из комнаты, попутно толкнув меня в бок, когда я попытался её остановить. Ситуация была донельзя абсурдной, что я, не выдержав, расхохоталась. — Тебе это ничего не напоминает? — спросила Хильда, стоя в дверях. Она скрестила на груди руки и молча наблюдала за мной, но на её губах всё-таки проскользнула улыбка, которую она попыталась скрыть. — Я видимо попутала тебя с Геллой. В прошлый раз надо было выплёскивать всё своё негодование на неё, — усмехнулась я. — Она с пяти лет к нему неравнодушна. Торин хоть и был редким явлением в нашем доме, всё равно успел завладеть её маленьким сердечком. В него трудно не влюбиться. Потакал всем её капризам и таскал на своей шее, в буквальном смысле, — произнесла она. Я села на кровать и начала собирать письма. — Ты так и будешь стоять в пороге? — спросила я, заметив что Хильда до сих пор не решилась войти. Она тихо прикрыла за собой дверь и села рядом, помогая сложить открытые письма. — Прячь их лучше. Не думаю, что ты хочешь, чтобы кто-то ещё обнаружил их, — тихо произнесла она. Я кивнула, забирая их и пряча в стол. Хильда протянула ко мне и взяла за руку. — Анариэль, я бы хотела извиниться за то, что произошло. Прости, я не имела права поднимать на тебя руку и мне очень стыдно перед тобой. — Она шмыгнула носом. — А ещё, я очень соскучилась. — Я тоже! — Я крепко обняла её. — И ты прости меня. Я не должна была обвинять тебя в том, к чему ты не была причастна. — Хильда улыбнулась, но уже через мгновение из её глаз брызнули слёзы. Я снова притянула её к себе, пытаясь успокоить. — Расскажи мне. Просто расскажи мне всё, как есть, — шептала я, поглаживая её по спине и слушая тихие всхлипы. — Я знала Фрерина с детства. Он всегда был мил со мной, помогал, проводил время. Он был для меня хорошим другом, моей отдушиной, потому что… Потому что я не могла затмить Лиэн. Конечно же меня любили, но я никогда не надеялась встать с ней на один уровень. Даже, когда её не было здесь, все её любили и говорили о ней. Какое-то время я ненавидела свою сестру, которую даже не помнила, а потом как-то всё перегорело. Я не стремилась больше стать ею. Ты прости за то, что говорю такое о твоей матери, — шмыгнув носом, добавила она. — Для Анель я была всего лишь отголоском Лиэн, как и для Гириона, поэтому Фрерин каким-то образом стал тем, кто выслушивал и утешал. Только вот я не заметила, когда он из простого друга стал для меня кем-то большим. — Знаешь, я даже не подумала, что это мог быть Фрерин, — произнесла я. — В голове просто не укладывается. — В тебе говорила ревность. Женщина в таком состоянии страшнее всего, — усмехнулась Хильда. — Я не в обиде. Сама, наверное, также бы подумала. Если честно, Торин тоже привлекал моё внимание, но Фрерин всегда был рядом, и как-то так получилось, что в один прекрасный момент я оказалась в его объятьях и целовалась с ним. — Я тебя прекрасно понимаю, — рассмеялась я. — Потом встречи, прогулки, поцелуи. Я была так счастлива рядом с ним. Он заставлял меня смеяться, делал мой мир ярче, и простая влюблённость переросла в любовь. — Но что-то пошло не так? — предположила я. — Всё изначально было не так. Пожалуйста, ничего плохого не подумай о Торине, но он всё узнал и в ярких красках расписал наше незавидное положение. К слову, та часть меня, что зла на него, рада, что ему так аукнулось. Влюбиться в человека сродни проклятию для гнома, поэтому, я не стала вмешиваться, а когда поняла, что у вас зашло всё слишком далеко, то было поздно всё исправлять. Не скрою, я была рада, когда узнала, что он помолвлен. Я надеялась, что на этом всё закончится, но видимо для вас это оказалось пустяком. Прости меня, — добавила она. — Мы с Фрерином понимали, кто мы и какими обязательствами связаны с народом, — продолжила она. — Он хоть и не был наследником, но был королевских кровей. Принц. Я тоже принцесса, но согласись, сравнивать наши титулы смешно. Кто я, а кто он, — тихо произнесла Хильда. — Торин тебе рассказывал о любви гномов? — Да. — Хорошо, — кивнула она. — У тебя есть шанс быть рядом с ним, а у меня нет и не было. Я просто человек, и не могла допустить, чтобы он полюбил меня по-настоящему. Торин и об этом мне поведал в своё время. Я просто оттолкнула Фрерина, боясь, что могла навредить ему. — Хильда, — выдохнула я. — А ты не задумывалась, что могло быть уже поздно? — Поздно, — усмехнулась она. — Зато ему не будет так больно, когда я умру. Может быть, связь со временем пропадёт. — Она не пропадёт, — уверенно заявила я, хоть и понятия не имела о всех тонкостях этого притяжения. — Зачем вы мучаете друг друга? Ты любишь его? — Да. — Тогда в чём проблема? Будь с ним! — Мне бы твою простоту. Ты так ещё наивна, Ана. И не смотри так на меня, ты ещё мало что знаешь, чтобы утверждать обратное, — нравоучительным тоном произнесла она. — Я не могу себе этого позволить. Я запуталась в собственных чувствах, пока выстраивала вокруг себя стену. Всё зашло так далеко, что я сама с трудом могу различить где ложь, а где правда. — Самая главная преграда перед вами — это ты сама. Переступи через себя, — вздохнула я. Может быть, я и была наивна, но их упрямство было глупым и необоснованным. — Даже если отбросить прочь все сомнения, остаётся долг. Я не хочу тебя обманывать, Ана, но долг превыше всего. Твоё положение ещё более неустойчиво. Ты покусилась на самое ценное сокровище Эребора, на самого наследника. Торин не сможет бросить всё, а тебя не примет его народ. — Он предлагал сбежать, — тихо произнесла я. — Смелый поступок, — удивилась Хильда. — Фрерин до такого не додумался. — Может предложил бы, если бы ты дала ему шанс. — Не будет вторых шансов. — Как ты можешь так? Находиться с ним рядом и ничего не чувствовать… — Я чувствую. Я всё прекрасно чувствую, но наблюдаю со стороны. — Я бы так не смогла. — Я поначалу избегала его, но потом поняла, что мне нужно его видеть, и нам удалось сойтись на том, что друзьями быть лучше, чем никем. — Я притихла, пытаясь осознать всё сказанное. Это было просто невероятно. Она собственноручно уничтожала своё счастье. — Прости, что так реагировала на вас с Торином в последнее время. Может быть, это действительно зависть. У вас есть всё то, от чего я сама отказалась, — грустно заметила она, но встрепенувшись, улыбнулась: — Как провели время? — Ты действительно хочешь это знать? — спокойно спросила я. — Да! — рассмеялась она. — Во всех подробностях и… — Хильда выждала несколько секунд. — Позах! — Я поражённо открыла рот от её слов, но сейчас я вновь видела именно ту Хильду, которая всегда вгоняла меня в краску. — Тебе никто не говорил, что ты достаточно развратна и бестактна для того, кто ни разу не был с мужчиной? — Кто сказал, что не была? — щёлкнув языком, спросила она. Я снова открыла рот. — Значит поцелуями всё не ограничилось? — Нет, — улыбнулась она. — Это был всего раз, после которого я как раз-таки всё и решила прекратить. — Тебе настолько не понравилось, что ты решила с ним порвать? — рассмеялась я, сводя всё к шутке. — А кто-то, я смотрю, научился дерзить, — улыбнулась Хильда. — Всё было прекрасно, даже очень. — Взгляд её потупился, словно она ушла в себя, вспоминая пережитые чувства. — Так как всё прошло? Он был нежен? И как много видела эта кровать? — Хильда! — Я расхохоталась от её наглости, но она продолжала пристально смотреть на меня, выжидая ответ. — Если я скажу, что мы решили опробовать пол в бальном зале, тебе понравится ответ? — Мне не понравится ответ лишь в том случае, если вы решили опробовать мою постель, — ответила она, многозначительно выгнув бровь, но потом всё же рассмеялась. — Бальный зал? — Я кивнула. — Ну вы даёте! И это ещё меня называют дерзкой! Где-нибудь ещё? — В библиотеке, — прикусив губу, выдавила я. — Есть хоть одно место, где бы вы не предавались животным инстинктам? — хохотнула она, а я шутя ударила её подушкой. — Да, твоя комната, — прыснула я. — Вы до спальни хоть раз добрались? — не унималась она. — Да, и ни раз, — мечтательно улыбнулась я. — Погоди, вы и в столовой? — удивлённо спросила она. Я, прикусив губу, кивнула. Хильда снова рассмеялась. — Я поражаюсь вам! Как только слуги вас не заметили? — Мы были внимательны и осторожны, — вздёрнув подбородок, уверенно ответила я, от чего она снова залилась смехом. — Ана, — позвала она меня, когда мы отсмеявшись, просто лежали на кровати и смотрели в потолок. — Я понимаю, это меня не касается, но вы… То есть, Торин… Он предпринимал что-нибудь, чтобы ты… ну… не забеременела? — Что ты имеешь ввиду? — похолодела я и приподнялась, чтобы посмотреть на неё. — Не мне тебя учить, что происходит после каждого раза. Торин выходил до или после того, как всё заканчивалось? — в лоб спросила она. — По-разному, — ляпнула я, покраснев до корней волос. Одно дело, когда я была с Торином, и всё происходящее было естественным, но другое, когда это обсуждалось с посторонним. Почему-то мысли о возможном ребёнке совершенно не посещали мою пустую голову. Мне ли было не знать, откуда брались дети, с учётом того, что я всё-таки несколько раз принимала роды, под чутким руководством мистер Дарго. Я судорожно вздохнула. Могли ли наши безответственные действия породить новую жизнь? — Видя сейчас твоё выражение лица, я больше склоняюсь, что после было чаще, чем до. — Я кивнула. Мысли неслись вскачь от испуга, и меня даже немного затрясло. — Успокойся, — произнесла Хильда. — Вот именно об этой ответственности я говорила. Ты ведь не задумывалась об этом? — Я покачала головой. — Может быть, всё обойдётся. У гномов рождение ребёнка явление редкое, не думаю, что ты смогла зачать от Торина. О Боги, какой же всё-таки безмозглой дурой я была! Уму непостижимо! Мне было настолько с ним хорошо, что я действительно не задумывалась о возможных последствиях. — Что мне делать? — прошептала я. — Уже ничего. Сделанного не воротишь. Надейся, что всё обошлось.

❃ ❃ ❃

Начало цикла я встречала чуть ли не с фанфарами, на что Хильда лишь посмеивалась. Он хоть и был странным, да и с малым опозданием, но факт оставался фактом — я не была беременна! Мысль о ребёнке пугала до дрожи в коленках. Младенец с маленькими ручками и ножками, который постоянно плачет. Я любила детей, но собственных заводить пока не собиралась. Может быть, когда-нибудь я бы и захотела, но точно не сейчас и не при таких обстоятельствах. Однако, меня заинтересовала возможность такого ребёнка. Я снова начала перечитывать свитки и книги, надеясь встретить хоть одно упоминание о полукровке, рождённом от гнома и человека. Я знала, что из союза человека и эльфа могли родиться дети, но могли ли от гнома? Что, если это было невозможно и Торин это знал? Тогда эта мысль огорчала тем, что у нас с ним и вовсе не могло быть детей. Стоило ли в таком случае радоваться, что я не беременна? Увы, но определённо стоило! Дни тянулись за днями. Хильда наконец-то нашла художника, который согласился написать наш семейный портрет за баснословную сумму денег, но Гирион не поскупился. Нас с Хильдой и Геллой усадили на диван в центре, Гирион и Мирра встали позади нас. Рядом с матерью пристроился Арий, а мои родители встали возле Гириона. Мистер Коэн уверял нас, что для него важно запечатлеть наши лица, а остальное он может завершить и в своей мастерской. Поэтому он несколько недель потратил на то, чтобы перенести наши лики на холст. Гелла постоянно ёрзала из-за чего работа периодически приостанавливалась. Причиной было её нежелание сидеть рядом со мной. Она до сих пор держала на меня обиду, хотя мы с Хильдой только посмеивались над этим. Со временем Гелла всё поймёт и успокоится. В конце концов, однажды работу сорвала и я. В зале было слишком душно, и с каждой минутой неприятный комок подступал всё ближе и ближе к горло. Ничего никому не сказав, я выбежала из комнаты и еле успела добежать до уборной. На следующее утро всё повторилось, а потом и днём, а к вечеру я уже просто принесла подушку в купальню и улеглась прямо на холодный пол. — Вставай, — вздохнула Хильда. Я приподнялась и желудок противно скрутило. На всякий случай, я подползла ближе к туалету. — Тебе не кажется всё это подозрительным? — То, что я отравилась плохо прожаренным мясом? Конечно, очень подозрительно! — прохрипела я. Хильда покачала головой. — Что? — Ты у нас врачеватель, может сама догадаешься? — Не говори глупостей! Я не беременна и точка! Даже думать об этом не смей. — Как знаешь, — хмыкнула она. — Не сиди на холодном полу. В твоём положении вредно, — бросила она напоследок, прежде чем выйти из комнаты. — Я не беременна! — зло крикнула я и заскулила, когда почувствовала очередной приступ. На следующее утро мне наконец-то стало лучше, и я спустилась к завтраку, победно улыбнувшись Хильде и еле слышно прошептала ей на ухо. — Видишь, со мной всё в порядке. Всего лишь плохо прожаренное мясо. — Ели все, а отравилась ты одна. — Я шумно засопела, но ничего не стала отвечать. В конце-то концов, на чьей стороне она была?! Долгие три недели я довольствовалась сухой перепиской с Торином. Мы виделись несколько раз, но ни разу не удалось остаться наедине. Однажды, до нас дошли слухи о том, что в Эребор привезли потерянные драгоценности эльфийского короля. В Одинокой горе царила суматоха из-за скорого визита короля лесных эльфов, поэтому Торин так долго не мог вырваться ко мне. Но в конце концов я наконец-то получила долгожданное письмо, в котором говорилось о встрече. Я наполненная неподдельным счастьем направилась было к нему, но именно в этот момент появился Эйнар. Почему, когда я была в шаге от Торина, всегда объявлялся Эйнар? Это была злая шутка Богов? Или он следил за мной? За нами? — Ана, я бы хотел с тобой поговорить, — произнёс он. Я нетерпеливо глянула на напольные часы, но сдалась под его милым взглядом. Проводив его в гостиную, я стала ждать. — Эйнар, я тороплюсь, — поторопила его я, сжимая в руках плащ. — Анариэль, пожалуйста, выслушай меня, — произнёс он. — Я… это сложно. В моей жизни был уже неудачный любовный опыт. — Я похолодела. — Как ты знаешь, Одетта оказалась не той женщиной, с которой я готов был разделить свою жизнь, но судьба подарила мне второй шанс. Я встретил тебя, Ана. Ты заставила меня пересмотреть мои взгляды на жизнь, дала надежду на будущее, — продолжил он. — Я понимаю, что поступил дерзко, сорвав с твоих губ поцелуй. Это было неправильно и недостойно, но я люблю тебя! — Сердце пропустило удар, и я прижала к груди руку. — Поэтому… — Эйнар сел на одно колено и достал из кармана маленькое колечко. Нет, нет, нет, нет, нет! Я зажмурилась и резко открыла глаза, надеясь, что Эйнар просто навсего испарился. — Анариэль, ты выйдешь за меня?